"Тёмный ангел", Третья глава "Трагедия", эпизод 3

 (Сергей)

 

            Они хотели уничтожить меня. Я мешал тем людям и мешал очень сильно. Одно чудовище что-то острое вставило мне в руку, я попытался вырвать ту штуку, но второе, перехватив другую, поднесло мне к лицу какую-то маску и через несколько минут мое сознание помутилось. Тьма овладела мной. Я ничего не слышал, но чувствовал, что произошло что-то страшное. Пытаясь вырваться из темноты, полной невыносимой боли, я метался из одного края черноты в другой, но спасительного огонька нигде не было. Я умер. И в наказание за грехи я попал в ад. Я всегда думал, что в мире Сатаны пылает огонь, а на самом деле преисподняя – это одиночество, наполненное безысходностью и вечным скитанием, из которого выбраться могут немногие.

            Суждено ли выбраться мне? А кто его знает. Вокруг лишь непроглядная  тьма, которая холодным своим дыханием манила к себе, звала, просила остаться навсегда. Хотите верьте, а хотите не верьте, одна часть моей души желала этого холода, она грелась им и питалась, а другая была готова с дикими воплями бежать от него  куда глаза глядят, лишь бы не чувствовать леденящую сердце безысходность, которая намеревалась стать вечным проклятием.

            - Вы уверены, что причиной смерти Виктора и Любови была не авария? – донеслось до меня.

            Я напрягся, пытаясь не потерять эту тоненькую нить с реальностью. Вдобавок речь шла о моих родителях. О, Господи! Нет! Их больше нет. Поборов приступ удушающей боли, я прислушался, потому что должен был узнать, что могло убить моих бедных родителей.

            - Вы говорите, тела были обескровлены?

            - Да, мы не понимаем, что произошло. На телах нет совершенно никаких серьёзных ран.

            На минуту замолчали. Я с трудом сдерживал крик.  Зато я точно понял, что проснулся. А стоило ли? Папы и мамы больше нет, я остался совершенно один. Смысла жить больше не было. Хотя?

            - У меня есть одно предположение. В их смерти виноват вампир.

            Я понял, что сижу, хотя несколько минут назад не мог пошевелить и пальцем на ноге. Внутри разгорелся огненный шар, потому что один из этих тварей был в палате и разговаривал с доктором. Чудовище смотрело на меня,  и его глаза были широко распахнуты от переполняющего их ужаса. Я подумал, как этот монстр горит адским пламенем, как тут же рука Отто вспыхнула. Врач, закричав, быстро схватил стакан с тумбочки и вылил воду на руку немцу.

            - Выйдите, - прорычал Отто, даже не пошевелившись.

            Доктор тут же вылетел из палаты, а Отто посмотрел на меня невинными глазами младенца, что конечно разозлило, я хотел было прокричать, чтобы он убирался вон, но немец, опередив меня на долю секунды, сквозь слёзы прошептал:

            - Я не убивал твоих родителей… Когда я прибежал на место аварии, они были уже мертвы.

            Мне было невыносимо больно, но я верил Отто. Он мне не врал, по крайней мере сейчас.

            - Прости, Отто! – прошептал я и разрыдался.

 

***

 

            Судьба преподносит такие сюрпризы, от которых можно сойти с ума. Живет человек, улыбается, любит, страдает, а потом мгновение и нет его. Он лежит в сырой земле, а близкие оплакивают его, говорят, каким он был хорошим. Но, а что они могут сказать, ведь о покойниках нельзя говорить плохо, а моих родителях плохо никто и не сказал. Конечно, я буду всегда их любить, они же ведь вырастили меня. Я не хвалюсь,  но мои родители были хорошими людьми.  Ну, почему из жизни уходят хорошие люди? Чем они могли так прогневать Бога, чтобы он лишил их самого главного – долгой жизни. Мама и папа ведь никогда не увидят, кем я стал. Они заботились обо мне, пытались уберечь от всякого зла, только я вот их не уберёг.

