Помочь сайту
Поздравления
Сказки кота Потапа.
29 декабря 2018 -
Юрий Журавлёв
Говорят, что рыжие коты - это к счастью. Не берусь утверждать обратное, но мне почему-то они не очень нравятся. Точнее будет сказать, что до недавнего времени они мне совсем не нравились. Ну, а кому, так сразу, может понравиться их, такой вызывающий, окрас? Другое дело – обыкновенные серые коты, пятнистые или полосатые, которых в каждом дворе хоть отбавляй. Даже белые, как молоко, или, в противоположность им, чёрные коты, без единого светлого пятнышка, вызывали у меня куда больше симпатий, чем представители этой яркой апельсиновой раскраски.
Такое положение вещей, мне казалось, будет постоянным и незыблемым и никакие события не смогут повлиять на меня и переменить такое моё отношение ко всем рыжим котам на белом свете. Я и предположить себе не мог, что однажды самый обыкновенный день сменится необыкновенной ночью, в которой все коты станут одинаковой масти и мне будет невозможно отличить белого от чёрного, не говоря про то, чтобы сразу разглядеть среди них самого натурального рыжего кота.
Так вот, был самый обыкновенный зимний вечер. За окном уже давно зажглись фонари и снег, легко падающий крупными хлопьями, всё сильнее закрывал собой шум и суматоху большого города, отдаляя меня прочь от окружающей действительности.
Экран монитора выхватывал из полутьмы комнаты на столе клавиатуру, к которой за целый день я так и не притронулся. Не изложенная в тексте история второй год колыхалась где-то глубоко внутри меня какой-то слабой закваской и никак не хотела обретать хоть малейшие признаки какой-нибудь формы. По-моему, для завершения этого процесса не хватало самой малости – вдохновения.
Эта призрачная и пугливая материя настолько тонка и почти не осязаема, что порой кажется, -приходит время поставить под сомнение и всё её существование. Действительно, ведь её никак нельзя потрогать даже кончиком мизинца, она тут же норовит исчезнуть, так и не показавшись! В бессилии я продолжал усиленно грызть кончик карандаша и, не теряя последней надежды, всё разглядывал в мониторе чистую страницу. Страница безучастно отсвечивала своей белизной, а за окном, тем временем, наступила настоящая ночь.
- Всё, на сегодня хватит! – пробормотал я обречённо и потянулся к белой компьютерной мыши, чтобы выключить не пригодившееся на сегодня устройство.
Пару – тройку коротких кликов, и можно будет спокойно отправляться отдыхать, - ведь всегда так сильно устаю, когда ничего не делаю, что даже сил для сна не остаётся! Просто выматываюсь непонятно от чего, а, ведь, завтра снова на работу! Может быть, отдохну там?
Скорее по привычке, или машинально, но уж точно не специально, я посмотрел за окно в ночные сумерки и обомлел, - там, по отливу застеклённой лоджии, осторожно поглядывая в мою сторону, неторопливо шёл самый настоящий кот, в разного цвета валенках и шапке ушанке с оттопыренным в сторону ухом.
- Подумаешь, кот! – фыркнет искушённый читатель, и будет прав!
Мало ли зимой котов гуляет в разных валенках по подоконникам и карнизам в больших и малых городах, а сколько их сидит в открытых форточках на разных этажах? Не пересчитать! Это так, вот и я сделал вид, что не удивился увиденному, - подумаешь, кот в смешной и старомодной шапке, но компьютерная мышь в моей руке почему-то мелко задрожала.
Кот, тем временем, неторопливо и важно прошествовал мимо по всей длине отлива лоджии и скрылся из виду.
- Ничего себе! – непроизвольно вырвалось у меня, - Первый раз вижу, чтобы за моим окном кот в разных валенках разгуливал! Что такое нынче с природой делается?!
Не успел я толком развить мысль о никудышной экологии, как пропавший за стеной дома кот появился вновь. Он так уверенно шагал по узкому отливу в своих валенках без галош, что мне показалось, будто бы какой-то хитрец потихоньку соорудил за окном широкий помост и теперь выгуливает на нём своего дрессированного кота. Разглядеть в темноте за окном подобие доски, приставленной к отливу моей лоджии, я не смог и продолжал, как заворожённый, смотреть на гуляющего кота, не теряя надежды разглядеть уходящие кверху тонкие нити, за которые кто-то, невидимый мне, так ловко водит этого артиста по скользкому отливу. Но ничего подозрительного или необычного я так и не заметил, - кот уверенно шагал сам по себе, при этом он ещё держал подмышкой балалайку, которую я до этого у него не заметил, и совсем уже хитро щурил глаз в мою сторону. Спохватившись, я тут же отвернулся и крепко стиснул в руке вспотевшую мышь.
