Настоятельно рекомендую включать сопроводительную
мелодию. Поверьте, такое чтение расширит эмоциональный фон и поможет
понять идею автора, её глубину.
По своему следу себя не отыщешь.
Доминик Опольский
***
Ева стояла у окна.
Безграничный мир жгучей темноты прятался за её отражением.
— С наступлением ночи не смеркается рассудок, сквозь тьму я узнала,
насколько яркими бывают звёзды.
Я — это и есть мой Мир, бескорыстный, но запутанный, горячее сердце
которого судорожно вибрирует от отчаяния — его обволакивает колкий иней
то ли навсегда утраченного прошлого, то ли неизвестного грядущего. Лишь тьма поможет мне расправить плечи и
узнать свою мелодику, найти себя и оправдаться...
Е - ва — теснота в имени кажется слишком сжатой, чрезмерно
плотной, а короткий набор букв и звуки их не выражают внутреннего
настроения и вдохновения. Особенно заметно стало это, когда резко
изменилось моё собственное «Я» и опрокинулось необъятное Пространство, где
необходимость проявиться новым смыслом или странностями удерживалось
«Евой».
— А я давно уже не «Ева», я — Лилит, я — Ведьма! И не вопреки, я — суть
её в эзотерическом содрогании, в его бушующей протяжённости. Сглотнуть
бы разом всё,
запивая огнём, и поглядеть на мир изнутри, добавляя небывалых
действующих лиц, меняя декорации, и бесконечно
перевоплощаясь, чтобы наконец услышать звуковое выражение своего
закодированного Вселенского Имени, служащего шифром выхода за кулисы видимой
реальности. Да! И осязать его, и принимать, вбирать, осознавая
глубину и мощь. Оно никак не может быть похожим на моё земное прозвище.
Надоело просыпаться не в той плеро́ме*, другой удел необходим мне, где не
было меня.
Своё «потом» хочу сейчас, а не опомниться за исступлённым «поздно».
Моим бесам осточертело
взывать, они сорвали удила, им нужен выход!
— Хочу услышать собственное чудо! Не то, которое непонятно, и
не то, что желаю, а то, что недосягаемо, в котором сочетаться станут
противоречивые энергии, где Сила
аффекта сравнится с массой Полной Луны, а форма звуков удивит диапазоном
— от шороха опавшего листа, до эха «чёрных дыр» вселенского Астрала. И
много в имени том будет цвета и оттенков, сияющих по множественным
граням
геометрических фигур, где я всегда найти смогу забытое в притаившемся, когда-то пережитом эпизоде. Там ароматы звуками наполнятся и засияют чистым перезвоном!
***
Оракулы слепые, ярые волхвы́
таили строго ветхий замысел,
когда
испуганно сгибались от стыда,
считали моё имя
родовым —
Лилит.
Не тех ли мудрецов
дыхание пьянит
и память исступлённо
ныне жжёт?
Размытыми штрихами
за чертой
стою невидимой,
в плену у подсознанья...
Дышу бугристым пульсом грёз.
Дугой
по Млечной Пыли чёрный след манит...
и чую плоти моей хруст...
Багровая кулиса дрогнула —
смотрюсь!
А за канканом пенного огня,
где пасть свою
явила Бездна,
чьей глубины постичь нельзя,
Адам, в первичном лоне Бытия,
глаза в глаза передо мной возник...
Приник
с засохшими цветами...
Каменья взгляд мерцающий его
от ног сбивал,
полынь сметал,
готовил путь... к возврату?
Он чувствует меня, я это слышу, знаю!
— Кругом весна, а ты печален...
— Лилит, возлюбленная Тьма,
дань мигу, Ночь Крылатая,
твоею
страстью ранены уста,
с тобой объятия
и первое проникновение,
касанья
терпкие
храню в веках, родная!
Сказал заветное «родная» —
ближе стал,
чем день вчерашний
в бесконечном.
— Я непорочна для тебя?
— Добро и Зло, сквозь спазм времён,
предел их глубины я испытал —
щедротами они мне чýжды.
Расплатой — смертная межа.
Я выбор осознал:
с
тобой едино Небо!
Украв мой Свет,
могла ты заслонить
от лжи и бед,
быть
тишиной в ночи́...
Безмолвьем заклубился крик во мне.
Иссякли бунты...
— Судьба нас развела...
— Но подлинная — ты!
— А как же...
— Не от тебя отравленная кровь
с искрóю Люцифера — эйцехоре*,
и
лютый Каин не тобой рождён...
Во мне вина — Завет попрал...
— Нарциссы* для меня?
Вдохнула.
— Оживают!
Адам, погубленный любовью,
прибил воззваньем ко кресту
чернь моих крыльев.
Краями раненного сердца
склонился он к моим губам...
Мольбою зазвучал
наш недостроенный когда-то храм...
***
Другое небо за окном
и своевольная луна,
и шёпот ветром обнимал издалека...
А рядом, на столе, — цветы,
с растрёпанными головами,
пророчили рассвет тугими лепестками...
*Плеро́ма (др.-греч. πλήρωμα — «наполнение, полнота, множество») —
может означать и некоторую сущность в её неумалённом объёме, без ущерба
и недостачи, и множественное единство духовных сущностей, образующих
вместе некоторую упорядоченную, внутренне завершённую «целокупность»;
*Эйцехоре — вирус Люцифера, вирус Эго. Сущность эйцехоре состоит в
непреодолимом для самого обладателя мучительном стремлении всё поглотить
в своём самостном Я. В пределе — он хочет быть во вселенной один, всю
её поглотив в себе.
*Нарциссы — здесь: символ возрождения.
Помочь сайту
Поздравления
