Путешествие длиною в жизнь. Глава 2

28 сентября 2013 - Анна Магасумова

Путешествие длиною в жизнь.
Глава 2

Отец

Детей надо учить тому, что пригодится им, когда они вырастут.
Аристипп

Отец Элизабет Луи Виже много времени проводил с дочерью, объясняя ей композицию рисунка и портрета:
– При выполнении рисунка особенно строго нужно соблюдать последовательность работы. Возьмём натюрморт.
Луи поставил на стол кувшин, из которого мать утром и вечером поила Элизабет молоком.
– Что ещё возьмём, дочка?
– Papá! Вот яблоко!
Девочка положила рядом с кувшином зелёное яблоко, она не успела его съесть. Луи положил рядом ещё одно яблоко.
– Вот ещё одно. Два лучше. Итак, сначала внимательно рассмотри натюрморт с разных сторон и выбери наиболее интересную точку обзора, особенно по освещению.
Луи Виже взял дочь за руку, и они сделали круг вокруг стола.
– Следует стремиться увидеть в каждой вещи то, чего еще никто не видел и над чем еще никто не думал. (1)
Стояла поздняя осень, за окном на небе хмурились тёмные дождевые тучи. Но вдруг, как по мановению волшебной палочки сквозь черноту туч пробился луч солнца, осветивший натюрморт яркими красками. Девочка воскликнула:
– Papá! Как красиво! Вот именно так я буду рисовать: солнышко освещает своими лучиками яблоки и кувшинчик.
Луи был удивлён, как верно 12-летняя девочка нашла угол и точку обзора.
– Дальше при помощи светотени определи объём предметов, уточни их пропорции, распредели на бумаге, – продолжал объяснение отец.
– Первоначально следует определить самое светлое и самое тёмное места, какие будут на рисунке. Отметь это для себя, потом нужно проследить направление световых лучей, как они падают на поверхность предметов. Понятно?
Лиз кивнула. Она уже делала лёгкие наброски на бумаге.
– Проследи, где находятся тени собственные, то есть тени предметов, потом тени падающего света, и наметь их границы на рисунке.
Карандаш скользил по бумаге, и начинали проясняться черты изображаемых предметов. Сначала кувшин, а потом и яблоки. Лиз приступила к теням предметов. Луи внимательно наблюдал за дочерью.
–Хорошо. Молодец! Тени дают трёхмерное изображение предметов в пространстве. В первую очередь лёгким тоном отметь все падающие тени. После этого также равномерно, но более светлым тоном, отметь на предметах тени собственные.
– Удивительно, как точно и очень необычно дочь рисует. Предметы становятся как живые, так и хочется протянуть руку и взять сочное зелёное яблоко, – думал Луи Виже.
Он не был знаменитым художником, мог сделать неплохую копию известного автора, продавал и перепродавал картины и этим зарабатывал деньги.

Девочка была сосредоточена на рисунке. Ей казалось, что она одна, а в душе у неё играет лёгкая воздушная музыка. Словно маленькие эльфы порхали над её натюрмортом, трогая предметы маленькими хрустальными палочками, и от этого раздавался звон.

Карандаш скользил по бумаге, делая верные штрихи и накладывая тени. Но она слышала голос отца.

