ГлавнаяПрозаЖанровые произведенияФэнтези → Инь Ян. Оттенки прошлого. Глава 9 ч.2

Инь Ян. Оттенки прошлого. Глава 9 ч.2

11 февраля 2015 - Анна Магасумова
article270900.jpg



Игры разума
Ч.2 Король шахмат

  Странная штука — эти шахматы
(Вольтер)
 
 В шахматах есть своя наука — теория игры и своё искусство — шахматная композиция
 (Рихард Рети)
 
Шахматная композиция давно названа шахматной поэзией
 (В. Волькенштейн)
 
    Набоков назвал шахматы «сложным, восхитительным и никчемным  искусством».         
— Не сосчитать количество сильнейших умов, — думал Хайме, усмехаясь, — которые потратили свою мощь на это «никчемное, бесполезное» искусство. А некоторые ещё заключили себя в башню шахматного замка.
  Осознавая это, шахматисты порой испытывали ощущение бесцельности,  раздвоенности, что нередко приводило к психическим заболеваниям.
   «Человек должен быть раздвоен снизу, а не сверху» - писал Козьма Прутков.
То есть человек ходит на двух ногах, а в голове не должно быть раздвоения чувств и мыслей, хотя так бывает часто. Думаешь, думаешь, мысли разные лезут, как поступить, не знаешь… и мучаешься.
  Каждый может различить два наслоения мыслей, то есть мы осознаем одновременно  течение второй мысли, очищающей и углубляющей первую.
  Это не раздвоение мышления, наоборот, признак более глубокого мышления. Даже дети в таком случае восклицают:
— Осветило!
— Озарило!
— Осенило!
— Эврика!
Итак, поверх тонких мыслей лежат глубокие
— А вот, что первое придёт в голову сразу же — то и верно!
  К такому выводу пришёл Хайме.
— Но в жизни одна логика — в шахматах — другая. А как иначе? Ведь все истины в шахматах   рождаются в процессе конфликта «белых» и «чёрных» фигур, в атаке одних и защите других.
 Игра мудрых
Шахматная борьба — есть умственная борьба… развивающаяся по определенным условным правилам
(В.Волькенштейн)
Мы будем играть ещё долго
 (Натан Бухифальд)

 
14 мая 1836 года в Праге в семье мелкого торговца скобяными товарами Йозефа Саломона Штайница  родился 13-й ребенок с бледной кожей и рыжими волосиками.
  Мальчику дали старинное имя Вольф.
— Volf, Volf! Волк, волк! -  кричали мальчишки во дворе.
  Кому понравится, если будут в открытую называть волком?  Поэтому в день совершеннолетия  юноша сменил имя на Вильгельм. Был Вольф Штайниц — стал Вильгельм Стейниц.(1) При переводе фамилии с немецкого языка потерялось произношение букв st.
  Вольф рос очень любознательным и  родители постарались дать мальчику настоящее образование. Это при том, что уже в 5 летнем возрасте он начал изучать Толмуд. Отец всё
свободное время проводил в синагоге и брал с собой младшего сына.
   Заучивание Талмуда давалось нелегко, Йозеф привлек Вольфа к игре разумных -  в шахматы. Мальчику было 12  лет, в витрине магазина он впервые  увидел шахматы.
— Father! Отец! Was ist das? Что это?
— Это шахматы. В них играют самые мудрые, — ответил Йозеф.
Вольф расстроился.
— Значит, я не смогу научиться играть?
— Способности к математике у тебя есть, научишься.
  Действительно, вскоре Йозеф с удивлением обнаружил, что Вольф стал его обыгрывать.
   Однажды к ним домой пришёл постоянный партнёр Йозефа по шахматам, хозяина дома не было. Гость решил скоротать время и обратился к Вольфу:
— А, давай сыграем партию!
— Как изволите, господин!
И что вы думаете? Вольф выиграл!
— Волчья хватка у этого мальчика!

