В это августовское утро у президента Венесуэлы было прекрасное настроение.
После обильного завтрака он возлежал в гамаке своей любимой загородной фазенды, размышляя на разные государственные темы, в частности, об исключительно продуктивном развитии отношений с дружественной Беларусью.
Хотя до окончания високосного года оставалось ещё целых четыре месяца, но, казалось, ничто в мире не предвещало каких-то непредвиденных потрясений. Например, конкретно в Венесуэле в виде военного переворота. Но поскольку подобный вариант нельзя было полностью игнорировать, то вовсе не мешало бы своевременно позаботиться о политическом убежище. Вот тут в самый раз и пригодится тот европейский оазис, которым столь успешно там правит его коллега. И только благодушно настроенный вождь вынес это оптимистичное резюме, как окружающую тишину нарушил мелодичный звонок сотового телефона.
– Сеньор Чавес, - раздался в трубке взволнованный голос секретарши, – простите за беспокойство, но Вам пришло странное письмо из Беларуси.
Несколько секунд Уго осмысливал сообщение, пытаясь понять, от кого могла придти корреспонденция оттуда. От его экономического партнёра и друга Лукашенко? Нет, это невероятно, он просто позвонил бы как обычно, но чтобы писать письмо... Любопытно, что же это за адресант?
– Так, – в раздумье проговорил крайне заинтригованный Чавес, – от кого же это послание и на каком языке?
– Его автор – некий российский писатель, послание на виртуозном русском, но содержание его просто потрясающе! Наш главный референт, свободно владеющий несколькими языками, сказал, что это – истинный шедевр современного русского творчества.
– Оценка высокая, надо сказать, – стряхивая с себя остатки сладкой полуденной дремоты, сказал президент, пружинисто выбравшись из гамака, – особенно в устах нашего сдержанного референта, не склонного к дифирамбам. Шедевр, говорите? Обожаю такие вещи! Да, но я не владею, к сожалению, русским языком, поэтому в подлиннике прочесть послание не удастся, разве что в переводе на испанском…
– Сеньор Чавес, – обескураженным голосом продолжала секретарша, – референт сказал, что столь изысканный стиль просто немыслимо перевести ни на один другой язык…
– То есть мне надлежит срочно выучить русский язык, чтобы прочесть это письмо? – Начал вскипать Уго, – Лучше экстренно соберите по всей стране самых профессиональных переводчиков и устройте конкурс на лучший перевод, ясно? Кстати, а о чём там идёт речь?
– Как я поняла, о нарушении Конституции и обращении к Вам за поддержкой. Автор петиции полагает, что Ваш авторитет в глазах Александра Лукашенко невероятно высок, и Вы легко сможете повлиять на возникшую ситуацию.
– Пожалуй, он прав, – с воодушевлением произнёс явно польщённый Уго, – надо будет непременно оказать поддержку ущемлённому в правах писателю. Правда, я не знаю ни одного из его произведений, впрочем, это не столь уж важно, но, похоже, мой святой долг взять его под свою защиту. Итак, даю вам сутки на качественный перевод и ни часа больше!
В течение свыше двух десятков часов письмо переводилось почти тысячью самых выдающихся переводчиков Венесуэлы, многие из которых являлись выходцами из России. Все изощрялись в состязании международного масштаба, ибо баснословная премия их очень даже стимулировала.
В качестве жюри выступал всё тот же многоопытный референт, одинаково превосходно владеющий тем и другим языками. Вот уж никак не подозревал он, что на старости лет ему выпадет такая «забава» – штудировать всего-навсего одно единственное письмо сразу на двух языках и выуживать из нескольких сот лучший вариант! И это всё надлежало сделать референту самым срочным образом, ибо с таким трудом добытой карьере наступит настоящий кердык. И тогда прощай роскошная кормушка под крылышком у самого президента… Ох, как же он теперь сожалел о том, что имел глупость так лестно отозваться о стиле этого никому неведомого писателя, пропади он пропадом! Да пусть бы он и далее продолжал своё партизанское существование в той далёкой стране и не вносил бы такую поистине чудовищную смуту во всю Венесуэлу.
