Перекресток. Часть вторая. Госпожа инспектор. Гл. 18

18

Наверное, Ника и в самом деле приносила удачу, потому как не успела она завершить свой, так соблазнивший нолса рассказ о старинном дачном телевизоре, как с шумом и гамом, совсем не похожем на щебетание и лепетание окружающих их субтильных гламов, из ресторанчика, расположенного практически напротив магазина антикварной техники, вывалились, по-другому не скажешь, сразу с полдесятка гномов, однопланетников Векки.

– Гей-гей!!! – выкрикнул спутник Ники, подпрыгивая на месте и яростно размахивая руками, будто мгновенно позабыв и про блондинку, и про свой интерес к раритетной электронике.

Что ж, такая реакция иного была вполне понятной, ведь большинство, едва ли не три четверти, посещаемых планет землеподобной группы населялись людьми: homo sapiens, homo neanderthalensis, даже australopithecus, но все-таки приматами. Ареал же обитания нолсов был и вовсе скромным. Потому встреча соотечественников на далекой планете не могла не порадовать обе стороны.

Сделав странный, но вполне объяснимый жест «погоди, я сейчас», нолс тараном рванулся через быстро, но плавно перемещающиеся группки хилых в сравнении с ним гламов, и уже через секунду все шестеро иных возбужденно и громко прихрюкивали, гнусавили и даже слегка трубили через свои маленькие хоботы, похлопывая друг друга по плечам, видимо, обмениваясь приветствиями, новостями, да и просто хорошим настроением от встречи.

Стараясь особо пристально не разглядывать компанию нолсов, одетых, как и её спутник, в комбинезоны-скафандры звездачей, только более темной, сочной, сиренево-фиолетовой окраски, Ника обратила внимание на пристроившуюся неподалеку парочку местных, показавшихся ей на первый взгляд однополыми, гламов в пестрых обтягивающих тело, как вторая кожа, брючках и полупрозрачных голубеньких блузонах-распашонках. С ярко накрашенными губами, подведенными глазами, с нелепыми разноцветными прическами, они непрерывно тарахтели на жутковатой, но вполне понимаемой смеси русского и русифицированного английского, этаком планетном суржике, рассказывая друг другу о проведенном врозь времени. Чуть повнимательнее приглядевшись, Ника все-таки уловила, что один из гламов был девушкой, хотя по разговору это вряд ли можно было понять: и тот, и другая рассуждали о покупках, развлечениях, новом кинофильме, называя его по-местному «стерео», точь в точь, как болтают в её мире две закадычные подружки.

А потом Ника отвлеклась на призывные жесты Векки, показавшего своими толстенькими пальцами шаги, а вслед за этим межпланетным, как оказалось, движением щелкнувшего себя по горлу и вновь обозначившего шаги. «Понятно, выпить с друзьями хочет», – дружелюбно прокомментировала про себя жестикуляцию нолса блондинка и одобряюще кивнула в ответ, ткнув пальцем себе в ноги, мол, постою здесь, пока ты развлекаешься. Обрадованный гном в окружении однопланетников, двинулся обратно в только что покинутый соплеменниками ресторанчик, то и дело оглядываясь на Нику и, похоже, именно о ней что-то рассказывая соотечественникам.

Пока блондинка переговаривалась со своим спутником на языке жестов, стоящие поблизости гламы и присоединившееся к ним совершенно воздушное, тонкое и хрупкое созданьице в белом, почти прозрачном коротеньком платьице перешли с обсуждения собственных дел на обсуждение звездачки, причем делали это безо всякого смущения, разве что – пальцами не тыкали в Нику, оценивая крепость её ног, мышцы шеи, профиль и – гордость самой блондинки – гриву пепельно-платиновых волос в небрежной прическе. И хотя практически все суждения аборигенов были восторженно-благожелательными, Ника почувствовала легкое раздражение. «Вот козявки разукрашенные, задохлики хилые, – подумала она, слегка отворачиваясь, будто вглядываясь куда-то вдаль коридора-улицы. – И не пошлешь куда подальше, небось, просто не поймут…» Гламы почему-то очень сильно напомнили девушке ставших многочисленными в последние годы в богемной среде манерных, ухоженных и бездельных мальчиков и девочек, дел не по делу брезгливо морщивших носики и постоянно подкрашивающих губки.