– Элизабет! Обрати внимание на игру светотени: падающие тени, особенно там, где они короче, всегда темнее, чем тень на самом предмете.
Нужно сказать, что рисовала девочка карандашом. Нанося штрихи, она задала отцу вопрос, который её всегда интересовал:
– Papá! Как и когда появилась эта деревянная палочка, почему она рисует, и почему её назвали карандаш?
Дети всегда любопытны. Раньше Элизабет вопросами буквально замучивала настоятельницу монастыря, сестёр-монахинь и повариху Августину. Настоятельница и сёстры просто отмахивались, а Августина была простой деревенской женщиной, она мало что знала. Вот как приготовить то или иное блюдо она могла рассказывать часами, одновременно перебирая чечевицу, пшено или тёрла огромные чугунные чаны. Многие рецепты запомнились девочке, тем более она всегда записывала их в тетрадку, а не только рисовала.
Элизабет могла приготовить монастырский луковый или овощной суп, запечь говядину, свинину, курицу. Но мясо у них на столе было не так часто.
Луи Виже отвечал на все вопросы дочери. Вот и о карандашах он мог говорить долго. Давайте и мы послушаем.
– Начиная с XIII века, художники использовали для рисования тонкую серебряную проволоку, которую припаивали к ручке или хранили в футляре. Такой карандаш называли «серебряный карандаш». Этот инструмент требовал высокого уровня мастерства, так как стереть им серые штрихи, накладываемые им, было невозможно.
Элизабет слушала внимательно. Она посмотрела на карандаш, который она держала в руках.
– Он у меня не серебряный...
– Другой характерной особенностью серебряного карандаша было то, что нанесённые штрихи становились коричневыми.
–Как это так: серебряный карандаш, а пишет серым и коричневым, – удивлялась маленькая художница.
– Существовал и «свинцовый карандаш», – продолжал отец. – Он оставлял неброский, но чёткий след и его часто использовали для подготовительных набросков портретов.
– Papá! А когда мы будем с тобой писать портрет? Давай после натюрморта, а?
–Лиз, не торопись. Я ещё не всё рассказал про карандаш. Или не надо?
– Papá! Продолжай, я не буду тебя перебивать.
   Луи Виже с любовью посмотрел на дочь. Что ни говори, он был хорошим отцом. Мать Флора в девичестве Латернэ всё время проводила в своей мастерской. Она занималась изготовлением   модных в те времена париков и пользовалась уважением и благосклонностью среди французской знати. Девочке не хватало женского внимания. Но она любила проводить время с отцом. Ей нравились его уроки и рассказы.
   Для Луи дочь была единственным утешением. Он старательно развивал её талант.
– Сам я не стал великим художником. Так Элизабет будет, я уверен!
   Елизавета в сознании девочки радовалась такому общению дочери с отцом. Ведь она своих родителей не помнила, слушала с нежностью, если можно так сказать, глуховатый голос непризнанного мастера.
– Для рисунков, выполненных серебряным и свинцовым карандашом, характерна тонкая штриховая манера. Для примера, подобными карандашами пользовался художник из Германии Альбрехт Дюрер.
– Papá! Папа, расскажи об этом художнике, – попросила Элизабет.
– Хорошо. Альбрехт Дюрер родился 21 мая 1471 года в городе Нюрнберге – центре книгопечатания. Его отец был ювелиром и, естественно, под его руководством Альбрехт изучал ювелирное дело, приемы гравировки на металле. Особый интерес мальчик проявлял к искусству рисунка.
– Пап, Альб-рехт, – девочка проговорила трудное немецкое имя художника по слогам, боясь его исказить, – хорошо рисовал?
– Представляешь, будучи тринадцатилетним мальчиком, он выполнил серебряным карандашом свой портрет, с такой поразительной точностью и сходством, что все были восхищены.
– Papá! Так он был тогда старше меня всего на год, – удивилась Элизабет.
– Да, доченька. Так же как и я, отец, заметив склонность сына к живописи, отправил его учиться к нюрнбергскому художнику и гравёру Михаэлю Вольгемуту(2). В мастерской Вольгемута в течение трёх лет пятнадцатилетний юноша осваивал основные навыки живописи. Затем, чтобы усовершенствовать свое искусство и получить звание мастера, Альбрехт отправляется в обязательное для начинающего художника путешествие по немецким городам, а потом по Италии.
– Papá! А я не хочу уезжать из дома, – испугалась девочка.
– Нет конечно, я научу тебя всему, что знаю, а потом я тебя представлю самым знаменитым художникам Парижа. Многих я знаю очень хорошо, они мои друзья.
Элизабет успокоилась и вновь вернулась к рассказу о Альбрехте Дюрере.
– Papá! Так Дю-рер, – по слогам произнесла она фамилию художника, –   рисовал только карандашом?
– Нет, хотя Альбрехт Дюрер считается мастером гравюры.
– Гра-вю-ра, – Элизабет опять произнесла незнакомое ей слово, – что это такое? А, грав, graver –
вырезать, значит?
Елизавета, спрятавшись в уголке сознания девочки, могла бы объяснить, но это было невозможно. Луи Виже был рад интересом дочери к творчеству знаменитого художника и стал ей объяснять значение неизвестного ей слова:
–Гравю́ра, французское graver —вырезать, создавать рельеф, от немецкого graben — копать это вид графического искусства. Во-первых, печатный оттиск на бумаге (или на другом материале) с пластины ("доски"), на которой вырезан рисунок; во-вторых, вид искусства графики, включающий многообразные способы ручной обработки досок.
–Гра-фи-ка. Papá! Ещё одно слово, которое я не знаю!
    Элизабет была просто растеряна – столько незнакомых слов. Но отец всё ей разъяснил.
– Графика от греческого — пишу, — вид изобразительного искусства, использующий в качестве основных изобразительных средств линии, штрихи, пятна и точки. Может применяться и цвет, но, в отличие от живописи, цвет здесь играет вспомогательную роль.
– Papá!   Я буду рисовать только красками! Мне нравятся только портреты, – категорично заявила Элизабет. Действительно, за всю свою жизнь она нарисовала 662 портрета и только 15 пейзажей.
– Лиз! Но прежде чем рисовать портреты, нужно научиться рисовать натюрморты, потом пейзажи и в последнюю очередь можно взяться за портреты.