Естественно, вездесущая пресса сразу же пронюхала о возникшем инциденте, что повлекло за собой громкий резонанс. Содержание письма, отражённое во всех местных СМИ, тут же стало всеобщим достоянием, вызвав среди населения неслыханное возмущение. Преисполненная праведного гнева общественность, оснастившись транспарантами в защиту писателя, огромными толпами двинулась к резиденции Уго Рафаэля Чавеса Фриаса с категорическими требованиями справедливости. Центральные улицы всех городов Венесуэлы возмущенно бурлили, спешно образовался общественный комитет, призванный оказать поддержку жертве чиновничьего произвола в Беларуси. Одним словом, в стране возник жуткий хаос. Массовые волнения, грозящие вылиться в повальные погромы, властям удалось предотвратить посредством выступления премьер-министра по телевидению, сообщившего народу о позитивной позиции президента.
Буквально каждую минуту на стол референта поступал очередной перевод проклятого текста, досконально отражающего содержание, но весьма далёкого от стиля оригинала.
Но вот в кабинет грациозной походкой вошла некая высокая красавица, одни ноги которой были едва ли не двухметровой длины. Они выглядели невероятно стройными и настолько оголёнными, что на остальные фрагменты фигуры уже просто не представлялось никакого смысла смотреть.
Девица, отлично сознающая свою неотразимость, нарочито медлительно шествовала по просторному кабинету, давая тем самым референту возможность оценить имеющиеся у неё в наличии достоинства. Тонкий расчёт был верным, ибо моментально вспотевший от волнения чиновник с откровенной жадностью созерцал приближающуюся к нему пару ног, пытаясь отгадать, есть ли у этой сеньориты что-нибудь под предельно коротким подолом. Это следовало обязательно проверить, но не сейчас, а несколько позже.
Что касается качества её перевода, то он изобиловал такими оборотами речи, каких испокон веков в испанском языке и не наблюдалось. Но это уже не играло роли, поскольку столь лакомую добычу просто грех было упускать. Текст письма, пожалуй, не так уж сложно видоизменить, в сущности, даже переписать заново, зато пусть премия достанется этой красотке, разумеется, со всеми вытекающими отсюда приятными последствиями.
Тем временем вождь Венесуэлы изрядно нервничал. Шутка ли сказать, получить из-за океана первое послание, да не из какой-то там Германии, Франции или Италии, а из самой Беларуси – любимой его страны, на которую у него имелись весьма радужные виды. И ведь не просто заурядное письмо, а практически вопль вопиющего в пустыне! Да это же настоящий прецедент! Неужели в королевстве дона Алехандро не всё так гладко, как казалось при неоднократном посещении Беларуси?
Уже на протяжении многих часов Уго широкими шагами мерил свой рабочий кабинет, нетерпеливо поглядывая на ручной хронометр. То и дело к нему заходили члены его команды с разными чрезвычайно срочными делами, но изнывающему от мучительного ожидания президенту было не до каждодневной текучки. Сейчас ему наиболее архиважным представлялось решить внезапно свалившуюся на голову проблему с ущемлённым писателем, к чёрту прочие государственные вопросы!
И вот, наконец, наступил долгожданный момент истины! В дверях появился главный референт с двумя страницами гербовой бумаги, используемой в самых исключительных случаях. Именно на них и содержался текст перевода того письма, которое так взбудоражило всю Венесуэлу.
Удобно устроившись в роскошном кресле, Уго принялся скрупулёзно читать обращение, и по мере его прочтения щёки его начали угрожающе багроветь. Вождь так увлёкся чтением, что и не заметил, как референт ужом выскользнул из кабинета, от греха подальше. И был прав! Ибо по завершении петиции возмущённый сеньор Чавес так грохнул кулаком по столу, что с него послетало на пол несколько предметов.
– Пресвятая дева Мария! – В сердцах вскричал вождь, – Это чем же занимаются вассалы дона Алехандро!! Все срочно сюда!!!
Последняя зычная фраза адресовалась находящимся в приёмной приближённым, которые молниеносно заполнили кабинет своего верховного босса. Как только все привычно расселись по своим местам, Чавес начал произносить речь, тщательно взвешивая слова:
– Итак, у нас сегодня на повестке дня имеется всего-навсего один вопрос, важность которого вы сейчас оцените.