– Скажите, космо, вы в одном экипаже с нолсами, вам не страшно с ними? – неожиданно обратился напрямую к Нике глам-мальчик.

Блондинка быстро и демонстративно оглядела его с головы до ног, мол, что это за чудо в перьях решило пристать с вопросом, но какого-то подвоха или насмешки не увидела и не почувствовала, хотя, кто может знать местные подвохи?

– А что в них страшного? – пожала в ответ плечами Ника.

– Они такие… грубые, мощные и, кажется, не всегда могут рассчитать свою силу, – наивно хлопая накрашенными глазками, пояснил глам. – Я как-то раз видел, вот тут же, недалеко, в пабе, как нолс разбил прямо об стол бокал с пивом… они сидели втроем и о чем-то заспорили… один рассердился и ударил бокалом об стол…

– Нет в них ничего грубого, – нарочито небрежно ответила Ника, пытаясь все-таки понять, к чему глам завел этот разговор. – И сил у них не больше, чем у меня… Это вы тут – все хиляки…

Последнюю фразу она, кажется, сказала зря, во время всего полета, да и уже перед вылетом на планету весь экипаж, будто сговорившись, пусть и в разных формах твердил ей, как молитву: «В чужой монастырь со своим уставом не ходят».

– У нас культ возвышенного обаяния и утонченности, – совершенно не обидевшись на «хиляков» или просто не поняв уничижительного значения этого слова, ответил глам. – Физическая, грубая сила – это совсем не то, что нужно гламам, в нашем обществе достаточно механизмов, чтобы выполнять разные неприятные, тяжелые работы…

– Да-да, – как-то внезапно подхватила его слова до сих пор молчавшая, но как оказалось, внимательно прислушивающаяся к разговору его спутница, отличающаяся от мальчика-глама только небольшими грудками, разглядеть которые с первого взгляда Ника так и не смогла. – Сила, грубость, несдержанность – жуткие пережитки прошлого, от которых гламы давно отказались в пользу эстетики и изящества…

«Похоже, спортом в любом виде они тут тоже не балуются, – подумала Ника, равнодушно пожимая плечами в ответ. – Да и сортиры чистят изящно и эстетично, с обаянием и утонченностью…»

Обмен мнениями аборигенов со случайно встретившейся «космо» может быть и продолжился бы, но в этот момент все гламы, находящиеся в пределах видимости и слышимости Ники, внезапно затихли и как-то странно напряглись, будто на улицу-коридор набежала тень огромной грозовой тучи. Собеседники блондинки также ощутили нечто, заставившее их мгновенно примолкнуть и, скромно потупив глаза, отвернуться к стеночке.

По улице могучим ледоколом, перед которым расступаются многовековые льды, двигался совершенно иной по своему типажу мужчина: высокий, мускулистый в сравнении с гламами, коротко остриженный, одетый в простой, грубоватый, серый комбинезон, впрочем, совершенно иного покроя, чем тот, что был сейчас на Нике. Стоящие на его пути гламы шустро разбегались в стороны, как воробьи, заметившие тень пролетающей вороны или крадущегося к их стайке грозного кота, а те, кто не успевал во время ускользнуть от явно неприятного для них соседства, опускали глаза и отворачивались к ближайшим стенам. Хотя, и это не помогало… во всяком случае, одной из миниатюрненьких, хрупких девочек в воздушненькой распашоночке серебристого цвета. Проходящий мимо мужчина небрежным жестом, каким берут надоедливое домашнее животное, прихватил девчушку за длинные золотистые с блестками волосы и потащил за собой, не обращая ни малейшего внимания на тоненькие, болезненные попискивания своей жертвы.

«Во как, … – успела подумать и длинно, затейливо выругаться про себя блондинка. – И никому дела нет, зажались по углам, чтоб этот гад их не приметил…» Опускать глаза, прижиматься к стене, а уж тем более – убегать и прятаться Ника и не подумала, с легким волнением ожидая, когда же этот серый хищник со своей жертвой приблизятся к ней.

– Это уорк, берегитесь, – слабо пискнул от стены кто-то из набравшихся беспримерного мужества гламов.

– И что?.. – не поняла блондинка. – Он разве кусается?..

