После сеанса у меня с полчаса неприятно кружилась голова, подташнивало. Доча посоветовала полежать, а ещё лучше, поспать. Не хотелось, но уж очень паршиво было.
В маленькой комнатке - чуть больше вагонного купе - стояла лишь тахта, поверх неё шикарное пёстрое покрывало из шкурок неизвестных мне зверьков. Стены затянуты гобеленами, цвета мягкие, успокаивающие, приближённые к природным.
Плюхнулся, не раздеваясь. Не смотря на гнетущие головокружение и тошноту, я уловил ароматы трав, услышал отдалённые голоса птиц, ощутил прикосновения ласкового ветерка. Спустя минуту, мною овладело полное ощущение присутствия на лесной лужайке. Сон нежно прикоснулся к ноющим вискам, ласково проник внутрь, усмирив тошноту и кружение. Я заснул, надо думать, сном младенца. Сытого, здорового и сухого...
...Разбудил меня тревожный лай Чёли. Я выбежал в "хату" и буквально оглох от невообразимого шума: лай Чёли, звон швыряемых со всех сторон горстями монет, скрипы, скрежет. И запах палёного.
- Доча! Что случилось?
Заикаясь и несчадно матерясь, Доча поведала следующее: Корона, помимо своих основных свойств, выполняла и роль громоотвода, сейчас снаружи свирепствует гроза, и молнии обстреливают оголённую Голову. Доча, спасая электросеть, ставит защитные пробки, но они не выдерживают ударов - горят.
- ...ещё час такой долбёжки... от меня останутся... одни мослы...
- Прекрати ныть и матюкаться! Чёля, заткнись, будь добра! Чем можно помочь? Да не мычи ты, телись живее!
Элементарно: установить временный громоотвод. А вот и он: у моих ног отошла панель, и из оконца появился поднос, на нём трехгранная свеча, размером с мою руку. Я поднял её - тяжеловата: больше двух кэгэ.
- Ты хочешь...
- Надо, однако, понимаешь, - с противной дрожью в голосе, но, хорохорясь, сказал я.
Доча ругнулась, звякнула горстью монеток: из оконца выплыл поднос с чёрной тряпицей с носовой платок.
- Одень...на голое тело.
Тряпица оказалась одёжкой, вроде комбинезона. Тончайший материал, похожий на тот, из которого женские колготки делают, поразительно растягивался и плотно облегал тело. Через минуту я совершено не чувствовал комбинезон, казалось, он сросся с моей кожей навечно. По-моему, сейчас мой вид напоминал персонажа мультика "Человек-паук". Хорошо бы ещё лазить подобно ему по стенам.
- Я готов.
Чёля села рядом, выразительно глянула глазом: "Я тоже".
- Извини, подружка, ты остаёшься.
Чёля протестующе заурчала.
- Береги, Лизу... если что...
Доча смачно выматерилась.
- Спасибо за напутствие, Доча. Согласен, чушь сморозил. Всё будет тип-топ! Чёля, пока, я мигом обернусь.
Лифт стремительно поднял меня наверх, в Голову. Внутри было круглое помещение, стены сплошь утыканы пластинами, похожими на пчелиные соты. Справа и слева дверцы. В одну из них мне предстоит выйти "в открытый космос", каким-то образом добраться до макушки Головы и в специальной ячейке закрепить громоотвод. Звукоизоляция в помещении была отменой: гробовая тишина. Только подумал об этом, как мощный удар сотряс Голову, в двух местах зашипело и несколько "сот" заискрились, роняя на пол голубые капли.
- Давай, Миха, пока ещё можно что-то спасти. Ты же Спаситель! - громко, подчёркнуто бодро подгонял себя. - Человек-паук, черепашка-ниндзя - вперёд!
Я коснулся дверцы - она ушла вправо, открыв узкий тускло освещённый тамбур, далее ещё дверца. Переступил порог, и дверца за спиной вернулась на своё место.
Сказать, что мне было страшно, значит, ничего не сказать. Но что было делать... назвался груздем, полезай в кузов...
Я полез. Едва протянул руку к дверце, как она медленно двинулась влево. В щель ринулась стихия: рёв ветра, шрапнель крупных дождевых капель, раскаты грома, всполохи молний. Дверца открылась не полностью, а настолько, чтобы я смог боком протиснуться. Придерживаясь свободной рукой за стену, я приблизился к щели. За ней холодный сырой мрак. Впрочем, в следующее мгновение огненная вилка пропоров его, унеслась в сторону Столицы. Через секунду-другую рвануло так, что я на какое-то время оглох, ослеп и вообще перестал существовать. Может, разлетелся на кусочки?
