Помочь сайту
Поздравления
Ложь - Глава 21
7 мая 2018 -
Вера Голубкова
- Да, папа?..
- Поступили известия от Вероники. Я сдержал свое слово, и пришел, чтобы сообщить их тебе.
- Что она прислала? Письмо… телеграмму?.. Дай мне посмотреть! – дрожа от нетерпения, попросил Джонни, и в его глазах мелькнули тревога и озабоченность.
По мнению врачей лихорадка уже прошла, и он начал поправляться, но пока еще не вставал с постели, а темные круги под глазами напоминали о недавней тяжелой болезни.
- Телеграмма не от нее, а от владельца отеля “Сан Педро”, некоего месье Бело, – быстро ответил дон Теодоро, в душе продолжая беспокоиться за сына, – но новости замечательные.
- Вот как, – разочарованно протянул Джонни.
- Этот самый месье Бело, несомненно, очень любезный господин. Он сообщил, что Вероника и Сан Тельмо остановились у него только на один день и сразу отправились дальше. Это было во вторник на прошлой неделе, так что они очень быстро добрались туда.
- И куда они поплыли?
- В Порто-Нуэво. Это самое близкое к руднику Сан Тельмо поселение. От Куябы до Порто-Нуэво можно доплыть только на индейских пирогах или плотах, так что немудрено, что письма оттуда могут задерживаться на несколько месяцев, – дон Теодоро, как мог, пытался утешить сына.
- А этот самый месье Бело видел их, разговаривал с ними?..
- Ну конечно, видел, сынок, бодрым голосом ответил дон Теодоро. – Сан Тельмо и Вероника пробыли целый день в его отеле. Похоже, месье обрадовался моей телеграмме и выполнил просьбу, прислал нам ответ. Так что теперь будем ждать новостей уже от самой Вероники.
- Порто-Нуэво, глухомань, в которую можно добраться только на пироге, или каноэ, – простонал Джонни.
- Сынок, Вероника сама выбрала свою судьбу, и она абсолютно права, разделяя участь любимого. Помнишь, ты обещал мне постараться забыть ее? Так прояви волю и будь сильным… А сейчас мне хотелось бы поговорить с тобой о Вирхинии.
- И ты туда же, папа? – пришел в отчаяние Джонни. – Мало того, что мама талдычит мне о ней каждый день, и сама Вирхиния... – Джонни замолчал, не договорив.
- Я знаю, что она без стеснения признается тебе в своей любви, – закончил за сына дон Теодоро. – Я уже говорил Саре, скажу и тебе: должен признаться, что Вирхиния весьма далека от идеала той девушки, которую я представлял твоей женой.
- У нас с тобой был один идеал, папа.
- Как бы мне хотелось, чтобы у тебя была моя выдержка, сын, чтобы ты мог перенести горькое разочарование и смириться с тем, что нельзя исправить.
- Возможно, когда-нибудь я и смирюсь, – равнодушно согласился Джонни.
- Но не так, как сейчас. Докажи это на деле.
- На деле?
- Сейчас я поясню тебе свои слова, – начал дон Теодоро. – Понимаешь, одна из причин, по которой мне не хотелось бы, чтобы матерью моих внуков была Вирхиния, – это ее слабое здоровье. Она всегда была болезненной. В последнее время я часто разговаривал о ней с доктором Ортега, и он считает, что с ее сердцем все в порядке.
- Я очень рад за нее и маму.
- Сделай милость, порадуйся и за себя. Послушай меня внимательно, сынок. Случай с Вирхинией очень необычный: похоже, что из-за нервного срыва у нее возникают мнимые симптомы болезни.
- Что это значит, папа?
- Все очевидно: Вирхиния больна из-за любви к тебе. Ты чахнешь, потому что тебя не любит Вероника, а Вирхиния больна, потому что ты не любишь ее.
- Я люблю ее, папа, но как сестру.
- Может, и так, – вздохнул дон Теодоро, – но она-то любит тебя не по-сестрински, а как женщина, и не хочет жить без твоей любви.
- Я все понял, папа, но должно пройти время…
- Ни в коем случае не торопись, сынок. У тебя будет время успокоиться и подумать, – дон Теодоро ласково похлопал сына по плечу. – А я пока пойду расскажу о новостях твоей маме. Мы скоро вернемся.
Дон Теодоро вышел из спальни, и Джонни остался один. Он разом приуныл, с тоской осознав, что потерял Веронику навсегда. Все в жизни стало вдруг безразличным, а в душе остались только глубокая жалость к родителям, чьи переживания огорчали его, и нежное сочувствие к застенчивой, робкой девушке с большими светлыми глазами и золотистыми волосами, которая была больна из-за отвергнутой им любви.
