От совхоза «Светлый путь» до города шестьдесят километров, но ввиду отсутствия нормальной дороги, пассажирские автобусы туда не ходят – глубинка. Поэтому Сергей Алексеевич, услышав, что в Саратов от хозяйства едет грузовая машина, сразу же поспешил к завхозу, который сопровождал её в качестве экспедитора.
— Савельевич, — обратился он к пузатому, краснощёкому крепышу по отчеству, хотя тот и был моложе его — возьмите меня в город. Шляпу купить хочу, а то у нас тут такого товара не сыскать.
— А чего же не взять хорошего человека? — ответил за завхоза шофёр Федька. — Кабина на три персоны. Да ради такого дела я тебе, Сергей Алексеевич, своё место уступлю!
Когда КАМАЗ уже пылил по большаку, Савельевич, губы которого шлёпали на каждой колдобине, как вареники, спросил соседа:
— А шляпа тебе зачем?
— Как это? — удивился Сергей Алексеевич. — Я раньше всё время ходил в шляпе и в галстуке, потому как постоянно при начальстве, при народе – кладовщиком работал
И это была истинная правда: в совхозе он человек новый, а прежде жил в городе, имел семью, работал на каком-то крупном складе. Там же пристрастился к водочке, поскольку весь левый товар отпускался за жидкую валюту, в результате чего потерял должность и развёлся с женой. С тех пор ездит он по совхозам и организациям, в качестве калымщика, работая на подряд по договорам. В прошлом году «Светлый путь» заложил строительство крупной свинофермы, вот Сергей Алексеевич и осел там временно в гостинице, а точнее – в рабочем общежитии. Мужик он из себя крупный, видный, поэтому все безоговорочно стали называть его Сергеем Алексеевичем, и на лицо приятный, только нос маленько кривой. Это супруга, в процессе развода, удачно метнула в него утюг, в качестве последнего аргумента. Похаживал он втихаря по совхозным вдовушкам, приглядывался, прищупывался, притыкивался, но никому ничего конкретного не предлагал. Впрочем, имелась тут одна кандидатура, звали её Дуся, по прозвищу Дульсинея, но эта была не из тех, которые: в поле ветер, в попе дым, - дама серьёзная, просто так к ней не подступишься!
Где-то в половине десятого, совхозная машина, миновав пригород, остановилась на территории межрайбазы. Загрузив в кузов причитавшиеся по накладной запчасти к сельхозтехнике, мужики оставили КАМАЗ на стоянке у ворот базы и отправились в город за покупками. У каждого имелся свой список заказов.
— Шляпу-то всё равно обмывать придётся, — прошлёпал варениками Анатолий Савельевич, — так ты бы, Сергей Алексеевич, уж сразу бы прикупил пару бутылей, чтобы потом не искать.
— Успеется, — возразил тот, — водка в любом гастрономе есть, а шляпу ещё поискать надо.
И он оказался прав – ни в универмаге, ни в магазине «Головные уборы» такого товара не оказалось. Наконец, им попался салон фирменной одежды для мужчин, где шляпы имелись в ассортименте. С помощью двух продавщиц и своих сотоварищей Сергей Алексеевич подобрал для себя достойный головной убор стального цвета с синим отливом. Стоил он дорого, но качество не вызывало сомнения, к шляпе даже футляр полагался. Довольный своей удачей, он тут же прикупил две пары носок и фирменные трусы салатового цвета с надписью на английском языке Спорт и несколькими витиеватыми непереводимыми строками, смысл которых терялся где-то в складках промежности. Нагруженные пакетами, делегаты от совхоза «Светлый путь» двинулись в обратную дорогу, где в первом же гастрономе Сергей Алексеевич прихватил три бутылки водки.
— Сейчас я покажу вам одно замечательное местечко, — сказал Федя, когда машина съехала с асфальта на грунтовую дорогу. — Отдохнём чуток, перекусим, заодно и шляпу обмоем.