Кот прервал своё важное шествие и повернулся в мою сторону. На мгновение он застыл, всем своим видом показывая, что он что-то особенное внимательно разглядывает позади меня, в дальнем углу тёмной комнаты. Делая вид, что неотрывно слежу за беспорядочно мечущимся по экрану курсором, я краешком глаза с интересом наблюдал за поведением этого необычного ночного пришельца за окном. Кот ловко перехватил этот мой осторожный взгляд и приветственно дотронулся кончиком лапы до надетой набекрень шапки. Он, как-то по-своему, улыбнулся и быстро-быстро, словно заправский фокусник, не меняя собственного положения и, вроде бы, не передвигая лапами, переместился в ту сторону, из которой появился в первый раз, и снова пропал из виду.
Я оставил мышь в покое, и чуть было не вскочил со своего стула, вытягивая шею в ту сторону, куда пропал странного вида кот. Я был больше чем уверен, что последний, не рассчитав свою скорость и расстояние, просто свалился с опасного края скользкого отлива, как тяжёлый снежный ком по весне. Каково же было моё удивление, когда через секунду кот, как ни в чём не бывало, появился снова и с балалайкой наперевес пустился вприсядку.
На обратном пути он, уже стоя на одной лапе, перемещался по металлическому отливу, отбивая хвостом по окну мажорный ритм и напевая что-то своё, очень радостное, слов которого, из-за большого количества разделяющих нас стёкол, мне было не разобрать. При этом он ещё громко играл на своей балалайке и счастливо закатывал кверху глаза!
- Ну, всё, теперь на меня точно все соседи нажалуются! – подумал я и от досады хрустнул прикушенным карандашом, - Вот напасть! Нашёл, тоже мне, место, где концерты закатывать! Шёл бы себе на самую высокую крышу, как все нормальные коты, и орал бы оттуда на всю округу! Крыша – место демократическое, с неё хоть кричи, хоть салют смотри, - никому не мешаешь! А здесь? Объясняй теперь соседям, что я это не я, а это всё кот незнакомый всю ночь свои песни пел!
Кот закрутился быстрым волчком, и внезапно подпрыгнул так высоко, что чуть не потерял в полёте свои валенки, но удачно вернувшись на место, тут же застыл в низком поклоне. Затем он быстро выпрямился, довольно улыбнулся широкой и счастливой улыбкой, поклонился снова и неожиданно для меня потерял равновесие, замахал лапами и с жутким грохотом полетел вниз.
- Вот артист, сорвался всё-таки! – подумал я, выскакивая из-за своего стола и со всех ног бросаясь к двери на лоджию.
По всем законам несправедливого мира, я очень долго пробирался по заставленной лоджии к створке окна, за которой исчез ночной пришелец. Провозившись с непослушной ручкой, я с усилием отодрал прилипшие к раме резинки уплотнителя, распахнул строптивую створку настежь и, с замиранием сердца, осторожно посмотрел вниз.
- Котик, миленький, где ты? Отзовись... – шептал я, вглядываясь в темноту под окном, - Ну почему же я такой бессердечный?! Надо было сразу окно открыть, не дожидаясь такого несчастного случая, а теперь, вот, - такая звезда закатилась, мог бы на любой эстраде выступать, людей радовать! Эх!
- Ну, это навряд ли, - промурлыкал рядом чей-то очень спокойный голос.
Вот грохни в этот момент все праздничные салюты разом, я бы не был настолько оглушён, как от этого его спокойного «вряд ли»!
Я повернул голову и увидел обыкновенного серого кота в шапке, спокойно сидящего на покатом отливе. До сих пор не понимаю, каким образом ему удавалось на нём удерживаться? Кот сидел совсем рядом, небрежно прислонившись спиной к раме окна. Он свесил вниз свои лапы в больших, явно не по размеру, валенках и, раскачивая ими, тоже что-то очень сосредоточённо рассматривал в непроглядной темноте глубоко под собой.
- Что вряд ли? – машинально переспросил я, хотя внутри меня всё кричало о руке скорой помощи и спасении братьев наших меньших любым способом!
- Вряд ли это всё современным людям надо, - пояснил мне кот, - Вот я сегодня целый день на центральной перспективе пел частушки под балалайку и вы думаете, хоть кто-нибудь обратил на это внимание? Абсолютно никто! Все проходят мимо, ничего вокруг себя не замечая! Ходят – глаза в ладонь уставили, в ушах провода подключены, - не люди, а сплошные роботы кругом. Не живут, а существуют, по какой-то неизвестной программе. Мне это, как коту, очень обидно, - он перестал рассматривать темноту под своими валенками и посмотрел прямо мне в глаза, - А вам?