Да, Вольфа был стойкий и решительный характер. После окончания реальной школы, сдав экзамен на аттестат зрелости, он в 1858 году  уезжает в Вену для осуществления своей мечты — стать журналистом.
   Одновременно Стейниц поступает в одно из солидных высших учреждений Вены -  политехническую школу.
    Живет Вильгельм в семье бедного портного. Денег, которые ему  изредка присылали из дома, едва хватало на существование.
   О покупке шахмат не могло быть и речи, и он изготовил их сам, вырезав фигурки из картона и подписав названия: Konig — король, Konigin королева, Elefant — слон и т.д.
   Студенты ещё не получали стипендии и им приходилось самим зарабатывать на жизнь. Вскоре Вильгельм кроме репортерской работы нашел подработку по душе.
    Вена XIX века имела давние шахматные традиции. В кафе «Rebhuhn»  — «Куропатка»  собиралась элита шахматного мира.
   Одним из ведущих шахматистов того времени был  Иоган Альгабер. В 1809 году он играл а шахматы с самим Наполеоном и победил великого полководца на 12 ходу. Правда Наполеон так и  не узнал, кому проиграл — сражался с шахматным "автоматом" — ящиком, в котором прятался Альгабер.
  В кафе «Куропатка» играли и на бильярде, было шумно, поэтому организаторы шахматного клуба отгородили часть помещения стеклянной стеной. Вот через стекло, напрягая зрение, часто наблюдал за шахматными партиями молодой, скромно одетый юноша с горящим взглядом и рыжей шевелюрой.
— Эх, я бы показал как надо играть!
Самомнения у амбициозного Стейница было не занимать. Но присоединиться к игрокам он не мог. Нужно было заплатить за кофе, а денег у Вильгельма не было. Репортажи не приносили больших заработков. Ведь ещё за учёбу нужно было платить.
  На любопытного молодого человека обратили внимание.
— Что вам нужно? — спросил председатель шахматного клуба Альгабер. — Вы умеете играть в шахматы?
— Да, умею! — улыбнулся  Вильгельм.- Могу даже сеанс провести вслепую.
— Хвастаетесь, молодой человек!
— Могу доказать!
— Это невозможно! Это нереально! — раздавалось со всех сторон, так поразил Стейниц посетителей шахматного кафе своей игрой. А вскоре  его приняли в Венское шахматное общество. К репортерской эпизодической  работе прибавилась и игра на ставку.
   Прошел год, как Стейниц приехал в Вену, но уже добился значительных успехов. В турнире Венского шахматного клуба он завоевывает третий приз. Ещё через год  Вильгельм был уже вторым, а в 1861 году — первым. На его счету  30 побед и только одно поражение.
  Стейниц не думает о будущем. Шахматы для него особый, удивительный мир, в котором он купается в лучах славы.
Политехническую школу Стейниц оставил, хотя будущая профессия дипломированного инженера могла бы обеспечить солидное положение и безбедное существование.  Многие шахматисты совмещали работу и увлечение шахматами. Для Вильгельма шахматы стали не просто увлечением, а смыслом жизни.   
    Такой выбор Стейница показал не только бескомпромиссность, но и развитое чувство собственного достоинства. Его не пугали именитые противники, он настраивал себя только на победу.
— Этот Стейниц просто фанатик шахмат!
 Говорили те, кто его хорошо знал или встречался на турнирах. С шахматами он не расстанется до конца жизни.
  В 1862 году, как представитель Австрии, Стейниц сыграл на международном турнире в Лондоне, где из 14 участников  взял 6 приз. А он рассчитывал на большее.
— Этот молодой и перспективный юноша показал красивейшую партию, — признали не только члены жюри, но и все присутствующие в зале.
 Победитель турнира Адольф Андерсен высказался так:
— Стейниц — восходящее шахматное светило, его игра — самая смелая, блестящая партия!
  После турнира Стейниц поселился в Лондоне, в одной из шахматных столиц мира, шахматных клубов и периодических шахматных изданий. Вильгельм играл на деньги со случайными партнёрами в ресторане и быстро покорил местную публику своей агрессивной, бескомпромисной игрой.
   В конце 1866 года  в упорном матче он победил английского шахматиста Генри Берда. Берд такого не ожидал, очень обиделся и ехидно заметил:
— Морфи мог бы давать пешку и ход, и выиграл у этого Стейница!
Пол Морфи считался сильнейшим шахматистом в мире, но к тому времени отошел от шахмат.(2)
  Стейниц не простил Берду подобное замечание. Оно так повлияло на психику шахматиста, что последующие годы участие в международных турнирах значительных побед ему не принесло.
   Вильгельм в мистику не верит, но задумывается над переоценкой шахматной игры. После 2 места в Баден -Баден он выводит понятие обоснованной атаки и атаки преждевременной.
— Прежде чем перейти в наступление, надо добиться целого ряда преимуществ. Тогда атака приведёт к успеху, — категорично заявил Стейниц. — Но не стоит забывать, что и защита не менее грозное оружие, чем атака.
    Начинается победное шествие Стейница по Европе. Он видел в шахматах больше чем игру, решил понять и разобраться в законах, которые действуют на доске.
  Стейниц берется за работу по систематизации дебютов, но закончить не успеет. В 1889 году в Петербурге выходит лишь 1 часть его труда "Современное шахматное  руководство". Он напишет:
— Я не историк шахмат, я сам кусок шахматной истории, мимо которой никто не пройдёт.
До Стейница в шахматы просто играли, а он начал их изучать