***
- Вам уже лучше, правда?.. По-моему, гораздо лучше, достаточно взглянуть на лицо, – радостно прощебетала Адела.
- Спасибо, Адела. Удивительно, но мне и в самом деле лучше.
- Я не собираюсь расхваливать Хайме, но все же он знатный врач, – с гордостью заявила сеньора Ботель.
Вероника лежала в кровати, удобно откинувшись на подушки. Теперь ее голова была забинтована не так сильно, как в прошлые дни. И вообще казалось, что она поправляется очень быстро, благодаря своему исключительному жизнелюбию.
Огромные, глубокие и печальные глаза Вероники сверкали каким-то внутренним, одухотворенным огнем, а губы снова стали сочными и красными, словно спелый, сладкий плод. Она была похожа на прелестный цветок.
- Кто это там бродит снаружи? – спросила она, услышав шум, доносившийся с веранды, и приподнялась. – Чьи это шаги? – не желая больше лежать, Вероника с легкостью уселась на кровати.
- Господи, ну чьи они могут быть, как не Вашего Деметрио? – ответила Адела. – Сеньор Сан Тельмо каждое утро раз сто пройдет от окна до угла дома, пока мой Хайме не выйдет, чтобы перевязать его и рассказать о Вас. А потом, узнав, как Вы, он идет смотреть, как строится новый дом.
- Новый дом?
- Да, он будет таким же просторным, как этот, и богато отделанным. Ничего не скажешь, красивый будет дом. Если хотите, я позову Деметрио, и он сам все расскажет, – предложила Адела.- Не надо, не зовите его, – остановила подругу Вероника.
- Коснись это меня... – начала сеньора Ботель.
- Это никого не касается, – оборвала Аделу Вероника. – Я не хочу его видеть, он меня не интересует!
- Ну ладно, как хотите, – уступила та.
- Он уже ушел?..
- Нет, стоит в углу веранды и пьет кофе, которое принесла ему Аеша. Я Вам так скажу: если бы не эта девчушка, Ваш муж умер бы от голода, поскольку его невозможно усадить его за стол и заставить как следует поесть.
- Я хочу посмотреть на эту самую Аешу. Если, как Вы говорите, она наша служанка, то почему не приходит и не убирается в комнате?
- Видите ли, соплеменники Аеши довольно своеобразны.
- Адела, будьте любезны, сходите на веранду и позовите Аешу.
- Вряд ли у меня что-нибудь получится, но попробую, – ответила Адела. – Аеша! Аеша! – громко крикнула она, выходя на веранду. – Сеньора Сан Тельмо зовет тебя… Аеша, кому я говорю? Вот ведь, чертова девчонка, умчалась, как пуля! – проворчала себе под нос Адела.
- В чем дело? Что-то случилось? – обеспокоенно спросил Деметрио, вбежав в комнату. – Зачем ты звала Аешу? Что-нибудь нужно? Что принести? – Он озабоченно посмотрел сначала на Веронику, потом на сеньору Ботель, и снова на жену. Деметрио не мог насмотреться на Веронику; его зрачки расширились, словно желая впитать в себя любимый образ. Он соскучился по Веронике, по ее красоте, и теперь был несказанно рад ее видеть Глаза Деметрио сияли от счастья.
- Ничего не нужно, сеньор Сан Тельмо, – ответила Адела. – Вероника просто хотела увидеть Аешу. Мы очень много говорили о ней... Надо сказать, она очень своеобразная девушка.
- И в самом деле, она очень забавная. У нее отменная память. И не стоит забывать, что она была служанкой моего брата Рикардо, – Деметрио пристально посмотрел на Веронику, стараясь разглядеть, что скрывает лицо жены под невозмутимо-холодной маской. – Иногда простолюдины бывают трогательно верны и преданны господину, – добавил он.
- Ах, мой милый Сан Тельмо, оставьте Ваши фантазии. Аеша всего-навсего невоспитанная нахалка, которая не знает, как надо себя вести! – со смехом воскликнула Адела, но тут же встревожилась: – О, Боже, – засуетилась она, – вот-вот вернется мой Хайме, а у меня ничего не готово. Пойду приготовлю пинцет и бинты, возможно он прямо сейчас снимет Вам швы, – добавила она, посмотрев на Веронику.
- Адела, – попыталась остановить ее та.
- Я скоро вернусь, Вероника, а пока воспользуюсь случаем, что Вы в хорошей компании, – шутливо сказала Адела и вышла.
