"Тёмный ангел", Третья глава "Трагедия", эпизод 1

Глава третья

«Трагедия»

 

            Порой мне казалось, что моя жизнь один сплошной сон, из которого нельзя вырваться. Страшно то, что он не самый лучший. Мой сон был наполнен страхом не за себя, а за людей, которых я любил и боялся потерять. Но жизнь такова, что я их терял, а они теряли меня. Медленно, постепенно сгорая, я уходил в неизвестность. В мир иллюзии и пустоты гнала меня проклятая судьба. Я боролся с ней  всеми доступными мне средствами, но  она лишь громко хохотала мне в лицо, скаля свои острые зубы.

            Небо накрыло тёмное непроницаемое покрывало, через которое не проходил  даже свет миллиардов звёзд. Мы, молча, не сказав ни слова, сели в такси. Автомобиль, чуть колыхнувшись, тронулся с места и понёс нас в сумрак. Я сколько раз провожал отца в командировки, но мне никогда не было так тяжело. Сотни тонн груза лежали на моих плечах, давя своей массой на все уголки страдающей души и ноющего сердца. По моим щекам скатилось несколько горячих слезинок. Аккуратно, чтобы не заметили родители, я вытер их и посмотрел в окно. Я сидел на переднем сидении и видел всю трассу. Кромешную тьму не мог рассеять даже свет фар. Нечто, выскочив на дорогу, преградило нам путь. Таксист вывернул руль вправо, и машина слетела с трассы.

            - Нет, - проорал я и открыл глаза.

            Я уверен, что стук моего сердца был слышен за несколько километров.

            - Это всего лишь сон. Я дома.

            Для того чтобы подтвердить свою теорию, я по памяти дошёл до стены и нащупал выключатель, который под тяжестью моей руки, щёлкнул. Не прошло и доли секунды, как моя комната предстала перед глазами.

            Такого страха, как в эти секунды я не испытывал. Может быть, я врал самому себе, но болезнь меня пугала меньше. Облегчённо выдохнув, я вышел из своей комнаты и пошел навестить родителей. Их не оказалось в спальне, и тут я понял, что произошло что-то ужасное. Я зажигал свет в комнате за комнатой, но мамы и папы нигде не было. В доме стояла мёртвая тишина. Не было даже слышно, как тикают часы. Время остановилось, а я нет. Я осмотрел в доме всё, что только можно. Не поверите, заглядывал в шкафы, искал под кроватью, за шторами, но в доме я был один. Неожиданно, меня переклинило, и я вылетел в коридор, а затем на улицу. По пути, кажется, щёлкнул выключатель, зажигающий свет на улице. Но когда я обезумивший вылетел со двора, то сразу же свихнулся. Прямо у моих ног лежало несколько окровавленных тел. Любой бы на моем месте завопил от ужаса,  но я лишь ухмыльнулся и, жадно вдохнув пьянящий аромат, присел на корточки и повернул тело отца так, чтобы его переполненные ужасом глаза смотрели на меня.

            - Ты должен был всё мне рассказать, - холодно прорычал я.

            - Серёж, ну вот и все! – сказали за моей спиной.

            Я, оттолкнув холодное тело, встал и, улыбнувшись, посмотрел на высокого мужчину.

            - Ты был прав. Они лишь пища, - облизнувшись, выдохнул я.

            Мужчина, громко захохотав, хлопнул меня по плечу. Мы собрались уже уходить, как некто еле слышно позвал меня.

            Обернувшись  туда, откуда исходил тихий шёпот, я окаменел. Среди множества тел сидела девушка, золотые волосы которой метались во все стороны от внезапно появившегося ветра.

            - Серёж, я люблю тебя! – проплакала златовласка, и время вздрогнуло.

            Оно неумолимо понеслось назад. Я проделал всё то же самое, что делал несколько минут назад, в обратном порядке. Где-то вдали я услышал разъярённый голос, который вскоре превратился в адский рёв. Всё вокруг вспыхнуло ярким пламенем, и я почувствовал слёзы на своих щеках.

            Баюкая тело любимой девушки, я сквозь пелену, нависшую на глаза,  смотрел на тлеющие кости, убитого мною монстра.

            - Всё Серёж…

            Я вздрогнул.

            - Ну же, Серёжа, очнись…

            - Сынок, да проснись же ты…

            Я почувствовал, как кто-то легонько бьёт меня по щекам. Резко открыв глаза, я огляделся, не понимая, где нахожусь, но, кода я увидел перепуганных родителей, разревелся и кинулся отцу на шею.

            - Я больше так не могу, пап, не могу, - причитал я, - я не выдержу этого.

            - Ты справишься, сын. Слышишь меня, ты справишься, - сильно встряхнул меня отец.

            - Всё будет хорошо, сыночек, - добавила мама.

            - Я вас люблю.