Её юмор трепещущие не столько от страха, сколько от предвкушения этого самого страха гламы не оценили, продолжая, подобно овечкам, сбиваться у стены в кучку и стараясь не смотреть на опасность.

– Он может все, что только захочет, – решился все-таки проинформировать «космо» кто-то из боящихся.

– А что он хочет сделать с этой девчонкой? – поинтересовалась Ника, слегка отвлекая себя этим разговором от неизбежности принятия решения о вмешательстве. – Куда он её тащит?..

– Наверное, хочет насильственного секса, где-нибудь подальше отсюда… уорки всегда тащат жертвы подальше, это инстинкт… с темных, диких времен… – с дрожью и отвращением в голосе сказал глам.

Блондинка «космо» хотела еще уточнить, почему же не реагируют на такое вот безобразие силы обеспечения правопорядка, но в этот момент уорк заметил её. И, ни секунды не колеблясь, направился прямо через пустынную улицу к Нике.

«Повезло, – чуть отстраненно, будто и не о себе, подумала блондинка. – И решать теперь ничего не надо…»

Приблизившийся уорк остановился, внимательно разглядывая маленькими, глубоко посаженными глазками внешне спокойную звездачку, бесстрашно встретившую его взгляд и не думающую убегать и прятаться или униженно жаться к стене. И тут же, небрежно легким взмахом свободной правой руки попытался схватить Нику за волосы. Блондинка увернулась легко, просто качнув головой, даже не двигаясь с места, и именно эта легкость на грани небрежности почему-то взбесила уорка. Он тяжело задышал, пытаясь, таким образом, хоть частично выплеснуть свою внезапную ярость, и уже без всяких церемоний, сильно и точно ударил кулаком прямо в лицо звездачке.

Ника вновь ушла, в этот раз от жестко поставленного удара мужского кулака, скользнув в сторонку и отвечая коротким, но жестоким, чувствительным тычком в локтевой сустав уорка. И её удар оказался на удивление удачным. Мужчина взвыл от нестерпимой боли в нервном узле, и рука его обвисла, на несколько минут лишившись способности к движению. Мгновенно сообразив это, уорк выпустил из левой ладони волосы несчастной гламы, тут же бесчувственной тушкой свалившейся у его ног, и начал разворачиваться в сторону Ники всем телом. И тогда блондинка ударила ногой…

Может быть, будь его правая рука в рабочем состоянии, уорк сумел бы прикрыться, блокировать хлесткий, с места, удар сильной, тренированной бесконечными танцами и утомительным позированием ножки Ники, но… носок туфельки с отвратительным хрустом врезался в открытое горло аборигена, ломая хрящи, сминая трахеи и бронхи в бесформенную, кровавую массу… Уорк поперхнулся, захлебываясь собственной кровью, успел лишь ухватиться левой рукой за горло и, лишенный дыхания, рухнул на тротуар рядом со своей неподвижной до сих пор жертвой. Еще пару минут, не больше, он шевелился, хватаясь рукой за горло и суча ногами, бесполезно борясь за жизнь, но вскоре судорожно дернулся в последний раз и затих…

«Вот дела… это я его что же – убила?..» – потрясенно подумала Ника.

– Ты лихая, как настоящая нолса! – послышался рядом восторженный гнусавый голосок Векки. – Мы все видели, просто не успели. Ты уже сама все решила…

Судорожно оглядевшись, блондинка поняла, что она стоит в окружении шестерки гномов во главе со своим знакомцем Векки, возле их ног лежит бездыханное тело уорка и все еще притворяющееся бессознательным тельце освобожденной от насильственного секса в темном уголке гламы.

– Но сейчас начнется самое интересное, – продолжил гном излишне бодреньким тоном. – Набежит всякая милиция-полиция-безопасность, и будут решать, что с нами делать…

– Почему – с нами? – автоматически уточнила Ника, начиная поглубже вдумываться в смысл того, что она – и только она! – успела натворить.

– Потому что мы стоим рядом с тобой и никуда не уйдем, – несколько неловко сформулировал аксиому «звездачи своих не бросают» Векки.

