Помочь сайту
Поздравления
ЗАБЫТЫЙ ПОДВИГ И НЕЗАСЛУЖЕННАЯ СЛАВА. Часть 2.
18 июня 2020 -
Александр Кузнецов-Софос
А что же наш "Изумруд"? А ничего! По мнению историков, всё сражение крейсер бегал то на левый траверз, то на правый. А это уже вранье! Там находился еще один наш, однотипный с "Изумрудом", крейсер "Жемчуг", а вот что ОН делал - темно и непонятно, прямо крейсер- невидимка, такой же, как "Алмаз". Тот, как-то незаметно удрал с поля боя и, используя туман, как прикрытие, на всех парах пошел в сторону Японии. Командир "Алмаза", наверное, хорошо играл в "казаки- разбойники" и правильно решил, что русский крейсер у себя в огороде японцы искать не будут! И они его не искали, что позволило крейсеру "Алмаз" благополучно добраться до Владивостока! А это уже оскал истории: до Владивостока добрались не сильнейшие, а слабейшие корабли русского флота!
Темнело... Обменявшись последними залпами, русская и японская эскадра разошлись на контргалсах. Со стороны Японии шел туманный вынос и японские корабли бесследно растворялись в сизой мгле. Еще не веря, что дневной бой закончился и это всего лишь передышка, русские матросы из трюмно-пожарного дивизиона, выбегали на искореженные палубы своих кораблей, на бегу разматывая запасные пожарные рукава. Загудели помпы, ударили мощные струи воды и дивизионы начали сбивать пламя и тушить пожары. Одновременно, за борт полетели другие рукава. Турбинами начали откачивать воду из трюмов и выравнивать броненосцы. Руководили работами судовые инженеры, почти все они были вольнонаемными.
Барон Ферзен стоял на мостике своего "Изумруда" и смотрел на то, что осталось на плаву от некогда могучей эскадры! Головным шел броненосец "Николай-1", изувеченный до неузнаваемости. Вторым шел "Орел". Местами он еще горел, но пламя, в основном, удалось потушить. Пострадал он меньше, чем "Николай", хотя тоже получил около ста пятидесяти снарядов, во всяком случае уцелели орудия главного калибра, и Ферзен видел, как проворачивают башню по горизонту, проверяя нет ли поломок. Следом шли "старички": броненосцы береговой обороны " Апраксин" и "Сенявин", которые по всем морским законам должны были утонуть еще на траверзе мыса Доброй Надежды, а они дошли до Цусимы и храбро сражались в дневном бою! Японцы на них внимания обращали мало, сосредоточив огонь на новейших броненосцах, так как благодаря историку Кладо, прекрасно знали, что устаревшая артиллерия броненосцев до них просто не достанет! Видимых серьезных повреждений "Апраксин" с "Сенявиным" не имели, поэтому бодро и густо дымили из своих труб, не отставая от своих молодых израненных товарищей.
Ферзен крутил головой, пытаясь рассмотреть в бинокль остальные русские корабли.
-Господи! - сказал он громко, - а где "Сисой", где "Наварин", где "Ушаков"?
Старший офицер Петр Иванович Паттон, стоя рядом с командиром, тоже обшаривал море линзами бинокля.
-Нет никого…-сказал он, - только 4 броненосца, мы и "Жемчуг", да на зюйде наши крейсера.
В это время раздался крик сигнальщика:
-С "Олега" сигнал!
-Читай! - рявкнул Паттон
-Сигнал: "Следовать за адмиралом", Ваше высокоблагородь.
Ферзен с Паттоном переглянулись.
-В переводе на русский язык, - сказал Ферзен, - следовать за капитаном 1-го ранга Добротворским.
Оба прекрасно знали,что эскадрой командует не контр-адмирал Энквист, а командир флагманского "Олега" Добротворский. Адмирал Энквист, мягкий и уступчивый, легко попадал под чужое влияние. Последние 4 года перед войной он был градоначальником г.Николаев и оставил после себя очень добрую память. В море вообще не выходил, и как получил свое назначение - непонятно, возможно из-за своей длинной пушистой бороды! И Добротворский, человек амбициозный, мстительный и злой, взял постепенно руководство эскадрой в свои руки. Энквист ему доверял всецело!
-Ну и что будем делать? - спросил Паттон
Ферзен на минуту задумался.
-Вахтенный, - крикнул он, - был ли какой-нибудь сигнал с "Николая"?
-Никак нет, Василий Николаевич, -ответил вахтенный офицер, - сигналы только по курсу и эволюциям.
-И флага адмирала Небогатова на "Николае" тоже нет, - сказал Паттон, - он что, командование эскадрой не принял?
Ферзен выругался.
-Бардак! Какой же бардак! За это нас и бьют!
Из-за кормы, последнего в кильватерном строю, броненосца, показался крейсер "Жемчуг". Он переложил руль вправо, фыркнул и, наращивая скорость, пошел в сторону еле видных русских крейсеров, неся на фалах сигнал "Иду за адмиралом".
-Что на "Николае"? - спросил Ферзен.
-Ничего. - ответил Паттон.
-Да не могли же они не заметить, что у них из-под носа ушел крейсер! - возмутился Ферзен.
-Может у Небогатова с Энквистом какая-то договоренность? - высказал предположение Паттон.
Ферзен пожал плечами.
-Все может быть, - проговорил он негромко, - командуйте к повороту за "Жемчугом", Петр Иванович!
"Изумруд" развернулся, выпустив клубы густого дыма и лег на новый курс.
-Прикажете полный ход? - спросил Паттон.
Ферзен подумал.
-Нет, Петр Иванович, хватит и среднего. Посмотрим, что будет на "Николае".-
Темнело стремительно быстро, хотя в это время года долгие светлые вечера были обыденностью.
-Отбой боевой тревоги! -приказал Ферзен, - команде обедать повахтенно. Сигнальщикам смотреть в оба!
-А не выпить и нам чайку? - предложил Паттон.
-Пожалуй. - согласился Ферзен.
Вестовые вынесли на мостик два раскладных парусиновых шезлонга, форменные пальто, так как становилось холодно, и два небольших подноса на которых в серебряных подстаканниках со славянской вязью "Изумруд" стояли стаканы с крепчайшим чаем, пополам с коньяком. На флоте такой чай назывался "Адмирал", а уж согревал и бодрил такой чай лучше любой водки! Подносы поставили на маленький раскладной столик, отпили по глотку, крякнули и с наслаждением закурили.
-" Олег" с "Авророй" увеличили ход, - доложил вахтенный офицер, -"Жемчуг" их догнал и встал в кильватер с "Авророй"
-А что " старички"? - встревожился Ферзен.
-Начали отставать, Василий Николаевич, отстают...
Ферзен грубо выругался.
-Энквист с ума сошел? Если отстанут- то эту ночь они не переживут! Сейчас Того выпустит на них свои миноносцы!
Ферзен нервно прошелся по мостику.
-Вахтенный! Наш курс!
Зюйд-Вест, Василий Николаевич!
-Наши броненосцы идут на норд-ост, а мы бежим на юг, а что там у нас по курсу?
-Шанхай, - сказал Паттон, - в сорокА милях, под утро дойдем!
-А завтра там будут японцы и история с "Варягом" повторится, - сказал Ферзен. Он еще раз прошелся по мостику, взвешивая все "за" и "против".
-Слушать приказ! - крикнул он громко, - ложимся на обратный курс, идем к эскадре, полный вперед!
Рулевой переложил руля и крейсер, слегка накренившись, сделал поворот на 180 градусов. К этому времени стемнело окончательно. Ни эскадры броненосцев, ни эскадры крейсеров видно уже не было!
-Дай Бог, чтобы броненосцы не изменили курс, - задумчиво сказал Паттон, - как мы их найдем в такой темноте?
Ферзен усмехнулся
-Найдем! - сказал он уверенно, - Как только пойдут первые японские миноносцы эскадра включит прожекторы!
Но пока шли в полной темноте. Командир посматривал на часы и нервничал.
-Эскадра уже должна открыться,но ее нет!-
Внезапно,небо мористее курса подсветилось тусклой вспышкой света,затем еще раз.
-Вон они где!- обрадовался Ферзен- на руле,пол румба вправо!-
Донесся еле слышный раскат выстрела. Японские миноносцы пошли в атаку на русскую эскадру!
Одним из главных обвинений в адрес адмирала Рожественского звучало то,что он не обучил эскадру ночному бою,без применения прожекторов. Я начал искать, кто же был этот умник? Нашел быстро, конечно же наш знаменитый морской историк, каперанг Кладо!
А за ним стали подвывать еще десятки "историков" и писателей. Подвывают до сих пор. А разрешите вас спросить,господа,как можно обнаружить вражеский миноносец ночью в море в условиях ограниченной видимости? Подумайте, пошевелите вашими ленивыми мозгами! Радаров тогда не было, пеленгаторов и локаторов тоже! Из всей техники были только бинокли, дальномеры, прицелы и зоркие глаза сигнальщиков! Не знаете? Тогда помолчите и не вякайте! Единственное,что выдавало вражеский миноносец - был белый, пенистый бурун под форштевнем. Его хорошо было видно даже темной ночью. Докладываю, что торпеда или самоходная мина, как тогда ее называли, могла пройти по воде не более 1.5 км (перевожу для "историков". Моряки знают,сколько это в кабельтовых!) Это значит, что для удачной атаки миноносец должен был подкрасться к кораблю на расстояние в 700 - 500 метров, на пистолетный выстрел! Ну обнаружили бурун, и что? В кромешной темноте комендоры должны были целиться в бурун? Вот тогда-то и включались прожекторы, чтобы ослепить миноносец и дать возможность выстрелить комендорам. Но существовала и другая тактика миноносной атаки: миноносцы просто обгоняли кильватерную колонну вражеских кораблей, разворачивались носом перпендикулярно курсу и просто ждали, когда броненосцы сами подойдут под выстрел торпеды. В этом случае никакого буруна под форштевнем не было и обнаружить миноносец было очень трудно! И в этом случае прожекторы были просто незаменимы! Да, обшаривая море лучом света, корабль обнаруживал себя, но так же он обнаруживал и притаившиеся японские миноносцы, а с такого расстояния промахнуться было трудно! Израненные русские броненосцы все делали правильно! Набрав через пробоины десятки тонн воды в трюмы и потеряв остойчивость, попадание одной японской торпеды было бы для них смертельно!