            После аварии прошло два дня. Слава Богу, я мог ходить. Не знаю, откуда я черпал силы, но всё-таки держался, хотя морально я был уже мертв. Спасибо, Злате, Отто – они были рядом и поддерживали меня.

            Лил проливной дождь, я стоял, облокотившись на костыль. Не смотря на то, что спина болела невыносимо, я все похороны простоял. О папе и маме говорили много хороших слов, люди приносили мне свои соболезнования, но были и такие, которые говорили, что я бесчувственный, потому что во время всей церемонии,  не проронил ни единой слезинки. В тот ужасный день, я был опустошён настолько, что слов не хватает, чтобы описать всю боль, которую я испытывал.

            Все уже разошлись, а я стоял, глядя на свежую могилу. С креста смотрели родители. Они были такими счастливыми. Я всматривался в цветную фотокарточку, пытаясь запомнить каждую морщинку моих родных и любимых родителей. Не выдержав, я упал на колени и, обняв сырую землю, разрыдался.

            - Родные мои, почему всё так вышло? Вы не должны были умереть. Лучше бы я умер, а вы остались живы. Господи, почему ты так поступил? Как я теперь без них буду жить? Что мне теперь делать? Я же не смогу. Пожалуйста, забери меня поскорее, я не хочу жить.

            Кто-то аккуратно прикоснулся к моему плечу.

            - Серёженька, родной мой.

            - Бабушка!

            Я, медленно поднявшись с колен, повернулся. Невысокая старая женщина, сквозь слёзы смотрела на меня. В серых маминых глазах была любовь, и тут я понял, что все-таки остался не один. В моей жизни были два человека, которых я любил. Это бабушка и Злата. Пусть, бабушка не успела на похороны,  но это не страшно. Я на неё совсем не обижался. А как я мог, ведь она была далеко, поэтому и опоздала. Обняв бабушку, я посмотрел вдаль и встретился с синими глазами любимой девушки, а также увидел всех своих друзей, среди которых, подняв лицо к небу, стоял Отто.

            - Пойдём домой, бабушка.

            Уходя, я обернулся и сказал:

            - Я вас люблю, помните, я отомщу. Я найду его, - уверенно сказал я, услышав при этом тяжёлый вздох бабушки.

            Поминки закончились, и все стали расходиться по домам.

            - Серёжа, оставь всё, я сама уберу, - прошептала Злата, взяв у меня из рук тарелку.

            - Поставь? Посиди со мной.

            Злата, поставив тарелку на стол, присела рядом.

            - Златочка, что мне теперь делать? – спросил я.

            - Жить, Серёжа, ты остался жив, тебе дали шанс, так что не упускай его, борись, борись за свою жизнь. Ты должен жить ради родителей. Они бы хотели, чтобы ты был счастлив.

            - Но как? Я не могу… - простонал я и, упав, любимой на плечо, снова разрыдался.

            Злата, крепко обняв меня, сказала:

            - Серёжа, ты справишься… Мы справимся, я не брошу тебя, Отто тоже не бросит.

            - Господи, за что?

            - Поплачь, Серёжка, поплачь…

 

 (Сорок дней спустя)

 

            В один миг моя жизнь разделилась на «ДО» и «ПОСЛЕ». До трагедии, как оказалось, я был самым счастливым и глупейшим человеком на свете. Занятый собой и своей никчемной болезнью, я столько не успел сказать родителям, столько не успел сделать, чтобы они были счастливы и не переживали из-за меня. Но нет, я же жалел себя. Посмотрите, какой несчастный мальчик. Он же болен! Жизнь кончена! А была ли она кончена? Может болезнь была знаком, чтобы что-то изменить? Почему я этого не понял раньше? Почему осознал только сейчас, когда папы и мамы не стало? Они единственные, которые знали, что со мной происходит. Я должен был им всё рассказать, должен был поведать о своих переживаниях и догадках. Я любой ценой обязан был остановить отца и не дать ему поехать на тот чертов поезд. Если бы я только постарался и доверился своей интуиции, то они бы сидели сейчас рядом. Мы бы говорили о всяких пустяках, и я среди этой беззаботной болтовни поведал бы о своих догадках. Конечно, папа и мама удивились, а потом, всё мне рассказали. Рассказали бы легенду, которую мне в детстве столько раз рассказывала бабушка. Мы бы всё обдумали и решили, как жить дальше. Теперь же мне предстояло решать  всё самому. Как ни странно, но я можно сказать решил. Я любой ценой найду того, кто убил моих бедных родителей, но прежде всего, я должен поговорить со Златой, а так же её подругой Настей, которая оказалась одной из нас. Настя была потомственной ведьмой. Со слов бабушки её род был таким же древним, как и мой.