            - И мы тебя любим.

            Мы сидели, обнявшись, около часа. Никто за это время не проронил ни единого слова.

            Нечего было говорить, нечего обсуждать. Всё летело к чертям, мы прекрасно это понимали. У меня не было будущего, как и не было будущего у моих родителей. Они медленно теряли меня. Родители даже не могли плакать, потому что за эти дни они пролили столько слёз, сколько наверно не проливали за всю свою жизнь.

            - Это был сон, просто сон, - вслух сказал я, убеждая себя.

            Родители, ничего не сказав,  по очереди обняли меня.  Потом я ещё очень долго чувствовал их присутствие в своей комнате. Медленно засыпая, я знал, что снов мне больше не видеть. Я был словно опустошённый бокал, на дне которого осталось несколько капель красного вина. Наверное, этими каплями была надежда, которая, не смотря на все мысли и переживания, всё-таки живет в человеке до последнего момента.

 

***

            Когда я проснулся, то ощутил лишь сжигающий страх, который изводил каждую клеточку разбитого организма. Я точно знал, что причиной такого непонятного состояния, был ужасный, оставшийся навсегда в моей памяти, сон. В той галлюцинации, видении, называйте, как хотите, я видел смерть  самых близких  людей. Ужасным было то, что, когда у моих ног лежало изувеченное тело отца, я чувствовал полное безразличие. Во мне не осталось ни единого человеческого чувства. Я умер, хотя и продолжал  существовать в том мире, который выдало мое обезумевшее подсознание.

            - Нет! Не правда! Это  всего лишь сон, - повторил я то же самое самому себе, что и ночью родителям.

            Взглянув на старенькие часы, висевшие на стене, я заметил, что проснулся рано. Не было и восьми часов,  решил ещё поспать и, закрыв глаза, попытался вздремнуть, но как только мой мозг стал затуманиваться, тело обдало знакомым  холодом и пустотой. Я сразу же сел, уставившись немигающим взглядом на книжные шкафчики.

            Окончательно убедившись, что со мной что-то не так, я покачал головой, которая, как оказалась, болела и кружилась, аккуратно встал с кровати и, пошатываясь как маятник, вышел из комнаты.

            Комнатка, в которую я ввалился, была не такой уж маленькой. Знаете, просто, когда  проводили воду и газ, мы не стали отделять ванную от котельной. Так вот и получилось, что в одной комнате находились водное оборудование и огненное, что не соответствовало правилам безопасности. Поверьте неважно, просто я вспомнил это лишь ради того, чтобы хоть как-то отогнать от себя тяжёлые мысли, которые давили, угнетали и пытались уничтожить меня, как студент, норовивший прибить шлепком таракана, высунувшегося из своего укромного убежища.

            Умывшись, понял, что очень давно не смотрелся в зеркало, вернее я, конечно, видел свое отражение, но, как выяснилось, не обращал на него никакого внимания. Поначалу я даже немного испугался. Я так был не красавец, но то, что увидел, повергло меня в лёгкий шок.

            На меня смотрело мертвенно-бледное существо, глаза которого пылали безумным то вспыхивающим,  как при обильном поступлении  кислорода, то гаснущим, словно ему совсем перекрывали доступ спасительного для каждого огня газа, пламенем. Прежде, а именно до того момента, как я узнал, что болен, такого изменения не было. Чертыхнувшись,  взял щётку и стал чистить зубы, краем глаза я заметил, как в ванную прошёл отец.

            - Привет, пап, - пробормотал я, пытаясь не подавиться пастой.

            - Серёжа, ты чего так рано проснулся?

            Сплюнув всё, что было во рту, ответил:

            - Не хочу спать… - печально ответил я  и набрал полный рот воды.

            - Тебя что- то тревожит? – не успокаивался отец.

            Промычав «подожди», я выплюнул воду и, наконец, ответил ожидающему папе.

            - Я не хочу, чтобы ты  ехал в командировку сегодня. Поверь, пап, я очень переживаю… - на секунду замолчав, добавил, - у меня плохое предчувствие. Пап, я боюсь, что с тобой что-то случится.

            Отец, улыбнувшись, взъерошил мои, торчащие во все стороны, волосы, сказал:

            - Вот поедешь меня провожать и сам убедишься, что никакой опасности нет.

            Я сдался, потому что сил спорить у меня больше не было. Отец, если что-то втемяшил себе в голову, то это не выдолбишь никакой кувалдой. Тяжело вздохнув, я вышел из ванной, пообещав папе, поставить чайник на плиту.

            Говорят, что ребёнок способен чувствовать то, что не могут взрослые, также он видит то, что не доступно другим. Конечно, я был уже не ребёнок, но и взрослым не являлся. Мне исполнилось шестнадцать лет всего четыре дня назад, а за это время в моей жизни произошло столько событий, сколько не происходило за пятнадцать лет.