Улица-коридор начинала оживать после прохода уорка, гламы потихоньку, боязливо отлипали от стен, обшаривали взглядами окрестности, но тут же отводили глаза, наткнувшись на место происшествия, стараясь сделать вид, будто ничего не замечают. Впрочем, природное любопытство и жадность до новых, неожиданных и безопасных приключений все-таки брали верх, и большинство тщедушных, воздушных порождений местной утонченной цивилизации не спешили убраться подобру-поздорову куда подальше.

– Что у вас случилось?.. – внезапно послышался из нагрудного кармана комбинезона блондинки, из спрятанного там коммуникатора, шелестящий голос чешуйчатого Яго. – Ника, у тебя резкий сбой по всем параметрам организма, и Векки почему-то взволнован больше обычного…

– Да ничего страшного, – легкомысленно отозвалась блондинка. – Я тут, кажись, одного уорка прибила до смерти, а так – все хорошо…

– Что ты сказала?.. – требовательно зашелестел Яго. – Где нолс? Почему он рядом, но молчит…

– Я не молчу, – обиженно отозвался Векки в свой коммуникатор, достав его из кармана и демонстративно выставив на вытянутой руке, позволяя тем самым корабельному штурману и контрразведчику разглядеть в деталях место происшествия. – Было нападение на Нику. Ничем, кстати, не спровоцированное. А она – вот молодец! – уконропупила негодяя-уорка…

– Только этого еще не хватало, – тихо вздохнул Яго. – Стойте на месте, никуда и ни с кем не передвигайтесь, мне надо связаться с местными админами, ждите.

Чешуйчатый не стал отключать прямую связь со своими товарищами, просто, видимо, приглушил звук со своей стороны, потому как далее коммуникаторы Ники и Векки выдали лишь несвязное, едва различимое бормотание и похрипывание.

– И что теперь будет? – настороженно уточнила блондинка, все еще стараясь держаться хладнокровно и разумно.

– Думаю – ничего особенного, – пожал плечами гном. – Поговорят между собой, решат, что ты права – а ты и в самом деле права! – а потом нам даст взбучку Геф, как и положено капитану, за то, что встряли в аборигенские дела…

– А милиция-полиция как же?.. – успела спросить Ника.

В этот момент из ближайших к месту происшествия дверей магазинчиков и ресторанов внезапно вывалился целый отряд с прозрачными пластиковыми щитами и короткими дубинками в руках, одетый явно не по-гламски в какое-то подобие средневековых доспехов с объемными налокотниками и наколенниками. Окружающие девушку нолсы отреагировали моментально, но вовсе не так, как она того ожидала: гномы резво подхватили друг друга под локти, выстраиваясь перед Никой живой стеной.

– Всем оставаться на местах! – послышался усиленный мегафоном грубоватый голос. – Поднять руки и не оказывать сопротивления силам правопорядка!!!

– Сам руки подымай, – дерзко отозвался Векки, вставший в один ряд с однопланетниками, но почувствовавший себя сейчас лидером, ответственным за ситуацию. – Тут тебе не гламы волосенки друг дружке выщипали, тут прямое покушение на звездача…

– Неподчинение законным требованиям власти будет караться в соответствии с действующим законодательством, – как-то очень длинно и неуклюже объявил из-за спин сгрудившегося вокруг нолсов отряда командир этих самых «сил правопорядка».

– Я тебе покараю… – немедленно пригрозил в ответ Векки. – Я тебя так покараю, что потом сюда, на экскурсию, гламов водить будете, показывать, на что способны злые нолсы, если их рассердить…

Наступила пауза. Похоже было, что командир «сил правопорядка» не может сам решить, как поступить в сложившейся ситуации и спешно консультируется со своим начальством. А нолсы продолжали стоять, как стояли, невозмутимой, мощной, хоть и невысокой стеной отгораживая свой мир и Нику в нем от нахальных, много на себя берущих аборигенов.

– Может, мне того… – тихонечко спросила Ника в спину развоевавшегося на словах нолса. – Извиниться, что ли, или еще чего сказать…

– Вот еще, – фыркнул хоботком Векки. – Это они должны извиняться за то, что тут по улицам всякие дикие уорки бродят и на наших нападают…

– Как у вас обстановка? – вновь прошелестел из коммуникатора Яго.