(В.Крамник)
Вершина
  Когда на Венском турнире 1882 года Стейница спросили:

— Кого бы вы назвали фаворитом?
  Вильгельм ответил:
— Безусловно, я! У меня наилучшие шансы, потому что соперники слабее.
— Вы настолько уверены в победе?
— Мне не надо играть матч со Стейницем, а вот остальным игрокам придётся!
  Хотя Стейниц немного ошибся. Первое место он разделил с  Шимоном Винавером.
  Как правило, человек оценивает себя даже выше, чем восхищенная публика. Для Стейница  каждая партия — это жизнь. Он выиграл свою главную партию жизни и оставил след в истории шахматного искусства.
 В 1891 году Стейниц выигрывает на первенстве мира у Исидора Гунсберга (3) и становится первым чемпионом мира, коронованным королём шахмат.
«Чтобы подняться на вершину, необходим исключительный шахматный талант и сильный характер», — говорил Андерсен.
  Это полностью относится  к Стейницу. Стейниц взглянул на шахматы под другим углом, увидел в партиях не только игру, решил понять и разобраться в законах шахматной техники.
   Второй официальный матч на первенство мира против Чигорина в 1892 году также закончился победой Стейница. Стейниц счел своим долгом признать заслуги русского гроссмейстера.
 «Чигорин закончил второй матч почти победителем», — писал Стейниц.
Вскоре объявил:
— Играть матчи  я больше не собираюсь!
 Но неожиданно изменил решение и в 1893 году  начал вести переговоры о ряде игр с молодым немецким шахматистом, математиком и философом Эмануилом Ласкером.(4)

Ласкер, Чигорин, Стейниц, Пилсбери.
Разум, разбитый вдребезги 
  Гроссмейстер Саломон Флор (5) так говорил о выдающихся шахматистах:
"Они все самые нормальные сумасшедшие люди".
Только каждый живёт в своём мире. 
"Вся моя жизнь посвящена шахматам. Я играл в шахматы свыше полувека и сегодня также влюблён в шахматы, как был влюблён все эти годы"  (Фрэнк Маршалл)(6)
  Из шахматистов самым "нормальным"  был Ласкер.   Его подлинные интересы  были связаны с проникновением в науку. Нельзя фанатично предаваться делу,  пусть даже любимому. Всегда найдутся люди, которые это не оценят. Будут завидовать успехам, радоваться поражениям.   Альберт Эйнштейн говорил:
-   Как Спиноза шлифовал линзы, чтобы жить, но у того работали руки, ум оставался свободным, тогда как шахматы так прочно захватывают интеллект, что  его свобода и независимость не может оставаться нетронутыми.
 Эти слова можно отнести к любой умственной деятельности. Вот и происходит иногда надлом, который приводит к тяжёлым последствиям.
   Эмануил Ласкер действовал в
 духе учения Стейница, но молодость позволяла ему быть более упорным и выдержанным. Это и позволило ему в 1894 году выбить звание чемпиона у Вильгельма Стейница.
«Сегодня ты даешь сопернику урок, а завтра он тебе»
(Роберт Фишер)
  У Вильгельма к этому времени начались сильные головные боли,  мысли путались, Ласкеру приходилось долго ждать ответного хода.
Потерпев поражение в матче, который ему не следовало играть, Стейниц,  не только не уходит на покой, но с небывалой для старого человека энергией бросается в омут соревнований.
  Умственное напряжение, связанное с размышлениями о новом шахматном стиле, сопровождаемое настоящей борьбой, горечь неудачи скоро дали себя знать. У Стейница началось острое нервно-психическое расстройство.
  Особенно ярко оно обнаружилось  в Москве в 1897 году. Матч- реванш на первенство мира из-за нездоровья Стейница продолжался больше 2-х месяцев. Поединок закончился с большим преимуществом Ласкера. Стейниц нашёл некоторое успокоение в работе.

 Он диктовал стенографистке главы из 2 части своего труда "Современное шахматное руководство" на немецком и английском языке. Девушке-секретарю показалось, что он ведёт себя неадекватно.
— Маэстро высовывал голову в форточку, бормотал бессвязно, — рассказывала она.
"Как я могу разговаривать по телефону без проводов?"- возмущался Стейниц.
"Из меня исходит электрический ток, который передвигает шахматные фигуры".