            Когда мы попили чая (мама уже к тому времени поднялась), я вернулся в свою уютную комнату и сел за компьютер. Включив не громко музыку, зашёл в интернет. Первым делом я проверил электронную почту и залез в такие социальные сети, как «В Контакте» и «Одноклассники». Посидев в сети около пяти минут, я  вышел из интернета и отключил компьютер.

            Всё утро я не знал, чем заняться. На улицу идти не хотелось, потому что погода была ужасной. Проливной дождь нагонял тоску, от которой хотелось реветь, а хуже того умереть, чтобы не мучить никого из окружающих.

            Задумавшись и мучаясь от безысходности, я не сразу услышал звонок. Когда спохватился, телефон уже потух. Как оказалось, мне звонила Злата. Конечно, я сею же минуту перезвонил любимой. Мы говорили около часа, при этом два раза чуть не поругались. Злата спрашивала о самочувствии, а я врал, хотя совершенно не умел это делать.

            А что я мог поделать? Встаньте на моё место, тогда поймете, каково видеть страдания близких людей. Это убийственно. Кроме невыносимой физической боли,  разрывающей всё тело, душу разрушало чувство вины. Наверное, я просто сошёл с ума.

            И пусть! Я был бы рад, потерять жизнь, лишь бы не чувствовать себя зверем, лишь бы не видеть боль в глазах дорогих мне людей.

            Только я об этом подумал, как в животе разгорелся огненный шар. Мигом поднявшись с кровати, я натянул шорты и футболку.

            - Серёжа, ты куда? – прокричала мама, когда я промчался через кухню.

            - Пойду погуляю… - выпалил я.

            - Но там же дождь и гроза…

            - Да, ну, ладно…

            - Люба, пусть идет, - вмешался отец, - ему тяжёло, пусть побудет один.

            - Ну, зонт хоть возьми.

            Схватив поданный мне зонт, я вывалился в коридор и вышел на улицу.

            Постояв минуту, подставив лицо под холодные капли, которые, как казалось мне, тут же испарялись при прикосновении с кожей, побежал. Я уже задыхался, но мчался вперед.

            Небольшая посадка приняла меня как родного. Я упал на мягкую подстилку из травы и,  начавших опадать, листьев, и разрыдался.

            «Господи, да что же мне делать? Что хоть происходит? Я ничего не понимаю. Неужели я начинаю сходить с ума, как мой прадед?»

            Я, вздрогнув, сел. В голове сложился какой-то пазл. Память вернула меня в прошлое. Мне было тогда лет восемь. Бабушка садилась на край дивана и начинала рассказывать разные истории. Я слушал её, открыв рот.

            Произошло это много веков назад. Природа создала деток, связанных между собой. Один мальчик являлся Избранным – сверхъестественным существом, обладающим огромной силой, способной нарушить баланс миров (Света и Тьмы), но так же это дитя могло спасти мир от гибели и не дать грани разрушиться. Другой мальчик являлся Освободителем – человек обладающей ангельской силой, которая возвращала Проклятым души. Также легенда гласила, что судьбы Избранного и Освободителя крепко переплетены между собой. Многие считали, что у этих мальчиков одна душа, хотя первое дитя было порождением Тьмы, (его называли Тёмным ангелом), а другой  порождением Света (ребёнок, зачатый от Ангела). 

            Бабушка говорила, что мой род происходил от потомков первого мальчика. А что, если это правда? Что если все странности, происходящие со мной, - это проклятие?

            Нет!

            Я снова попытался вспомнить, все истории, рассказанные бабушкой. Из одного рассказа я узнал, что сила в одарённых детях просыпалась в шестнадцать лет. Некоторые даже умирали через несколько дней.

            Я сидел, глядя вдаль. Внезапно меня осенило. Если я происходил из рода тех ребят, то во мне вполне могли проснуться силы, которые вызвали рак. Также это объясняло странный шар, который разгорался у меня в животе, когда появлялся Отто. Допустим, что всё это так. Кем тогда был Отто? Интересно!

            - Чёрт бы тебя побрал! – проорал я, когда увидел Отто, сидящего рядом со мной, - что ты здесь делаешь?

            - Привет. Ничего просто увидел, как ты бежишь, и решил узнать, что случилось.

            - А ясно, - ответил я, подтянув колени к подбородку. Оказалось, что я начал замерзать.

            - У тебя всё в порядке? – спросил друг.

            - Не совсем! Помнишь, ты говорил, что я во всём разберусь, когда придёт время.

            - Да… - задумчиво и, как мне показалось, испуганно  протянул немец.

            - Так вот… - начал я.

            Я поведал обо всем, что вспомнил.

