Первый снег нисколько не был похож на белый пух, медленно и печально падающий с серых небес на мокрую землю, скорее он напоминал ледяные колючки, мелкие и черствые, на пронизывающем насквозь диком и остром ветру. Эти колючки до боли впивались в кожу лица Ника, распахнувшего, вопреки всем запретам хозяина, окно и ставни, но ему было даже почти приятно. Свежесть этого вечера бодрила ум и унимала понемногу вяжущую боль в висках. После вчерашнего ночного сеанса только сейчас начала отходить слабость и утихать боль, сны были настолько ужасны, что не отпускали весь день. И Ник отчетливо начал понимать, что с каждым разом будет всё сложнее и сложнее справляться со всем этим...На его осунувшемся лице с тёмными кругами под глазами появилась странная усмешка, одновременно жалкая и саркастическая. «Ещё только месяц прошел с начала активной работы, а я уже превращаюсь в старую развалину. А что же дальше, дотяну ли вообще полгода с такой нагрузкой?» - хмуро думал он. Ответа не было, но где-то в глубине его сущности тоненький голосок отчетливо прошептал: «Вряд ли...» Ник с ним был почти согласен, каждый сеанс явно отнимал годы жизни. Эти уроды, Дутов с Альфредом, и не подумали предупреждать его об этом обстоятельстве, иначе вряд ли Ник согласился и подписал этот чёртов контракт. А ведь отлично знали!
Кстати, герр Дутофф полностью выдерживал каждый пункт составленного им же контракта, включая и оплату услуг. Всё, что ни понадобилось Нику, доставлялось в кратчайшие сроки, кроме того, что было запрещено. Как то, мобильные телефоны, наличные деньги, даже немецкие газеты. Впрочем, с языком по-прежнему были проблемы. Что-то Ник вспомнил из школьного курса, что-то почёрпывал из словаря и разговоров со слугами барона, но этого было явно недостаточно для осмысленного диалога, и теперь, в свободное время, которого было вполне достаточно, он учил немецкий со словарём и с Интернет-самоучителем. Продвигалось медленно, так как очень болела голова после сеансов, и ничего толкового в неё не лезло. Но всё-же, понемногу Ник осваивал разговорную речь, пусть с ужасающим славянским акцентом.
Вот и сейчас, когда явился Руди с ужином, Ник перекинулся с ним парой фраз, пытаясь разговорить молчаливого слугу. Он спросил его, будет ли барон сегодня к ужину, на что получил короткий ответ, что нет. Дальнейшие расспросы не дали ничего, или Руди просто не знал, когда появится хозяин, или, что скорее, того не поставили в известность о планах. Если честно, то Нику и не особо хотелось видеть барона, даже наоборот, он хотел спокойно погулять после ужина по замку в отсутствие хозяина. Обычно, как только он начинал прогулку, или Дутов, или Ноймайер к нему присоединялись, что начинало даже раздражать. Альфреда не было уже пару дней, и это радовало, говорить с ним Нику давно надоело, да и общих тем почти не осталось. Так что сегодня можно будет, наконец, и одному пройтись по замку, в котором для него оставалось немало тёмных пятен, не смотря на разрешение свободно по нему передвигаться.
Присев у горящего камина, Ник накинул на колени клетчатый плед, вытянул к огню ноги и задумался о том, что он успел узнать о замке. Ароматная кубинская сигара помогала думать, шеф не скупился, и курил он теперь только лучшие сигары и пил отличное выдержанное виски. А успел он узнать о замке не так много пока.
Альтвальд был построен в начале семнадцатого века и получил название от бывшей тогда здесь деревни, находящейся в огромном старом лесу. Для справки, так и переводится Альтвальд, как Старый Лес. С тех пор поменялось куча хозяев, каждый что-то перестраивал, и от леса осталось только несколько огромных древних деревьев, составляющих теперь парк вокруг замка. Само здание было не таким и большим, скорее большой дом, чем замок, построенный из замшелого снизу серого камня. В принципе, если не считать пристроек, было здание почти квадратным, трёхярусным, с четырьмя башенками по углам. Первый этаж или ярус занимал огромный холл, начинающийся с южного входа напротив главных ворот и широкой лестницы. От центрального зала шли две лестницы из мрамора на второй ярус, который выгибался полукольцом с гипсовыми перилами вокруг холла. В центре висела огромная хрустальная люстра с регулируемым освещением. И везде, и на первом, и на втором этаже горели настенные светильники, стилизованные под факелы, их приглушенный свет бросал причудливые тени по вечерним, тёмным каменным стенам. Создавалось полное ощущение средневековья, если учесть развешенное по стенам древнее оружие, шкуры и чучела зверей, рыцарские доспехи...