  Неудивительно!  Стейниц — человек с развитым воображением, ему уже 60 лет. Он привык к свежему воздуху, а в московской гостинице в жарко натопленной комнате оконные рамы наглухо закрыты, форточка открывается всего на 5 минут.
  Стейниц подходил к стене, опирался и больной ногой, и головой, бессвязно бормотал:
Es ist Heiβ! It's Hot! Жарко! Geben Eis! I need Ise! Дайте лёд! Мне нужен лёд! Bitte, bringen Eis! Пожалуйста, принесите лёд!
  Секретарша отвечала:
  — Маэстро! Лёд ещё не завезли.
  Неудивительно, при жаре русские пили не чай со льдом, а холодный квас,  не виски со льдом, а пшеничную водку.
  Стейниц задыхался, изнемогал, тёплая вода не утоляла жажду, пить хотелось ещё больше. Он нашёл выход — открывал форточку и высовывал голову наружу, с удовольствием вдыхая морозный воздух.
  Вот тогда стенографистка вызвала санитаров, которые отвезли "свихнувшегося старика" в Московскую психиатрическую клинику к профессору Корсакову. Стейница посадили в горячую ванну, а на голову положили холодное полотенце. Но облегчения это не принесло, только вызвало простуду.
  Стейниц не мог спать, так как  свет от лампочки в коридоре слепил в лицо. Он хотел его выключить, но сторож ударил по руке, а потом и кулаком в лицо. Вильгельм подобного обращения не ожидал, повалился на кровать. Потом закричал на немецком, а потом на английском языке — русского он не знал.
— Ich bin Steinitz!  Я — Стейниц! I am a world chess champion! Я чемпион мира по шахматам!
Но никто ему не верил, не понимал. Хотя слова  Стейниц и Чемпион были понятны.
— Какой он  Стейниц? Чемпион? Да, просто самозванец!
К Стейницу никого не пускали, как и ко всем пациентам клиники. Профессор один раз разрешил придти американскому консулу. Это был  Клифтон  Брекинридж, уроженец города Лексингтона (штат Кентукки).(7)
— I can't help you. Я ничем не могу помочь, — сказал он. — Всё зависит от администрации больницы, it All depends on hospital administration.
Профессор Корсаков разводил руками:
— Я ничего не могу сделать, всё зависит от американского консула.
   В клинике он провёл целый месяц.  Стейниц держится стойко, не теряет  присутствия духа, всегда весел, играет в шахматы, как ни в чём не бывало. Наконец, его выпустили и уже через несколько дней  в Вене Стейниц даёт сеансы одновременной игры. А ещё через неделю на пароходе он отправляется в Америку.
  Но всё же это маленькое " русское приключение" надломило шахматного короля. В 1899 году на турнире в Лондоне он вообще остался без приза. Вернувшись, в Нью-Йорк, на костыле, с палкой в другой руке, взлохмаченный, с рыжей растрёпанной головой, Стейниц бродил по улицам и разговаривал сам с собой, жестикулируя левой рукой.
— Вот сейчас я бы сыграл с Ласкером.
 Подходил к незнакомым людям и заговаривал с ними:
— Я чемпион мир по шахматам. Я вам раскрою свой секрет.
Все отшатывались от него. Наконец, Стейница было решено отвезти в лечебницу, которая находилась на острове.  Его посадили в лодку, а он шептал непонятные слова и прижимал к груди маленькую шахматную доску.
***
Мой разум! Ты стенами строгими
Мне все пределы заградил.
Напрасно разными дорогами
Стремлюсь я, до упадка сил.
 

Мои безумные видения
Законам подчиняешь ты,
И в тёмных безднах исступления
Проводишь прочные мосты.

(Валерий Брюсов 1900 год)
  Трудная жизнь шахматного короля  окончилась для Стейница трагически: он умер от сердечного приступа в психиатрической клинике с шахматной доской в руках.
 

(1) Вильгельм Стейниц (1836-1900) — "король шахмат", чемпион мира
(2) Пол Чарльз Морфи (1837-1894) — американский шахматист, сильнейший в мире в середине XIX века, адвокат.
(3) Исидор Гунсберг (1854-1930) — шахматист, претендент на мировое первенство, журналист.
(4) Эмануил Ласкер (1868-1941) -немецкий шахматист, математик, философ.
(5) Саломон Флор (1908-1983) чехословацкий и советский шахматист, претендент на мировое первенство в 30 -е годы, международный арбитр, журналист, шахматный обозреватель журнала "Огонёк" в 1951-1983 гг.
(6)Фрэнк Маршалл (1877-1944) — американский шахматист, шахматный теоретик

(7) Клифтон Роудс Брекинридж (1846-1932) — в годы Гражданской войны служил в армии южан, Затем поселился в штате Арканзас и 13 лет занимался разведением хлопка.  С 1883 по 1894 годы Брекинридж был членом Палаты представителей.  Посланником в России его назначил президент Кливленд. Во время пребывания Брекенриджа на этом посту американская компания "Вестингауз" получила концессию на поставку в Россию пневматических  тормозов  для  железнодорожных  составов  — это была  первая  американская компания, которая  с 1896 года стала работать в России.