            Отто около минуты переваривал услышанное,  а потом ответил:

            - Я слышал эту легенду. Многие считают её правдой. Правда бабушка тебе рассказала не всё. Или ты просто не вспомнил, - закончил друг и посмотрел на меня.

            - О чём ты говоришь?

            - В легенде говориться, что Избранный или Тёмный ангел мог чувствовать проклятого.  Летали слухи, что он чувствовал вампиров. Освободитель в свою очередь тоже чувствовал проклятых, правда оборотней.

             Мое сердце учащённо забилось. Сам не осознавая, я отодвинулся от друга и заметил, как в его кошачьих глазах появилась боль.

            - Прости!

            - За что? – я не дал ответить, - скажи, если Освободитель наполовину Ангел, то кто тогда Избранный (Тёмный ангел).

            - Ну, по сути, Избранный – это маг, колдун. Называй, как хочешь, а вот Тёмный ангел – это вампир, обладающей силой мага и человеческой душой.

            - Понятно… - пробормотал я, - я наверно пойду. Да ещё вопрос. Откуда ты так много знаешь об этом?

            - Читал… - солгал Отто.

            - Ты врёшь, - прорычал я и встал с холодной земли, - у тебя рубашка в крови.

            Отто тут же изменился в лице, так же я заметил, как изменились его глаза.

            - Кто ты? – вдруг спросил я, начиная понимать, что с Отто было что-то не так.

            - Я не понимаю, о чём ты.

            - Хватит припираться! Я же чувствую тебя, ты сам говорил. И вот сейчас внутри меня огонь. Он настолько сильный, что я боюсь воспламениться. Так кто ты такой?

            Отто, поднявшись неестественно быстро, серьёзно спросил:

            - Ты уверен, что хочешь знать?

            - Да, - твердо ответил я, хотя в душе готов был убежать из посадки куда подальше.

            Ничего не говоря, Отто шагнул в мою сторону, а потом исчез. Быстро повернувшись вокруг своей оси, я встал как вкопанный и тут же почувствовал у себя на шее обжигающее дыхание и что-то острое. Я остолбенел от страха, но через секунду  чуть отойдя, развернулся.

            Существо смотрело на меня. В его кошачьих глазах пылал адский огонь, от которого кровь стыла.

            - Ты хотел знать, - прорычало Оно.

            Заметив клыки, достающие почти до нижней губы, я чуть не упал в обморок. Я закрыл глаза и, несколько раз ущипнув себя за руку, посмотрел на него. Он стоял в той же позе, чуть сделав упор на правую ногу. Рот его был приоткрыт, потому что клыки не давали полностью сомкнуть губы. Но одно точно изменилось. Это глаза. В них не было больше адского огня, а была лишь боль и мольба.

            Нет, чтобы убежать, я спросил:

            - И сколько ты уже вампир?

            Я удивился своему вопросу, который до шока легко слетел с губ, не меньше Отто, намного больше.

            - С 1700 года.

            - Ясно…ты прости у меня просто шок.

            Отто улыбнулся. Его лицо стало обычным, словно и не было тех ужасных глаз и клыков, вселяющих ужас.

            - Почему ты не убежал? – спросил друг-вампир.

            - Я не знаю, - пожав плечами, ответил, - наверное, я ненормальный.

            На улице стало вечереть. Дождь кончился, и в посадке, в моём березняке, стало могильно тихо.

            - Ой, мне пора, уже вечер. Папа и мама с ума теперь сходят.

            - Ну, давай. Иди.

            - Да, ещё. Я доверяю тебе и никому не скажу, даже родителям. И ещё. Когда придёт время, ты не мешкай и спаси меня.

            Отто тяжело вздохнул, я, пожав другу руку, оставил его и побежал домой.

            В какой-то степени всё стало на свои места. Теперь я точно знал, кто я. Не уверен был, что я Избранный, но то, что во мне есть какая-то сила, я убедился в полной мере. Конечно то, что Отто вампир повергло меня в шок. Поначалу я испугался, но теперь понимал, что он хоть и проклятый, но всё-таки человек. Пусть ему более трёхсот лет, но он мой друг, не смотря на то, что может в любой момент убить.

            С этим разобрались. Что теперь делать со знанием, которое я получил? Как быть со Златой, друзьями? Я не мог их подвергать опасности из-за того, что у меня в друзьях вампир. И что мне делать с предчувствием? Я до сих пор боялся за отца. Даже шок и «демон» не смогли заглушить страх в моем сердце. Отец своего решения не изменит, я это знал. Он просто не станет слушать, потому что всё уже было решено. И чтобы убедиться, что мое шестое чувство лжёт, а сон был всего лишь сном, я поеду сегодня провожать отца на поезд, дабы убедиться, что ошибаюсь.