- Мне тоже! – снова машинально согласился я, толком ещё ничего не понимая, - Но как это всё получилось? - показывая вниз, переспросил я кота, - Я же собственными глазами видел, - пробормотал я, показывая вниз рукой.
- А, это... – безразлично махнул своей лапой кот, - Обыкновенная иллюзия, фокус, одним словом.
Тут, честно говоря, я не сдержался и собрался высказать ему всё, что думаю по этому поводу!
- Да знаешь, ты! – начал, было, я выпускать пар, и тут же почувствовал себя страшно невоспитанным и осёкся, но клокотавшее внутри меня негодование искало выход, и я, помимо своей воли, продолжил, грозя в его сторону пальцем, - Да вы! Вы! Вы просто несносный кот! Разве можно так фокусничать? Со мной чуть было приступ не случился, а это опасно в моём возрасте!
- Простите, пожалуйста, - ласково заворковал голос кота, - с вашего позволения, позвольте поинтересоваться, насколько почтенен ваш возраст?
Набрав полную грудь воздуха, я пафосно назвал ему имя, фамилию, точную дату своего рождения и паспортные данные, пусть знает этот хвостатый, кто здесь старший, раз ему так интересно!
- Ну, так вы ещё совсем мальчишка! – кот, непринуждённо рассмеявшись, вернул мне весь этот ворох информации обратно.
- Вам-то самому сколько? – задыхаясь от возмущения, обиженно бросил я.
- Я - ровесник этого города, - как-то, совсем уж обыденно, ответил он.
Я тут же кинулся подсчитывать точное количество лет города и кота. Получалась такая огромная цифра, которая не помещалась в моей голове целиком. Я понял, что просто перебродил, как старая закваска, и на сегодня, пожалуй, будет достаточно. Пора отдыхать!
- Простите, я не представился, - приподнимая с головы шапку, кот протянул мне свою лапу, - Потап!
Мне ничего не оставалось, как пожать его тёплую, мохнатую лапу и пригласить в гости этого много-столетнего кота, с интересным и редким именем прародителя всех сказочных медведей.
Отложив в сторону балалайку и смешную шапку, кот Потап разулся на лоджии и проследовал в полумрак комнаты.
- Значит, здесь ты и живёшь? – внезапно переходя на «ты», спросил он меня, шлёпая босыми пятками по полу.
- Значит, здесь – утвердительно кивнул я ему и пододвинул ближе свободный стул, - присаживайтесь!
Кот быстро устроился на предложенном ему стуле. Там он откинулся на выгнутую спинку стула и замер, растворяясь в сумерках комнаты. Чтобы лучше разглядеть своего ночного гостя, я решил включить свет и, уже было, потянулся рукой к выключателю, как меня неожиданно попытался остановить тихий голос кота Потапа:
- Может быть, не стоит этого делать?
- Чего не делать? – переспросил я его и, неожиданно для себя, быстро щёлкнул клавишей выключателя.
От ярко вспыхнувшего света я на секунду крепко зажмурил свои глаза, и когда решился их приоткрыть, то сразу не поверил тому, что увидел. Ко мне в комнату, посреди зимней ночи, внезапно заглянуло самое настоящее летнее солнце! Каким образом это могло произойти, мне было непонятно, но то, что оно находится прямо передо мной, было ослепительно очевидно!
Я непонимающе крутил головой и жмурился, словно кот на весенней завалинке, а солнце всё наполняло и наполняло своим щедрым светом мою комнату и уже норовило хлынуть через край, вывалить за окно и растопить без остатка всю темноту ночи. С каждой секундой его становилось всё больше, и я уже не на шутку перепугался о том, что может произойти прямо сейчас, ведь, не только мои соседи, но и весь город может внезапно проснуться посреди ночи! Как мне тогда оправдаться перед таким большим количеством народа? Тут уже никакие отговорки и придумки не помогут и не спасут!
Я в отчаянии схватился за голову.
- Что, голова болит? – кошачьим голосом ласково промурлыкало мне яркое солнце.
Мне показалось, что от неожиданности я потерял дар речи, потому что вместо ответа промычал что-то непонятное даже самому себе:
- М-м-м...
- Ну вот, - запело, замурлыкало вновь солнце, - говорил же, что не надо свет включать! Не послушался меня, теперь тридцать лет и три года будешь ходить неприкаянно по белому свету, в образе кота печального!