Грузовик вильнул влево от большака, нырнув в лесополосу, и вскоре пассажирам открылся великолепный пруд, берега которого живописно заросли огромными деревьями. КАМАЗ остановился под раскидистой ветлой, шофёр открыл дверцу:
— Вылезай, приехали! В выходные дни тут полно городских рыбаков, асфальт же рядом, а в будни тихо.
Расположились рядом с машиной, полулёжа на травке, блаженно вытянув затёкшие ноги. Осенний день выдался тёплым и солнечным. Природа шептала: «Займи, но выпей». На двух газетах разложили нехитрую закуску: хлеб, огурцы и соль. Немного подумав, Савельевич добавил сюда банку кильки в томате. Фёдор достал из бардачка гранёный стакан, вытер его об штанину и продул для дезинфекции.
— Придётся пить по очереди, — развёл он руками.
— А тебе можно? Ты же за рулём, — спросил его Сергей Алексеевич, скручивая башку бутылке.
— Так я же за рулём не пью, я всегда для этого из кабины выхожу, — тряхнул он вороньим чубом. — Много мне нельзя, я сегодня за груз отвечаю, но пару стаканчиков на грудь приму. Отсюда поедем полевой дорогой, там ни ГАИ, ни инспекторов нет.
Накатили по соточке, сразу на душе захорошело, а между первой и второй — промежуток небольшой, пуля не успевает пролететь. Когда закончили первый флакон, вспомнили про шляпу.
— Ну-ка давайте сюда виновницу торжества, — потребовал завхоз, — проверим – не бракованная ли?
Фёдор нырнул в кабину, достал из футляра сертификат и шляпу. Полюбовавшись на немецкое качество, с удовольствием щёлкнул пальцами по околышу головного убора:
— Умеют же буржуи хорошие вещи делать!
— Ну, наши тоже шляпы не хуже делают, только соломенные, — патриотическим тоном вступился за свою страну Савельевич.
— Вот, вот, — поддакнул Фёдор. — Рубль у нас деревянный и вся продукция из соломы! А тут гляди: шерсть из Новой Зеландии и гарантия даётся, как на телевизор.
Первым шляпу примерил хозяин.
— Да ты, Лексеич, прямо как секс-символ из Голливуда, — восхитились собутыльники. — Теперь все бабы в деревне будут твои!
Потом покупкой завладел Анатолий Савельевич. Он всячески вертел её и нахлобучивал на свою лысую башку, спрашивая зрителей:
— А так, как она мне?
— Ну вылитый Никита Хрущёв, и рожа, и пузо такие же, — заключило жюри.
— Это не пузо, а комок нервов! — поправил их завхоз, вешая шляпу на сучок у себя над головой. Наливай за качество!
По мере того как пустела вторая бутылка, обстановка становилась всё более душевной. Сергей Алексеевич уже называл Анатолия Савельевича Толиком, а Фёдора — Федюней. Опрокинувшись навзничь на траве, он вдруг размечтался как пойдёт с серьёзным предложением к этой самой Дульсинеи: при шляпе, в галстуке, можно даже с шампанским и с веником, то бишь, с букетиком полевых цветов… И она увидит какая у него дорогая шляпа, а когда он разуется, заметит красные носки без дырок, а ближе к ночи можно будет показать и трусы, не чёрные сатиновые, армейского покроя до колен, а фирменные, где английскими буквами написано Спорт и ещё что-то такое прописным почерком, что не переводится на совхозный язык… Впрочем, до трусов, может, с первого раза и не дойдёт, для начала достаточно и шляпы. Всё-таки, что не говори, но она первична, а трусы — вторичны.
Сергей Алексеевич так раззадорился, что достал и третью бутылку, которая первоначально предполагалась для похмелья.
— Вот это мужской поступок! — одобрил его Толик, облизывая свои вареники. — Бутылочку ведь всё равно когда-то распечатывать придётся, так уж раздавить её сразу, чтоб душу не томила.