 

© Copyright: Kyle James Davies, 2015

Регистрационный номер №0320458

от 9 декабря 2015

[Скрыть] Регистрационный номер 0320458 выдан для произведения:

Глава третья

«Трагедия»

 

            Порой мне казалось, что моя жизнь один сплошной сон, из которого нельзя вырваться. Страшно то, что он не самый лучший. Мой сон был наполнен страхом не за себя, а за людей, которых я любил и боялся потерять. Но жизнь такова, что я их терял, а они теряли меня. Медленно, постепенно сгорая, я уходил в неизвестность. В мир иллюзии и пустоты гнала меня проклятая судьба. Я боролся с ней  всеми доступными мне средствами, но  она лишь громко хохотала мне в лицо, скаля свои острые зубы.

            Небо накрыло тёмное непроницаемое покрывало, через которое не проходил  даже свет миллиардов звёзд. Мы, молча, не сказав ни слова, сели в такси. Автомобиль, чуть колыхнувшись, тронулся с места и понёс нас в сумрак. Я сколько раз провожал отца в командировки, но мне никогда не было так тяжело. Сотни тонн груза лежали на моих плечах, давя своей массой на все уголки страдающей души и ноющего сердца. По моим щекам скатилось несколько горячих слезинок. Аккуратно, чтобы не заметили родители, я вытер их и посмотрел в окно. Я сидел на переднем сидении и видел всю трассу. Кромешную тьму не мог рассеять даже свет фар. Нечто, выскочив на дорогу, преградило нам путь. Таксист вывернул руль вправо, и машина слетела с трассы.

            - Нет, - проорал я и открыл глаза.

            Я уверен, что стук моего сердца был слышен за несколько километров.

            - Это всего лишь сон. Я дома.

            Для того чтобы подтвердить свою теорию, я по памяти дошёл до стены и нащупал выключатель, который под тяжестью моей руки, щёлкнул. Не прошло и доли секунды, как моя комната предстала перед глазами.

            Такого страха, как в эти секунды я не испытывал. Может быть, я врал самому себе, но болезнь меня пугала меньше. Облегчённо выдохнув, я вышел из своей комнаты и пошел навестить родителей. Их не оказалось в спальне, и тут я понял, что произошло что-то ужасное. Я зажигал свет в комнате за комнатой, но мамы и папы нигде не было. В доме стояла мёртвая тишина. Не было даже слышно, как тикают часы. Время остановилось, а я нет. Я осмотрел в доме всё, что только можно. Не поверите, заглядывал в шкафы, искал под кроватью, за шторами, но в доме я был один. Неожиданно, меня переклинило, и я вылетел в коридор, а затем на улицу. По пути, кажется, щёлкнул выключатель, зажигающий свет на улице. Но когда я обезумивший вылетел со двора, то сразу же свихнулся. Прямо у моих ног лежало несколько окровавленных тел. Любой бы на моем месте завопил от ужаса,  но я лишь ухмыльнулся и, жадно вдохнув пьянящий аромат, присел на корточки и повернул тело отца так, чтобы его переполненные ужасом глаза смотрели на меня.

            - Ты должен был всё мне рассказать, - холодно прорычал я.

            - Серёж, ну вот и все! – сказали за моей спиной.

            Я, оттолкнув холодное тело, встал и, улыбнувшись, посмотрел на высокого мужчину.

            - Ты был прав. Они лишь пища, - облизнувшись, выдохнул я.

            Мужчина, громко захохотав, хлопнул меня по плечу. Мы собрались уже уходить, как некто еле слышно позвал меня.

            Обернувшись  туда, откуда исходил тихий шёпот, я окаменел. Среди множества тел сидела девушка, золотые волосы которой метались во все стороны от внезапно появившегося ветра.

            - Серёж, я люблю тебя! – проплакала златовласка, и время вздрогнуло.

            Оно неумолимо понеслось назад. Я проделал всё то же самое, что делал несколько минут назад, в обратном порядке. Где-то вдали я услышал разъярённый голос, который вскоре превратился в адский рёв. Всё вокруг вспыхнуло ярким пламенем, и я почувствовал слёзы на своих щеках.

            Баюкая тело любимой девушки, я сквозь пелену, нависшую на глаза,  смотрел на тлеющие кости, убитого мною монстра.

            - Всё Серёж…

            Я вздрогнул.

            - Ну же, Серёжа, очнись…

            - Сынок, да проснись же ты…

            Я почувствовал, как кто-то легонько бьёт меня по щекам. Резко открыв глаза, я огляделся, не понимая, где нахожусь, но, кода я увидел перепуганных родителей, разревелся и кинулся отцу на шею.

            - Я больше так не могу, пап, не могу, - причитал я, - я не выдержу этого.

            - Ты справишься, сын. Слышишь меня, ты справишься, - сильно встряхнул меня отец.

            - Всё будет хорошо, сыночек, - добавила мама.

            - Я вас люблю.