Внимательно оглядев всю свою свиту, он веско продолжил:
– Мы все очень люто любим Беларусь. Кто не разделяет это мнение – немедленно сложите с себя полномочии, а после этого лучше всего покиньте страну.
Никто из присутствующих не шевельнулся, но побледнели все поголовно в предвкушении дальнейшего развития событий. Выдержав небольшую паузу, президент сообщил следующее:
– Белорусский батька – не только мой личный друг, но так же и друг всего нашего народа. Как вы все знаете, на моё имя поступило письмо, в котором говорится о гнусном произволе чиновников дона Алехандро. Именно они, вопреки его воле, создали в своей стране такую систему власти, что он оказался оторванным от масс, фактически в изоляции, а аппаратчики всех мастей теперь правят балом. Они ухитрились сделать так, что мой друг ровным счётом ничего не ведает об истинном положении вещей в собственном королевстве. Лично для меня это должно стать хорошим уроком, ибо я никому и никогда не позволю втирать мне очки, как это происходит в Беларуси. А уж о подобных бойкотах и не мечтайте.
Вновь в кабинете наступила звенящая тишина. Уго вышел из-за стола и прошёлся по кабинету.
– Полагаю, все вы прекрасно осведомлены о публичных выступлениях нашего горячо любимого дона Алехандро, о его тенденциях, направленных на повышение благосостояния не только своих граждан, но и всех иных лиц, проживающих на территории Беларуси. А теперь я перехожу к главному.
Взбодрившись стаканом минеральной воды «Минская-4», Уго продолжил речь:
– Сегодня мы имеем совершенно неслыханный прецедент: вконец распоясавшиеся белорусские чиновники имели наглость выгнать из дома милейшего человека – российского писателя. Имя его ещё не прозвучало у нас, но суть не в этом, а в самом факте, о котором неизвестно дону Алехандро, хотя несправедливо пострадавший от злодеяний чиновников писатель неоднократно обращался к нему. Ни одно из писем по назначению не дошло, что весьма наглядно свидетельствует о самом настоящем саботаже властных структур. И вот такой парадокс: писатель просит меня, президента страны, даже не сопредельной с Беларусью, обратить внимание батьки на свою проблему. Вот дословная выдержка из этой петиции:
«К сожалению, Александр Григорьевич Лукашенко ровным счётом ничего не знает об этом, хотя я неоднократно пытался изыскать канал для доставки своего письма по конкретному назначению. Но ни один чиновник из его команды не берёт на себя миссию пропускать корреспонденцию, адресованную лично главе белорусского государства. Все мои попытки в этом направлении всегда терпели полное фиаско, а от окружающих его «китайской стеной» чиновников мне приходили лишь маловразумительные отписки, не способные решить проблему… Окончательно утратив всякую надежду пробить эту гранитную стену официальными методами, вынужден изыскивать самые невероятные пути для достижения поставленной цели – любой ценой привлечь к себе внимание нашего батьки. Но, поскольку все стандартные варианты равны абсолютному нулю (по Цельсию или Фаренгейту!), меня посетила идея обратиться к Вам, достопочтенный сеньор Чавес, обладающему огромным авторитетом в глазах президента Беларуси. Не исключено, что хоть таким образом мне удастся привлечь его взор на множество бесчинств, творящихся в подвластных ему структурах».
Вновь сделав небольшую паузу и обведя присутствующих пристальным взглядом, вождь веско произнёс:
- Лично я высоко оцениваю такой нестандартный ход вкупе с изобретательностью просителя и полон решения оказать ему необходимую поддержку. По этому поводу хотелось бы с вами посоветоваться, поскольку на деле вопрос может оказаться намного сложней, нежели он кажется на первый взгляд. Наиболее простой путь – это снять телефонную трубку и позвонить дону Алехандро. Да, но, а если он всё-таки в курсе событий и считает такую практику в порядке вещей? А не лучше ли нам послать официальное уведомление и получить на него столь же официальный ответ, каковы мнения?
Вопрос был поставлен по существу, что немедленно изменило обстановку в кабинете коренным образом. Соратники Чавеса, до сих пор изображавшие из себя манекенов, наконец, оживились, одобрительно загудели и из солидарности со своим вождём стали раскупоривать стоящие на столе бутылки с белорусской минералкой «Минская-4».