            «Отто завтра в восемь. В моём березняке. Я решил открыть тайну. Настало время откровений» - открывшись, подумал я.

            После смерти родителей я понял, что могу открываться сверхъестественным созданиям, у которых имелся дар, а также быть для них совершенно не ощутимым, хотя они спрятаться от меня не могли. Кроме Отто, я чувствовал ещё несколько вампиров в нашем селе, это произошло на второй день после похорон. За день до нового ощущения в местной газете «Знамя Победы» написали ещё об одном случае нападения животного. Пропали две девушки: одну нашли полностью обескровленной, а другая пропала без вести. Вторую я знал. Это была Самойлова Екатерина – ученица нашей школы. Конечно, Катя была девчонкой не популярной. Она как-то сторонилась всех и была сама по себе. Вот так и стала сама по себе. Как писали, она вышла ночью на улицу и больше не вернулась.

            Это произошло на следующий день после выпуска газеты. Я вечером ушёл в посадку, потому что дома находиться было невыносимо, там я и почувствовал что-то не ладное. Я сначала подумал, что где-то поблизости был Отто, но как оказалось, я ошибся. Это был совершенно другой вампир. В тот миг я осознал, что каждый проклятый имеет свой опознавательный знак. От Отто исходило добро, хотя этого быть не могло. Он словно солнечный свет теплый и приятный, а вот тот вампир излучал холод, зло и отвращение. Я огляделся, надеясь, что он где-то поблизости. Так и оказалось. Катя стояла в нескольких метрах от меня. Она, ехидно улынукшись, спросила:

            - Ну, как маг? Тебе понравился подарок Аристона? Он сказал, что кровь твоих родителей ничего на вкус.

            Я на несколько секунд окаменел, а потом почувствовал, как жар скапливается в ладошках. С моих губ слетела какая-то фраза, и в сторону вампира вырвался огненный луч, но тварь успела отскочить и, расхохотавшись, умчалась, наверное, к убийце моих родителей.

            Я несколько минут стоял, озираясь по сторонам, а потом громко проорал, при этом открывшись. Вы теперь спросите, что значит «открыться»? Я точно не знаю, как вам объяснить, но это словно ты открываешь железную дверь, которая со скрипом распахивается, показывая всем то, что находиться внутри. Так было и со мной, я, сосредоточившись,  представил, как моя душа вырывается из тела и ищет того, кому можно довериться. Так я мог достучаться до Отто, не зависимо, на каком он расстоянии от меня. Это словно некий канал связи, который доступен лишь тому, кому я позволю им воспользоваться. К таким людям относился Отто. А как Катя обнаружила меня, я не понимал. Было лишь одно предположение: я оставил защиту открытой.

            - Серёж, что произошло? – через пять минут спросил Отто, подняв меня с земли.

            - Их убил Аристон… - задыхаясь, прохрипел я.

            Почему прохрипел? Да, потому что в груди была такая боль, что не давала говорить.

            - Почему ты так решил? – встревожено спросил Отто

            - Я видел ещё одного вампира. Она сказала, - глубоко вдохнув, продолжил дрожащим голосом, - вернее она сказала, что это подарок мне от Аристона. Отто, он знает, кто я такой.

            - Это плохо, теперь ты должен быть осторожным. Тебе придётся научиться закрываться.

            - Как? Раньше я же был закрыт. Ты понял кто я, после…

            Я не мог сказать, что родители умерли, потому что для меня они были живы и будут живы всегда.

            - Стресс, боль, повлияли на тебя. Наверное… Теперь попробуй представить, что вокруг тебя  стена.