            - И мы тебя любим.

            Мы сидели, обнявшись, около часа. Никто за это время не проронил ни единого слова.

            Нечего было говорить, нечего обсуждать. Всё летело к чертям, мы прекрасно это понимали. У меня не было будущего, как и не было будущего у моих родителей. Они медленно теряли меня. Родители даже не могли плакать, потому что за эти дни они пролили столько слёз, сколько наверно не проливали за всю свою жизнь.

            - Это был сон, просто сон, - вслух сказал я, убеждая себя.

            Родители, ничего не сказав,  по очереди обняли меня.  Потом я ещё очень долго чувствовал их присутствие в своей комнате. Медленно засыпая, я знал, что снов мне больше не видеть. Я был словно опустошённый бокал, на дне которого осталось несколько капель красного вина. Наверное, этими каплями была надежда, которая, не смотря на все мысли и переживания, всё-таки живет в человеке до последнего момента.

 

***

            Когда я проснулся, то ощутил лишь сжигающий страх, который изводил каждую клеточку разбитого организма. Я точно знал, что причиной такого непонятного состояния, был ужасный, оставшийся навсегда в моей памяти, сон. В той галлюцинации, видении, называйте, как хотите, я видел смерть  самых близких  людей. Ужасным было то, что, когда у моих ног лежало изувеченное тело отца, я чувствовал полное безразличие. Во мне не осталось ни единого человеческого чувства. Я умер, хотя и продолжал  существовать в том мире, который выдало мое обезумевшее подсознание.

            - Нет! Не правда! Это  всего лишь сон, - повторил я то же самое самому себе, что и ночью родителям.

            Взглянув на старенькие часы, висевшие на стене, я заметил, что проснулся рано. Не было и восьми часов,  решил ещё поспать и, закрыв глаза, попытался вздремнуть, но как только мой мозг стал затуманиваться, тело обдало знакомым  холодом и пустотой. Я сразу же сел, уставившись немигающим взглядом на книжные шкафчики.

            Окончательно убедившись, что со мной что-то не так, я покачал головой, которая, как оказалась, болела и кружилась, аккуратно встал с кровати и, пошатываясь как маятник, вышел из комнаты.

            Комнатка, в которую я ввалился, была не такой уж маленькой. Знаете, просто, когда  проводили воду и газ, мы не стали отделять ванную от котельной. Так вот и получилось, что в одной комнате находились водное оборудование и огненное, что не соответствовало правилам безопасности. Поверьте неважно, просто я вспомнил это лишь ради того, чтобы хоть как-то отогнать от себя тяжёлые мысли, которые давили, угнетали и пытались уничтожить меня, как студент, норовивший прибить шлепком таракана, высунувшегося из своего укромного убежища.

            Умывшись, понял, что очень давно не смотрелся в зеркало, вернее я, конечно, видел свое отражение, но, как выяснилось, не обращал на него никакого внимания. Поначалу я даже немного испугался. Я так был не красавец, но то, что увидел, повергло меня в лёгкий шок.

            На меня смотрело мертвенно-бледное существо, глаза которого пылали безумным то вспыхивающим,  как при обильном поступлении  кислорода, то гаснущим, словно ему совсем перекрывали доступ спасительного для каждого огня газа, пламенем. Прежде, а именно до того момента, как я узнал, что болен, такого изменения не было. Чертыхнувшись,  взял щётку и стал чистить зубы, краем глаза я заметил, как в ванную прошёл отец.

            - Привет, пап, - пробормотал я, пытаясь не подавиться пастой.

            - Серёжа, ты чего так рано проснулся?

            Сплюнув всё, что было во рту, ответил:

            - Не хочу спать… - печально ответил я  и набрал полный рот воды.

            - Тебя что- то тревожит? – не успокаивался отец.

            Промычав «подожди», я выплюнул воду и, наконец, ответил ожидающему папе.

            - Я не хочу, чтобы ты  ехал в командировку сегодня. Поверь, пап, я очень переживаю… - на секунду замолчав, добавил, - у меня плохое предчувствие. Пап, я боюсь, что с тобой что-то случится.

            Отец, улыбнувшись, взъерошил мои, торчащие во все стороны, волосы, сказал:

            - Вот поедешь меня провожать и сам убедишься, что никакой опасности нет.

            Я сдался, потому что сил спорить у меня больше не было. Отец, если что-то втемяшил себе в голову, то это не выдолбишь никакой кувалдой. Тяжело вздохнув, я вышел из ванной, пообещав папе, поставить чайник на плиту.

            Говорят, что ребёнок способен чувствовать то, что не могут взрослые, также он видит то, что не доступно другим. Конечно, я был уже не ребёнок, но и взрослым не являлся. Мне исполнилось шестнадцать лет всего четыре дня назад, а за это время в моей жизни произошло столько событий, сколько не происходило за пятнадцать лет.