– Papá! Я обязательно нарисую твой и свой портрет!

– Когда художник рисует самого себя, эта картина называется автопортрет. Дюрер себя тоже рисовал. Среди автопортретов самый лучший – это автопортрет, работу над которым он закончил в 1498 году. На полотне стоит подпись художника:
«Das malt ich nach meiner gestalt / Ich war sex und zwenzig Jor alt / Albrecht Dürer», Я написал это с себя / Мне было двадцать шесть лет / Альбрехт Дюрер.
   Елизавета совсем недавно готовила статью в журнал «Изобразительное искусство» по творчеству Дюрера и хорошо помнила этот автопортрет:
«...художнику 21 мая исполнилось 27 лет, то можно с уверенностью сказать, что Дюрер закончил работу над своим портретом в начале 1498 года. Автопортрет был приобретён Карлом I, а впоследствии королём Испании Филиппом IV.
   1498 год был важным годом для Дюрера. В этом году он опубликовал серию из 15 гравюр «Апокалипсис». В этом же году он вернулся из путешествия по Италии, поэтому в стиле его полотен заметно влияние венецианской и ломбардийской школы, в частности Джованни Беллини» – Именно так она написала в статье о Дюрере.
Луи Виже приходилось видеть этот автопортрет, он так описал его дочери:
– Представь: нарядный кавалер, с прямой спиной и хорошей осанкой сидит у окна. Он изысканно одет, на нём белый костюм с черной отделкой, с открытым воротом, полосатая шапочка с острым концом и белые перчатки на руках. Зеленовато-коричневый плащ перекинут через плечо. Длинные кудрявые волосы по моде того времени спадают ровными прядями по шее на плечи. Нежное холёное лицо с прямым носом, небольшие светлые усы и борода придают художнику солидность. Дюрер смотрит несколько искоса, спокойно. За окном открывается летний пейзаж, в желто-зелёном цвете, и это только усиливает цветовую гамму портрета.
    Элизабет, закрыла глаза. Она будто увидела молодого юношу. Его мечтательный взгляд устремлён на неё, он будто спрашивает:
– Ты сможешь нарисовать так, как я?
   Девочка очнулась от голоса отца.
– Дюрер изобразил себя таким, каким видел себя со стороны: уверенным в своём таланте и в призвании: художника и мыслителя. Однажды он сказал: «Желание многое знать и через это постигнуть истинную сущность всех вещей, заложено в нас от природы». Это высказывание как нельзя лучше поясняет философское содержание не только автопортрета, но и всего   творчество Альбрехта Дюрера.
Луи Виже понимал, что дочь не всё поймёт, что он говорит. Поэтому высказался несколько иначе:
–Дюрер был, прежде всего, философом и не только. В своих странствиях по Франции и позже по Италии он многому учился, освоил профессии архитектора и скульптура, занимался словесностью и даже музыкой.
Элизабет слушала отца, затаив дыхание.
  – Особенностью творчества Дюрера, как художника была тесная связь с учёными. Вера в силу и могущество человеческого разума помогли ему возвысить труд художника от ремесла до художественного творчества.
– Papá! Меня заинтересовало творчество Дю-ре-ра. А сколько лет он прожил?
– Он умер в апреле 1528 года от тяжелой болезни печени. Через месяц ему бы исполнилось 57 лет
– А-а...Papá! А какая картина Дю-ре-ра тебе больше всего нравится?
Луи Виже подумал:
«Дочь моя не по годам умна».
А вслух сказал:

– Есть у Дюрера одна гравюра, она называется «Меланхолия». Это настоящий шедевр. Он закончил её в 1514 году. В этом году умерла его мать. Он тяжело переживал её смерть. Был душевно подавлен, и это состояние отразил в гравюре.

— Papá! А что было изображено на гра-вю-ре.
    Элизабет произнесла это слово по слогам. Она узнала столько нового и интересного, но хотелось знать как можно больше.
Луи Виже собрался с мыслями, прежде чем описывать гравюру. Он столько раз рассматривал её, пытаясь расшифровать всё, что хотел сказать художник и то, что до этого времени не смогли увидеть до него другие. Луи даже сделал точную копию гравюры, но не для продажи, а для себя и никогда никому не показывал. Копию сделать для него было не столь трудно, тем более, что размеры оригинала были небольшие - 31 × 26 см.
    Трудность заключалась в том, что каждый раз изображение и отдельные элементы гравюры виделись по-иному, настолько она несла сложный философский смысл.
   Работал Луи над картиной долго, тщательно вырисовывая каждую деталь, как будто чувствовал, что это ему пригодиться, чтобы рассказать и показать дочери.
Собравшись с мыслями, Луи Виже с вдохновением начал свой рассказ:
— «Меланхолия» – один из трёх графических листов Альбрехта Дюрера, вошедших в историю искусства под названием «Мастерские гравюры»: «Рыцарь, смерть и дьявол», «Святой Иероним в келье» и «Меланхолия I».
Элизабет слушала отца и словно губка впитывала каждое слово.
— Papá! Почему Дю-рер назвал свою гравюру Ме-лан-хо-ли-я?
— Меланхолия(3) — это печаль, только сильнее. Когда на душе тяжесть, но ничего с этим ты не можешь поделать, поэтому и грустишь.
Луи Виже, задумался. Он не стал известным художником, многие считали, что в его картинах не хватает философского смысла. Говорили:
— Рисовать булочников, мясников и сапожников – здесь не нужно особого мастерства.
А создавать приукрашенные портреты знатных особ Луи считал ниже своего достоинства. А вот супруга Флора злилась, что муж не приносит в дом больших денег.
—«Так что, можно сказать, что я постоянно находился в состоянии меланхолии...но дочь вселила в меня убеждённость, что я живу не зря. Я должен отдать ей те знания, которыми сам владею», — подумал Виже.
Он очнулся от своих мыслей, когда дочь, окликнула его:
— Papá! Ты почему замолчал? Рассказывай, мне очень интересно. Так что изобразил Дюрер на гравюре?
Наконец Элизабет произнесла фамилию художника не по слогам. Пока отец задумался, она несколько раз про себя произнесла:
— Дю-рер. Дю-рер. Дюрер.
Луи Виже взял в руки гравюру и с большим воодушевлением стал   рассказывать:
— На переднем плане гравюры Дюрер изобразил   крылатого белокурого   гения в венке. Он сидит, задумавшись, устремив пристальный взгляд в одну точку и подперев голову левой рукой. На коленях у него старинная книга, в правой руке – циркуль, а на поясе висят связка ключей и два кошелька.
   Девочка вместе с отцом рассматривала изображения на гравюре, а потом, всплеснув руками, воскликнула:
—Papá!   Так это ангел с крыльями – Серафим. А вот этот ангелочек, что сидит чуть повыше, это кто?
— Тогда уж Архангел(4) — учитель небесный. А этот чудный кудрявый малыш с крыльями – Путто(5), от латинского putus — маленький мальчик. Он вестник земного или ангельского духа.   Амурчик – от латинского amor - любовь...
Элизабет захлопала в ладоши:
— Аморетто! Аморе́тто!   Знаю, знаю, мы проходили латинский язык в монастырской школе. Есть такой ангелочек в греческих мифах. А что он делает?
Луи Виже с любовью посмотрел на дочь:
— Согласен, уменьшительное Аморетто. Он сидит на мельничном жернове и   усердно пишет стилем(6) на восковой дощечке.
  Девочка слушала с широко раскрытыми глазами.
— Papá! Знаю, знаю! Стилем писали ученики в древнегреческой школе, мы проходили по истории.
—Молодец! Помнишь. Слушай дальше. Вокруг крылатого гения...
—Ар-хан-гела, — поправила Элизабет.
—Хорошо, вокруг Архангела в хаотичном беспорядке лежат молоток, щипцы, пила, рубанок, линейка и гвозди. У ног, свернувшись клубком, спит борзая собака.
—Papá!   Так странно художник изобразил собаку...
— У Дюрера собака, как и кошельки, и ключи, есть аллегория, то есть он сравнивает, — пояснил отец дочери и повторил, — аллегория Сатурна. Любимым детищем Сатурна и была Меланхолия. Как и Сатурн, Меланхолия управляет интеллектуальным созерцанием и художественным творчеством.
—А я знаю! Saturnine и в испанском, и в английском означает сатурнический или меланхолический.