Слово взял министр иностранных дел Марио Гарсия:
– Думаю, если так окажется в действительности, то предлагаю порвать все дипломатические отношения с нашими нынешними друзьями. А пока нам следует подготовить почву для отзыва всех посольских работников в Минске, соответственно приготовиться для выдворения из Каракаса белорусской миссии.
– Логично, – в раздумье проговорил Уго, зачем-то бегло глянув на министра вооружённых сил и обороны, – ну, а каковы дальнейшие предложения?
Все дружно воззрились на главу армии, отчего тот почувствовал себя крайне неуютно.
– Лично я пока не усматриваю столь конфликтной ситуации. – Неуверенно начал он, – Ещё нет достаточных оснований полагать, что дело дойдёт до военного конфликта с Беларусью… Но я на всякий случай готов объявить боевую готовность №1, оснастить авиацию современным боекомплектом и предпринять ряд иных мероприятий, сопряжённых с данной темой. Понадобится – будем воевать, не бросим же мы в беде несчастного писателя…
После такого грозного заявления все предпочли отставить стаканы с газированным напитком из той страны в сторонку и принялись поглощать сугубо национальные воды.
– Вояки – они и на луне вояки… – Пробурчал мэр столицы, нервно вертя в руках кубинскую сигару, но не решаясь её раскурить.
– А, по-моему, проще сделать следующее, – вмешался в дебаты министр жилищного хозяйства, – давайте заберём к себе ущемлённого писателя, пусть на здоровье живёт в нашем государстве. Лично я проконтролирую, чтобы его обеспечили достойным жильём. Например, поселим жертву произвола для начала в трёхэтажную фазенду где-нибудь в пригороде Каракаса. К чему нам война? Только этого и не хватало…
– Ну, а я со своей стороны, во имя мира, обязуюсь оснастить его хижину мебелью и всем необходимым оборудованием по последнему слову техники! Сейчас же сделаю все необходимые распоряжения. Кстати, а куда всё это доставлять? – С энтузиазмом воскликнул министр промышленности, извлекая из карманов целую коллекцию мобильных телефонов.
– Да зачем такая суета, – пробасил из угла местный магнат, – я могу подарить ему на выбор любой из своих особняков со всем содержимым, с полдюжины автомобилей, одним словом, взять его под свою опеку. Это что же у него за пенсия такая – всего 150 долларов США? У нас даже некоторые нищие имеют такую сумму всего лишь за день... 150 долларов - это же смех! Какой позор для России!!!
Пожилой министр финансов, услыхав об этом, так расстроился, что выудил из кармана валидол в мягкой упаковке и кинул под язык сразу три таблетки, причём, забыв их даже распаковать. И тут же выписал чек на предъявителя в сто тысяч евро.
– Надеюсь, на первое время ему хватит этой мелочёвки, – пробормотал он, размашисто расписываясь в надлежащем месте, – потом назначу ему хорошую пожизненную ренту…
Отсрочка, казалось бы, неизбежной войны вызвала у всех эйфорию, щедрые идеи посыпались со всех сторон, словно из рога изобилия. Прямо на ходу выяснилось, что ныне бездомный и бедный писатель, обитающий где-то в далёкой стране, уже заочно стал домовладельцем и весьма состоятельной персоной даже по местным меркам.
Министр информации и печати и вовсе поклялся, что опубликует все его авторские произведения на всех языках мира, в невероятных тиражах и выплатит ему такие гонорары, которые вообще никогда никому и не снились.
– А как быть с языковым барьером? – Раздался откуда-то совсем неуместный вопрос, – Человек он, несомненно, хороший, но, похоже, по-испански не бельмеса не шпрехает…
В ответ на эту реплику со всех сторон раздался дружный хохот, смеялся даже сам Уго.
– Вот уж проблема! – Выразил общую мысль главный референт, – Приставим ему двух-трёх молоденьких и покладистых переводчиц, горя знать не будет. Попутно, думаю, они быстро обучат его испанскому.
Все тут же с большим одобрением закивали мудрыми государственными головами.
Прения подобного рода длились добрых полдня, главный фигурант теоретически имел всё то, чем был всю жизнь обделён, в кабинете остро не хватало лишь его самого.