            Когда мы попили чая (мама уже к тому времени поднялась), я вернулся в свою уютную комнату и сел за компьютер. Включив не громко музыку, зашёл в интернет. Первым делом я проверил электронную почту и залез в такие социальные сети, как «В Контакте» и «Одноклассники». Посидев в сети около пяти минут, я  вышел из интернета и отключил компьютер.

            Всё утро я не знал, чем заняться. На улицу идти не хотелось, потому что погода была ужасной. Проливной дождь нагонял тоску, от которой хотелось реветь, а хуже того умереть, чтобы не мучить никого из окружающих.

            Задумавшись и мучаясь от безысходности, я не сразу услышал звонок. Когда спохватился, телефон уже потух. Как оказалось, мне звонила Злата. Конечно, я сею же минуту перезвонил любимой. Мы говорили около часа, при этом два раза чуть не поругались. Злата спрашивала о самочувствии, а я врал, хотя совершенно не умел это делать.

            А что я мог поделать? Встаньте на моё место, тогда поймете, каково видеть страдания близких людей. Это убийственно. Кроме невыносимой физической боли,  разрывающей всё тело, душу разрушало чувство вины. Наверное, я просто сошёл с ума.

            И пусть! Я был бы рад, потерять жизнь, лишь бы не чувствовать себя зверем, лишь бы не видеть боль в глазах дорогих мне людей.

            Только я об этом подумал, как в животе разгорелся огненный шар. Мигом поднявшись с кровати, я натянул шорты и футболку.

            - Серёжа, ты куда? – прокричала мама, когда я промчался через кухню.

            - Пойду погуляю… - выпалил я.

            - Но там же дождь и гроза…

            - Да, ну, ладно…

            - Люба, пусть идет, - вмешался отец, - ему тяжёло, пусть побудет один.

            - Ну, зонт хоть возьми.

            Схватив поданный мне зонт, я вывалился в коридор и вышел на улицу.

            Постояв минуту, подставив лицо под холодные капли, которые, как казалось мне, тут же испарялись при прикосновении с кожей, побежал. Я уже задыхался, но мчался вперед.

            Небольшая посадка приняла меня как родного. Я упал на мягкую подстилку из травы и,  начавших опадать, листьев, и разрыдался.

            «Господи, да что же мне делать? Что хоть происходит? Я ничего не понимаю. Неужели я начинаю сходить с ума, как мой прадед?»

            Я, вздрогнув, сел. В голове сложился какой-то пазл. Память вернула меня в прошлое. Мне было тогда лет восемь. Бабушка садилась на край дивана и начинала рассказывать разные истории. Я слушал её, открыв рот.

            Произошло это много веков назад. Природа создала деток, связанных между собой. Один мальчик являлся Избранным – сверхъестественным существом, обладающим огромной силой, способной нарушить баланс миров (Света и Тьмы), но так же это дитя могло спасти мир от гибели и не дать грани разрушиться. Другой мальчик являлся Освободителем – человек обладающей ангельской силой, которая возвращала Проклятым души. Также легенда гласила, что судьбы Избранного и Освободителя крепко переплетены между собой. Многие считали, что у этих мальчиков одна душа, хотя первое дитя было порождением Тьмы, (его называли Тёмным ангелом), а другой  порождением Света (ребёнок, зачатый от Ангела). 

            Бабушка говорила, что мой род происходил от потомков первого мальчика. А что, если это правда? Что если все странности, происходящие со мной, - это проклятие?

            Нет!

            Я снова попытался вспомнить, все истории, рассказанные бабушкой. Из одного рассказа я узнал, что сила в одарённых детях просыпалась в шестнадцать лет. Некоторые даже умирали через несколько дней.

            Я сидел, глядя вдаль. Внезапно меня осенило. Если я происходил из рода тех ребят, то во мне вполне могли проснуться силы, которые вызвали рак. Также это объясняло странный шар, который разгорался у меня в животе, когда появлялся Отто. Допустим, что всё это так. Кем тогда был Отто? Интересно!

            - Чёрт бы тебя побрал! – проорал я, когда увидел Отто, сидящего рядом со мной, - что ты здесь делаешь?

            - Привет. Ничего просто увидел, как ты бежишь, и решил узнать, что случилось.

            - А ясно, - ответил я, подтянув колени к подбородку. Оказалось, что я начал замерзать.

            - У тебя всё в порядке? – спросил друг.

            - Не совсем! Помнишь, ты говорил, что я во всём разберусь, когда придёт время.

            - Да… - задумчиво и, как мне показалось, испуганно  протянул немец.

            - Так вот… - начал я.

            Я поведал обо всем, что вспомнил.