 
 
Музыка Жана Батиста Люли "Король танцует"

 

© Copyright: Анна Магасумова, 2015

Регистрационный номер №0270900

от 11 февраля 2015

[Скрыть] Регистрационный номер 0270900 выдан для произведения:

Игры разума
Ч.2 Король шахмат

  Странная штука — эти шахматы
(Вольтер)
 
 В шахматах есть своя наука — теория игры и своё искусство — шахматная композиция
 (Рихард Рети)
 
Шахматная композиция давно названа шахматной поэзией
 (В. Волькенштейн)
 
    Набоков назвал шахматы «сложным, восхитительным и никчемным  искусством».         
— Не сосчитать количество сильнейших умов, — думал Хайме, усмехаясь, — которые потратили свою мощь на это «никчемное, бесполезное» искусство. А некоторые ещё заключили себя в башню шахматного замка.
  Осознавая это, шахматисты порой испытывали ощущение бесцельности,  раздвоенности, что нередко приводило к психическим заболеваниям.
   «Человек должен быть раздвоен снизу, а не сверху» - писал Козьма Прутков.
То есть человек ходит на двух ногах, а в голове не должно быть раздвоения чувств и мыслей, хотя так бывает часто. Думаешь, думаешь, мысли разные лезут, как поступить, не знаешь… и мучаешься.
  Каждый может различить два наслоения мыслей, то есть мы осознаем одновременно  течение второй мысли, очищающей и углубляющей первую.
  Это не раздвоение мышления, наоборот, признак более глубокого мышления. Даже дети в таком случае восклицают:
— Осветило!
— Озарило!
— Осенило!
— Эврика!
Итак, поверх тонких мыслей лежат глубокие
— А вот, что первое придёт в голову сразу же — то и верно!
  К такому выводу пришёл Хайме.
— Но в жизни одна логика — в шахматах — другая. А как иначе? Ведь все истины в шахматах   рождаются в процессе конфликта «белых» и «чёрных» фигур, в атаке одних и защите других.
 Игра мудрых
Шахматная борьба — есть умственная борьба… развивающаяся по определенным условным правилам
(В.Волькенштейн)
Мы будем играть ещё долго
 (Натан Бухифальд)
  14 мая 1836 года в Праге в семье мелкого торговца скобяными товарами Йозефа Саломона Штайница  родился 13-й ребенок с бледной кожей и рыжими волосиками.
  Мальчику дали старинное имя Вольф.
— Volf, Volf! Волк, волк! -  кричали мальчишки во дворе.
  Кому понравится, если будут в открытую называть волком?  Поэтому в день совершеннолетия  юноша сменил имя на Вильгельм. Был Вольф Штайниц — стал Вильгельм Стейниц.(1) При переводе фамилии с немецкого языка потерялось произношение букв st.
  Вольф рос очень любознательным и  родители постарались дать мальчику настоящее образование. Это при том, что уже в 5 летнем возрасте он начал изучать Толмуд. Отец всё
свободное время проводил в синагоге и брал с собой младшего сына.
   Заучивание Талмуда давалось нелегко, Йозеф привлек Вольфа к игре разумных -  в шахматы. Мальчику было 12  лет, в витрине магазина он впервые  увидел шахматы.
— Father! Отец! Was ist das? Что это?
— Это шахматы. В них играют самые мудрые, — ответил Йозеф.
Вольф расстроился.
— Значит, я не смогу научиться играть?
— Способности к математике у тебя есть, научишься.
  Действительно, вскоре Йозеф с удивлением обнаружил, что Вольф стал его обыгрывать.
   Однажды к ним домой пришёл постоянный партнёр Йозефа по шахматам, хозяина дома не было. Гость решил скоротать время и обратился к Вольфу:
— А, давай сыграем партию!
— Как изволите, господин!
И что вы думаете? Вольф выиграл!
— Волчья хватка у этого мальчика!