Оставшись наедине, супруги молча смотрели друг на друга.
- Не нужно жертвовать собой, можешь возвращаться к своим прогулкам, – с горьким сарказмом сказала Вероника, наконец прервав молчание.
- И пренебречь благосклонностью сеньоры Ботель, подтвердив слухи о деспотичном и жестоком мужа?
- По-моему, тебя вполне устраивает подобная слава, – язвительно заметила Вероника.
- Возможно, ты тоже довольна своей ролью жертвы, – в тон ей ответил Сан Тельмо.
- Я не играю никаких ролей! – возмутилась Вероника.
- Насколько мне известно, – холодно ответил Деметрио, – ты послала людей на поиски преподобного Джонсона, у которого хватило здравого смысла найти дела в верховьях реки, и который, кстати, до сих пор не явился на твой зов.
- Как я понимаю, ты шпионишь за мной.
- Я никогда не опускался до такого, но поскольку ты все еще далека от реальной жизни здешних мест, напомню, что в деревянных домах отличная слышимость.
- Особенно, если пристроиться под раскрытым окном и слушать, что происходит, и о чем говорят в комнате, – насмешливо обронила Вероника.
- Комнату, о которой ты говоришь, чета Ботель предоставила нам двоим, но, чтобы не беспокоить тебя, я повесил свой гамак на веранде. Надеюсь, ты не собираешься заставить меня спать под деревьями.
- Меня не интересует, где ты спишь, – отрубила Вероника. – А что касается небезысвестной тебе комнаты, то очень скоро она будет только твоей.
- Что ты имеешь в виду?
- Сегодня мне снимут швы, и с завтрашнего дня Аделе не придется ухаживать за мной, так что я пойду туда, куда захочу.
- Извини, но я спущу тебя с небес на землю, – усмехнулся Деметрио. – В Порто-Нуэво нет гостиниц, разве что номера на верхнем этаже таверны, так что представь себе, какого сорта люди, в особенности женщины, селятся в подобного рода местах.
- Я не собираюсь оставаться в Порто-Нуэво.
- Зато я собираюсь, а ты должна следовать за мной.
- Должна? – воскликнула Вероника. – Я должна? Перестань смешить меня своими глупостями!
- Вероника!..
- Да-да, глупостями, пустой похвальбой и словоблудием, словно ты стал хозяином Вселенной, и трава должна просить у тебя разрешения расти, а звезды – вращаться. Возможно, ты спятил, считая себя полубогом. Так скажи за это спасибо мешкам золота, добытым чужим трудом и преподнесенным тебе на блюде!
- Вероника!..
- Что?.. Тебе пришлась не по вкусу горькая правда? – запальчиво крикнула она.
- Подумай о том, что мог бы сказать тебе я, если бы не решил провести день спокойно!
- Так чего же ты молчишь? Говори, мне хочется послушать, в чем ты станешь упрекать меня? В политическом крахе твоей партии, в подвигах моего отца, которые навредили тебе или твоей родне? Но, если это не так, то я не понимаю, какая тебе выгода от этой мести.
Губы Деметрио скривились в горькой и безжалостно-злобной усмешке, исказив черты его лица и придав ему дьявольское выражение. Вероника невольно вздрогнула от ужаса, но ее гордость была сильнее страха и жалости, вызванной отчаянием Деметрио, и она пристально посмотрела на мужа.- Какая чудесная актриса! – сорвались с губ Деметрио презрительные, полные горького сарказма, слова и полились бурным, стремительным потоком. – Жаль, что ты не на сцене! Какая потеря для театра! Но я не доставлю тебе удовольствия вывернуться, ты не сможешь отрицать свою подлость и бесчестье!
- Деметрио! – не выдержала Вероника.
- Прости, я не собирался оскорблять тебя, я хотел невозмутимо ждать твоего раскаяния.
- Раскаяния? Но мне не в чем раскаиваться.
- Давай, продолжай стоять на своем, тем хуже для тебя! – продолжал Деметрио со злостью. – Только послушай, что я скажу тебе напоследок: “Если хочешь уехать из Мату-Гросу, если хочешь разорвать проклятые узы брака и вернуть себе свободу, тебе придется признать свою вину, придется унижаться передо мной, рыдать и умолять меня, потому что я смогу простить тебя только из жалости!”
- Инженер Сан Тельмо, прошу Вас, подумайте о том, чтобы помириться с женой, – вмешалась в разговор вернувшаяся в комнату и встревоженная услышанным Адела. – К тому же, здесь преподобный Джонсон. Он сказал, что его разыскивала Вероника, и я... я не знаю...