- Подождите, подождите! – обретя дар речи, обратился я к пылающему напротив меня светилу, - Какого ещё кота?
- Печального... - захихикало в ответ яркое солнце.
- Снова ваши фокусы? – вытягивая вперёд руки и заслоняясь ладонями от обжигающих солнечных лучей, попытался я в крохотную щёлку между пальцев разглядеть своего собеседника напротив.
- Нет, это просто шутка и никаких фокусов! – серьёзным голосом ответило мне ночное солнце.
- Фу-ты! – облегчённо выдохнул я и принялся осторожно разглядывать сидящего напротив меня рыжего, как солнце, кота, сияющего своей неотразимой и обаятельной, широкой, белозубой улыбкой.
Мало того, сказать, что этот кот был просто рыжим, значит, почти ничего не рассказать о его внешнем облике. Кот был не просто, а огненно рыжим, почти медным, с яркой грудью апельсинового цвета и весь, от ушей на макушке до кончика хвоста, разлинованный в оранжевую полоску. Даже его усы, огненными метёлками распиравшие в разные стороны, и те были густо присыпаны обыкновенными веснушками. Я с уверенностью мог бы поспорить, что у него и в лапах прятались остро отточенные, в рыжую крапинку, когти.
Своим видом он теперь походил на большой, улыбающийся цветок подсолнуха, этакое сияющее рыжее блюдце, с маленькой точкой розового носа посредине, не полюбить которое сразу было просто невозможно. Честно говоря, меня почему-то немного озадачил этот необычный цвет его носа, и я принялся раздумывать, - случайно или нет, - ему оставили такой?
Погружённый в свои раздумья, я не заметил, как с широкого рыжего блюдца сползла улыбка. Солнечный кот погрустнел и, спустившись со стула, побрёл в сторону двери на лоджию с низко опущенной головой.
- Вот, говорил же – не надо было света, не надо! – бормотал он себе в рыжие усы, - Конечно, кто теперь захочет дружить с таким старым, да ещё рыжим, котом!
- Постойте! Куда же вы, Потап, не знаю, как вас по батюшке? – оторвался я от своих, не к месту, размышлений.
- Вообще-то, я Потап Васильевич, - не оборачиваясь, ответил мне кот.
Он уже взялся за ручку двери и стоял, не поднимая головы, словно раздумывал, - открывать дверь, или подождать немного? Я понял, что обидел его чем-то, но чем так и мог понять, а времени совсем нет, и ещё немного, и он навсегда пропадёт за этой дверью, сгинет бесследно, как многое в этом огромном городе, и я его больше никогда не увижу. От обиды на самого себя, я был готов кусать собственные локти, но той самой фразы, которая смогла бы остановить моего ночного гостя, у меня не было. В этот момент у меня вообще ничего не было в опустевшей голове и я, скорее для того, чтобы просто оттянуть трагический момент, спросил у него:
- Потап Васильевич, и фамилия у вас есть?
- Конечно, - ответил он, всё ещё не выпуская из лапы ручку двери, - как и у всех правильных котов!
- Не Мышанкин, случаем?
- Род Мышанкиных, конечно, очень древний и почитаемый всеми, но наш род более древний и почитаемый, мы – Мурлыкины! – гордо произнёс он и, выпустив из лапы ручку двери, повернулся ко мне, - А что?
Используя подходящий момент, я быстро бросился к нему, протягивая вперёд обе руки:
- Дорогой мой Потап Васильевич Мурлыкин, я искренне предлагаю вам свою дружбу!
- Это правда? – недоверчиво переспросил солнечный кот, но лапу мне всё-таки протянул.
- Самая, что ни на есть! – обрадованно тряс я протянутую котом лапу.
- Но, ведь, ты не любишь рыжих котов? Как быть с этим? – всё ещё недоверчиво переспрашивал меня кот.
- Это всё неправильная неправда! – как мог, оправдывался я, - Я теперь всех котов люблю, а особенно рыжих, красных и даже серо-буро-малиновых в крапинку, и в полосочку, и в косую линеечку... – перечислял я, тараторя без остановки.
Кот внимательно слушал все мои перечисления, и в один момент мне даже показалось, что он, навроде школьного учителя, проверяет у меня домашнее задание и согласно кивает головой, проверяя количество пород и мастей всех существующих котов на свете, которых я обещал любить беззаветно. От такой мысли мне стало немного не по себе, и я, окончательно запутавшись в породах, начал повторятся, на что кот тут же строго меня остановил:
- Ну, допустим, предмет ты знаешь хорошо. Но мне, всё-таки, хотелось бы получить более полный ответ!