Да, Вольфа был стойкий и решительный характер. После окончания реальной школы, сдав экзамен на аттестат зрелости, он в 1858 году  уезжает в Вену для осуществления своей мечты — стать журналистом.
   Одновременно Стейниц поступает в одно из солидных высших учреждений Вены -  политехническую школу.
    Живет Вильгельм в семье бедного портного. Денег, которые ему  изредка присылали из дома, едва хватало на существование.
   О покупке шахмат не могло быть и речи, и он изготовил их сам, вырезав фигурки из картона и подписав названия: Konig — король, Konigin королева, Elefant — слон и т.д.
   Студенты ещё не получали стипендии и им приходилось самим зарабатывать на жизнь. Вскоре Вильгельм кроме репортерской работы нашел подработку по душе.
    Вена XIX века имела давние шахматные традиции. В кафе «Rebhuhn»  — «Куропатка»  собиралась элита шахматного мира.
   Одним из ведущих шахматистов того времени был  Иоган Альгабер. В 1809 году он играл а шахматы с самим Наполеоном и победил великого полководца на 12 ходу. Правда Наполеон так и  не узнал, кому проиграл — сражался с шахматным "автоматом" — ящиком, в котором прятался Альгабер.
  В кафе «Куропатка» играли и на бильярде, было шумно, поэтому организаторы шахматного клуба отгородили часть помещения стеклянной стеной. Вот через стекло, напрягая зрение, часто наблюдал за шахматными партиями молодой, скромно одетый юноша с горящим взглядом и рыжей шевелюрой.
— Эх, я бы показал как надо играть!
Самомнения у амбициозного Стейница было не занимать. Но присоединиться к игрокам он не мог. Нужно было заплатить за кофе, а денег у Вильгельма не было. Репортажи не приносили больших заработков. Ведь ещё за учёбу нужно было платить.
  На любопытного молодого человека обратили внимание.
— Что вам нужно? — спросил председатель шахматного клуба Альгабер. — Вы умеете играть в шахматы?
— Да, умею! — улыбнулся  Вильгельм.- Могу даже сеанс провести вслепую.
— Хвастаетесь, молодой человек!
— Могу доказать!
— Это невозможно! Это нереально! — раздавалось со всех сторон, так поразил Стейниц посетителей шахматного кафе своей игрой. А вскоре  его приняли в Венское шахматное общество. К репортерской эпизодической  работе прибавилась и игра на ставку.
   Прошел год, как Стейниц приехал в Вену, но уже добился значительных успехов. В турнире Венского шахматного клуба он завоевывает третий приз. Ещё через год  Вильгельм был уже вторым, а в 1861 году — первым. На его счету  30 побед и только одно поражение.
  Стейниц не думает о будущем. Шахматы для него особый, удивительный мир, в котором он купается в лучах славы.
Политехническую школу Стейниц оставил, хотя будущая профессия дипломированного инженера могла бы обеспечить солидное положение и безбедное существование.  Многие шахматисты совмещали работу и увлечение шахматами. Для Вильгельма шахматы стали не просто увлечением, а смыслом жизни.   
    Такой выбор Стейница показал не только бескомпромиссность, но и развитое чувство собственного достоинства. Его не пугали именитые противники, он настраивал себя только на победу.
— Этот Стейниц просто фанатик шахмат!
 Говорили те, кто его хорошо знал или встречался на турнирах. С шахматами он не расстанется до конца жизни.
  В 1862 году, как представитель Австрии, Стейниц сыграл на международном турнире в Лондоне, где из 14 участников  взял 6 приз. А он рассчитывал на большее.
— Этот молодой и перспективный юноша показал красивейшую партию, — признали не только члены жюри, но и все присутствующие в зале.
 Победитель турнира Адольф Андерсен высказался так:
— Стейниц — восходящее шахматное светило, его игра — самая смелая, блестящая партия!
  После турнира Стейниц поселился в Лондоне, в одной из шахматных столиц мира, шахматных клубов и периодических шахматных изданий. Вильгельм играл на деньги со случайными партнёрами в ресторане и быстро покорил местную публику своей агрессивной, бескомпромисной игрой.
   В конце 1866 года  в упорном матче он победил английского шахматиста Генри Берда. Берд такого не ожидал, очень обиделся и ехидно заметил:
— Морфи мог бы давать пешку и ход, и выиграл у этого Стейница!
Пол Морфи считался сильнейшим шахматистом в мире, но к тому времени отошел от шахмат.(2)
  Стейниц не простил Берду подобное замечание. Оно так повлияло на психику шахматиста, что последующие годы участие в международных турнирах значительных побед ему не принесло.
   Вильгельм в мистику не верит, но задумывается над переоценкой шахматной игры. После 2 места в Баден -Баден он выводит понятие обоснованной атаки и атаки преждевременной.
— Прежде чем перейти в наступление, надо добиться целого ряда преимуществ. Тогда атака приведёт к успеху, — категорично заявил Стейниц. — Но не стоит забывать, что и защита не менее грозное оружие, чем атака.
    Начинается победное шествие Стейница по Европе. Он видел в шахматах больше чем игру, решил понять и разобраться в законах, которые действуют на доске.
  Стейниц берется за работу по систематизации дебютов, но закончить не успеет. В 1889 году в Петербурге выходит лишь 1 часть его труда "Современное шахматное  руководство". Он напишет:
— Я не историк шахмат, я сам кусок шахматной истории, мимо которой никто не пройдёт.
До Стейница в шахматы просто играли, а он начал их изучать