– Стоим с местными полицаями стенка на стенку, – бодро доложил в ответ гном, жестом показывая, чтобы Ника не вмешивалась в разговор. – Они нас боятся, не лезут…

– И вы не лезьте, – сурово посоветовал чешуйчатый, но в голосе его Ника уловила легкий смешок в адрес похвальбы нолса. – Сейчас подойдет Инно, и все решит… в нашу пользу…

– Спасибо, – совершенно серьезно отозвался Векки. – Только бы – поскорей, а то скучно тут стоять без дела.

– Ждите, – только и порекомендовал Яго, вновь не отключаясь совсем, но переключаясь на иные, более насущные и срочные для него дела.

По счастью, ждать пришлось совсем недолго. Возбужденные необычным происшествием гламы на улице еще не успели преобразоваться в бездельную любопытствующую толпу, рассредоточившиеся вокруг стены нолсов «силы правопорядка» – утомиться в безделии, а сами нолсы – окончательно подогреться, чтобы повоевать с местной несправедливостью, как, разгоняя резкими квакающими сигналами зазевавшихся пешеходов, на открытой платформе, больше всего внешне напоминающей игрушечную детскую машинку, правда, без колес, на широкой, резиновой ленте-транспортере, примчался Иннокентий в сопровождении какого-то не очень важного, по местным меркам, аборигена. Видимо, экспедитор уже имел полное представление о происшествии, возможно, даже успел посмотреть записи с повсеместно установленных видеокамер наблюдения, поэтому, едва покинув свой смешной экипаж Инно потребовал:

– Кто здесь главный?! Подойдите ко мне!!!

Похоже было, что и командира «сил правопорядка» так же предупредили о прибытии очередного действующего лица этой трагедии, все больше и больше начинающей напоминать фарс, особенно после того, как переминающиеся с ноги на ногу нолсы начали дружно и решительно притоптывать непонятный никому, кроме них самих, ритм.

Из-за спин совершенно растерянных местных полицейских выдвинулся одетый в строгий и невзрачный костюм абориген, напомнивший Нике встречавших их в космопорту чиновников в сером и унылом.

Глядя поверх головы представителя здешней власти, Иннокентий сурово-скучающим голосом проговорил:

– Через сорок минут наш корабль должен стартовать с важным для вашей планеты грузом, и администратор Верже, ответственный за доставку этого груза на точку сорок три, будет очень недоволен возможной задержкой. Еще больше недовольны будем мы. Вплоть до разрыва всех контрактов с местной администрацией.

– Но… тут же убийство, – как-то нерешительно попытался возразить экспедитору абориген. – Да еще и уорка. Что будет, если они в ответ потребуют сатисфакции в стократном размере?.. такое уже бывало по гораздо меньшим поводам… Я же окажусь ответственным за бездействие или халатность в принятии мер воздействия…

– Мозги мне не пудри, – простецки отозвался Иннокентий. – Какое убийство? Самооборона при неспровоцированной агрессии против звездачки – вот, что здесь было. А если у вас не только гламы, но и уорки такие хилые, то лучше бы занялись физическим воспитанием и закалкой дохленьких организмов…

– Так что же мне делать? – растерянно спросил ошеломленный чиновник.

– Убрать своих людей отсюда в течение двух минут, – посоветовал экспедитор. – И остальные вопросы порешать вот – с помощником админа, в мы – дислоцируемся на корабль, время не ждет…

Иннокентий кивнул на приехавшего вместе с ним человечка, больше похожего на настоящего изящного глама в казенной одежде, чем на какое-то официальное лицо. И тут же, бесцеремонно раздвинув плечом стенку нолсов, подошел к Нике.

– Как ты? – тихонько спросил экспедитор девушку. – Сможешь доехать до корабля сама?

– А почему нет? – удивилась блондинка, ощущая в душе безмерное облегчение от такого удачного разрешения ситуации.

– Ну, мало ли… ты все-таки… убила… – замялся с объяснениями Иннокентий. – Наверное, это ты не часто делаешь… делала… у себя… там…

– Да вообще в первый раз, – призналась Ника. – Но – я же не хотела, да и потом… у меня психика, похоже, покрепче вашей, зведаческой… ну, цивилизация у нас такая… грубая. Жизнь и смерть рядом ходят постоянно.

– Ну, и хорошо, что все нормально, – чуток смешался от такой откровенности экспедитор и переключился на Векки: – Давай, прощайся со своими друзьями, нолс, пора на корабль…