- Потап Васильевич, я согласен на всё, но этого не было в учебнике! Честное слово, такое мы не проходили! – заканючил я в надежде разжалобить строгого учителя и не схлопотать двойку.
- Поклянись, что всё сказанное тобой, чистой воды правда? – потребовал кот.
- Да чтобы мне больше никогда в жизни не пить сладкого компота! – клятвенно заверил я кота.
- Правда?
- Правда! И не есть ватрушки с творогом в придачу! – подытожил я своё обещание.
Солнечный кот озарился своей неподражаемой улыбкой и тут же засиял так ярко, что от его света в комнате вспыхнул отклеившийся под самым потолком маленький кусочек обоев. Я бросился на этот огонёк с небольшой лейкой для цветов и успешно ликвидировал грозившее пожаром незначительное возгорание.
- Вы, Потап Васильевич, поосторожнее сверкайте-то! Не ровён час, сгореть можно! – попросил я своего гостя и, теперь уже, друга.
- Это у меня редко, но бывает! Всё от полноты чувств! Извини, не рассчитал свою энергию! Ты не обиделся? – спросил меня кот.
- Ещё чего! Разве на друзей обижаются? – ответил я ему, и он снова засиял, как начищенный к празднику медный самовар.
В испуге, я снова схватился за свою спасительную лейку, но жар уже был не такой силы, огня не было, и в итоге мы лишь дружно рассмеялись.
- Что это у тебя там светится? – показал кот на монитор компьютера.
Я ответил, что это мой компьютер, за которым я, как за печатной машинкой, вот уже сколько времени, безуспешно пытаюсь написать хоть какую-нибудь сказку. При слове «сказка» брови солнечного кота поползли вверх, и он посмотрел на меня очень изумлённым взглядом:
- Так ты писатель? Вот здорово-то! – воскликнул он и, приблизившись ко мне вплотную, зашептал прямо в ухо, - Знаешь, сколько я этих самых сказок знаю, тебе столько и не снилось!
- Вообще-то, я не очень, чтобы писатель, - попытался отговориться я, но, увидев, как вновь пробежала серая тучка по солнечному блюдцу, тут же спохватился и быстро поправился, - но записать-то я точно смогу всё, что вы мне расскажете!
- Тогда, чего ты медлишь, садись за свою машинку и записывай скорее!
- Я готов! Рассказывайте, Потап Васильевич! – ответил я солнечному коту и приготовился записывать долгожданную сказку, весь дрожа от внутреннего нетерпения.
- Говорят, что рыжие коты - это к счастью... – начал диктовать мне кот, но тут внутри него что-то очень громко зазвенело и забулькало.
Сунув лапу в карман, кот быстро достал оттуда механический будильник с двумя большими колокольчиками на корпусе. Он мельком взглянул на стрелки и разочарованно бросил мне, удаляясь в сторону двери на лоджию:
- Извини, друг, в этот раз ничего не получится! Заболтался я чего-то с тобой, а у меня дела срочные! Я пойду! Ты не обидишься? – говорил он, торопливо натягивая на лапы свои разномастные валенки.
- Нет, нет, что ты! Ведь на друзей не обижаются, - напомнил я ему, подавая балалайку и шапку, - ты заходи ещё, пожалуйста!
- Да, да, обязательно и непременно! – промурлыкал он на прощание и, легко вспрыгнув на подоконник, смело шагнул прямо в темноту за окном.
На моё удивление, темнота не поглотила и не перекрасила солнечного кота, а приняла, словно старого знакомого, и Потап уверенно зашагал по крышам досматривающего свои последние сны большого города. Я провожал взглядом эту маленькую рыжую звёздочку до тех пор, пока она не скрылась в свете далёких фонарей высокой пожарной каланчи спящего города.
17 апреля 2017г
22 – 23 декабря 2018г
Такое положение вещей, мне казалось, будет постоянным и незыблемым и никакие события не смогут повлиять на меня и переменить такое моё отношение ко всем рыжим котам на белом свете. Я и предположить себе не мог, что однажды самый обыкновенный день сменится необыкновенной ночью, в которой все коты станут одинаковой масти и мне будет невозможно отличить белого от чёрного, не говоря про то, чтобы сразу разглядеть среди них самого натурального рыжего кота.
Так вот, был самый обыкновенный зимний вечер. За окном уже давно зажглись фонари и снег, легко падающий крупными хлопьями, всё сильнее закрывал собой шум и суматоху большого города, отдаляя меня прочь от окружающей действительности.