(В.Крамник)
Вершина
  Когда на Венском турнире 1882 года Стейница спросили:
— Кого бы вы назвали фаворитом?
  Вильгельм ответил:
— Безусловно, я! У меня наилучшие шансы, потому что соперники слабее.
— Вы настолько уверены в победе?
— Мне не надо играть матч со Стейницем, а вот остальным игрокам придётся!
  Хотя Стейниц немного ошибся. Первое место он разделил с  Шимоном Винавером.
  Как правило, человек оценивает себя даже выше, чем восхищенная публика. Для Стейница  каждая партия — это жизнь. Он выиграл свою главную партию жизни и оставил след в истории шахматного искусства.
 В 1891 году Стейниц выигрывает на первенстве мира у Исидора Гунсберга (3) и становится первым чемпионом мира, коронованным королём шахмат.
«Чтобы подняться на вершину, необходим исключительный шахматный талант и сильный характер», — говорил Андерсен.
  Это полностью относится  к Стейницу. Стейниц взглянул на шахматы под другим углом, увидел в партиях не только игру, решил понять и разобраться в законах шахматной техники.
   Второй официальный матч на первенство мира против Чигорина в 1892 году также закончился победой Стейница. Стейниц счел своим долгом признать заслуги русского гроссмейстера.
 «Чигорин закончил второй матч почти победителем», — писал Стейниц.
Вскоре объявил:
— Играть матчи  я больше не собираюсь!
 Но неожиданно изменил решение и в 1893 году  начал вести переговоры о ряде игр с молодым немецким шахматистом, математиком и философом Эмануилом Ласкером.(4)
Ласкер, Чигорин, Стейниц, Пилсбери.
Разум, разбитый вдребезги 
  Гроссмейстер Саломон Флор (5) так говорил о выдающихся шахматистах:
"Они все самые нормальные сумасшедшие люди".
Только каждый живёт в своём мире. 
"Вся моя жизнь посвящена шахматам. Я играл в шахматы свыше полувека и сегодня также влюблён в шахматы, как был влюблён все эти годы"  (Фрэнк Маршалл)(6)
  Из шахматистов самым "нормальным"  был Ласкер.   Его подлинные интересы  были связаны с проникновением в науку. Нельзя фанатично предаваться делу,  пусть даже любимому. Всегда найдутся люди, которые это не оценят. Будут завидовать успехам, радоваться поражениям.   Альберт Эйнштейн говорил:
-   Как Спиноза шлифовал линзы, чтобы жить, но у того работали руки, ум оставался свободным, тогда как шахматы так прочно захватывают интеллект, что  его свобода и независимость не может оставаться нетронутыми.
 Эти слова можно отнести к любой умственной деятельности. Вот и происходит иногда надлом, который приводит к тяжёлым последствиям.
   Эмануил Ласкер действовал в
 духе учения Стейница, но молодость позволяла ему быть более упорным и выдержанным. Это и позволило ему в 1894 году выбить звание чемпиона у Вильгельма Стейница.
«Сегодня ты даешь сопернику урок, а завтра он тебе»
(Роберт Фишер)
  У Вильгельма к этому времени начались сильные головные боли,  мысли путались, Ласкеру приходилось долго ждать ответного хода.
Потерпев поражение в матче, который ему не следовало играть, Стейниц,  не только не уходит на покой, но с небывалой для старого человека энергией бросается в омут соревнований.
  Умственное напряжение, связанное с размышлениями о новом шахматном стиле, сопровождаемое настоящей борьбой, горечь неудачи скоро дали себя знать. У Стейница началось острое нервно-психическое расстройство.
  Особенно ярко оно обнаружилось  в Москве в 1897 году. Матч- реванш на первенство мира из-за нездоровья Стейница продолжался больше 2-х месяцев. Поединок закончился с большим преимуществом Ласкера. Стейниц нашёл некоторое успокоение в работе.

 Он диктовал стенографистке главы из 2 части своего труда "Современное шахматное руководство" на немецком и английском языке. Девушке-секретарю показалось, что он ведёт себя неадекватно.
— Маэстро высовывал голову в форточку, бормотал бессвязно, — рассказывала она.
"Как я могу разговаривать по телефону без проводов?"- возмущался Стейниц.
"Из меня исходит электрический ток, который передвигает шахматные фигуры".