            Я сосредоточился, представляя, как вокруг вырастают кирпичные стены, толщиной в несколько метров. Сначала она была тонкой, потом стала толще, а потом настолько мощной, что я ее мог ощущать физически и даже видеть. Она представляла собой некое еле заметное поле, словно вокруг меня образовался щит. Потом, я что-то неосознанно побормотал, фиксируя эту защиту, и с восхищением посмотрел на Отто.

            - Ты чувствуешь мою силу?

            Отто, спохватившись, очнулся и, с нескрываемым восторгом посмотрев на меня, сказал:

            - Нет, я даже не могу прочитать твои мысли. Это удивительно! А что ты говорил?

            - Ну, язык я не знаю, но если перевести на русский, то это звучит так:

 

            Сила древняя, сила могучая,

            Защити меня и спаси от всякого зла,

            Ты полем невидимым, мерцающим,

            Спрячь меня от проклятого врага.

 

            Примерно так, точно не знаю, –  пожав плечами, закончил я.

            Мы поговорили о некоторых легендах, из которых я узнал, что Избранные могли говорить на Древнем языке. Что это был за язык, никто не знал, но считали, что на нём говорили первые колдуны Земли.  По пути домой Отто рассказывал, что те маги обладали огромной силой. Они могли повелевать всем. Самыми сильными считались те, которые обладали даром огня. Это меня поразило слишком сильно. Честно, я не верил, что я был сильнейшим магом. Во мне были силы и не слабые, я мог ими пользоваться, хотя до сих пор не осознавал, как это происходит. Но также, я до сих пор умирал. По утрам было тяжело вставать, голова болела уже, не переставая. Удивляюсь самому себе, но  я научился за сорок дней игнорировать боль и не обращать внимание на обмороки, которые стали чаще. Я точно знал, что со дня на день мне придётся измениться. Стать проклятым Тёмным ангелом, чтобы остаться жить.

© Copyright: Kyle James Davies, 2015

Регистрационный номер №0320460

от 9 декабря 2015

[Скрыть] Регистрационный номер 0320460 выдан для произведения:

 (Сергей)

 

            Они хотели уничтожить меня. Я мешал тем людям и мешал очень сильно. Одно чудовище что-то острое вставило мне в руку, я попытался вырвать ту штуку, но второе, перехватив другую, поднесло мне к лицу какую-то маску и через несколько минут мое сознание помутилось. Тьма овладела мной. Я ничего не слышал, но чувствовал, что произошло что-то страшное. Пытаясь вырваться из темноты, полной невыносимой боли, я метался из одного края черноты в другой, но спасительного огонька нигде не было. Я умер. И в наказание за грехи я попал в ад. Я всегда думал, что в мире Сатаны пылает огонь, а на самом деле преисподняя – это одиночество, наполненное безысходностью и вечным скитанием, из которого выбраться могут немногие.

            Суждено ли выбраться мне? А кто его знает. Вокруг лишь непроглядная  тьма, которая холодным своим дыханием манила к себе, звала, просила остаться навсегда. Хотите верьте, а хотите не верьте, одна часть моей души желала этого холода, она грелась им и питалась, а другая была готова с дикими воплями бежать от него  куда глаза глядят, лишь бы не чувствовать леденящую сердце безысходность, которая намеревалась стать вечным проклятием.

            - Вы уверены, что причиной смерти Виктора и Любови была не авария? – донеслось до меня.

            Я напрягся, пытаясь не потерять эту тоненькую нить с реальностью. Вдобавок речь шла о моих родителях. О, Господи! Нет! Их больше нет. Поборов приступ удушающей боли, я прислушался, потому что должен был узнать, что могло убить моих бедных родителей.

            - Вы говорите, тела были обескровлены?

            - Да, мы не понимаем, что произошло. На телах нет совершенно никаких серьёзных ран.

            На минуту замолчали. Я с трудом сдерживал крик.  Зато я точно понял, что проснулся. А стоило ли? Папы и мамы больше нет, я остался совершенно один. Смысла жить больше не было. Хотя?