Услышав внутри себя мат-перемат Дочи, осознал, что цел и невредим. Доча без пауз выдавала весь матерный словесный запас. То ли чихвостила мою медлительность, то ли ругала на удачу. Как бы там ни было, но её голос меня немного приободрил.
Я сунулся в щель и оказался на балкончике. Ветер тотчас налетел и принялся хлестать водяными плетьми. И тут одновременно случилось три открытия: моя "новая" кожа вдруг стала тёплой, грани громоотвода зажглись, и он превратился в фонарь, а пальцы рук и подошвы ног стали вроде присосок. Тщетно ветер пытался сдёрнуть меня с балкончика, равно как и обливал холодной водой.
Подняв над головой "фонарь", я осмотрелся: балкончик располагался в Ухе, далее наверх шла винтовая лесенка. Увидев её, невольно рассмеялся, чем окончательно прогнал страх и прочие неудобства. Ну, разве не смешно: столько всего наворочено в Храме, фантастическая технология и... банальная лесенка?
Лесенка вывела меня за Ухо, далее она змеилась в районе Виска, поднималась вверх между волнистых Прядей. Всё - таки любопытно, почему не сделали лифт прямо к Макушке?
"Он есть, но повреждён,- тотчас отозвалась Доча. – Лесенка - аварийный вариант."
- Вопросов нет. Приготовь-ка к моему возвращению хорошего пивка. Есть?
"Хоть залейся".
- Лады. Я пошёл.
Чёрт, удобная вещь эти присоски! Не подъём, а сплошное удовольствие.
Стихию, похоже, моя дерзкая выходка задела за живое: ветер усилился. Мне пришлось забыть про удовольствие: подъём продолжал с предельной осторожностью - то окатит, как из ведра, то водяной шрапнелью расстреляет, заставляя отвлекаться и совершать ошибки - непрочно ногу поставлю, не там рукой возьмусь. Конечно, будь вторая рука свободной... но в ней фонарь-громоотвод.
Ушедшая в горы гроза почему-то возвращалась. Или это другая?
Я миновал Висок, когда засверкало и загремело над Головой. Изогнутые стрелы молний проносились в опасной близости, я весь передёргивался, думая: в следующую секунду вспыхну, как спичка. Но тотчас во мне раздавался забористый мат Дочи.
"Спасибо на добром слове".
Лесенка юркнула в густые Пряди - я стал неуязвим для ветра и дождя, ибо лесенка теперь находилась в трубе. Я позволил себе чуток расслабиться и пару минут передохнуть.
"Доча, как твои дела?"
Пуще прежнего заикаясь и матерясь, Доча произнесла длинную фразу, из которой я выудил лишь одно приемлемое слово:
"...говняно..."
"Соберись! Немного осталось. Вернём Корону, починишь себя, и мы поболтаем на нормальном русском языке. У меня столько вопросов к тебе. Держись, девочка! Я пошёл".
Едва я двинулся, как стихия напомнила, что не собирается оставлять меня в покое: ощущение было такое, будто я полз в чугунной трубе, а снаружи по ней дубасили кувалдой. В голове стоял изнурительный гул, уши разболелись, и, казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки. Затем стало больно глазам, замелькали радужные круги- перекладины лесенки приходилось искать наощупь, либо угадывать интуитивно. Дважды едва не сорвался.
Медленно, по черепашьи, всё же продвигался вперёд. Губы, независимо от меня, шевелились, выдавая слова, похожие на бред:
- Мать! Мама! Матушка... где Вы? Куда смотрите? Мне обещали Вашу помощь...
Я уже смутно видел выход из "трубы", это немного вернуло утерянных сил, частично улучшило зрение и притупило боль в ушах.
Но злоключения, похоже, не исчерпали свой запас.
Внезапно в "трубу" хлынул поток воды. Я, что было сил, вцепился в перекладину, прижав к себе фонарь-громоотвод. Поток ударил мне в голову, чудом не вогнав её в плечи и не сломав шею. Спустя некоторое время, придя в себя, открыл благо в свалившемся неудобстве: струящаяся по мне вода значительно смягчала удары кувалды по трубе. Да, вдвое труднее стало карабкаться по лесенке, зато не грохотало в голове, не болели уши и глаза. Впрочем, последние всё равно открыть было невозможно.