  Неудивительно!  Стейниц — человек с развитым воображением, ему уже 60 лет. Он привык к свежему воздуху, а в московской гостинице в жарко натопленной комнате оконные рамы наглухо закрыты, форточка открывается всего на 5 минут.
  Стейниц подходил к стене, опирался и больной ногой, и головой, бессвязно бормотал:
— Es ist Heiβ! It's Hot! Жарко! Geben Eis! I need Ise! Дайте лёд! Мне нужен лёд! Bitte, bringen Eis! Пожалуйста, принесите лёд!
  Секретарша отвечала:
  — Маэстро! Лёд ещё не завезли.
  Неудивительно, при жаре русские пили не чай со льдом, а холодный квас,  не виски со льдом, а пшеничную водку.
  Стейниц задыхался, изнемогал, тёплая вода не утоляла жажду, пить хотелось ещё больше. Он нашёл выход — открывал форточку и высовывал голову наружу, с удовольствием вдыхая морозный воздух.
  Вот тогда стенографистка вызвала санитаров, которые отвезли "свихнувшегося старика" в Московскую психиатрическую клинику к профессору Корсакову. Стейница посадили в горячую ванну, а на голову положили холодное полотенце. Но облегчения это не принесло, только вызвало простуду.
  Стейниц не мог спать, так как  свет от лампочки в коридоре слепил в лицо. Он хотел его выключить, но сторож ударил по руке, а потом и кулаком в лицо. Вильгельм подобного обращения не ожидал, повалился на кровать. Потом закричал на немецком, а потом на английском языке — русского он не знал.
— Ich bin Steinitz!  Я — Стейниц! I am a world chess champion! Я чемпион мира по шахматам!
Но никто ему не верил, не понимал. Хотя слова  Стейниц и Чемпион были понятны.
— Какой он  Стейниц? Чемпион? Да, просто самозванец!
К Стейницу никого не пускали, как и ко всем пациентам клиники. Профессор один раз разрешил придти американскому консулу. Это был  Клифтон  Брекинридж, уроженец города Лексингтона (штат Кентукки).(7)
— I can't help you. Я ничем не могу помочь, — сказал он. — Всё зависит от администрации больницы, it All depends on hospital administration.
Профессор Корсаков разводил руками:
— Я ничего не могу сделать, всё зависит от американского консула.
   В клинике он провёл целый месяц.  Стейниц держится стойко, не теряет  присутствия духа, всегда весел, играет в шахматы, как ни в чём не бывало. Наконец, его выпустили и уже через несколько дней  в Вене Стейниц даёт сеансы одновременной игры. А ещё через неделю на пароходе он отправляется в Америку.
  Но всё же это маленькое " русское приключение" надломило шахматного короля. В 1899 году на турнире в Лондоне он вообще остался без приза. Вернувшись, в Нью-Йорк, на костыле, с палкой в другой руке, взлохмаченный, с рыжей растрёпанной головой, Стейниц бродил по улицам и разговаривал сам с собой, жестикулируя левой рукой.
— Вот сейчас я бы сыграл с Ласкером.
 Подходил к незнакомым людям и заговаривал с ними:
— Я чемпион мир по шахматам. Я вам раскрою свой секрет.
Все отшатывались от него. Наконец, Стейница было решено отвезти в лечебницу, которая находилась на острове.  Его посадили в лодку, а он шептал непонятные слова и прижимал к груди маленькую шахматную доску.
***
Мой разум! Ты стенами строгими
Мне все пределы заградил.
Напрасно разными дорогами
Стремлюсь я, до упадка сил.
 

Мои безумные видения
Законам подчиняешь ты,
И в тёмных безднах исступления
Проводишь прочные мосты.

(Валерий Брюсов 1900 год)
  Трудная жизнь шахматного короля  окончилась для Стейница трагически: он умер от сердечного приступа в психиатрической клинике с шахматной доской в руках.
 
(1) Вильгельм Стейниц (1836-1900) — "король шахмат", чемпион мира
(2) Пол Чарльз Морфи (1837-1894) — американский шахматист, сильнейший в мире в середине XIX века, адвокат.
(3) Исидор Гунсберг (1854-1930) — шахматист, претендент на мировое первенство, журналист.
(4) Эмануил Ласкер (1868-1941) -немецкий шахматист, математик, философ.
(5) Саломон Флор (1908-1983) чехословацкий и советский шахматист, претендент на мировое первенство в 30 -е годы, международный арбитр, журналист, шахматный обозреватель журнала "Огонёк" в 1951-1983 гг.
(6)Фрэнк Маршалл (1877-1944) — американский шахматист, шахматный теоретик
(7) Клифтон Роудс Брекинридж (1846-1932) — в годы Гражданской войны служил в армии южан, Затем поселился в штате Арканзас и 13 лет занимался разведением хлопка.  С 1883 по 1894 годы Брекинридж был членом Палаты представителей.  Посланником в России его назначил президент Кливленд. Во время пребывания Брекенриджа на этом посту американская компания "Вестингауз" получила концессию на поставку в Россию пневматических  тормозов  для  железнодорожных  составов  — это была  первая  американская компания, которая  с 1896 года стала работать в России.

 
Музыка Жана Батиста Люли "Король танцует"
 
Рейтинг: 0 535 просмотров
Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!