Экран монитора выхватывал из полутьмы комнаты на столе клавиатуру, к которой за целый день я так и не притронулся. Не изложенная в тексте история второй год колыхалась где-то глубоко внутри меня какой-то слабой закваской и никак не хотела обретать хоть малейшие признаки какой-нибудь формы. По-моему, для завершения этого процесса не хватало самой малости – вдохновения.
Эта призрачная и пугливая материя настолько тонка и почти не осязаема, что порой кажется, -приходит время поставить под сомнение и всё её существование. Действительно, ведь её никак нельзя потрогать даже кончиком мизинца, она тут же норовит исчезнуть, так и не показавшись! В бессилии я продолжал усиленно грызть кончик карандаша и, не теряя последней надежды, всё разглядывал в мониторе чистую страницу. Страница безучастно отсвечивала своей белизной, а за окном, тем временем, наступила настоящая ночь.
- Всё, на сегодня хватит! – пробормотал я обречённо и потянулся к белой компьютерной мыши, чтобы выключить не пригодившееся на сегодня устройство.
Пару – тройку коротких кликов, и можно будет спокойно отправляться отдыхать, - ведь всегда так сильно устаю, когда ничего не делаю, что даже сил для сна не остаётся! Просто выматываюсь непонятно от чего, а, ведь, завтра снова на работу! Может быть, отдохну там?
Скорее по привычке, или машинально, но уж точно не специально, я посмотрел за окно в ночные сумерки и обомлел, - там, по отливу застеклённой лоджии, осторожно поглядывая в мою сторону, неторопливо шёл самый настоящий кот, в разного цвета валенках и шапке ушанке с оттопыренным в сторону ухом.
- Подумаешь, кот! – фыркнет искушённый читатель, и будет прав!
Мало ли зимой котов гуляет в разных валенках по подоконникам и карнизам в больших и малых городах, а сколько их сидит в открытых форточках на разных этажах? Не пересчитать! Это так, вот и я сделал вид, что не удивился увиденному, - подумаешь, кот в смешной и старомодной шапке, но компьютерная мышь в моей руке почему-то мелко задрожала.
Кот, тем временем, неторопливо и важно прошествовал мимо по всей длине отлива лоджии и скрылся из виду.
- Ничего себе! – непроизвольно вырвалось у меня, - Первый раз вижу, чтобы за моим окном кот в разных валенках разгуливал! Что такое нынче с природой делается?!
Не успел я толком развить мысль о никудышной экологии, как пропавший за стеной дома кот появился вновь. Он так уверенно шагал по узкому отливу в своих валенках без галош, что мне показалось, будто бы какой-то хитрец потихоньку соорудил за окном широкий помост и теперь выгуливает на нём своего дрессированного кота. Разглядеть в темноте за окном подобие доски, приставленной к отливу моей лоджии, я не смог и продолжал, как заворожённый, смотреть на гуляющего кота, не теряя надежды разглядеть уходящие кверху тонкие нити, за которые кто-то, невидимый мне, так ловко водит этого артиста по скользкому отливу. Но ничего подозрительного или необычного я так и не заметил, - кот уверенно шагал сам по себе, при этом он ещё держал подмышкой балалайку, которую я до этого у него не заметил, и совсем уже хитро щурил глаз в мою сторону. Спохватившись, я тут же отвернулся и крепко стиснул в руке вспотевшую мышь.
Кот прервал своё важное шествие и повернулся в мою сторону. На мгновение он застыл, всем своим видом показывая, что он что-то особенное внимательно разглядывает позади меня, в дальнем углу тёмной комнаты. Делая вид, что неотрывно слежу за беспорядочно мечущимся по экрану курсором, я краешком глаза с интересом наблюдал за поведением этого необычного ночного пришельца за окном. Кот ловко перехватил этот мой осторожный взгляд и приветственно дотронулся кончиком лапы до надетой набекрень шапки. Он, как-то по-своему, улыбнулся и быстро-быстро, словно заправский фокусник, не меняя собственного положения и, вроде бы, не передвигая лапами, переместился в ту сторону, из которой появился в первый раз, и снова пропал из виду.
Я оставил мышь в покое, и чуть было не вскочил со своего стула, вытягивая шею в ту сторону, куда пропал странного вида кот. Я был больше чем уверен, что последний, не рассчитав свою скорость и расстояние, просто свалился с опасного края скользкого отлива, как тяжёлый снежный ком по весне. Каково же было моё удивление, когда через секунду кот, как ни в чём не бывало, появился снова и с балалайкой наперевес пустился вприсядку.