Сердечность обстановки повысилась ещё на один градус. Выпили за покорение космоса, заговорили о политике, про мировые цены на нефть, про обстановку в Гондурасе. Савельевич с Алексеевичем, разгорячённые водкой и теплом бабьего лета, полезли было купаться, утопая в илистом дне, но Федя вовремя выудил их из болта, запихнул в кабину, побросав туда же ихние шмотки, да и рванул домой просёлочной дорогой подальше от греха.
Проснувшись поутру перепачканным грязью и тиной, Сергей Алексеевич тут же обратился с вопросом в подсознание, и хотя всех подробностей вчерашнего дня он не вспомнил, но главное, что должен быть пакет с покупками, а такового в наличии не имелось.
По дороге на работу он зашёл в гараж к Фёдору.
— Привет, водила, — крикнул он ему, — сумка моя у тебя?
— В кабине.
Сергей Алексеевич достал из машины пакет с обновками, открыл футляр для шляпы… в коробке было пусто, только на дне лежал сертификат.
— А где же шляпа? — удивился он.
— Какая шляпа? — не понял Фёдор.
— Та, которую вчера обмывали.
— А почему ты у меня про свою шляпу спрашиваешь?
— Потому что ты был самый трезвый среди нас.
— Не в курсе я, Сергей Лексеич, не знаю. Ты у Анатолия спроси, он последним её мерил.
Прошагав на склад, потерпевший окликнул завхоза:
— Толя, ты не помнишь куда вчера шляпа девалась, найти не могу?
— А я тут при чём?
— Так ты же её последний мерил.
— Я-то померил и повесил шляпу на сучок, а кто там ещё брал её, после меня, не помню.
— Ясно! — сокрушённо крякнул Сергей Алексеевич и пошёл обратно в гараж.
— На дереве она осталась, под которым мы пили, — печально ответил он на немой вопрос Фёдора. — Жаль, вещь дорогая! Может, съездим, а?
— Да не вопрос, Лексеич. Бери пару пузырей, ближе к вечеру выкроим свободный часок и смотаемся.
— Вот она, милая! Висит, как на витрине, — радостно засмеялся Сергей Алексеевич, увидев на ветке дерева свою шляпу, когда Фёдор остановил машину на вчерашнем месте, под той самой ветлой.
— Раз она с нами прошлый раз ехать не захотела, значит обиделась. Видать слабовато мы её обмыли. Будем исправляться, — сказал шофёр, расстилая поверх старых газет свежие страницы. На этот раз меню усложнилось. Помимо традиционных огурцов, хлеба и соли, на скатерти-самобранке появился кусок сала, две варёных картофелины и несколько яиц. Вдобавок к традиционному гранёному стакану Федя вынул из бардачка пластмассовый бокальчик, аккуратно выскреб из него пальцем паутину с прилипшими к ней крылышками от дохлых мух, и на этом сервировка стола закончилась.
Тем временем Сергей Алексеевич примерил, на всякий случай, шляпу, дабы убедиться, что размер её не поменялся, удовлетворённо крякнул и бережно повесил её на прежнее место. Окинув взглядом обилие закуски, торопливо открыл бутылку. Чокнулись. Первая волна алкоголя прокатилась по внутренностям как струя воды по раскалённым углям. В голове зашумело. Водочка идеально ложилась на старые дрожжи. Сергей Алексеевич даже и не предполагал, что они с Федюнькой смогут достичь такой взаимной духовной близости. Распечатывая вторую поллитровку, они уже были не просто друзья, а почти кровные братья. Федя рассказал ему, что скоро предстоит свадьба у его дочери, в городе, а хотелось бы показаться в достойном виде перед сватьями. Так не сможет ли Лексеич одолжить ему свою шляпу на семейное торжество? Сергей Алексеевич поклялся, что ради такого случая готов услужить своему лучшему другу, и даже предлагал ему в довесок к головному убору свою вторую пару красных носок. Сгущались сумерки, когда они, наконец, споря друг с другом кто кого больше уважает, в обнимку втиснулись в кабину КАМАЗа. Водитель зажёг фары и они, забыв, что пьяные, покатили прямо по большаку, горланя песню: «Пусть всегда будет солнце…». Фёдор довёз своего пассажира до самого крыльца гостиницы и внёс в комнату на своих плечах его обмякшее тело.