С южной стороны, там, где вход, второго яруса не было, и вся стена была занята статуями, щитами, гербами и огромным средневековым витражом, как в храме. В солнечные дни свет отражался от витража и растекался по мраморной мозаике на полу холла, очень красиво. Жаль, таких дней в ноябре практически и не было. На третий неполноценный этаж вела всего одна лестница, располагающаяся точно напротив входа в замок. Там был практически чердак с высокими готическими потолками и входом во все четыре башенки с бойницами. Там никто сейчас и не бывал, а раньше располагался воинский гарнизон, во времена смут замок защищало до 50 человек. Приступами его не брали, как-то договаривались, видимо, так что всё сохранилось в точности, как и было три сотни лет назад. Старые доспехи, остатки оружия, веревок и море пыли и паутины. Ник как-то решил добраться до одной из башенок, но так и не осилил дорогу в этом хламе, плюнул и вернулся, ничего особо интересного.
А вот в самом замке было намного интереснее. Под первым ярусом располагались кладовки, кухня и тюрьма, занимающая половину площади подземелья. Там осталось масса приспособлений, крюков, очагов и обломков орудий пыток. Никто туда долго не заглядывал, а вот Нику было любопытно, и он облазил все щели, включая винный погреб и дровяной склад. Кухня потому осталась без внимания, кухня и кухня...А вот на первом ярусе вокруг холла и лестниц располагался роскошный кабинет шефа, курительная, две комнаты для прислуги, комната охраны под одной из лестниц и кладовка. Вход в кухню прямо под второй лестницей. Гостей встречали в центральном холле, а доверительные беседы вели в курительной, хотя ни шеф, ни Альфред не курили почти, о здоровье заботились, наверняка. Один только раз Ник застал шефа с сигарой, а Альфреда вообще никогда.
На втором ярусе располагались спальни. Их было ровно четыре. Если подняться по левой лестнице, сначала была бы дверь в спальню Ника, потом барона, затем лесенка на третий ярус, потом спальня для гостей, в которой обычно ночевал Альфред, когда был в замке, а вот затем таинственная дверь, закрытая наглухо. Пройдя дальше, можно было спуститься в холл по правой лестнице. Спальни Альфреда и барона были почти в два раза больше спальни Ника, зато в них не было «живого» камина. Ник понял, что камин его остался действующим потому, что находился над кухней. В замке был один большой дымоход, и труба располагалась над спальней Ника, через этаж, понятно. Вот такой расклад примерно. Из замка было всего два выхода. Один парадный, южный, другой запасной, западный, через кладовку и кухню. Ник вспомнил, что попал в замок именно через кладовку. Других выходов и потайных ходов из замка или не было, или Ник о них ничего не знал. Хотя, лазая по пыточным камерам, он много раз задавался вопросом, а нет ли там подземного хода, но обнаружить вход в него не удалось.
Теперь о парке. Центральный вход с большими и очень красивыми коваными воротами располагался прямо напротив Южного входа на расстоянии тридцати метров, примерно. Из своих двух окошек, выходящих на восток, Ник мог видеть его только частично, за закруглением угла здания или высунувшись в правое окошко. Был ещё Западный выход, но там просто калитка, запертая наглухо, похоже. По крайней мере, Ник ни разу не видел, чтобы её кто-то открывал. Ворота были электрические и управлялись из комнаты охраны или с пульта, имеющегося только у хозяина. Не смотря на возраст, управлял автомобилем барон сам, был у него «Ягуар» черного цвета со всеми наворотами. Он стоял в отдельном гараже в парке, справа от входа в замок. Там же стояло и второе авто шефа, «проходимец» «Рэйндж-Ровер» такого же антрацитного цвета, видимо, для поездок на природу или в горы. За месяц, который провёл здесь Ник, только один раз он лицезрел это чудо автопрома. Ну, и во дворе стоял у входа на площадке из брусчатки известный нам микроавтобус «Мерседес» с наглухо закрытым фургоном для разъездов за продуктами и мелкими грузами.