Обнаружив русскую эскадру, "Изумруд", развив предельную скорость шел ей на помощь. Историки спорят до сих пор, а вообще, крейсер уходил вслед за "Жемчугом" или был постоянно при эскадре? Спорить, на мой взгляд, не о чем, стоит лишь почитать воспоминания офицеров "Орла" о том, как они обстреляли подходящий с левого борта "Изумруд", приняв его за японский крейсер. Если бы он все время находился при эскадре - кто в него тогда бы стал стрелять?! К счастью промахнулись, снаряды прошли выше. "Изумруд" открыл свои позывные и получили первый приказ с "Николая": стать на левом траверзе и охранять эскадру от японских миноносцев. Это было именно то, для чего он и был предназначен, как и " Жемчуг", как "Алмаз", как " Аврора", "Олег" и другие русские крейсера! Только вот где они были? "Изумруд" был один и выполнял за них весь обьем работы! Я уже писал, что торпеда могла пройти только 1.5 км, а крейсер не подпускал японские миноносцы даже на три! Орудия его громыхали беспрерывно, светили прожекторы, и "Изумруд" сознательно рвал машины, постоянно реверсируя и гоняя японцев по всей длине русской кильватерной колонны. Убедившись, что крейсер прекрасно справляется со своей задачей,броненосцы все свое внимание переключили на правый борт и корму и то, что за время многочасовой атаки ни одна торпеда не попала в цель - огромная заслуга "Изумруда"!
Где- то около 3 часов ночи атаки закончились. Японцы потеряли несколько миноносцев,расстреляли торпеды, сожгли уголь и вынуждены были отступить на свои базы. Наступила оглушительная тишина.
За свои действия "Изумруд" не получил от адмирала Небогатова даже благодарности. Очевидно, мысли адмирала были уже о другом.... На крейсере пробили отбой боевой тревоги. Повреждения и потерь среди личного состава "Изумруд" в ночном бою не получил, хотя японцы огрызались зло и умело. Командир на мостике без сна был уже двое суток. Паттон подошел к Ферзену и негромко сказал:
-Василий Николаевич, шли бы вы в свою каюту поспать хоть пару часиков...
Ферзен отрицательно мотнул головой.
-Нет, - сказал он, - я посижу в рубке, чувствую, что это еще не конец, скоро рассвет, японцы от нас не отстанут. С какой скоростью идет эскадра?
Паттон вздохнул:
- 9 узлов, Василий Николаевич! Таким ходом до Владивостока мы не доберемся.
- "Старички" могут дать 13,- возмутился Ферзен.
- "Орел" с "Николаем" не могут, - ответил Паттон,- им здорово досталось, до сих пор воду откачивают.
- Ну тогда можно пойти в рубку, - сказал Ферзен, - спать не имеет смысла. Скоро нас обнаружат японцы.
На мостик поднялся минный офицер лейтенант Заозерный. На всех кораблях эскадры были средства связи, беспроволочные телеграфы. На них хотелось бы остановиться чуть подробнее. Немецкая фирма "Телефункен" странным образом выиграла тендер, хотя фаворитом шла "Маркони". Немецкие инженеры установили оборудование и обучили русских специалистов. Обычно, это были минные офицеры. Скажем прямо, обучили плохо, не хватало времени, да и сам аппарат был довольно капризным и несовершенным.
Я отлично помню свой первый "Телефункен" - большой, темно-коричневый полированный ящик, с небольшой шкалой и с тремя ручками управления: "громкость", верньер частот и переключатель диапазонов. Мой отец, как трофей, привез этот приемник из Германии. В темноте приемник светился желтой шкалой и большим зеленым глазом, в котором что-то шевелилось. Это был лучший аппарат в моей жизни! Мне было 5 лет, мы жили на западной Украине, отец добивал в лесах бандеровцев (как выяснилось - не всех), мама была журналистом, и я часто оставался со своим другом- "Телефункеном" один, долгими вечерами. Румыния была рядом, приемник ее брал великолепно, и я до сих пор помню лопотание на незнакомом языке, с некоторыми понятными словами - это были радиостанции "Музыка Ушваре" и "Музыка Популяре". К чему я это пишу: прошло много лет, я вырос, мы уехали в Россиию, уже пришло в каждый дом телевидение, а мой " Телефункен" все так же стоял в моей комнате, прекрасно работал без единой поломки, и весело подмигивал мне своим зеленым глазом.
Но в 1905-ом году аппарат был далек от совершенства и если его плохо знали минные офицеры - то можете представить, как они обучили матросов-радистов. Я специально остановился на этом вопросе, чтобы опровергнуть ту наглую ложь, что преследовала "Изумруд" и те фантастические гипотезы, которые выдвигали наши историки. Итак, я не перечисляю ТТД аппаратов, а говорю, как они работали на самом деле, все это есть в письмах и вопоминаниях русских морских офицеров. На расстояние 40 морских миль был уверенный прием и передача, на расстоянии 60 миль - кое-что можно было разобрать, 70 миль - слышно, как кто-то работает в эфире, 80 миль - полная тишина, лишь треск электрических разрядов! Это важно для понятия того, как "Изумруд" связывался с Владивостоком по телеграфу из залива Владимира, что утверждают многие историки. Справка: расстояние от Владивостока до залива Владимира - 180 морских миль!!! Все понятно? К тому же эти аппараты имели фиксированную частоту, могли связываться только с флагманом "Князем Суворовым", а тот уже ретранслировал передачи на корабли эскадры! А уж длину волн телеграфа Владивостока или Порт-Артура не знали ни на одном корабле! То есть, беспроволочный телеграф на кораблях эскадры был просто дорогостоящей игрушкой, в то время, как японцы использовали его по назначению. Был один единственный плюс: иногда телеграф выполнял функцию пеленгатора. Зная, как работает аппарат, и, главное, на сколько миль он берет сигнал, можно было определить расстояние до противника.
Именно для этого и поднялся на мостик лейтенант Заозерный.
- Василий Николаевич,- сказал он негромко,- я сейчас прослушивал эфир. Японцы недалеко, хорошо слышно их переговоры. Разобрать я ничего не смог, но по-моему на хвосте у нас японский миноносец. Он все время что-то передает.
Ферзен с благодарностью кивнул.
- Спасибо, лейтенант,- сказал он,- вы не знаете, зато я знаю, что он передает: наши координаты!....
Проснулся Ферзен от громкого крика сигнальщика:
- Дымы по левому борту!
Он встал с кресла в походной рубке, вытащил из жилетного кармана золотой брегет, щелкнул крышкой и посмотрел на часы.
- Вахтенному отметить в журнале! - приказал Ферзен и вышел на мостик.
Ветер был не сильный, но пронзительно-холодный. Крейсер ощутимо покачивало. Рядом, пыхтя машинами, шел "Орел". В предрассветной мгле угадывались остальные броненосцы эскадры. Ферзен взял бинокль и слева по борту, на фоне посветлевших облаков, увидел далекие черные дымы. На мостик, покашливая, вышел старший офицер Паттон.
- Однако, свежо сегодня, Василий Николаевич! - сказал он буднично и приставил к глазам бинокль, - Японцы?
- Хотелось бы думать, что нет, - ответил Ферзен,- но в чудеса я давно не верю!
Светлело, ветер растягивал туман и мглу, но восходящее солнце еще не могло пробиться через эту пелену.
- Дымы с правого борта!, - раздался крик сигнальщика.
Ферзен выругался.
- А это уже серьезно! - сказал он,- Вот вам и ответ, Петр Иванович, кто это.
Офицеры постояли, помолчали, думая каждый о своем. Ферзен обвел взглядом свой крейсер, на котором царил идеальный порядок, как будто не было вчера страшного боя и гибели наших броненосцев.
- Пожалуй, стоит готовиться к последнему смотру,- сказал Паттон.
- Да, - согласился Ферзен,- теперь наш черед, но где же наши остальные корабли, да неужто все погибли?
Крик сигнальщика заставил вздрогнуть.
- Дымы по корме!
- А вот это могут быть наши! - повеселел Ферзен,- или Энквист с крейсерами, или отставшие броненосцы. Мы-то еле плетемся, догнать немудрено!
На мостик вышел вахтенный офицер.
- Сигнал с "Николая", Василий Николаевич, - сказал он,- "Изумруду" разведать по зюйду и доложить!
Ферзен посмотрел на сигнальные флаги "Николая", прочитал их и согласно кивнул.
- А вот это уже дело!- крикнул он,- К повороту на зюйд!
Учитывая, что эскадра шла курсом Норд-Ост 23, крейсер должен быт сделать разворот на 180 градусов.
