Когда слесарь по ремонту операционных программ и вводных алгоритмов Кучерявкин сидел в партере театра имени А.П. Чехова, то, не понимая сути происходящего на сцене, хмурился, чесал нос, шевелил пядями во лбу и задавал себе одни и те же вопросы:
- Какого чёрта я тут делаю ? И почему, идя в магаз за водкой, попадаю в какую-то клоунскую слесарню ? И почему вместо витрин – шторы ?
Он сидел в шлёпках на босу ногу, в майке-разорванке, в трико с отвисшими коленками и таращился на сцену. Перед ним разыгрывалось театральное действо: по сцене бегали лупоглазые актёры с колпаками на головах и длинными рукавами, гупатели по деревянному настилу реквизитными башмаками, выкрикивали какие-то дикие речёвки и однополые, среднего рода шутки.
Справа от него сидела дама в безрукавке, накрашенная толстыми слоями, в мини-юбке. Судя по ногам, даме было лет пятьдесят с копейками. Она к своему удовольствию громко хохотала, а крупные белые ляжки при этом дёргались и пружинились. Слева Кучерявкину локтём тыкал в бок остроносый и лысомудрый зритель мужеского пола, местами молодой, а местами дедулька, с глазами члена избирательной комиссии, причем с правом решающего голоса. Голова его дрожала и хихикала тонко, по-бабски: ги-ги-ги…
- Стерео, какое-то, получается, - думал несчастный слесарь. – С левого уха – одно, с правого – другое, спереди – третье, циркаческое. И всё это они называют современным магазином ! Лихо эпоха шагнула !
С заднего ряда кто-то аккуратно тронул его за плечо и женским, библиотечным голосом прошептал:
- Молодой человек, простите за беспокойство, не посчитаете ли вы нужным снять головной убор, мешает, так сказать, созерцать прекрасное.
- Нальёшь, сниму… А за просто так пусть фотограф снимает. Работа у него такая… - Сказал он и ещё больше надвинул на глаза фуражку с помятым и обсыпанным рыбной чешуёй козырьком.
Сложив на груди руки, слесарь угрюмо уставился на сцену.
За спиной Кучерявкина послышался шёпот, потом ёрзанье… Всё смолкло... Кто-то опять тронул за плечо и мужским, писклявым голоском запричитал:
- Я вас настоятельно прошу, уважаемый посетитель, снять фуражечку, вы же в театре, а не на собрании адвентистов…
- В театре ? – Переспрашивая, повернул голову на голос Кучерявкин. – А я подумал, что на акцию распродажи самогона попал… Чудеса !
Справа заговорила дама в безрукавке, обращаясь к Кучерявкину:
- Слышь ты, придурок, а ну, заткнись ! Бо твою кепку на нос натяну… Мешаешь приколы слушать.
Снова всё смолкло. Только слышно было, как хихикает сосед справа, задыхается от смеха соседка слева и спереди дико визжат актёры в колпаках.
- Эта баба дрожжами на рынке торгует… Точно ! Голос у неё заприлавочный… - сделал вывод Кучерявкин и вжался в кресло… - Эх, не видать мне сегодня водки акцизной, чую, попал я на эту клоунаду надолго и бесповоротно… Чудеса !
[Скрыть]Регистрационный номер 0417201 выдан для произведения:
Когда слесарь по ремонту управляющих алгоритмов Кучерявкин сидел в партере театра имени А.П. Чехова, то, не понимая сути происходящего на сцене, хмурился, чесал нос, шевелил пядями во лбу и задавал себе одни и те же вопросы:
- Какого чёрта я тут делаю ? И почему, идя в магаз за водкой, попадаю в какую-то клоунскую слесарню ? И почему вместо витрин – шторы ?
Он сидел в шлёпках на босу ногу, в майке-разорванке, в трико с отвисшими коленками и таращился на сцену. Перед ним разыгрывалось театральное действо: по сцене бегали лупоглазые актёры с колпаками на головах и длинными рукавами, гупатели по деревянному настилу реквизитными башмаками, выкрикивали какие-то дикие речёвки и однополые, среднего рода шутки.
Справа от него сидела дама в безрукавке, накрашенная толстыми слоями, в мини-юбке. Судя по ногам, даме было лет пятьдесят с копейками. Она к своему удовольствию громко хохотала, а крупные белые ляжки при этом дёргались и пружинились. Слева Кучерявкину локтём тыкал в бок остроносый и лысомудрый зритель мужеского пола, местами молодой, а местами дедулька, с глазами члена избирательной комиссии, причем с правом решающего голоса. Голова его дрожала и хихикала тонко, по-бабски: ги-ги-ги…
- Стерео, какое-то, получается, - думал несчастный слесарь. – С левого уха – одно, с правого – другое, спереди – третье, циркаческое. И всё это они называют современным магазином ! Лихо эпоха шагнула !
С заднего ряда кто-то аккуратно тронул его за плечо и женским, библиотечным голосом прошептал:
- Молодой человек, простите за беспокойство, не посчитаете ли вы нужным снять головной убор, мешает, так сказать, созерцать прекрасное.
- Нальёшь, сниму… А за просто так пусть фотограф снимает. Работа у него такая… - Сказал он и ещё больше надвинул на глаза фуражку с помятым и обсыпанным рыбной чешуёй козырьком.
Сложив на груди руки, слесарь угрюмо уставился на сцену.
За спиной Кучерявкина послышался шёпот, потом ёрзанье… Всё смолкло... Кто-то опять тронул за плечо и мужским, писклявым голоском запричитал:
- Я вас настоятельно прошу, уважаемый посетитель, снять фуражечку, вы же в театре, а не на собрании адвентистов…
- В театре ? – Переспрашивая, повернул голову на голос Кучерявкин. – А я подумал, что на акцию распродажи самогона попал… Чудеса !
Справа заговорила дама в безрукавке, обращаясь к Кучерявкину:
- Слышь ты, придурок, а ну, заткнись ! Бо твою кепку на нос натяну… Мешаешь приколы слушать.
Снова всё смолкло. Только слышно было, как хихикает сосед справа, задыхается от смеха соседка слева и спереди дико визжат актёры в колпаках.
- Эта баба дрожжами на рынке торгует… Точно ! Голос у неё заприлавочный… - сделал вывод Кучерявкин и вжался в кресло… - Эх, не видать мне сегодня водки акцизной, чую, попал я на эту клоунаду надолго и бесповоротно… Чудеса !