В парке, раскинувшемся вокруг замка росли огромные старые деревья, сейчас, когда листьев уже не было, можно было увидеть вдали высокий кирпичный забор с колючей проволокой поверху. Древние вязы, липы и дубы причудливо расплетали кроны над более мелкой порослью. Парк был ухожен, но не чересчур, только у входа были колонны и беседка, высажены цветы и кустарники, подстригалась трава. В остальном он был почти дикий, неуютный осенью, но, по-своему, весьма симпатичный, наверное, летом. Вот в таком месте, практически не выходя, Нику придётся провести ещё пять месяцев. Это не внушало оптимизма, и, хлебнув ржаного виски, он задумался о тёмных пятнах в этом замке, где почти все двери для него были открыты по указанию шефа.
Глава 2
Таких «тёмных» пятен оказалось ровно три. Первое, понятно, было кабинетом шефа, точнее небольшой комнатой за ним, в которой явно находился пресловутый сейф и особо охраняемые экспонаты коллекции древностей. Монолитная стальная дверь с кодовым замком и другими непонятными запорами скрывала тайны Дутова весьма надёжно, плюс камеры и, как однажды проговорился шеф, лазерные лучи с программой хаотичного распределения, практически непроходимые даже для профи, не то, что для такого лоха в «медвежатниковской» профессии Ника. Плюс ещё сам сейф, тоже, наверное, с массой защит. Короче, глухое дело даже пытаться взломать такое чудище.
Вторым пятном оказалась, что было немудрено, комната охраны, под лестницей в холле. Однажды, чисто случайно, Нику удалось углядеть в приоткрытой двери массу мониторов и экранов, на одном из них был сад. Потом охранник дверь закрыл, и дальнейшее исследование комнаты оказалось проблематичным. Впрочем, Ник увидел достаточно, чтобы понять, что туда стекаются все данные с камер слежения. И ещё он узнал, что охранников в замке постоянно находится не менее двух. Меняются они сменами через 2 дня. Всего 4 постоянных охранника, их лица давно примелькались Нику, так как они частенько ходили с обходами территории, включая сад. Ни с одним из них поговорить ему так и не удалось. Кроме «доброго вечера» они не вступали с ним в контакт, что, видимо, было прямым указанием шефа.
А вот третьим пятном оказалась толстая дубовая дверь со сложным запором в другом конце замка, на втором ярусе, практически как раз напротив комнаты Ника, но через холл. Ни разу на его памяти дверь не была открыта, а на прямой вопрос о том, что в ней находится, Ник получил от барона уклончивый ответ, что это кладовка с не разобранными экспонатами, ничего интересного...Как-то сразу шеф перевёл разговор на другую тему, и Ник понял, что больше ничего от него о комнате не узнать. Это была странная тайна, которую неплохо бы раскрыть в будущем. Вот только как подобраться к ней? Всего один раз Нику удалось без свидетелей подойти к этой двери близко. Замок был явно старинный, с большим ключом, но рассмотреть что-то в замочную скважину было невозможно. Возможно, с той стороны или задвижка, или глухая доска, что более вероятно. Прислушавшись, приложив ухо к двери, Ник не услышал ровным счётом ничего. А потом быстро пришлось ретироваться к себе, услышав шаркающие шаги Руди на лестнице.
Кстати, слуг было всего трое. Это небезызвестный нам Руди, сервирующий стол и разносящий еду, затем необъятная пожилая тётка в бесформенном платье и белом переднике — горничная фрау Эльке, и маленький японец-повар. Имя его осталось Нику неизвестным пока, тот постоянно был на кухне, и готовил весьма прилично, вот и всё, что было известно о нём, кроме внешности. Да и её Ник оценил всего раз, в открытой двери кухни, когда Руди выносил еду к ужину. Раскосые чёрные глаза, мягкие и свободные движения, вот и всё, что успел он заметить.
«Кстати, -осенило вдруг Ника,- Если та дверь когда-то открывается, то именно тогда, когда в ней убирается фрау Эльке, то есть утром, или, если там кто-то живёт, то во время еды. Тогда это Руди, и это сейчас...» И он кинулся к своей двери, ведь время ужина, и старый слуга только что принёс ему поднос с едой! Приоткрыв чуточку дверь, скрипнувшую некстати, но Руди был глуховат и вряд ли расслышал, Ник пригляделся к той стороне, где была таинственная дверь. Со своего места он мог рассмотреть только маленький кусочек её, но там, где была замочная скважина. Остальное скрывалось за колонной и огромным чучелом дикого вепря. Чёрт, не успел немного. Дверь как раз закрывалась, но с той стороны. Засов лязгнул приглушенно, расстояние было приличным, и всё. Ник весь превратился в слух, но больше ничего не происходило. Нет, через минуту снова скрипнул запор, дверь приоткрылась, и вышел из неё Руди с подносом, наполненным явно грязной посудой, поставил его на мраморный столик рядом с дверью...А дальше, самое интересное, достал из-за пазухи большой ключ на веревочке и повернул его два раза в замке. Ник не очень хорошо рассмотрел ключ, было далековато, лишь увидел, что тот странной формы и довольно большой. Затем Руди вытащил ключ из замка, засунул его под одежду, и, взяв поднос, отправился к себе вниз. «Вот дела, - подумал Ник, - тайна приоткрывается, там явно кого-то держат взаперти и кормят регулярно. Надо будет расследовать, но осторожно...»