– Что ж, господа, мы очень славно поработали, проанализировали проблему во всех деталях, пора бы нам подвести итоги сегодняшнего заседания. – Удовлетворённо констатировал вождь Венесуэлы, – Теперь нам остаётся сформулировать запрос дону Алехандро, послать его и дождаться вразумительного ответа. Вот на основании его и будем ориентироваться дальше. А пока организуем двухчасовой перерыв, после чего прошу всех вновь ко мне.
Расходились в высшей степени жизнерадостно, с большой и искренней любовью к объекту своего обсуждения. Ещё бы, ведь сегодня в истории человечества сотворился самый выдающийся акт человеколюбия! Поэтому каждый член правительства испытывал невероятную гордость за свой персональный вклад в столь благородное дело.
А председатель госбезопасности Венесуэлы даже превзошёл сам себя, послав тайную директиву в минское посольство с поручением тщательно изучить все вкусы и пристрастия будущего гостя. Согласно этому предписанию лучшим работникам миссии надлежало незаметно, окольными путями раздобыть о писателе всю необходимую информацию, но при этом ни в коем случае не вступать с ним в непосредственный контакт.
После перерыва пять опытных секретарш, скрупулёзно протоколировавших процесс заседания, под диктовку Чавеса создали депешу президенту Беларуси по соответствующему вопросу и отправили её факсом прямо в резиденцию адресата. Ввиду значительной разницы в часовом поясе, получение ответа отсрочили на следующий день.
Спалось всем крайне скверно, точнее, совсем не спалось, ибо завтрашний день вполне мог быть чреватым резким международным обострением. Именно по этой банальной причине вчерашние участники собрания явились в кабинет Уго в довольно неприглядном виде.
Но, ознакомившись с ответом дона Алехандро, все заметно приободрились, облегчённо вздохнули, поскольку белорусский батька и в самом деле не ведал, что творится в его епархии. Петиция была пространной, в ней говорилось, что проблема немедленно решится, а чиновники, создавшие её будут сняты с занимаемых должностей, некоторые даже пойдут под суд.
После того как смолкли долгие бурные аплодисменты, практически овации, кабинету министров было поручено взять исполнение решения батьки под контроль и проследить дальнейшую судьбу несгибаемого писателя.
Гнев дона Алехандро был ужасающе сокрушительным, о чём почти сразу же стало известно в ставке Чавеса. Карательная процедура под внешне безобидным названием «ротация» не оставляла никому никаких шансов вновь просочиться на руководствующие посты.
Что касается самого виновника этих чиновничьих катаклизмов, то чудом оставшиеся на местах работники администрации Президента, в отместку за своих коллег, долго, изощрённо водили за нос возмутителя спокойствия, потчуя его голословными обещаниями, но вопрос так и повис в воздухе...
Казалось бы, на этом история и закончилась, но исполнительные сотрудники венесуэльского консульства в Минске весьма оперативно собрали доскональную информацию о писателе, умудрившемся создать вокруг себя такой ажиотаж. Вскоре весь кабинет министров Венесуэлы знал, что сей смутьян из всех спиртных напитков предпочитает брагу. Это так заинтриговало высокопоставленных заморских чинов, что они стали выяснять состав таинственной и никому там неведомой браги.
Примитивный рецепт её приготовления просто поразил всех заинтересованных, поэтому подавляющее их большинство захотело лично вкусить прелесть этого заокеанского напитка. Но вот беда: сахарного песка и воды в Венесуэле имелось великое множество, зато дрожжи вообще не производились во всей Латинской Америке. И тогда самые страждущие, пользуясь замечательными отношениями между двумя странами, стали закупать в Беларуси тот важный компонент, без которого брага невозможна.
Напиток оказался весьма своеобразным, но вполне съедобным даже с точки зрения министров, зверски уставших от коньяков, виски и прочей горькой дорогостоящей гадости. А спустя какой-то месяц, когда запасы первоначальной закупки полностью иссякли, Венесуэла заключила с Беларусью бартерный контракт о массовых поставках дрожжей за океан из расчёта – за 1кг хлебобулочного продукта 1 баррель нефти. В результате такого поворота событий столь доступный продукт, каковым всегда являлись дрожжи, стал неслыханным дефицитом в стране тоннами его производящей. Но поскольку спрос населения оставался на прежнем уровне, Беларусь вынуждена была востребовать дрожжи из Польши.