            - У меня есть одно предположение. В их смерти виноват вампир.

            Я понял, что сижу, хотя несколько минут назад не мог пошевелить и пальцем на ноге. Внутри разгорелся огненный шар, потому что один из этих тварей был в палате и разговаривал с доктором. Чудовище смотрело на меня,  и его глаза были широко распахнуты от переполняющего их ужаса. Я подумал, как этот монстр горит адским пламенем, как тут же рука Отто вспыхнула. Врач, закричав, быстро схватил стакан с тумбочки и вылил воду на руку немцу.

            - Выйдите, - прорычал Отто, даже не пошевелившись.

            Доктор тут же вылетел из палаты, а Отто посмотрел на меня невинными глазами младенца, что конечно разозлило, я хотел было прокричать, чтобы он убирался вон, но немец, опередив меня на долю секунды, сквозь слёзы прошептал:

            - Я не убивал твоих родителей… Когда я прибежал на место аварии, они были уже мертвы.

            Мне было невыносимо больно, но я верил Отто. Он мне не врал, по крайней мере сейчас.

            - Прости, Отто! – прошептал я и разрыдался.

 

***

 

            Судьба преподносит такие сюрпризы, от которых можно сойти с ума. Живет человек, улыбается, любит, страдает, а потом мгновение и нет его. Он лежит в сырой земле, а близкие оплакивают его, говорят, каким он был хорошим. Но, а что они могут сказать, ведь о покойниках нельзя говорить плохо, а моих родителях плохо никто и не сказал. Конечно, я буду всегда их любить, они же ведь вырастили меня. Я не хвалюсь,  но мои родители были хорошими людьми.  Ну, почему из жизни уходят хорошие люди? Чем они могли так прогневать Бога, чтобы он лишил их самого главного – долгой жизни. Мама и папа ведь никогда не увидят, кем я стал. Они заботились обо мне, пытались уберечь от всякого зла, только я вот их не уберёг.

            После аварии прошло два дня. Слава Богу, я мог ходить. Не знаю, откуда я черпал силы, но всё-таки держался, хотя морально я был уже мертв. Спасибо, Злате, Отто – они были рядом и поддерживали меня.

            Лил проливной дождь, я стоял, облокотившись на костыль. Не смотря на то, что спина болела невыносимо, я все похороны простоял. О папе и маме говорили много хороших слов, люди приносили мне свои соболезнования, но были и такие, которые говорили, что я бесчувственный, потому что во время всей церемонии,  не проронил ни единой слезинки. В тот ужасный день, я был опустошён настолько, что слов не хватает, чтобы описать всю боль, которую я испытывал.

            Все уже разошлись, а я стоял, глядя на свежую могилу. С креста смотрели родители. Они были такими счастливыми. Я всматривался в цветную фотокарточку, пытаясь запомнить каждую морщинку моих родных и любимых родителей. Не выдержав, я упал на колени и, обняв сырую землю, разрыдался.

            - Родные мои, почему всё так вышло? Вы не должны были умереть. Лучше бы я умер, а вы остались живы. Господи, почему ты так поступил? Как я теперь без них буду жить? Что мне теперь делать? Я же не смогу. Пожалуйста, забери меня поскорее, я не хочу жить.

            Кто-то аккуратно прикоснулся к моему плечу.

            - Серёженька, родной мой.

            - Бабушка!

            Я, медленно поднявшись с колен, повернулся. Невысокая старая женщина, сквозь слёзы смотрела на меня. В серых маминых глазах была любовь, и тут я понял, что все-таки остался не один. В моей жизни были два человека, которых я любил. Это бабушка и Злата. Пусть, бабушка не успела на похороны,  но это не страшно. Я на неё совсем не обижался. А как я мог, ведь она была далеко, поэтому и опоздала. Обняв бабушку, я посмотрел вдаль и встретился с синими глазами любимой девушки, а также увидел всех своих друзей, среди которых, подняв лицо к небу, стоял Отто.

            - Пойдём домой, бабушка.