- Скажите ему, пусть войдет, – ответил Деметрио и снова повернулся к жене. – Подумать только, и двух дней не прошло, как ты послала за ним, а преподобный уже тут как тут! Ничего не скажешь, быстро он управился, да только этот бедолага не очень-то тебе поможет. Так и знай, что у тебя нет иного пути выбраться отсюда, кроме того, о котором я сказал: раскаяние, унижение, искупление вины болью и слезами!.. Рано, или поздно этот день наступит… Я сломлю твое высокомерие и растопчу твою дьявольскую гордость. А сейчас – встречай своего преподобного Джонсона! Да поможет тебе он! – Деметрио опрометью выбежал из комнаты, а Вероника быстро спрыгнула с кровати.
- Успокойтесь, Вероника, прошу Вас, – бросилась к подруге Адела. – Вот и преподобный уже здесь.
- Вы звали меня, сеньора Сан Тельмо? – спросил священник, стараясь не встречаться глазами с Вероникой.
- Да, преподобный, простите, что осмелилась побеспокоить Вас.
- Мой долг – помогать нуждающимся, – сдержанно ответил Джонсон, подходя к кровати и стараясь сохранить хладнокровие, – так что я к Вашим услугам, сеньора Сан Тельмо, и готов выслушать Вас.
- Я не хотела злоупотреблять Вашей добротой, святой отец, и вносить в Вашу душу сомнения и тревоги. Я отлично понимаю, как мучительно тяжело живется Вам здесь, где существует лишь один закон – сила, и лишь один довод и метод – жестокость. Я знаю, что Вам придется бороться в одиночку против зла, но Вы – единственный, к кому я могу обратиться… Вы – единственный цивилизованный человек на сто, а может, и на тысячу лиг вокруг, так что не удивляйтесь, что я осмелилась попросить помощи и поддержки именно у Вас.
- Вы оказываете большую честь, доверяя мне Ваши горести.
- Я не это имела в виду, преподобный. Возможно, я плохо выразилась, или ошиблась в Вас. Если так, я беру свои слова обратно и…
- Нет, Вероника, – преподобный запнулся, – извините, я хотел сказать – сеньора Сан Тельмо, – поправился он, – ради бога простите меня.
- Предпочитаю, чтобы меня называли Вероникой. Вероника де Кастело Бранко – это имя, которое дал мне отец, и я хочу, чтобы меня называли именно так. Я верну обратно данное взаймы имя, – глаза девушки наполнились слезами, она с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться, и ее молчаливая боль проникла в самую глубину пасторской души.
- Сеньора Сан Тельмо, – пролепетал Джонсон.
- Больше не зовите меня так, – попросила Вероника.
- Но ведь именно так я и должен называть Вас. Теперь это Ваше имя, и таким оно будет много лет.
- Нет, преподобный отец, – твердо возразила Вероника, – я решила, что больше оно не будет моим, поэтому не называйте меня так. Мне нужно уехать из Порто-Нуэво и добраться, по крайней мере, до Куябы. В том городишке есть телеграф и транспорт. Там я могла бы действовать, а не быть мебелью. В Куябе есть власть, законы и хотя бы толика правосудия.
- Вы хотите, чтобы я помог Вам бежать? – поинтересовался Вильямс Джонсон.
- Нет, преподобный, это было бы недостойно ни Вас, ни меня, – Вероника гордо выпрямилась.
- И тем не менее, возможно, это – единственный путь…
- Что Вы имеете в виду?
- Рассудите здраво: мы с Вами в сельве, – начал терпеливо объяснять священник. – Сбежать отсюда очень тяжело, поскольку в пути беглеца поджидают тысячи опасностей, но это – единственное, что можно сделать.
- По Вашим словам, единственный путь – сбежать как преступник? Но я не преступница, или Вы думаете иначе, преподобный Джонсон?
- Я ничего не думаю, Вероника. Речь не о том, что я думаю, а о том, что можно сделать.
- Вы были Деметрио другом, преподобный, не так ли?
- Был, – нахмурился Джонсон, – Вы подобрали точное слово.
- Хотите сказать, что Вы ему больше не друг? – Вероника удивленно посмотрела на пастора.
- Сан Тельмо глубоко заблуждается, но я по-прежнему считаю его честным человеком, хотя он вспыльчив, жесток и беспощаден.
- Беспощаден в чем?.. Он рассказал Вам о мести, признался, что имеет против меня? – допытывалась Вероника.
- Я узнал только то, что он не намерен отпускать Вас, он не позволит Вам уехать, – печально пробормотал святой отец.