- Полный вперед! - приказал Ферзен
"Изумруд" вспенил воду своим форштевнем и пошел, набирая скорость в сторону дымов. Все свободные от вахты офицеры и матросы высыпали на палубу, вглядываясь вдаль.
- Наши, конечно наши! - говорили все, - Адмирал Энквист собрал броненосцы и спешит на помощь!
Правда и скептиков было немало. Те молчали и нервно курили на юте.
- На дальномере не зевать!- приказал Ферзен.
И хотя можно было только рассмотреть тонкий рангоут кораблей, многие уверенно заявляли:
- Наши! Головным "Наварин" идет, следом "Сисой Великий" и "Ушаков", а во второй колонне - "Аврора", "Олег" и "Донской"!
Всеобщую эйфорию прервал доклад с дальномера.
- Японцы! Крейсера или броненосцы пока разобрать не могу, но флаги хорошо вижу!
- Подойдем поближе, - сквозь зубы сказал Ферзен,- надо точно убедиться, что это японцы!
На палубе воцарило уныние. Некоторые матросы забирались повыше, чтобы разглядеть корабли и флаги.
- Чего приуныли! - гаркнул Ферзен,- Глядеть веселее! Подумаешь, япошки! Мы их, что, вчера не видали?
И запулил такой виртуозной матерщиной, что многие заулыбались: умеет командир поднимать настроение!
На минуту выглянуло солнце и в бинокли стали хорошо видны японские флаги.
- К развороту! - приказал Ферзен,- идем к своим!
На баке,о чем-то переговорив с матросами, вытянулся во фрунт боцман "Изумруда" и, глядя на мостик, кромко рявкнул:
- Ваше высокоблагородие! Разрешите?!-
- Чего тебе,Петрович?- спросил Ферзен
- Команда просит разрешения переодеться во все чистое!
Ферзен усмехнулся.
- Никак помирать собрался, Петрович? - весело спросил Паттон
- Обычай соблюсть нужно! - серьезно ответил боцман,- Смерть, оно как, во всем чистом встречать надобно!
- Повоюем еще, Петрович,- сказал Ферзен,- ну а если команда просит - то разрешаю!
Крейсер полным ходом шел к своей эскадре и, глядя, как японцы сжимают кольцо вокруг израненных кораблей, у всех точно так же сжималось сердце.
- А я своим сказал, что из похода не вернусь! - вдруг весело произнес Паттон.
Офицеры посмотрели друг на друга и весело расхохотались.
- А я сказал тоже самое,- Ферзен вытер слезу, то ли от смеха, то ли от ветра. Это был нервный смех, но на всех офицеров он произвел самое благоприятное впечатление. Если командир корабля и старший офицер так весело смеются - значит дела не так уж плохи!
Передали семафор на "Николай" и получили приказ стать по правому борту. Значит справа подходили японские крейсера и у "Изумруда" был хоть маленький шанс продержаться подольше. Японские корабли были уже хорошо видны.
- Слева головным "Микаса"! - доложил подвахтенный.
Орудия " Орла" повернулись в сторону японских броненосцев.
- Алярм! - приказал Ферзен,- Боевая тревога! По местам стоять! Наша цель - крейсера!
Раздался топот ног, лязганье клинкерных задвижек и замков орудий. Пушки плавно покатились вправо и стало ...тихо. Так тихо, что был слышен плеск волн.
Все ждали. Тишину нарушил оглушительный выстрел главного калибра "Орла". Следом громыхнули "Апраксин" и "Сенявин". До японских крейсеров было еще слишком далеко, и " Изумруд" молчал.
На мачте "Николая" взвился сигнал : "Прекратить стрельбу!"
- Правильно, - сказал Ферзен , надвигая фуражку на лоб,- слишком далеко, все - недолеты!
Японцы ответили залпом с "Микасы". Тоже недолеты, в небо полетели брызги от снарядов.
- Почему не увеличиваем ход?! - возмутился Ферзен,- терять-то уже нечего!
На мачту "Николая" поползли сигнальные флаги. Бледный вахтенный офицер выбежал на мостик с дрожащими губами.
- Сигнал с "Николая", Василий Николаевич, - сказал он тихо, - "Окружен превосходящими силами", "Сдаюсь"!
-Что???! - рявкнул Ферзен,- вы что, пьяны, лейтенант?!!!
Он повернулся в сторону своего флагмана и сам прочитал позорный сигнал.
-На "Орле", "Сенявине" и "Апраксине" уже отрепетовали,- доложил вахтенный и вопросительно посмотрел на командира.
-Я этот сигнал не вижу! ,- рявкнул Ферзен.
Японцы продолжали стрелять. Снаряды ложились все ближе и ближе. Видя, как поднимаются новые сигнальные флаги на мачту броненосца "Николай-1", все подумали, что это какая-то ошибка, но действительность оказалась еще хуже. Сигнал гласил: "Спустить флаги", и Ферзен пережил, наверное, самую страшную и кошмарную минуту в своей жизни, когда Андреевские флаги поползли по фалам вниз, к вечному позору. Русские броненосцы опустили стволы орудий к палубам, но японцы продолжали стрелять! Тогда на мачты русских кораблей поползли вверх флаги Восходящего солнца, флаги врага, и только тут японцы перестали стрелять! Ферзен стоял на мостике, вцепившись руками в поручни и даже не мог говорить. Он смотрел на гордый Андреевский флаг своего крейсера и понимал, что не спустит его никогда!
Не знаю откуда они узнали, но все свободные от вахты выбежали на палубу, кричали, размахивали руками, грозили кулаками в сторону изменивших броненосцев. Офицеры подбежали к мостику и, забыв про субординацию,кричали Ферзену:
- Барон! Не сдавайте крейсер! Барон! Не спускайте флаг!
Ферзен наконец-то пришел в себя и громко рявкнул:
- Тихо! Слушать команду: флаг не спускаем, крейсер не сдаем! Старшему механику подняться на мостик!
Когда тот выполнил команду, Ферзен обнял его за плечи и сказал:
- Александр Данилович, голубчик, теперь жизнь "Изумруда " зависит от вас! Будем прорываться, и крейсер должен показать все, на что он способен! Самый полный ход и еще быстрее! Сколько нужно матросов в помощь кочегарам - берите!
- По три на каждый котел, - спокойно ответил штабс-капитан Семенюк, - но предупреждаю сразу: машины долгой гонки не выдержат. Нам еще в Носи-Бе надо было становится на ремонт, я докладывал.
- Знаю, все знаю. Адмирал ответил отказом. А теперь разводите полные пары и с Богом!
Старший офицер Паттон громко крикнул:
- Всем занять места согласно боевого расписания! Очистить палубу!
Ферзен вызвал наверх боцмана и швартовую команду.
- Петрович! Слушать приказ: на брашпиле носовые якоря за борт на всю длину цепи! Цепи у основания расклепать! И живо !!!
Паттон с недоумением посмотрел на командира, а потом усмехнулся.
- Облегчим нос "Изумруда"? - спросил он
Ферзен кивнул.
- Лишние 25 тонн на носу нам будут некстати,- сказал он.
На палубе броненосца "Орел" толпа снующих матросов и офицеров сначала не обратила внимание на то, что "Изумруд" сначала выставил, а потом и отдал якоря. Молоденький мичман, стоя на спардеке усмехнулся:
- Барон так испугался, что даже решил стать на якорь! - сказал он.
Его веселье, лейтенант в прогоревшей тужурке, не поддержал.
- Испугались, мичман, мы! - сказал он едко,- Во всяком случае барон флаг не спустил, в отличие от нас, а вот зачем отдал якоря - непонятно...
И только потом, услыхав звон кувалд по зубилам понял.
- Да он цепи расклепывает! - сказал восхищенно лейтенант,- да неужто прорываться собирается? Если так - Господь ему в помощь! Я за него молиться буду!!!
С громким грохотом цепи и всплеском, в море ушел правый якорь, следом за ним и левый. "Изумруд" заметно приподнял нос. На мостике, кроме командира и старшего офицера никого не было, все стояли по своим местам. Крейсер был готов к прорыву. Японцы, впервые столкнувшись с тем, что русские корабли сдаются, и ожидая какого-то подвоха, подбирались к броненосцам очень осторожно и медленно, готовые в любую секунду открыть ураганный огонь. Из-за этого между эскадрой адмирала Того и крейсерами адмирала Камимуры было довольно большое расстояние, именно туда и нацелился Ферзен.
В последний раз он оглянулся на русские корабли и с невыразимым презрением посмотрел на японские флаги на мачтах русских броненосцев! Что ему кричали с палуб "Орла" и "Николая", офицеры и матросы, он уже не слышал.
- Вчера я потерял адмирала Энквиста,- сказал он Паттону,- а сегодня адмирала Небогатова! Нет надо мной больше адмиралов, только Господь Бог!
Оба офицера зашли в рубку и Ферзен коротко приказал вахтенному офицеру:
- На машинном телеграфе: "Полный вперед", "Самый полный"!
Громко звякнула ручка телеграфа, и, почти моментально, крейсер вздрогнул от яростного всплеска винтов. " Изумруд" приподнял нос, вспенив волны своим тараном и пошел набирать скорость.
Ферзен вызвал минного офицера лейтенанта Заозерного, а когда тот явился, сказал:
- А теперь, лейтенант, наступает ваша очередь вступать в бой! Передавайте японцам, что хотите, только, как можно быстрее и длиннее!
- Что передавать? - удивился Заозерный
-А хоть "У попа была собака", - рассмеялся Ферзен,- раз 20 передадите и японцы задумаются, начнут расшифровывать, а нам время и нужно!