Ник спокойно и размеренно спустился по лестнице в холл, кивнув по дороге высокому охраннику в чёрном комбинезоне, проходящему на выход с вечерним обходом. Расположившись в кресле шефа (удобном, надо сказать), он начал спокойно изучать расположение и направление следящих камер. Их оказалось весьма немного на виду, всего три на первом этаже. «Наверняка их больше, - подумал Ник, - иначе они даже не перекрывают половину периметра» И он не ошибся. Приглядевшись, обнаружил ещё столько же, и понял, что на первом этаже просто нет «слепых» зон. Камеры были расставлены с умом и изобретательностью.
Впрочем, первый этаж интересовал Ника, с точки зрения проглядываемости в камеры мало, гораздо более интересен был второй, особенно около той двери. Поднимаясь по правой лестнице медленно и торжественно, Ник, делая вид, что наслаждается картинами мастеров старой школы, предельно внимательно изучал расположение камер. Теперь, когда глаз его пристрелялся, он довольно просто находил эти приборы, один над лестницей, другой прямо над таинственной дверью. Да, вот это неприятно, сторожат здесь весьма конкретно, и факел стилизованный прямо рядом с дверью, не подобраться. По ходу изучая дверь получше, он не рассмотрел ни одной щёлки в ней, ни сбоку, ни сверху, ни снизу. Вот это незадача. Мало того, что незамеченным к двери не подойти, так и просунуть туда ничего невозможно, даже клочок бумаги, никаких шансов. Надо думать…
И вдруг созрело решение. Если нельзя переписываться, то перестукиваться-то никто не запрещал. Камера висит слева от двери и чуть боком. Если пройти поближе к камере слева же, можно, прикрыв правую руку корпусом тела постучать коротко...Это решение! Вот только что стучать? Придется чуть задержаться у двери, конечно, но ненадолго, иначе будет подозрительно. Значит, стучать надо коротко и по делу. Тут только азбука Морзе может помочь. Её-то Ник выучил ещё в школе, занимаясь в радио-кружке, а потом и Алёну научил, им было интересно переговариваться на «стуках» через стенку, игра у них была такая. «Эх, милая моя Алёна, и где же ты сейчас?- грустно подумал Ник - Вот теперь может пригодиться наша азбука, единственный вопрос, на каком языке стучать и что?» Пришло на ум только: «Кто ты?» Коротко и ясно, но помнил он эту фразу только по-русски, понятно. Эх, была-не была, надо пробовать. Мысль о том, что пленник может не услышать или не знать азбуки Морзе ему в тот момент и не пришла.
Медленно проходя мимо двери и прикрыв телом правую руку, Ник коротко и быстро отстучал эту фразу, затем, пройдя чуть дальше, оперся о перила и стал делать вид, что изучает холл сверху. Встал он не так далеко , чтобы услышать ответ, вот только его и не было. Постояв минут пять, он обошел второй этаж и снова спустился в холл. Нельзя же часто рисоваться у той двери. Кстати, неплохо бы знать, записывается ли с этих камер ещё и звук? Если записывается, то дело табак, раскусят его хитрость на раз. Только не очень понятно, зачем тратить столько сил на запись тишины, в этом месте никто и ничего же не говорит, в проходе между комнатами. И Ник решил, что надо рисковать, не убьют же его за эти переговоры, даже если и узнают о них. И он снова отправился в поход по правой лестнице вверх.
Всё повторилось точно так же, с одним небольшим дополнением. Он сразу услышал ответ, и тот его настолько удивил, что Ник еле добрался до перил и, тяжело оперевшись на них, едва отдышался. Такого чуда он никак не мог ожидать, это было просто невозможно, но оказалось фактом. Оттого так колотилось сердце и гнало толчками горячую кровь по венам. Ответ, который он получил, был коротким и именно по-русски. Это было одно слово, но самое важное для него на свете: «Алёна»
Помочь сайту
Поздравления