Не представляю, как мне вслепую, каждую секунду ожидая, что сорвусь или выроню громоотвод, удалось выбраться из "трубы".
Гроза неиствовала: гром гремел сродни артобстрелу из сотен орудий, молнии веером рвали в клочья небо, иные огненными стрелами вонзались в скульптуру Матери, и лил сплошной стеной дождь.
В свете молний я увидел конечную цель моего восхождения: метрах в пяти от меня выступ, где раньше, видимо, крепилась Корона, а теперь нужно вставить громоотвод.
"Доча! Я почти у цели. Как ты?"
В ответ лишь треск и писк.
"Доча?!?"
Тот же результат...
"Не успел... молнии выжгли нутро Дочи..."
Нестерпимая боль сжала сердце, и я закричал, завыл, заплакал. Как в далёком детстве, когда осознал, что единственная, обожаемая сестрёнка Танечка умерла...
Что я делал потом, плохо помню. Кажется, хотел ринуться в обратный путь, но почему-то припал к Голове и пополз к выступу. Меня смывало водой, сдувало ветром, как муху, в исходную точку. Помню, что всё время плакал и что-то кричал...
Небесная вода ли кончилась, стихия ли сделала послабление, только дождь прекратился, и ветер стал менее порывист. Однако гремело и сверкало по-прежнему.
Вот и выступ! Вблизи он оказался почти моего роста. Нужно было встать, а я не смог: видимо со слезами утекли последние силы.
"Доча?! Доча!!!" - тщетно взывал: исчезли треск и писк - эфир пуст. Тишина, как в выключенном приёмнике.
Может, есть ещё крохотная надежда? Вот установлю громоотвод, перестанут молнии клевать Тело Матери... передохнёт Доча... соберёт осколочки... склеит - спаяет... задышит... пусть болезненно... но с перспективой выздоровления... Давай, Миха, вставай! Каждая секунда дорога... Давай! Рота подъём!!!
В ход пошли присоски: медленно, совсем как мокрая муха по стеклу, я поднимался по плоскости выступа. Когда, наконец, поднялся, ужас вогнал меня в шоковое состояние: над выступом висел огненный шар. Нет, это не был НЛО.
Шаровая молния...
Где-то на задворках сознания всплыло: нельзя шевелиться.
Но мне надо!!!
Всего лишь поднять руку и воткнуть громоотвод.
И я шевельнул рукой.
Шар угрожающе качнулся в мою сторону. Ледяной озноб прошил меня с ног до головы, тело точно одеревенело. Но осталась живой рука с громоотводом: медленно, словно вооружённая диковинным мечом, она поднималась...
Шар заколебался, как подвешенный на нитке.
Рука поднималась... Шар стал вращаться, искрясь.
Громоотвод поравнялся с верхом выступа... Шар дёрнулся, отпрянул в сторону.
Рука делает резкий рывок... и громоотвод на месте!
Шар... впрочем, в следующее мгновение раздался взрыв, меня ударило в грудь, подбросило и швырнуло в воздушное пространство. Пролетев какое-то расстояние по горизонтали, я, вдруг, стремительно понёсся вниз, к земле...
"...чайар... чайар... чайар..." - внезапно ударило по мозгам, и моему телу вернулись чувства, прежде всего боль: в груди давящая и жгучая в лице.
"...чайар... чайар... " - сквозь треск и писк вопила Доча.
Земля так же быстро летела мне навстречу. Как ни странно, кроме боли в груди и жжения в лице, я более ничего не чувствовал. А ведь через несколько секунд меня расплющит в блин...
"...чайар! чайар!" - раскалёнными иглами прошило мне череп и...
"Включай Дар!!!"- вот о чём вопила матершинница Доча.
Я вышел из "пике" у самой земли: точно о натянутую сетку ударился, мячиком вновь взлетел и завис в воздухе, словно космонавт в невесомости.
Я глянул вверх: Голова Матери увенчана розовой фатой. Посрамлённая поражением, гроза поспешно удалялась в горы, ворча пустые угрозы.
Не зная, как управлять Даром, я наобум представил, что нахожусь в воде и плыву вон до того берега, что в форме женского Уха. Забавно, ядрёна вошь, но я действительно "поплыл", и довольно быстро. Почему-то захотелось рассмеяться, что я и сделал, да так громко и свободно, точно щекотали меня во все щекотные места.
Помочь сайту
Поздравления