Старшему рулевому "Изумруда", кондуктору Васину, Ферзен приказал идти в сторону "Микасы", чтобы японцы не сразу поняли, что задумал командир крейсера. К тому же, на мачтах " Изумруда" взвились сигнальные флаги, читались они, как полная абракадабра! Особенно смешно выглядили сигналы "Даю задний ход" и "На борту оспа".
Если Ферзен хотел задурить голову японцам - то цель была достигнута: японцы не понимали с какой целью к ним приближается маленький бронепалубный крейсер под Андреевским флагом, и пытались расшифровывать телеграфное сообщение, не сделав по "Изумруду" ни одного выстрела!
- На лаге?- крикнул Ферзен вахтенному.
- 17 узлов...уже 18, Василий Николаевич!
- Добро !- сказал Ферзен и вышел на мостик.
"Изумруд" стремительно набирал скорость. Корпус крейсера дрожал и вибрировал от оборотов всех трех винтов, оставляя за собой широкий пенный след.
Японцы что-то семафорили кораблю, но Ферзен только усмехнулся.
- Игрушки закончились, господа! - сказал он ,вышедшему на мостик Паттону и приказал рулевому взять курс точно между эскадрами Того и Камимуры.
- Сейчас они очухаются,- сказал Паттон, - и все поймут!
Ферзен покачал головой.
- Еще 5 минут и будет поздно! - сказал Ферзен.
- На лаге 19.5 узлов! - доложил вахтенный
- Вот, что значит, облегчить нос,- бросил Ферзен,глядя,как крейсер входит в промежуток между японскими эскадрами.
С "Микасы" прогремел первый выстрел. Перелет! Снаряд упал в море недалеко от крейсера "Ниитака".
Японцы прекратили стрельбу, понимая, что все перелеты полетят друг в друга. Ферзен схватил трубку телефона:
- Комендорам! Беглый огонь с двух бортов! Основная цель - крейсера!
"Изумруд" аж присел в воду от дружного залпа, и началось! Японцы не отвечали, а крейсер колошматил их, как мог! На палубе стоял звон от пустых гильз, ревели ревуны, орудия рявкали одно за другим. Дым из труб "Изумруда" не выходил вверх, а слался гоизонтально над морем, гудели вентиляторы и ветродувки. Крейсер продолжал набирать скорость.
-20 узлов! - закричал вахтенный, пытаясь перекричать грохот орудий, - 20 узлов!!! Василий Николаевич!
-Добро! - крикнул Ферзен,- сейчас они за нами погонятся!
"Изумруд" вырвался из окружения и перед ним расстилалось чистое море. Японские эскадры остались за кормой. За "Изумрудом", медленно разворачиваясь, пошли три японских броненосных крейсера: " Ниитака", "Касоги" и " Читозе". Каждый из них был в три раза сильнее русского крейсера, но им еще нужно было набрать скорость, тогда, как "Изумруд" уже шел на максимальной, и с каждой минутой отрывался от японцев все дальше и дальше. Началась долгая трехчасовая артиллерийская дуэль! На крупнокалиберные снаряды японских крейсеров, "Изумруд" отвечал кормовыми пушками, и все время маневрировал, не давая японцам пристреляться.
Историки пишут, что первым отвернул крейсер "Ниитака", якобы, как самый тихоходный. Не думаю, что адмирал Камимура и адмирал Того послали вдогонку за "Изумрудом" тихоходный крейсер! Кем-кем, а дураками они точно не были! Да и по всем ТТД "Ниитака" имел ход 20 узлов. Точно такой же, как у "Изумруда"! Значит дело в другом: комендоры русского крейсера влепили в нос "Ниитаке" несколько бронебойных снарядов и японец стал усиленно набирать воду в трюмы через пробоины. Конечно, русские 122-мм снаряды японский крейсер потопить бы не смогли, а вот снять его с дистанции - запросто! И японцы в этом никогда не признаются, как они признали потерю только трех миноносцев, в то время, как миноносцы топили и русские броненосцы, и крейсера!. Японцы - самая закрытая нация в мире ,и о своих потерях они не говорили никому и никогда!
А теперь, давайте займемся арифметикой. Каждый из нас в школе решал задачки на "догонялки", давайте решим еще одну. Уже позже, в Петербурге, все офицеры "Изумруда" в своих обьяснительных записках указали скорость крейсера 21 - 21.5 узла. Итак: если скорость русского крейсера была 21 узел (пол-узла пока отставим в сторону) ,а у японских крейсеров скорость была 22 и 23 узла соответственно, и расстояние между противниками равнялось 2 милям, то через сколько часов японцы догонят "Изумруд"? Решили задачку? Решение элементарное! Но ведь перед японскими крейсерами ставилась первоначальная задача - не догнать "Изумруд", а поразить цель, и лишь потом подойти к нему и добить! Ни с первой, ни со второй задачей японцы не справились. Ну, с первой - понятно, Ферзен просто виртуозно маневрировал крейсером и не давал японцам пристреляться! Но за три часа боя не получить повреждений - это какая-то фантастика! А ведь лишь один японский снаряд, попавший в корму крейсера, в рулевое или румпельное отделение стал бы для "Изумруда" роковым: он бы не смог управляться. Снова бы повторилась трагедия с "Рюриком", только в худшем варианте. Но вот почему японцы не смогли догнать крейсер или хотя бы сократить расстояние до пистолетного выстрела - непонятно! Мы знаем, что на ходовых испытаниях, с чистым днищем, исправными машинами и на боевом угле- кардифе, "Изумруд" показал 21.5 узел, что и было записано в приемочный акт! Правда, потом появились 24 проектные узла, якобы крейсер шел не на полных парах! Вранье! Машину проверяют на полном давлении пара! Да и не мог "Изумруд" идти быстрее, ведь в ходе строительства изменяли проект, и не в лучшую сторону: вместо котлов Бельвиля поставили 16 водотрубных котлов Ярроу, а они намного тяжелее, увеличили водоизмещение и осадку до 5.33 метров - все это ухудшило характеристики крейсера, впрочем как и всех строящихся кораблей. Я не знаю, случайно это или нет, но все новые русские броненосцы и крейсера получились хуже проектных. Если бы "Изумруд" развивал скорость в 24 узла - это было бы известно всей эскадре, он стал бы самым быстрым ее кораблем, но нет, мы нигде об этом не читаем. Если крейсер "Новик" развивал 25 узлов - то об этом знали на всех флотах Российской империи! Мог ли "Изумруд", пройдя 18 тысяч морских миль, с обросшим днищем, на плохом угле и с больной машиной, убежать от таких шустрых японцев? Ответ очевиден, а это значит только одно: хваленые японские крейсера, построенные в Англии, развивали максимальный ход 20-21.5 узла в час! Естественно, а против математики не попрешь, с такими показателями ни "Касоги", ни "Читозе" не смогли бы догнать "Изумруд" НИКОГДА!!!
Через три часа артиллерийской дуэли,японские крейсера сбросили скорость и легли на разворот. На палубе "Изумруда" кричали "урра!" и бросали в воздух бескозырки! Первый акт трагедии русского крейсера был сыгран! Наверное, именно тогда, по авторитетнейшему мнению баталера Новикова, с командиром "Изумруда" случилась странная метаморфоза: внезапно, из хладнокровного, опытного и смелого офицера, он превратился в истеричку, неврастеника и шизофреника. Он стал бегать по мостику, что-то кричать, вместо того, чтобы напрямую идти во Владивосток, приказал взять мористее на Ост. Вобщем, читать это просто смешно, но ведь читали и верили, и продолжают верить, благо, что у нас об этой странице русско-японской почти ничего никому не известно! Современные историки и исследователи более лояльны по отношению к барону Ферзену. Ему ставят в вину, что сразу после отворота японских крейсеров, он не сбросил ход до экономичного, а продолжал идти полным ходом и жечь уголь! Основанием для такого обвинения было следующее: одни японские крейсера ушли, пока придут другие, пока найдут "Изумруд" - крейсер сумеет дойти до Владивостока! Чушь полная! Барон Ферзен был гораздо лучшим тактиком, чем вы, господа историки! Он прекрасно понимал,что за ним уже летят на всех парах "Гончие псы морей" - японские миноносцы, и тут уже арифметика была уже не в нашу пользу: японские истребители, авизо и контрминоносцы, развивали ход свыше 30 узлов! И это было уже серьезно! Перед Цусимой в распоряжении адмирала Того было 90 (!!!) миноносцев! Сколько он отправил в погоню за "Изумрудом" мы никогда не узнаем, потому, что миссия провалилась, хотя японцы строем пеленга шли от берега и мористее, чтобы этим широким неводом зацепить крейсер, отсекая его от Владивостока, что прекрасно понимал барон Ферзен и до сих пор не понимают историки. Именно поэтому "Изумруд" отклонился на Ост и шел полным ходом, отрываясь от японцев все дальше и дальше. А через три часа такой гонки случилась маленькая трагедия: внезапно крейсер окутался паром, через люки полезли на палубу ошпаренные кочегары и машинисты. Новиков-Прибой описывает эту картину, как вселенскую панику: все бегают во главе с Ферзеном, громко кричат, некоторые бросаются к шлюпкам, а из кочегарок и машинного отделения кустыми клубами валит пар. Крейсер резко теряет ход! Никто не понимает, что случилось и что делать, но находятся два отважных матроса, (наверное скрытые большевики),которые обматываются тряпьем, обливаются забортной водой и смело лезут в парящие кочегарки. Время тянется мучительно долго, Ферзен горстями глотает валидол и валится в кресло, Паттон обмахивает его веером! Наконец, из люков появляются герои-большевики, и с матюками обьясняют всей команде, что лопнула кормовая паровая магистраль! Все кричат "уррря" и качают на руках героев. А вы хоть знаете, что было на самом деле!? Паровая магистраль действительно лопнула, но никто не метался по палубе и не кидался к шлюпкам, потому, что ровно через три секунды поступил доклад рулевого:
- Крейсер не управляется!