            Уходя, я обернулся и сказал:

            - Я вас люблю, помните, я отомщу. Я найду его, - уверенно сказал я, услышав при этом тяжёлый вздох бабушки.

            Поминки закончились, и все стали расходиться по домам.

            - Серёжа, оставь всё, я сама уберу, - прошептала Злата, взяв у меня из рук тарелку.

            - Поставь? Посиди со мной.

            Злата, поставив тарелку на стол, присела рядом.

            - Златочка, что мне теперь делать? – спросил я.

            - Жить, Серёжа, ты остался жив, тебе дали шанс, так что не упускай его, борись, борись за свою жизнь. Ты должен жить ради родителей. Они бы хотели, чтобы ты был счастлив.

            - Но как? Я не могу… - простонал я и, упав, любимой на плечо, снова разрыдался.

            Злата, крепко обняв меня, сказала:

            - Серёжа, ты справишься… Мы справимся, я не брошу тебя, Отто тоже не бросит.

            - Господи, за что?

            - Поплачь, Серёжка, поплачь…

 

 (Сорок дней спустя)

 

            В один миг моя жизнь разделилась на «ДО» и «ПОСЛЕ». До трагедии, как оказалось, я был самым счастливым и глупейшим человеком на свете. Занятый собой и своей никчемной болезнью, я столько не успел сказать родителям, столько не успел сделать, чтобы они были счастливы и не переживали из-за меня. Но нет, я же жалел себя. Посмотрите, какой несчастный мальчик. Он же болен! Жизнь кончена! А была ли она кончена? Может болезнь была знаком, чтобы что-то изменить? Почему я этого не понял раньше? Почему осознал только сейчас, когда папы и мамы не стало? Они единственные, которые знали, что со мной происходит. Я должен был им всё рассказать, должен был поведать о своих переживаниях и догадках. Я любой ценой обязан был остановить отца и не дать ему поехать на тот чертов поезд. Если бы я только постарался и доверился своей интуиции, то они бы сидели сейчас рядом. Мы бы говорили о всяких пустяках, и я среди этой беззаботной болтовни поведал бы о своих догадках. Конечно, папа и мама удивились, а потом, всё мне рассказали. Рассказали бы легенду, которую мне в детстве столько раз рассказывала бабушка. Мы бы всё обдумали и решили, как жить дальше. Теперь же мне предстояло решать  всё самому. Как ни странно, но я можно сказать решил. Я любой ценой найду того, кто убил моих бедных родителей, но прежде всего, я должен поговорить со Златой, а так же её подругой Настей, которая оказалась одной из нас. Настя была потомственной ведьмой. Со слов бабушки её род был таким же древним, как и мой.

            «Отто завтра в восемь. В моём березняке. Я решил открыть тайну. Настало время откровений» - открывшись, подумал я.

            После смерти родителей я понял, что могу открываться сверхъестественным созданиям, у которых имелся дар, а также быть для них совершенно не ощутимым, хотя они спрятаться от меня не могли. Кроме Отто, я чувствовал ещё несколько вампиров в нашем селе, это произошло на второй день после похорон. За день до нового ощущения в местной газете «Знамя Победы» написали ещё об одном случае нападения животного. Пропали две девушки: одну нашли полностью обескровленной, а другая пропала без вести. Вторую я знал. Это была Самойлова Екатерина – ученица нашей школы. Конечно, Катя была девчонкой не популярной. Она как-то сторонилась всех и была сама по себе. Вот так и стала сама по себе. Как писали, она вышла ночью на улицу и больше не вернулась.

            Это произошло на следующий день после выпуска газеты. Я вечером ушёл в посадку, потому что дома находиться было невыносимо, там я и почувствовал что-то не ладное. Я сначала подумал, что где-то поблизости был Отто, но как оказалось, я ошибся. Это был совершенно другой вампир. В тот миг я осознал, что каждый проклятый имеет свой опознавательный знак. От Отто исходило добро, хотя этого быть не могло. Он словно солнечный свет теплый и приятный, а вот тот вампир излучал холод, зло и отвращение. Я огляделся, надеясь, что он где-то поблизости. Так и оказалось. Катя стояла в нескольких метрах от меня. Она, ехидно улынукшись, спросила:

            - Ну, как маг? Тебе понравился подарок Аристона? Он сказал, что кровь твоих родителей ничего на вкус.