Всю ночь Сергею Алексеевичу снился кошмар. Будто бы купается он на пруду в шляпе и в фирменных трусах с надписью Спорт, а ему навстречу выходит из камышей Дуня, вся совершенно голая, с ног до головы тиной перемазанная, и держит в своей руке свидетельство о браке. Они бросаются друг другу в объятия посреди пруда и целуются, целуются, целуются! Долго, страстно! Потом он чистой водой смывает с её лица грязь вместе с макияжем и тут оказывается, что это вовсе не Дульсинея, а завхоз Савельевич, и вруке у него не брачное свидетельство, а накладная на получение карданного вала!
« Не хороший сон, — решил Сергей Алексеевич, проснувшись утром, — не к добру это!»
Так оно и оказалось, не нашёл он шляпу у себя в комнате – сон в руку.
Сразу же после туалета поспешил в гараж искать Фёдора. Тот, согнувшись в три погибели, копался в моторе.
— Федя, — осторожно окликнул его друг по похмелью, — у тебя, случайно, моей шляпы нет?
— Нет, — отозвался тот, — а у тебя?
— И у меня нет.
— Выходит ты её с дерева не снимал?
— Выходит что не снимал… Съездить бы, проверить.
— Нет, сегодня не получится – конь сдох, — Фёдор стукнул кулаком по капоту. — Давай завтра.
Но на завтра закончилось бабье лето и на три дня зарядили обложные дожди. Грунтовые дороги так расквасило, что и на тракторе не проедешь, а до «Светлого пути» ни клочка асфальта. Потом, когда наладилась погода, стал Сергей Алексеевич искать транспорт для поездки. Хотел просить своего бригадира, у него легковушка имеется и сам он любитель рыбалки, на все пруды дорогу знает, но тот его отговорил.
— Стоит ли ехать, Сергей Алексеевич, подумай сам? Десять дней прошло. За это время там рыбаков побывало – вагон и маленькая тележка. Оприходовали уж давно твою шляпу.
Завхоз, узнав эту историю, высказал хозяину шляпы с досадой:
— Без меня ездили, вот осечка и вышла. Эх ты, шляпа!
И это последнее слово, сказанное Савельевичем, как-то дружно и цепко было сразу же подхвачено всеми работниками совхоза. Прозвище Шляпа приклеилось к нему, как фирменная этикетка. Теперь мало кто звал его по отчеству, бывало, кричали: «Привет, Шляпа!», — «Как дела, шляпа?» С такой кликухой идти к Дульсинеи на серьёзный разговор он засомневался. Ну, посудите сами: придёт он к ней вечерком, пусть даже в красных носках без дырок и в фирменных трусах, на которых по-английски написано Спорт и ещё что-то непонятное мелким почерком, но шляпы-то на нём не будет! Лишь обыкновенная фуражка, в которых ходит половина села. И какой следует ждать итог? Сразу от ворот поворот. Ведь не даром же народная мудрость гласит, что женщина встречает по шляпе, а провожает по трусам.
Как-то раз, когда уже ударили морозы, и траву посеребрило холодом, окликнул его Савельевич:
— Эй, Шляпа, завтра в Саратов машина идёт, поедешь? Шляпу купишь… обмоем.
— Не, — покрутил он головой, — денег нет, а зарплату до Нового года не дадут. Да и какая сейчас шляпа, послезавтра зима. Нет, теперь уже до весны.
Однако весной в последнем хозяйстве затеяли серьёзную стройку, он позарился на большие деньги и перекочевал туда. С тех пор в нашем селе Сергея Алексеевича больше никто не видел, лишь в комнате гостиницы остался после него сертификат на шляпу.
Приятно читать рассказ знакомого автора ,так сказать , в оригинале .Автор ,посматривая со стороны ,неторопливо повествует о жизни Савельевича и его товарищей . Посмеиваясь и иронизируя .
Помочь сайту
Поздравления