            Отто около минуты переваривал услышанное,  а потом ответил:

            - Я слышал эту легенду. Многие считают её правдой. Правда бабушка тебе рассказала не всё. Или ты просто не вспомнил, - закончил друг и посмотрел на меня.

            - О чём ты говоришь?

            - В легенде говориться, что Избранный или Тёмный ангел мог чувствовать проклятого.  Летали слухи, что он чувствовал вампиров. Освободитель в свою очередь тоже чувствовал проклятых, правда оборотней.

             Мое сердце учащённо забилось. Сам не осознавая, я отодвинулся от друга и заметил, как в его кошачьих глазах появилась боль.

            - Прости!

            - За что? – я не дал ответить, - скажи, если Освободитель наполовину Ангел, то кто тогда Избранный (Тёмный ангел).

            - Ну, по сути, Избранный – это маг, колдун. Называй, как хочешь, а вот Тёмный ангел – это вампир, обладающей силой мага и человеческой душой.

            - Понятно… - пробормотал я, - я наверно пойду. Да ещё вопрос. Откуда ты так много знаешь об этом?

            - Читал… - солгал Отто.

            - Ты врёшь, - прорычал я и встал с холодной земли, - у тебя рубашка в крови.

            Отто тут же изменился в лице, так же я заметил, как изменились его глаза.

            - Кто ты? – вдруг спросил я, начиная понимать, что с Отто было что-то не так.

            - Я не понимаю, о чём ты.

            - Хватит припираться! Я же чувствую тебя, ты сам говорил. И вот сейчас внутри меня огонь. Он настолько сильный, что я боюсь воспламениться. Так кто ты такой?

            Отто, поднявшись неестественно быстро, серьёзно спросил:

            - Ты уверен, что хочешь знать?

            - Да, - твердо ответил я, хотя в душе готов был убежать из посадки куда подальше.

            Ничего не говоря, Отто шагнул в мою сторону, а потом исчез. Быстро повернувшись вокруг своей оси, я встал как вкопанный и тут же почувствовал у себя на шее обжигающее дыхание и что-то острое. Я остолбенел от страха, но через секунду  чуть отойдя, развернулся.

            Существо смотрело на меня. В его кошачьих глазах пылал адский огонь, от которого кровь стыла.

            - Ты хотел знать, - прорычало Оно.

            Заметив клыки, достающие почти до нижней губы, я чуть не упал в обморок. Я закрыл глаза и, несколько раз ущипнув себя за руку, посмотрел на него. Он стоял в той же позе, чуть сделав упор на правую ногу. Рот его был приоткрыт, потому что клыки не давали полностью сомкнуть губы. Но одно точно изменилось. Это глаза. В них не было больше адского огня, а была лишь боль и мольба.

            Нет, чтобы убежать, я спросил:

            - И сколько ты уже вампир?

            Я удивился своему вопросу, который до шока легко слетел с губ, не меньше Отто, намного больше.

            - С 1700 года.

            - Ясно…ты прости у меня просто шок.

            Отто улыбнулся. Его лицо стало обычным, словно и не было тех ужасных глаз и клыков, вселяющих ужас.

            - Почему ты не убежал? – спросил друг-вампир.

            - Я не знаю, - пожав плечами, ответил, - наверное, я ненормальный.

            На улице стало вечереть. Дождь кончился, и в посадке, в моём березняке, стало могильно тихо.

            - Ой, мне пора, уже вечер. Папа и мама с ума теперь сходят.

            - Ну, давай. Иди.

            - Да, ещё. Я доверяю тебе и никому не скажу, даже родителям. И ещё. Когда придёт время, ты не мешкай и спаси меня.

            Отто тяжело вздохнул, я, пожав другу руку, оставил его и побежал домой.

            В какой-то степени всё стало на свои места. Теперь я точно знал, кто я. Не уверен был, что я Избранный, но то, что во мне есть какая-то сила, я убедился в полной мере. Конечно то, что Отто вампир повергло меня в шок. Поначалу я испугался, но теперь понимал, что он хоть и проклятый, но всё-таки человек. Пусть ему более трёхсот лет, но он мой друг, не смотря на то, что может в любой момент убить.

            С этим разобрались. Что теперь делать со знанием, которое я получил? Как быть со Златой, друзьями? Я не мог их подвергать опасности из-за того, что у меня в друзьях вампир. И что мне делать с предчувствием? Я до сих пор боялся за отца. Даже шок и «демон» не смогли заглушить страх в моем сердце. Отец своего решения не изменит, я это знал. Он просто не станет слушать, потому что всё уже было решено. И чтобы убедиться, что мое шестое чувство лжёт, а сон был всего лишь сном, я поеду сегодня провожать отца на поезд, дабы убедиться, что ошибаюсь.

 

 

"Тёмный ангел", Третья глава "Трагедия", эпизод 2

"Тёмный ангел", Глава вторая "Выступление", эпизод 5