            Я на несколько секунд окаменел, а потом почувствовал, как жар скапливается в ладошках. С моих губ слетела какая-то фраза, и в сторону вампира вырвался огненный луч, но тварь успела отскочить и, расхохотавшись, умчалась, наверное, к убийце моих родителей.

            Я несколько минут стоял, озираясь по сторонам, а потом громко проорал, при этом открывшись. Вы теперь спросите, что значит «открыться»? Я точно не знаю, как вам объяснить, но это словно ты открываешь железную дверь, которая со скрипом распахивается, показывая всем то, что находиться внутри. Так было и со мной, я, сосредоточившись,  представил, как моя душа вырывается из тела и ищет того, кому можно довериться. Так я мог достучаться до Отто, не зависимо, на каком он расстоянии от меня. Это словно некий канал связи, который доступен лишь тому, кому я позволю им воспользоваться. К таким людям относился Отто. А как Катя обнаружила меня, я не понимал. Было лишь одно предположение: я оставил защиту открытой.

            - Серёж, что произошло? – через пять минут спросил Отто, подняв меня с земли.

            - Их убил Аристон… - задыхаясь, прохрипел я.

            Почему прохрипел? Да, потому что в груди была такая боль, что не давала говорить.

            - Почему ты так решил? – встревожено спросил Отто

            - Я видел ещё одного вампира. Она сказала, - глубоко вдохнув, продолжил дрожащим голосом, - вернее она сказала, что это подарок мне от Аристона. Отто, он знает, кто я такой.

            - Это плохо, теперь ты должен быть осторожным. Тебе придётся научиться закрываться.

            - Как? Раньше я же был закрыт. Ты понял кто я, после…

            Я не мог сказать, что родители умерли, потому что для меня они были живы и будут живы всегда.

            - Стресс, боль, повлияли на тебя. Наверное… Теперь попробуй представить, что вокруг тебя  стена.

            Я сосредоточился, представляя, как вокруг вырастают кирпичные стены, толщиной в несколько метров. Сначала она была тонкой, потом стала толще, а потом настолько мощной, что я ее мог ощущать физически и даже видеть. Она представляла собой некое еле заметное поле, словно вокруг меня образовался щит. Потом, я что-то неосознанно побормотал, фиксируя эту защиту, и с восхищением посмотрел на Отто.

            - Ты чувствуешь мою силу?

            Отто, спохватившись, очнулся и, с нескрываемым восторгом посмотрев на меня, сказал:

            - Нет, я даже не могу прочитать твои мысли. Это удивительно! А что ты говорил?

            - Ну, язык я не знаю, но если перевести на русский, то это звучит так:

 

            Сила древняя, сила могучая,

            Защити меня и спаси от всякого зла,

            Ты полем невидимым, мерцающим,

            Спрячь меня от проклятого врага.

 

            Примерно так, точно не знаю, –  пожав плечами, закончил я.

            Мы поговорили о некоторых легендах, из которых я узнал, что Избранные могли говорить на Древнем языке. Что это был за язык, никто не знал, но считали, что на нём говорили первые колдуны Земли.  По пути домой Отто рассказывал, что те маги обладали огромной силой. Они могли повелевать всем. Самыми сильными считались те, которые обладали даром огня. Это меня поразило слишком сильно. Честно, я не верил, что я был сильнейшим магом. Во мне были силы и не слабые, я мог ими пользоваться, хотя до сих пор не осознавал, как это происходит. Но также, я до сих пор умирал. По утрам было тяжело вставать, голова болела уже, не переставая. Удивляюсь самому себе, но  я научился за сорок дней игнорировать боль и не обращать внимание на обмороки, которые стали чаще. Я точно знал, что со дня на день мне придётся измениться. Стать проклятым Тёмным ангелом, чтобы остаться жить.

 

"Тёмный ангел", Третья глава "Трагедия", эпизод 2