И все стало ясно, потому, что руль и румпельные устройства имели паровой привод. Перешли на ручное управление, к штурвалу стал второй рулевой, а команда стала готовиться к ремонту магистрали, надо было сбросить давление пара, приглушить котлы и ставить на разрыв металлический хомут. Все как-то забывают, что в то время на корабоях не было ни электродуговой, ни газо-сварки. Все соединения были на фланцах. И эта была серьезная поломка! Крейсер смог идти только на 15-ти узлах! Запомнили ход японских истребителей?
Скажу сразу, устранить аварию на ходу в полном обьеме не удалось, пришлось разьединять магистраль и ставить глухие заглушки. Пар дали только на руль, все остальные механизмы на корме остановились. К тому же потекли холодильники в машине, трубки засолились и вместе с паром в цилиндры стала попадать вода! Пришлось даже иногда останавливать правую машину! В результате ход упал до 13-ти узлов! "Изумруд" на глазах стал терять боеспособность! А когда Ферзен выслушал доклад артиллерийского офицера о колличестве боеприпасов на борту, он просто схватился за голову! Крейсер мог дать только часовой бой, он не мог уйти, пользуясь скоростью, и на корабле заканчивался уголь! Есть от чего схватиться за голову! Но это было еще не все!
Когда ремонтные работы были закончены, все немного успокоились, крейсер шел 15-ти узловым ходом и японцев нигде не было видно, к командиру на мостике подошел штурманский офицер лейтенант Полушкин:
-Не знаю, с чего и начать ,Василий Николаевич, - сказал он негромко.
Ферзен зло усмехнулся:
- Радуйте, лейтенант, начинайте, не тяните!
- Мне кажется, что компаса врут, - сказал штурман,- я сейчас проверял прокладку курса, что-то не то...
- Девиация? - коротко спросил Ферзен.
- Да,- ответил Полушкин.
- Есть возможность определиться?
- Пока нет, Василий Николаевич, - ответил штурман.
Стоит немного остановиться на понятии девиация. Всем понятно,что корабль состоит из железа и оно имеет противную привычку намагничиваться, что влияет на показание компаса. Но дело в том, что корабль состоит из "твердого" железа и "мягкого", и намагничевается оно по- разному. "Твердое" железо - это продольно-поперечный набор судна, то есть киль, кильсон, форштевнь и ахтерштевнь, шпангоуты, стрингера и привальные брусья, броня всех видов, орудия и якоря. "Мягкое" железо - все остальное. Для того, чтобы устранить девиацию, то есть выставить стрелку компаса строго на Норд, под нактоуз компаса, в специальные отверстия вставляются брусочки разного железа, но для этого в условии морского похода требуется несколько факторов: створные знаки на берегу или маяки, по ним, глядя на карту и сопоставляя свой курс, можно легко опредилиться и понять: "врет" ли компас или нет. Подойдет и любой встречный корабль, если узнать его курс, и остается последний "дедовский" способ: определиться по солнцу или звездам. Штурманов этому обучают с первого курса училища. Так вот, ни один из этих способов в случае с "Изумрудом" не срабатывал! Крейсер шел в открытом море, встречных кораблей не было, а небо было затянуто густой пеленой дождевых облаков! Итак: на "Изумруде" не было должного количества боеприпасов, машина выходила из строя, уголь заканчивался и крейсер шел вслепую! Любой из этих факторов мог вывести из равновесия командира, особенно учитывая, что он уже 4-е сутки находился на ногах! Забегая вперед, скажу, что когда следующей ночью ветер разогнал облака, выглянули звезды и штурман лейтенант Полушкин взял высоту Полярной звезды, то он, определив на карте местоположение крейсера ахнул: компас "врал " на 4 румба,то есть на 13 градусов к Осту! "Изумруд" не приближался к Владивостоку, а отдалялся от него! И будь корабль в исправности, через несколько дней он прошел бы Охотское море и оказался в заливе Шелехова, а то и в Пенжинской губе! Именно в эту ночь, когда устранили девиацию и определились с местоположением крейсера и решалась судьба "Изумруда", а не в заливе Владимира, почему барон Ферзен и не собирал офицерского собрания, а опросил всех поименно!
Перед лейтенантом Полушкиным была поставлена задача: рассчитать курс крейсера на Владивосток, учитывая скорость и количество угля. Вывод штурмана был неутешительным: "Изумруд" смог бы дойти только до острова Аскольд в заливе Петра Великого. Да на Аскольде стояли русские береговые батареи, которые смогли бы прикрыть крейсер от японцев, но до острова еще надо было дойти! А лучшего места для перехвата и уничтожения "Изумруда", чем подход к заливу Петра Великого было не найти, к тому же, глубины позволяли поставить мины, что, кстати, японцы и сделали! Так что, господа историки, барон Ферзен был "истеричкой и неврастеником", как пишет товарищ Новиков, или прозорливым тактиком, который просчитал все ходы наперед?! До выяснения положения дел вокруг Владивостока, Ферзен принял решение спрятать крейсер. Расстояние до острова Аскольд и залива Владимира было одинаковым, залив был глубоким, с моря прикрывался двумя мысами, для того, чтобы обнаружить " Изумруд", японцы должны были зайти в залив, где их уже ожидал, готовый к отпору крейсер. Лучшего места нельзя было и придумать, и до Владивостока недалеко: 180 миль! Крейсер развернулся и взял курс на залив Владимира.
А что же наш легендарный и прославленный, воспетый и облизанный, крейсер революции? А ничего! Всю ночь,18-ти узловым ходом, следом за "Олегом" , "Аврора" удирала с поля боя на юг, в Манилу. Ох, как не любят наши историки вспоминать этот эпизод из "славной" истории крейсера! Обеляя "Аврору", они пишут, что пару раз, наши три крейсера предпринимали попытку поворота на север, но каждый раз натыкались на японские миноносцы и вынуждены были снова поворачивать на юг! Вы хоть понимаете, что вы пишите? Вы хоть понимаете до какой степени идиотизма можно дойти, выдавая черное за белое?! Одной из основных задач любого крейсера является уничтожение вражеских МИНОНОСЦЕВ! Три русских крейсера, с исправной артиллерией были для японцев более, чем грозной силой, но вместо того, чтобы вступить с ними в бой, остатки эскадры контр-адмирала Энквиста, разворачивались и трусливо удирали! Это ли не предательство? Так всю ночь и шарахались от каждой тени! Но взошло солнце, подул ветер и разогнал туман, выглянуло солнце. Здесь уже было намного теплее, но ни с мостиков, ни с марсов и салингов, не было видно не то, что силуэта русских кораблей или рангоутов, но даже дымов! Горизонт был чист! Все "старички" эскадры отстали и потерялись в морских просторах, и что с ними произошло - догадаться было не трудно. Только работая над своим эссе, я вдруг понял, почему Белое движение проиграло гражданскую войну! Разлад и раскол произошел не в 1918-ом году, а в 1905-ом, здесь, при Цусиме! Уже ни о какой кастовости и клановости не приходилось говорить! Ведь офицеры эскадры знали друг друга, чуть ли не с детства! Вместе ходили в морские классы, учились вязать морские узлы, грести на шлюпках, определяться по секстанту и картам, вместе были гардемаринами и ходили в учебные плавания, а потом торжественно выпускались мичманами и гордо вышагивали по всей ширине Невского проспекта, придерживая новенькие кортики! И обыватели с умилением думали, что вот оно - будущее Российского морского флота! А теперь это будущее трусливо удирало в Манилу, бросив своих старых товарищей, друзей и родственников на растерзание японскому флоту! Не хочу обвинять всех поголовно, но раскол в офицерской среде, утеря понятия офицерской чести начался уже тогда!
На крейсерах обьявили аврал, команда прибиралась на палубе и в отсеках, за борт летели куски обшивки, целые ведра осколков, стрелянные гильзы и искореженные металлические конструкции. И "Олегу", и " Авроре", здорово досталось в дневном бою, пробоины в корпусе спешно забивались деревянными втулками, из трюмов откачивалась вода, а в корабельной церкви, прямо на полу, в засохшей крови лежали трупы погибших матросов. После обеда их собирались прибрать, отпеть и похоронить по морскому обычаю, в море.
На палубе офицеры старались не смотреть в глаза матросам, ведь уже не раз звучал вопрос:
- А где наши крейсера, ваше благородие? И куда мы идем?
Офицеры пожимали плечами и уклончиво отвечали:
- Идем за адмиралом! Ему видней, и он все знает!
И на все три крейсера,черной пеленой, опустились слова:
-Государственная измена!
Апофеозом стала выходка молодого мичмана с "Олега". Увидев контр-адмирала Энквиста на мостике, он стал во фрунт и громко сказал:
- Господин адмирал! Служить на одном корабле с вами для меня, как для русского офицера, является позором!
Услыхав эти слова, к поручням быстро подбежал командир "Олега", капитан первого ранга Добротворский.
-Мальчишка! - закричал он,- под арест захотели?