На обратном пути он, уже стоя на одной лапе, перемещался по металлическому отливу, отбивая хвостом по окну мажорный ритм и напевая что-то своё, очень радостное, слов которого, из-за большого количества разделяющих нас стёкол, мне было не разобрать. При этом он ещё громко играл на своей балалайке и счастливо закатывал кверху глаза!
- Ну, всё, теперь на меня точно все соседи нажалуются! – подумал я и от досады хрустнул прикушенным карандашом, - Вот напасть! Нашёл, тоже мне, место, где концерты закатывать! Шёл бы себе на самую высокую крышу, как все нормальные коты, и орал бы оттуда на всю округу! Крыша – место демократическое, с неё хоть кричи, хоть салют смотри, - никому не мешаешь! А здесь? Объясняй теперь соседям, что я это не я, а это всё кот незнакомый всю ночь свои песни пел!
Кот закрутился быстрым волчком, и внезапно подпрыгнул так высоко, что чуть не потерял в полёте свои валенки, но удачно вернувшись на место, тут же застыл в низком поклоне. Затем он быстро выпрямился, довольно улыбнулся широкой и счастливой улыбкой, поклонился снова и неожиданно для меня потерял равновесие, замахал лапами и с жутким грохотом полетел вниз.
- Вот артист, сорвался всё-таки! – подумал я, выскакивая из-за своего стола и со всех ног бросаясь к двери на лоджию.
По всем законам несправедливого мира, я очень долго пробирался по заставленной лоджии к створке окна, за которой исчез ночной пришелец. Провозившись с непослушной ручкой, я с усилием отодрал прилипшие к раме резинки уплотнителя, распахнул строптивую створку настежь и, с замиранием сердца, осторожно посмотрел вниз.
- Котик, миленький, где ты? Отзовись... – шептал я, вглядываясь в темноту под окном, - Ну почему же я такой бессердечный?! Надо было сразу окно открыть, не дожидаясь такого несчастного случая, а теперь, вот, - такая звезда закатилась, мог бы на любой эстраде выступать, людей радовать! Эх!
- Ну, это навряд ли, - промурлыкал рядом чей-то очень спокойный голос.
Вот грохни в этот момент все праздничные салюты разом, я бы не был настолько оглушён, как от этого его спокойного «вряд ли»!
Я повернул голову и увидел обыкновенного серого кота в шапке, спокойно сидящего на покатом отливе. До сих пор не понимаю, каким образом ему удавалось на нём удерживаться? Кот сидел совсем рядом, небрежно прислонившись спиной к раме окна. Он свесил вниз свои лапы в больших, явно не по размеру, валенках и, раскачивая ими, тоже что-то очень сосредоточённо рассматривал в непроглядной темноте глубоко под собой.
- Что вряд ли? – машинально переспросил я, хотя внутри меня всё кричало о руке скорой помощи и спасении братьев наших меньших любым способом!
- Вряд ли это всё современным людям надо, - пояснил мне кот, - Вот я сегодня целый день на центральной перспективе пел частушки под балалайку и вы думаете, хоть кто-нибудь обратил на это внимание? Абсолютно никто! Все проходят мимо, ничего вокруг себя не замечая! Ходят – глаза в ладонь уставили, в ушах провода подключены, - не люди, а сплошные роботы кругом. Не живут, а существуют, по какой-то неизвестной программе. Мне это, как коту, очень обидно, - он перестал рассматривать темноту под своими валенками и посмотрел прямо мне в глаза, - А вам?
- Мне тоже! – снова машинально согласился я, толком ещё ничего не понимая, - Но как это всё получилось? - показывая вниз, переспросил я кота, - Я же собственными глазами видел, - пробормотал я, показывая вниз рукой.
- А, это... – безразлично махнул своей лапой кот, - Обыкновенная иллюзия, фокус, одним словом.
Тут, честно говоря, я не сдержался и собрался высказать ему всё, что думаю по этому поводу!
- Да знаешь, ты! – начал, было, я выпускать пар, и тут же почувствовал себя страшно невоспитанным и осёкся, но клокотавшее внутри меня негодование искало выход, и я, помимо своей воли, продолжил, грозя в его сторону пальцем, - Да вы! Вы! Вы просто несносный кот! Разве можно так фокусничать? Со мной чуть было приступ не случился, а это опасно в моём возрасте!
- Простите, пожалуйста, - ласково заворковал голос кота, - с вашего позволения, позвольте поинтересоваться, насколько почтенен ваш возраст?