- Вот как? – Вероника вскипела. – Выходит, то, что он сказал мне незадолго до того, как Вы вошли, было не просто вспышкой гнева, а еще одной продуманной подлостью!
- Прошу Вас, успокойтесь, – мягко попросил Джонсон.- Я не могу успокоиться, преподобный отец.
- Вы рискуете своим здоровьем.
- Откровенно говоря, мое здоровье… да и сама жизнь гроша ломаного не стоят!
- Вероника, мне неважно, что было в прошлом! Я – Ваш друг, и буду рядом с Вами. Я всегда буду на Вашей стороне, что бы то ни было, даже если мне придется столкнуться с гневом Деметрио де Сан Тельмо, даже если он станет преследовать меня, даже если убьет. Но речь не о том. Опасность грозит не мне, а Вам, Вероника. Если Деметрио узнает, что я пытаюсь помочь Вам, он еще пуще рассвирипеет и увезет Вас в самую глубь сельвы. Он сам сказал мне об этом а я отлично знаю, на что способен отчаявшийся человек.
- Отчаявшийся?.. Вы сказали отчаявшийся?..
- Да, Вероника, Сан Тельмо в отчаянии, потому что вопреки всему он любит Вас.
- Любит? – горько рассмеялась Вероника.
- Да, Вероника, он любит Вас, но сейчас его любовь находится в самой сердцевине ненависти. Если бы Деметрио не любил Вас, он не был бы таким жестоким и беспощадным…
- Ненависть... – повторила Вероника, сжимая виски дрожащими руками. Кровь толчками била в едва затянувшуюся рану, но горячее, неукротимое сердце Вероники подобно загнанному в угол зверю готовилось к бою. – Вы говорите, что Деметрио отчаялся, преподобный, а я думаю, что он сошел с ума!
- К несчастью, это не так. Судя по словам Деметрио, его ярость похожа на ураган, ломающий деревья, вырывающий все с корнями, и только согнувшись, унизившись и смирившись, Вы сможете выйти живой из его рук.
- Я не понимаю, что вы имеете в виду.
- Я повторил слово в слово то, что он сказал и Вам. Ему нужно видеть Вас униженной. Деметрио не простит Вас, если Вы не вызовете в его душе жалость и сострадание. Ваши мольбы и слезы будут единственной дорогой к Вашей свободе.
- Мои мольбы и слезы?.. Но с какой стати мне плакать и умолять его?
- Так он получит отговорку для своей совести. Унизив Вас, он отомстит Вам, тем самым выполнив клятву.
- Он поклялся отомстить мне? – недоуменно переспросила Вероника.
- Да, – сокрушенно признался преподобный. – Сан Тельмо запретил мне говорить об этом, но он поклялся отомстить Вам еще до знакомства с Вами, и даже до отъезда в Рио.
- Ну что ж, он осуществит свою месть! – надменно произнесла Вероника. – Если проклятая гордыня увлекла его за собой, превратив в судью над тем, кого он никогда не видел, пусть выполняет свою клятву. Да свершится месть!
- Вероника, прошу, нет, умоляю Вас, будьте снисходительны, отнеситесь к его словам иначе, не упрямьтесь.
- У меня тоже есть достоинство, святой отец, и я не могу отнестись к его словам иначе, потому что люблю его. Я полюбила его всем сердцем. Я никогда и никого так не любила, преподобный!
- Никогда и никого? – пробормотал потрясенный до глубины души Джонсон.
- Возможно, иногда мне казалось, что я влюблена, но это было заблуждением. Я поняла это, когда появился Деметрио. Мое сердце пробудилось, я полюбила его, и мир вокруг сразу стал другим. Все рухнуло: амбиции, тщеславие, прежнее представление о жизни, и свойственная человеку жажда легкого счастья. Полюбив Деметрио, я отдалилась от родных, отказалась от наследства, была готова трудиться, терпеть нужду и бороться за выживание среди вражды и нищеты, а он, он... – Вероника гордо вскинула голову, и в ее черных глазах сверкнула непреклонная решимость. Ее лицо походило сейчас на отчеканенный на монете надменный профиль. – Передайте Деметрио, что я принимаю его вызов. Я останусь в Порто-Нуэво и разделю с ним его жизнь, но я не стану рыдать и умолять его. Ему никогда не удастся сломать меня. Он никогда не увидит моего унижения. Это ему когда-нибудь придется умолять меня о жалости и сострадании, чтобы вырваться из домашнего очага, из этого ада, за который он так упрямо цепляется!
Рейтинг: +1
292 просмотра
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