Но к мичману уже подходили другие молодые офицеры крейсера, и что гораздо хуже - лейтенанты, становясь во фрунт и глядя на мостик. Добротворский осекся и воровато оглянулся на Энквиста. Тот протянул руку к офицерам и прочувственно произнес:
- О вас же забочусь, господа!! Загрузим уголь в Маниле, подремонтируемся и вперед! Бить японцев!
В ответ с палубы раздался издевательский смех.
- Эскадрой не смогли - так втроем разобьем!
И вдруг с палубы раздался густой бас второго механика:
- Господин адмирал! Ответьте, будьте добры, а где наш "Дмитрий Донской"?
А вослед раздались голоса и звучали они, как реквием по-погибшим кораблям.
- Где "Владимир Мономах"? Где "Нахимов"? "Светлана"? "Изумруд"? "Алмаз"? ГДЕ ВАША ЭСКАДРА, АДМИРАЛ?
Что на это мог ответить Энквист? Он стоял белый, как мел, смотрел в лица своих офицеров и беззвучно шевелил губами. И это чувство презрения по отношению к себе он будет испытывать до конца своей жизни.
А в шлюпке "Авроры", бодро бежащей за "Олегом", лежал, завернутый в брезент, единственный убитый в бою офицер, командир крейсера, капитан первого ранга Егорьев!
Кораблем командовал капитан второго ранга Небольсин, дважды раненый во время сражения. Он стоял на мостике "Авроры", смотрел вперед, изредка утирая слезы, не то от боли, не то от позора. Русско-японская война для крейсеров "Олег", "Аврора" и "Жемчуг" закончилась...
С "Изумрудом" все было иначе. Угольные ямы истощились и команде приходилось перетаскивать уголь в мешках из носовых ям по палубе. Крейсер едва мог развить 13 узлов! Машина уже не просто хрипела, а стонала! О каком бое можно было говорить?! Устранив девиациию, старший штурман, лейтенант Полушкин в ночь на 17-е мая четко подвел "Изумруд" к заливу Владимира. Определили входные мысы Ватовского и Баглозена, а дальше.... А дальше начинается какая-то фантастика! Читая обьяснения командира крейсера, барона Ферзена, старшего офицера Паттона, лейтенанта Полушкина - я прихожу к выводу, что все офицеры "Изумруда" внезапно сошли с ума, или писали обьяснения по лекалам Морского министерства в Петербурге! Не сходится ничего! И ничего не понятно! Создается впечатление, что крейсером управляли не доблестные русские офицеры, которые в течении дневного и ночного боя, ювелирно маневрировали кораблем, не получив ни одного попадания, а обитатели деревенской богадельни! Все острые вопросы обходятся стороной, наступает внезапная амнезия, никто ничего точно сказать не может, все кивают друг на друга и гнут генеральную линию: "Изумруд" сам наскочил на камни!
Впервые, мне самому многое не понятно и я призываю на помощь не кабинетным историков, а моряков и судоводителей! Потому, что все,что пишут об "Изумруде" - сплошной бред! Судите сами!
Для начала - общепринятая версия: "Изумруд" ночью входил в залив, прижался к мысу Ореховый и выскочил на камни на 2/3 длины. Корабль пытались снять с мели, но не получилось и на следующий день его взорвали. Потом подождали еще неделю и взорвали снова, после чего с чистой совестью пошли пешком во Владивосток.
А теперь давайте думать: к заливу Владимира подошли в 1-ом часу ночи и решили заходить внутрь, чтобы стать на якоря (которых не было),для отражения атаки японцев, если бы они обнаружили корабль. А какая была необходимость заходить ночью в незнакомый залив? Маскироваться от японцев? Так они тоже ночью не искали "Изумруд", а отстаивались до утра в одной из многочисленныз бухт! Ответ, данный на следствии поражает: крейсер просто не был в состоянии провести еще несколько часов под парами в море,подрабатывая машинами! Что это означает? То, что при подходе к заливу Владимира машина, практически, вышла из строя? Хорошо: решили заходить ночью, по полному приливу, в незнакомый залив. Уже интересно! Любой капитан моторного баркаса вам скажет, что в этих обстоятельствах можно зайти в залив только для какого-то действия, и с началом отлива - выйти из залива, в противном случае, рискуешь оказаться не на якорной стоянке, а на песке! Все офицеры крейсера в один голос твердят, что у них была морская карта, с соответствующим номером. А вот была ли у них лоция? Карта и лоция - разные вещи. На карту нанесена береговая линия, заливы, бухты, створные знаки и маяки, если они есть, и прибрежные воды. Все! А лоция - это подробнейшее описание всех этих мест, включая глубины, характер морского дна, якорные стоянки, течения, мели и рифы, здания и сооружения на берегу, время приливов и отливов, долгота дня, реки, впадающие в залив и многое другое. Иногда к лоции выдаются лоцманские записки - самое точное и последнее описание, с возможными изменениями и дополнениями к основной лоции. Так была ли лоция побережья к северу от Владивостока на борту "Изумруда" ? Судя по всему - НЕТ! Потому, что если бы она была, ни командир Ферзен, ни старший офицер Паттон, ни старший штурман Полушкин не собирались бы сначала зайти в залив Ольги, чтобы погрузить уголь из угольного склада на крейсер, для дальнейшего плавания! Так как в лоции залива Ольги был указан не угольный склад, а Сторожевой Пост! То есть - погранзастава! Бревенчатая казарма на пару взводов, баня, кухня, навесы с вешалами для вяления рыбы, коптильня, небольшой причал для нескольких лодок, сараи с сетями и, возможно, паровой катер! Все! Никакого склада и тем более телеграфа! Места вокруг совершенно дикие, личный состав и провизию завозили по морю, а осенью, когда выпадал снег так же по морю и увозили во Владивосток. Зимой там делать было нечего! Учитывая, что Дальний Восток жил в состоянии войны с Японией, я думаю, что в заливе Ольги в 1905-ом году тоже никого не было! Что уж там говорить о заливе Владимира, который находится недалеко, первые поселенцы появились там только в 1907-ом году, спустя два года, после окончания войны! Единственное обоснование захода "Изумруда" в залив - лишь желание спрятать крейсер за мысами от японцев!
Идем дальше: по словам офицеров ночь 17- го мая была темной, беззвездной, но безветренной. Входные мысы были плохо видны в темноте, поэтому прижались к мысу Ореховый и выскочили на камни. Вранье! Любой капитан,самый дурной и никчемный, спустит шлюпку с матросами, те, сначала подгребут к одному мысу и оставят там матроса с зажженным фонарем, потом точно так же сделают и со вторым мысом! Вот вам два ориентира для корабля! Но я не зря сказал про самого дурного и никчемного капитана, Ферзен таким не был, а "Изумруд" был боевым крейсером. Командир попросту приказал бы включить прожекторы и направить их на входные мысы, и стали бы те видны, как на картинке! Идем дальше: ширина входа в залив Владимира состовляет 3 кабельтова, грубо - 540 метров. Тут и "Титаник" пройдет, не то, что маленький крейсер! С глубиной еще интереснее! По словам Ферзена, "Изумруд" заходил в залив на скорости 4- х узлов, многовато для незнакомого залива, непрерывно промеряя глубину лотами. Последний доклад, после которого корабль сел на мель был : "9 саженей", а это глубина 18 метров! Осадка " Изумруда" составляла 5.30 метра! Ну и что случилось? Почему не дали полный назад, почему прижались к мысу и вообще, а ночью ли крейсер заходил в залив Владимира? Причем у старшего офицера и командира было подозрение, что в заливе может скрываться в засаде японский крейсер! Почему тогда не послали на разведку паровой минный катер, который был на борту "Изумруда", кстати, на нем тоже был прожектор, и уж он мог бы осветить все уголки залива, а потом заняться необходимым делом: промерять глубину фарватера и вести за собой крейсер!
Так что же случилось с командой и офицерами "Изумруда"? Внезапное помешательство? Тяжелое похмелье? И кстати: на мостике были командир Ферзен, старший штурман Полушкин, вахтенный начальник Романом, а старший офицер Паттон был на юте. А что он делал на корме? Чаек кормил? Потом, согласно официальной версии, спустили таки паровой катер на воду и две шлюпки (все остальное дерево, исключая мачты и стеньги) спалии в котлах, экономя уголь для решающего боя (???). Ну с рангоутом все понятно: антена для беспроволочного телеграфа, а зачем сожгли остальное дерево - непонятно, ведь машина была на последнем издыхании, а угля еще оставалось около 10-15 тонн! При помощи шлюпок и катера завезли верпы, включили паровую лебедку и дали полный назад. Бесполезно! Крейсер плотно на 2/3 сидел на мели! А зачем это делали? Неужели опытным офицерам "Изумруда" не было понятно, что без разгрузки крейсер с мели не снять?!
Поняли и начали разгружать! Обхохочешься! В шлюпки стали грузить провизию и свозить ее на берег! А вот это уже правильно, в ход пошел "План Б". Только вот сухари и крупа - не самые тяжелые вещи на крейсере, а пушки на баке никто и не думал демонтировать. На следующий прилив снова попробовали сняться с мели и снова ничего не получилось! Вот тогда-то и решили взорвать крейсер!
Небольшое отступление: мало кто из читателей знает, что такое приливы и отливы. В это время года прилив на Дальнем Востоке составляет 9 метров и это не самый высокий прилив! В акватории Охотского моря есть Пенжинская губа (я там бывал неоднократно), так вот там прилив составляет уже 12 метров! Как-то я про это рассказывал своему знакомому в Москве, и по его глазам понял, что он считает прилив в 12 метров в длину, от линии прибоя, а когда я ему сказал, что высота прилива считается в Высоту - он мне просто не поверил!