Через какой-то месяц заокеанская брага завоевала в Венесуэле такую высокую популярность среди всех слоёв населения, что ей придали статус национального напитка и её стали подавать даже в самых фешенебельных ресторанах. В связи с этим в меню появилась отдельная графа с указанием срока изготовления: брага трёхсуточная, пятидневная, недельная и т.д. Подавалась она, разумеется, не в рюмках, бокалах или фужерах, а в совершенно иных ёмкостях – в пол-литровых эмалированных кружках, хотя высшим шиком считалось пить её из алюминиевых. В этом венесуэльским гурманам виделась некая запредельная экзотика.
Наряду с этим повальная мода на пенистый напиток воистину приняла угрожающие масштабы всеобщей эпидемии, захлестнув все страны южной Америки, даже некоторые штаты северных соседей.
А ничего не подозревающий обо всём этом российский писатель тихо и мирно продолжал влачить своё скромное существование по чужим углам, не догадываясь о том, как круто могла бы измениться его судьба чуть ли не за пазухой у справедливого Уго Рафаэля Чавеса Фриаса…
Как глубоко Вы вникли в белорусско-венесуэльские "отношения" и подали с юмором, не обижая обоих высокопоставленных деятелей... Нравится язык написания рассказа, а бражки даже попробовать захотелось. Доброго вечера!
Светлана, так ведь я сам и живу в эпицентре белорусско-венесуэльских отношений! Скажу больше, когда местные чинуши самым вульгарным образом (через суд!) выселили меня из квартиры мачехи (после её кончины)без предоставления иного жилья, то меня посетила воистину лошадинная идея аппелировать к Уго Чавесу. Будете от души смеяться, но "ставка фюрера" мгновенно засуетилась, да ещё как!!! Аппаратчики в темпе вальса разыскали меня по сотовому телефону, который я указывал в своих петициях к Президенту, пригласили на внеочередную встречу в его стенах, после чего стали решать мою невзрачную Судьбу. Сложный бюрократический процесс длился около трёх лет, но воз, увы, и ныне остался на прежнем месте... Однако на Александра Григорьевича Лукашенко я отнюдь не в претензии, поскольку он и в самом деле не ведает, что творится за стенами его кабинета. Здесь, в Беларуси, к сожалению, правит балом не глава государства, а вконец прогнившая номенклатура...
Признаться, Дмитрий, не в первый раз от людей слышу, что в Белоруси всё так хреново-хреново-хреново... Так хреново, что аж не верится. Право слово, так и чудится лапа америкосов. Нет-нет, не подумайте ничего такого: за Путина я никогда не голосовал, и к ярым националистам тоже не отношусь. Попросту, кроме собственных гадов, вижу ещё и сам рассадник, что спит и видит, как вслед за Польшей (...и...и......) прибрать ещё и Белую Русь. Что? Выживет ли она в этом случае? Ну, ответ известен. Да и на мой не прозвучавший вопрос мне тоже отвечать не надо: кишка кое у кого тонка. С ув. - Д.К.
Дмитрий, разве в моём произведении прозвучала какая-нибудь хула в адрес этой благословенной страны? Народ здесь ничуть не хуже, нежели в России, порядка во всех сферах намного больше, продукция по всем параметрам лучше, ну, а раскормленные до беспредела чиновники - это совершенно иное дело... Местный Вождь, хвала и честь ему, не стелется ни под америкосов, ни под Европу, разве что считается со своим могучим соседом исключительно из-за энергетических ресурсов, без которых, понятное дело, Беларуси не выжить. Вплоть до 2012 года лично мне здесь жилось в высшей степени комфортно, а теперь, когда цены на все виды товаров и продуктов выросли чуть ли не до ионосферы, я уже не могу с прежним убеждением говорить о безоблачном проживании на этой территории... Тем не менее, считаю, что мы все сообща сумеем выжить даже в более экстремальных условиях! За вашу реакцию искренне благодарен Вам. Смею надеяться, что другие мои произведения смогут произвести на Вас более положительное впечатление.
Помочь сайту
Поздравления
Обязательно почитаю, конечно!