    Действительно, в период Возрождения считали, что состояние меланхолии присуще творческим людям. Екатерина читала, что Альбрехт Дюрер в своем произведении «Меланхолия», характеризуя это настроение (или темперамент), изобразил геометрические атрибуты зодчества. Поэтому не случайно, математики считали Меланхолию представительницей геометрии в мире прекрасного. Екатерина знала, что в гравюре «Меланхолия» художник воплотил стремление человека проникнуть в тайны Вселенной, а также мучительные сомнения и разочарования, которые неизбежно встают на пути всякого творческого гения…
   Всё это Элизабет не могла услышать, как и не могла догадаться, что в её сознании «живёт» девушка из будущего. Екатерина стала свыкаться со своей «миссией», иначе она и не представляла это путешествие в прошлое.
Луи Виже в это время продолжал урок со своей дочерью.
—Вы учили в монастырской школе не только латынь и английский языки, но и испанский? — удивился отец. — Это очень хорошо! Мне недавно стало известно об одном юном даровании, художнике из Испании, я тебе потом о нём расскажу. Да, собака может быть аллегорией и Сириуса, «Собачьей звезды», которую древние наделяли способностью влиять на настроение человека, особенно тех, кто склонен к меланхолии.
— Правда, от этой гравюры веет грустью, меланхолией, — согласилась Элизабет.
Она ещё раз внимательно посмотрела на гравюру и спросила отца:
—Papá, что это за шар, вот, в углу?
—Так вот, шар – это символ Вселенной. Шар – совершенный геометрический предмет, здесь, по-видимому, является образом   Божественной гармонии, которая никогда не поддается ни разумному осмыслению, ни повторению...
— Papá, но вокруг столько предметов! Вот я вижу молоток, рубанок. Есть непонятные.
— Да, здесь масса загадочных предметов. Многие связаны со строительным делом: угол здания с прислоненной к нему лестницей, рубанок, молоток, гвозди, линейка. Действительно, на гравюре Дюрера перед нами предстаёт образ некоего архитектурного творчества при помощи математики.
— Papá, а почему математики?
— Над головой задумавшегося крылатого Архангела, на стене изображен магический квадрат.    Он из шестнадцати клеток и составлен из натуральных чисел ряда, сумма которых во всех направлениях дает одно и то же "золотое число" — 34. Его полное название – золотое алхимическое число, которое в нумерологии имеет и другое название – число судьбы. Ну, это для тебя ещё непонятно. Но вот точно можно увидеть цифры 1,5,1,4 или 1514 – это год создания гравюры.
— Papá, а ещё, ты сказал, что в этом году у него умерла мама.
— Совершенно верно, поэтому и гравюра такая пессимистическая. Но ещё Дюрер оценивает таким образом своё творчество. В предметном мире вокруг ангела ...
— Papá, Архангела!
— Хорошо, хорошо! Вокруг Архангела царит хаос. Весь этот загроможденный, хаотичный мир вещей противопоставлен чистому небу на заднем плане. Там, где сияет солнце, небо голубое-голубое, радуга, парит летучая мышь, крылья которой держат ленту с написанным на нем словом: «Меланхолия». Эта надпись как флаг, как некая идея. А здесь, на земле, показаны плоды ее воплощения – хаос
— Papá, но вот на стене я ещё вижу весы, песочные часы, колокольчик.
— Весы и песочные часы символизируют равновесие и стремительный бег времени. По одной из версий, загадочная композиция Дюрера отражает философскую идею связи понятий возможного и действительного, необходимого и случайного, покоя и движения, воли и разума. Тебе понятно, о чём я говорю?
— Да, рapá! Дюрер хотел сказать, что в мире всё возможно и разрушение, и строительство. Сам человек выбирает свой путь.
—Как говорили древние астрологи: «Бодрствуй, иначе впадешь в леность и забвение... Памятуй, что ты должен выполнить миссию, которую Провидение назначило тебе. Когда наступит время, оно откроет тебе глаза и направит по нужному пути. Будь всегда к этому готов... Внимательно прислушивайся, и ты услышишь, когда прозвучит призыв!..»
— Papá, а мне хочется ответить тебе строками ветхозаветной книги Екклесиаста: "Сердце моё видело много мудрости и знания. И предал я сердце моё тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость, узнал, что и это — томление духа, потому что во многой мудрости много печали, и кто умножает познания — умножает скорбь" (Экк. 1:16—18).
— Ты знаешь наизусть?
— Papá, мы в монастырской школе учили этот и ещё много отрывков. Но почему здесь говорится:
«кто умножает познания — умножает скорбь»? Мне это непонятно. Много знать, значит переживать и расстраиваться?
— Нет, просто, чем больше знаешь, тем больше вопросов встаёт перед человеком, а всё знать просто невозможно.
— Papá, я хочу знать всё о рисунке и карандашах. Ещё хочу научиться рисовать портреты и пейзажи.
— Ты научишься, ведь ты у меня способная ученица. Ты не устала? Давай немного отдохнём, ведь много времени прошло.
— Papá! Но я не устала! Можно я ещё порисую?
— Как хочешь, я займусь своими делами.