Чтобы вам было понятнее, в Пенжинской губе во время отлива море отступает от берега на 10-12 км!!!
И вот теперь скажите мне, как надо управлять судном, зная,что прилив составляет 9 метров, посадить крейсер на мель на 2/3 его длины? И с какой скоростью надо врезаться в мыс? А может быть, этого ничего просто не было? А "Изумруда" специально посадили на.мель возле берега, для более легкой разгрузки? Причем так, что при первом же приливе он легко сползал с мели ,поэтому и воду из котлов не спускали, чтобы машины работали! Может быть все, вообще было по-другому? Фотографии взорванного "Изумруда" у меня вызывают большие сомнения! Я внимательнейшим образом рассмотрел все фотографии взорванного "Изумруда" и увеличил их, как только было возможно и...ничего не понял! На первой я увидел корабль, лежащий на правом борту и с совершенно чистым днищем, как будто он только вчера вышел с базы! Может из-за этого и возникла байка о том, что на Мадагаскаре "Изумруду" очистили днище и борта от ракушек и водорослей! Смешно! Маленький репетичный крейсер отчистили, а весь броненосный флот, ударную силу - нет! Правильно! Ну потеряем 1.5 - 2 узла скорости из-за длинных бород водорослей, ну и что? Куда спешить?
На второй фотографии взорванный корабль лежит уже в другом положении.
А теперь вспомним, как проходили подрывы! Сначала взорвали бак корабля (как обьясняют офицеры крейсера), так, как зарядов в должном количестве уже не было, то взорвали 2 торпеды. Взрыв слегка повредил корабль, не принеся ему особых разрушений. А теперь, господа историки, спросим у взрывотехников, что случилось бы с крейсером, если бы взорвались сразу две торпеды в замкнутом помещении? Отвечаю с полной ответственностью: бак "Изумруда", от форштевня до боевой рубки просто перестал бы.существовать! Одной торпеды с лихвой бы хватило для потопления "Изумруда", но на фотографии вполне себе неповрежденный корабль! Офицеры, во главе с командиром, пригорюнились и решили через неделю еще раз взорвать крейсер. Сказано - сделано! А вот тут-то видно, что ют корабля полностью разрушен. Судя по всему,в зрыв был огромной силы, так что снова сместил корабль на рифах. И главное: прочитать, что это за корабль не представляется никакой возможности, название и герб Российской империи, как ножом срезано! Смешно другое: при таких страшных взрывах, когда котлы в кочегаргах должны были подпрыгнуть до потолка, дымовые трубы крейсера в целости и сохранности и самое главное: на всех фотографиях "Изумруда" в заливе Владимира, до взрыва и после него, у крейсера не ДВЕ, а ТРИ дымовые трубы!
Возникает вопрос: что это за корабль и где были сделаны фотографии? Вполне возможно, что это просто подлог? И гибель "Изумруда" была совсем иной? И почему командир Ферзен избрал для экипажа и себя самый трудный вариант спасения? Ведь единственной задачей по спасению крейсера - было спрятать его от японцев, заминировать, на всякий случай и послать во Владивосток известие: где именно находится корабль! И что, для этого надо было всей командой идти во Владивосток и другого, более легкого решения не было? Только не рассказывайте мне про телеграф и про то, как Ферзен связался с Начальником Владивостокского порта и доложил ему, что крейсер взорван, а сам он с командой марширует по тайге! Бред! Но ведь это пишите вы, господа историки, забыв, что телеграфная станция на "Изумруде" могла быть услышана только на расстоянии 40 морских миль, а до Владивостока было 180! Но был другой, более легкий способ сообщить о произошедшем во Владивосток и ждать помощи! Про паровой минный катер забыли? А он, между прочим, 30-ти футов длиной, то есть более 10 метров! В наше время на 5-ти метровых яхтах вокруг света ходят! А тут катер, вполне себе суденышко: один котел, маленькая машина, запас угля каюта и рубка! В открытое море выходить не надо, а утюжить бухты от мыса к мысу - просто замечательно! Увидели японцев - сразу шмыг в бухту, и где- нибудь спрятались,котлы заглушили и сидите тихонечко, пока японцы не уйдут! Скажете, что до Владивостока угля не хватит- правильно! А зачем он им нужен, пойдут на дровах, плавника на прибойке хватает, даже ничего пилить не надо! Да и скорость ему особо не нужна, узлов 5 будут выжимать и хватит! За несколько дней этот катер спокойно дойдет до Золотого рога, а из-за своей маленькой осадки пройдет даже по минам! Но нет! Паровой катер несколько раз упоминают, но только в качестве вспомогательного буксира! Конечно же, никакого подрыва 18-го мая не было, это тоже вранье, сейчас обьясню почему! Если было принято решение до Владивостока идти пешим порядком, то для этого необходимо было сделать очень многое, задача была неимоверно трудная!
Первое - это обеспечить экипаж "Изумруда" питанием! Начинаем считать: экипаж крейсера состоял из 354 человек, потерь не было. Каждому человеку в день необходимо было не менее одного кг пищи! (причем я беру минимум). В пути изумрудовцы находились 58 дней,
1 кг умножаем на 58 дней, затем на 354 человека и на эту же цифру делим! Получаем кошмарный результат: на каждого члена команды приходилось по 58 кг веса!!! Я округлил. От Владивостока до залива Владимира по дороге, если ее так можно назвать - 536 км! А по бездорожью все 800! А вы,господа,пробовали с таким грузом пройти хотя бы км 20? А тут, господа историки, вы играете на моей территории и спуска я вам не дам! Я ходил с таким грузом по тундре, правда рюкзак у меня был современнейший, японский, купленный по линии Рыбкопа, на станке(каркасе). Скажу честно: прошел км десять и половину из этого рюкзака выкинул на радость россомахам! А вы думаете, что команда крейсера несла только пищу? Глубочайше ошибаетесь! Время военное, можно было запросто нарваться на японский десант, шли с винтовками и запасами патронов, офицеры шли при саблях, удобно прорубаться в непролазных дебрях. Одни историки договорились до того, что команда тащила с собой полевую кухню! А это уже верх идиотизма: крейсер и пехотный батальон - разные вещи! Но пищу-то как-то готовить надо, так, что вместо полевой кухни на колесах и с дымящей трубой, несли котлы для варки, огромные кастрюли и поварешки. Миски и кружки, я думаю, каждый матрос нес с собой. Все? Как бы не так! А пилы,а топоры? А лопаты? Не забудьте и другое, да, перед походом, ревизор "Изумруда" раздал матросам и офицерам жалование на 2 месяца вперед, но судовая касса с деньгами и ценными вещами офицеров осталась и ее тоже надо было нести и охранять! Я уже не говорю про Флаг и гюйс корабля, которые охранял караул и был обязан защищать их до последней капли крови! А личные вещи офицеров и матросов забыли, с которыми они просто не могли расстаться! Ну ладно, самые крепкие новые парусиновые робы раздали матросам, а вот запасную обувь и сапоги несли с собой и ох, как они им пригодились! У матросов нет вещмешков, есть сундучки, которые нести просто невозможно, поэтому провизию складывали в угольные мешки, вывернутые наизнанку, привязывали петлю к углам мешка - и рюкзачок готов! А какую провизию брали? В первую очередь, знаменитые флотские сухари, крупу:перловку и пшено, мясные и рыбные консервы, чай, сахар и соль! Поднимите такой мешок!! А ведь с таким грузом нужно было перейти в брод сотню речек, подняться или обойти сопки, пробраться через дебри приморской тайги, и разбивать лагерь, натягивать парусину вместо палаток и дрожать ночью от холода! Залив Владимира сейчас - это зона Крайнего Севера, правда самая южная в Приморье! Но я знаю, что такое начало мая в тех краях: ночами холод, дожди и ветры, вплоть до ураганов, ледяная вода рек, не совсем оттаявшие болота, из подножного корма - только черемша и, отощавшие за зиму, медведи! А теперь прочтите, с какой издевкой, этот поганый баталер Новиков пишет об этом беспримерном походе! И десятки безмозглых авторов вторят ему и поддакивают! И будут подгавкивать еще долго, потому, что своих мозгов нет от рождения!
