МЫ ЗАБЛУДИЛИСЬ...2

 2

Из школы расходились по Кленовой аллее, через центр деревни, но кое-кто спускался с холма на шоссе. Был ещё третий путь - берегом реки, но он долог. Сейчас Рита выбрала его из-за безлюдности. Октябрь месяц; прибрежные кусты частично оголились, а те, что ещё в одежонках, печально шепчутся, покачивая в жёлтой седине головами. Сновали шустро пичуги, судача о приближении холодов.
Чуть впереди, скользя лапками о мокрую гальку, пил рыжий голубь и Рита остановилась переждать. За спиной захрустел песок, она быстро обернулась: шагах в пяти от неё стоял Мурашов.
 - Тебе чего?
 - Так…
 - Ну и шёл бы с «таком» как все.
 - Я не могу как все.
 - Скажите, пожалуйста! Заразился? Посидел с паршивой овцой и сам стал паршивым, так?
 - Нет, не так, Рита. Просто…мы единомышленники. Мы иначе смотрим на вещи…
 - Мы?
 - Да. Я и ты. Я тебя стопроцентно понимаю и разделяю твою позицию. Предлагаю заключить дружественный союз.

Рита впервые за три недели внимательно посмотрела в лицо Валеры. Он не понравился ей с первой минуты появления в их классе: красивое киношное лицо, соответственно причёска, костюмчик сидит как на пай-мальчике, вежливый со всеми и предупредительный до тошноты. Восьмой класс закончил с одной четвёркой. Девчонки уже со второго урока принялись сверлить новенького глазами, вздыхать, мечтать и грезить. Рите вся их возня мышиная была смешна и противна, следовательно, смешон и противен их воздыхатель. Риту раздражало его присутствие, она с удовольствием бы пересела, но некуда: свободных парт нет, а добровольно садиться «с этой врединой Жаворонкиной» никто не желал. Поэтому каждое утро приходилось настраивать себя на мысль, что рядом с ней пустое место.

 - Есть сомнения? - наконец, не выдержав пристального взгляда, спросил Валера.
 - Есть.
 - Верю. Я согласен на испытательный срок. По рукам?
 - По рукам, - подумав, согласилась Рита. - Пошли.

Некоторое время шли молча, словно были поглощены шуршанием песка и плеском волн.
 - А почему вы уехали из Ленинграда?
- У отца начались головные боли, врачи посоветовали сменить климат. Здесь их с мамой родина, сосновый лес рядом, свой микроклимат. Отцу стало лучше.
 - Нравится у нас?
 - Жить можно. Конечно, по началу дико было…всё впервые. Улицы без асфальта, по ним бродит домашняя птица, домики утопают в зелени, сады…Я всё это видел только в кино, по телику. Дачу мы не имели, не по карману. А теперь полный комплект. Корову думаем завести. Мать давно агитировала перебраться в деревню: осточертели очереди, полугнилые овощи, разбавленное молоко, сметана, перебои с мясом…
 - Стоп, стоп! Ты как старая бабка.
 - Возможно, - улыбнулся Валера. - Только куда от этого денешься, если всё время спотыкаешься и больно носом? Конечно, можно самоизолироваться…ограничить поле зрения, замкнуться, например, на музыке. Или на фарцовке. Короче, стать просто созерцателем и потребителем…
Рита внезапно остановилась, глянула искоса:
 - Любишь потрепаться?
Валера неопределённо хмыкнул, затем просто, без обиды и смущения, сказал:
- Есть маленько, заговариваюсь. Особенно когда слушают. Жажда общения, дефицит…
 - Ходовая тема для диспутов, - усмехнулась Рита. - Трепотня пустопорожняя.

Подошли к домику Жаворонкиных. Ровный светло-голубой штакетник, местами затянутый вьюном и хмелем, тянулся вдоль пыльной в колдобинах дороги. Напротив калитки у телеграфного столба колонка, от неё уходят тропки к соседним домам.

Рита не спешила забирать свой портфель у Валеры, подошла к калитке, перегнувшись, откинула крючок.
 - Проходи.
Из-под крыльца вылезла бурая в белых пятнах собачонка, широко зевнула, потянувшись, затем глянула на Валеру, как бы раздумывая: облаять или не стоит? Всё же выбрала первое и принялась за это дело весьма активно.
- Помолчи, Сайха. Лучше познакомься с Валерием: он хочет с нами дружить.
Сайха недоверчиво фыркнула, присела почесать задней лапой за ухом, после чего скрылась под крыльцом.
- Она обсудит предложение. Проходи на веранду, я сейчас.
Вернулась скоро, неся три свежих огурца. Поставив на плиту чайник, спросила:
- Омлет будешь есть?
 - Я всё ем.
 - Молодец. А я не переношу студень и жареный лук. Вот доска, нож, помой огурцы и порежь - сделаем салатик.

Рита сновала мышкой от плиты к холодильнику, от него к столику, посуда в её руках была послушна и, казалось, понимала её с полувзгляда. Попутно с омлетом готовила не то морс, не то коктейль, извлекая из холодильника дюжину майонезных банок с различного цвета жидкостями.

Спустя четверть часа сели за стол.
 - Хочу предупредить сразу, - Рита значительно помолчала, обкусывая кружок огурца на вилке, - в дружбе я не терплю половинчатости. Про измену и предательство не говорю. Привыкаю медленно, но если привыкну - навсегда. Делу верю больше, чем словам. Так что не обольщайся пока. Завтра воскресенье, если будешь свободен - приходи. Я в саду копаю погреб, поможешь.
-Ты копаешь погреб?!
 - А кто? Мужиков в доме нет. Мать уже все уши прожужжала: старый заваливается.
 - А отец…
- Нет у меня отца. Только мать. На почте работает. Сейчас в отпуске, к тётке в Ивангород уехала. Так что без стеснения заходи.

(продолжение будет)