Элизабет, прежде чем продолжить работу над натюрмортом, долго ещё рассматривала гравюру Дюрера.

(1) Георг Кристоф Лихтенберг (1742-1799) – немецкий учёный и публицист
(2) Михаэль Вольгемут (1434—1519) —немецкий живописец, гравёр и резчик по дерев, представитель нюрнбергской школы живописи. Более искусный резчик, чем живописец.
(3) МЕЛАНХО́ЛИЯ (лат., из греч. Melancholia, от Melas — "черный" и chole — "желчь") — "разлитие черной желчи"; в переносном смысле — душевная подавленность.
(4) Архангелы (начальники ангелов) — учители небесные, учат людей, как поступать в жизни.
(5)Пу́тто, мн. ч. путти (лат. putus — маленький мальчик), Аморе́тто (букв. «Амурчик», лат. amoretto, уменьшительное от лат. amor — любовь). В искусстве барокко и ренессанса он символизирует предвестника земного или ангельского духа. Происходит из греческой и римской мифологии.
(6)Стиль – инструмент для письма в виде остроконечного стержня из кости или металла, применявшийся в древности и в средние века. Древние греки и римляне писали стилем на деревянных табличках, покрытых воском.

Регистрационный номер №0161854

от 28 сентября 2013

[Скрыть] Регистрационный номер 0161854 выдан для произведения: Путешествие длиною в жизнь.
Глава 2

Отец