Повторюсь, что никакого подрыва крейсера 18 мая не было! В этот день только начали свозить на берег продукты и обустраивать лагерь. Неимоврной глупостью было бы всей командой находиться на обездвиженном "Изумруде" и ждать атаки японских миноносцев. К тому же, после остановки машины остановилось бы и динамо, и крейсер погрузился бы в полную темноту. Поэтому и не спускали воду из котлов, и держали их на подогреве: надо было работать в трюме корабля и, возможно, включать паровую лебедку для поднятия грузов. Продуктов надо было выгрузить более 20-ти тонн, после чего демонтировать баковые орудия главного калибра, снять все 47-ми мм пушки с батарей, и "Изумруд" в первый же прилив легко сошел бы с мели! Но этого сделано не было! Почему? Да потому, что крейсер на мели и не был, а садился на нее только во время отлива! Кстати, тогда можно было сгружать грузы прямо на пологий берег мыса Ореховый, что, судя по всему, и делали! Лагерь обустроили, команда, наконец-то получила возможность отдохнуть, а пеший переход во Владивосток - был резервным вариантом, Ферзен прекрасно понимал всю тяжесть такого пути! И скажем честно: моряки - это вам не пехота, они не привыкли к длинным переходам, и вообще не любили бить ноги по непролазным дебрям! Так что же случилось? Почему, ориентировочно 24 -25 мая, "Изумруд" был взорван? У меня есть только одно обьяснение: на телеграфе услышали, пока невнятные, переговоры японцев, которые приближались к заливу Владимира! Бой "Изумруд" принять не мог, а погибнуть вместе со всей командой было просто глупо! Вот тогда-то и взорвали крейсер! И запомните, на фотографиях вы видите корабль с ДВУМЯ неповрежденными трубами, а на "Изумруде" от самого рождения их было ТРИ!!! Возможно, здесь Ферзен поспешил: нужно было взрывать крейсер при непосредственном контакте с японцами, но барон был одержим идеей не сдавать ни в каком виде свой корабль противнику! Вся 2-я Тихоокеанская эскадра еще на Мадагаскаре знала из английских и французких газет, что японцы давно уже подняли со дна бухты Чемульпо наш прославленный "Варяг", отбуксировали его в Японию и приступили к ремонту. Кстати, под японским флагом " Варяг" ходил еще более 10 лет! Да, Ферзен поспешил, а японцы так и не дошли до залива Владимира! Почему? Есть, на мой взгляд, три причины: во-первых, японские миноносцы ушли далеко от своих баз (крейсеров там и в помине не было), уголь надо было доставлять на угольщиках, а японцы копеечку считать умели. Во- вторых: после гибели русской эскадры при Цусиме, военные действия на море, практически, завершились. Японцы, при посредничестве американцев начали закулисные переговоры о мире. В - третьих: и это немаловажно, японские шпионы, которыми был наводнен Дальний Восток, под видом корейцев и китайцев, доложили, что Владивостокские крейсера, которые после гибели "Рюрика" отстаивались в Золотом роге, сняли боновые ограждение, а тральщики начали зачистку фарватера. Это означало одно: Владивостокские крейсера готовятся к выходу в море! Для японских миноносцев это могло закончиться катастрофой, так как одна "Россия", четерехтрубный броненосный крейсер 1-го ранга, с главным калибром 203 мм мог их всех уничтожить! Скажем честно, что" Россия", "Громобой" и даже устаревший "Рюрик" были на голову сильнее новейших крейсеров эскадры контр-адмирала Энквиста! Японцам сразу стало не до поисков "Изумруда"! Надо было, как можно быстрее, удирать на свои базы! Но Ферзен ничего этого не знал, и крейсер был взорван! Обнаружили останки крейсера только в первых числах июля, когда команда "Изумруда" еще продолжала идти во Владивосток! Обнаружили, конечно,...японцы! Сахалинская экспедиция адмирала Катаоки, побывала в заливе Владимира, покусала локти, глядя на то, что осталось от красавца-крейсера и убралась восвояси! Мне непонятно, почему японцы не высадились на крейсер, не пошарили по нему, и ничего не взяли, кроме спасательных кругов с надписью "Изумруд", если придерживаться официальной версии? Наверное, что-то было не так... Почему "Изумруд" не искали наши моряки? А искать было нечего и некого! Еще в середине мая, одна "желтая" японская газетенка, опубликовала статью, в которой было написано, что нечестивый крейсер "Изумруд" был потоплен доблестным флотом Божественного Микадо, вместе со всей командой! Статью тут же перепечатали наши коллеги и партнеры - американцы, а следом и газеты Российской Империи! На фоне гибели всего нашего флота, статья не имела широкого резонанса. Изумрудовцев оплакали, отпели и заказали по ним Сорокоуст. Еще 365 женщин надели черные платки, еще 365 матерей потеряли своих сыновей, жены мужей, а дети отцов! Русско-японская война...не понятая обществом, непонятная ни для кого, где-то там, на задворках Империи! Вечная вам Память,герои! И вечная Слава!
Мне непонятно, когда Новиков- Прибой сочинил историю о том, что по просьбе коменданта Владивостокского порта (???), отряд изумрудовцев гнал впереди себя стадо крупного рогатого скота в 500 (???) голов? Зачем это было написано - понятно, надо было еще больше очернить и унизить барона Ферзена и нивелировать подвиг "Изумруда", а вот откуда можно было взять такое количество скота - баталер-большевик не уточнил, а зря! И в настоящее время на пути следования команды "Изумруда" деревень и сел не густо, а уж в 1905-ом году их можно было пересчитать по пальцам! Да и подзабыл крестьянский сын, великий писатель-маринист, что корова в семье - Кормилица, и её-то ни за какие деньги крестьянин не продаст! То же самое относится и к тёлочкам, потому, что Дальний Восток - это совершенно дикие места и каждый год, в деревнях, несколько коров заламывали медведи! Наврал,Новиков, а писатели и историки эту тему подхватили и раздули ее до анекдота, в том числе и Валентин Пикуль, который мастерски описывал места, где никогда не был, что не раз вызывало смех у читателей! В романе "Богатство" Пикуль проложил на Камчатке железную дорогу, которой нет до сих пор, и герой романа ездит на собаках в село Елизово! Не знал Валентин Саввич, что село называлось Коряки, а Елизов - это фамилия большевика, в честь которого село было переименованно в советские годы! То же самое и с Новиковым-Прибоем! Жаль, что он так подробно не живописал свое пребывание в японском плену, где получал миску риса с соевым соусом, рыбу, квашенную редьку и подогретое сакэ по выходным, в то время, как команда "Изумруда" еще не приступила к началу своего беспримерного похода!
Гибель Русской эскадры при Цусиме разделила русских моряков на два непримиримых лагеря: первые - кто сражался до последней капли крови, топили свои корабли, чтобы они не достались врагу, и кого японцы подбирали из ледяной морской воды, и остальные - кто трусливо бежал и интернировался, или сдался в плен, чего не было за всю историю Русского флота!
Их так и называли: "небогатовцы" и жаль, что ни Новиков, ни Пикуль не рассказали, как этих самых "небогатовцев" били истинно русские моряки! Били так, что японцы были вынуждены вводить в лагеря для военнопленных свою полицию! Японией дело не закончилось! После заключения Портсмутского мира, когда пленные русские моряки вернулись в Крондштадт - вот где "небогатовцев" ждала горячая встреча! Морское минестерство было вынуждено, как можно быстрее демобилизовать нижние чины, чтобы не произошел народный бунт! Про то, как ему били морду, Новиков-Прибой не написал, а вот про коров - запросто! Здесь необходимо сделать маленькое отступление. Господа историки! А вас не заинтересовал тот факт, что половина японской эскадры гонялась за маленьким бронепалубным "Изумрудом", а вторая была готова, чтобы сразу выдвинуться и добить крейсер? А почему? Я долго думал над этим вопросом, прочитал кучу статей и документов - ничего! У меня есть 2 версии.
Первая: надо знать менталитет японцев, или хотя бы кодекс чести самурая Бусидо! По этому кодексу, если одна армия терпит поражение и сдается ее предводитель, сегун или Старший самурай, все остальные самураи, ОБЯЗАНЫ сдаться и стать перед победителем на колени! Но если, хотя бы один самурай не сдается и прорывается с оружием в руках через армию победителя - то он, тем самым, бросает своего сюзерена, предает его и становится РОНИНОМ! Самураем без чести и достоинства, человеком вне закона, которого может и обязан убить каждый добропорядочный самурай! Контр-адмирал Небогатов сдался, следом сдались и все броненосцы его отряда, а "Изумруд" - НЕТ! И пошел на прорыв, громя эскадру победителя, тем самым, бросив своего сюзерена и предав его, согласно кодексу Бусидо! Бронепалубный крейсер 2-го ранга "Изумруд", в глазах японцев стал РОНИНОМ и личным врагом адмирала Того, прорыв крейсера через японские эскадры - стал плевком в лицо Того, всего доблестного флота Японии и даже Божественного Микадо! Конечно же "Изумруд" должен быть уничтожен! Ведь не погнались же японские миноносцы и крейсера вслед убегающей "Авроре", " Олегу" и "Жемчугу", а за " Изумрудом" погнались! Да еще как! Я думаю, что адмирал Того отдал приказ своим командирам в плен никого не брать, а крейсер потопить! Но не вышло, потому, что на крейсере была отчаянная, доблестная команда. Есть у меня и вторая версия,более фантастическая, но вполне реальная!
А что если при последней бункеровке, на "Изумруд" была тайно перевезена вся касса эскадры? Может быть поэтому еще на Мадагаскаре ему почистили днище и борта? То, что "Изумруд" самый быстроходный крейсер эскадры знали все, как и то, что стрелять по маленькому крейсеру японцы будут в последнюю очередь, сначала нужно было выбить броненосцы. Где, как не на "Изумруде" спрятать кассу эскадры? Причем Адмирал Рожественский прекрасно знал барона Ферзена, как человека чести, и то, что тот свой корабль японцам не сдаст!! Могла такая информация просочиться к японцам, учитывая уровень предательства контр-адмирала Небогатова, его штаба, контр-адмирала Энквиста и капитана 1-го ранга Добротворского? Могла! Да и зачем "Изумруду" чистить днище, если не готовить его к какой-то секретной операции, связанной с исключительными мореходными качествами крейсера и отвагой его команды?! Тогда становится понятно, почему японцы так долго и упорно искали "Изумруд" .Кстати, японские водолазы обшаривали и другие наши потопленные корабли, если позволяла глубина, в поисках кассы эскадры!
продолжение следует.....
Рейтинг: +4
620 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Новые произведения