Набрав полную грудь воздуха, я пафосно назвал ему имя, фамилию, точную дату своего рождения и паспортные данные, пусть знает этот хвостатый, кто здесь старший, раз ему так интересно!
- Ну, так вы ещё совсем мальчишка! – кот, непринуждённо рассмеявшись, вернул мне весь этот ворох информации обратно.
- Вам-то самому сколько? – задыхаясь от возмущения, обиженно бросил я.
- Я - ровесник этого города, - как-то, совсем уж обыденно, ответил он.
Я тут же кинулся подсчитывать точное количество лет города и кота. Получалась такая огромная цифра, которая не помещалась в моей голове целиком. Я понял, что просто перебродил, как старая закваска, и на сегодня, пожалуй, будет достаточно. Пора отдыхать!
- Простите, я не представился, - приподнимая с головы шапку, кот протянул мне свою лапу, - Потап!
Мне ничего не оставалось, как пожать его тёплую, мохнатую лапу и пригласить в гости этого много-столетнего кота, с интересным и редким именем прародителя всех сказочных медведей.
Отложив в сторону балалайку и смешную шапку, кот Потап разулся на лоджии и проследовал в полумрак комнаты.
- Значит, здесь ты и живёшь? – внезапно переходя на «ты», спросил он меня, шлёпая босыми пятками по полу.
- Значит, здесь – утвердительно кивнул я ему и пододвинул ближе свободный стул, - присаживайтесь!
Кот быстро устроился на предложенном ему стуле. Там он откинулся на выгнутую спинку стула и замер, растворяясь в сумерках комнаты. Чтобы лучше разглядеть своего ночного гостя, я решил включить свет и, уже было, потянулся рукой к выключателю, как меня неожиданно попытался остановить тихий голос кота Потапа:
- Может быть, не стоит этого делать?
- Чего не делать? – переспросил я его и, неожиданно для себя, быстро щёлкнул клавишей выключателя.
От ярко вспыхнувшего света я на секунду крепко зажмурил свои глаза, и когда решился их приоткрыть, то сразу не поверил тому, что увидел. Ко мне в комнату, посреди зимней ночи, внезапно заглянуло самое настоящее летнее солнце! Каким образом это могло произойти, мне было непонятно, но то, что оно находится прямо передо мной, было ослепительно очевидно!
Я непонимающе крутил головой и жмурился, словно кот на весенней завалинке, а солнце всё наполняло и наполняло своим щедрым светом мою комнату и уже норовило хлынуть через край, вывалить за окно и растопить без остатка всю темноту ночи. С каждой секундой его становилось всё больше, и я уже не на шутку перепугался о том, что может произойти прямо сейчас, ведь, не только мои соседи, но и весь город может внезапно проснуться посреди ночи! Как мне тогда оправдаться перед таким большим количеством народа? Тут уже никакие отговорки и придумки не помогут и не спасут!
Я в отчаянии схватился за голову.
- Что, голова болит? – кошачьим голосом ласково промурлыкало мне яркое солнце.
Мне показалось, что от неожиданности я потерял дар речи, потому что вместо ответа промычал что-то непонятное даже самому себе:
- М-м-м...
- Ну вот, - запело, замурлыкало вновь солнце, - говорил же, что не надо свет включать! Не послушался меня, теперь тридцать лет и три года будешь ходить неприкаянно по белому свету, в образе кота печального!
- Подождите, подождите! – обретя дар речи, обратился я к пылающему напротив меня светилу, - Какого ещё кота?
- Печального... - захихикало в ответ яркое солнце.
- Снова ваши фокусы? – вытягивая вперёд руки и заслоняясь ладонями от обжигающих солнечных лучей, попытался я в крохотную щёлку между пальцев разглядеть своего собеседника напротив.
- Нет, это просто шутка и никаких фокусов! – серьёзным голосом ответило мне ночное солнце.
- Фу-ты! – облегчённо выдохнул я и принялся осторожно разглядывать сидящего напротив меня рыжего, как солнце, кота, сияющего своей неотразимой и обаятельной, широкой, белозубой улыбкой.
Мало того, сказать, что этот кот был просто рыжим, значит, почти ничего не рассказать о его внешнем облике. Кот был не просто, а огненно рыжим, почти медным, с яркой грудью апельсинового цвета и весь, от ушей на макушке до кончика хвоста, разлинованный в оранжевую полоску. Даже его усы, огненными метёлками распиравшие в разные стороны, и те были густо присыпаны обыкновенными веснушками. Я с уверенностью мог бы поспорить, что у него и в лапах прятались остро отточенные, в рыжую крапинку, когти.
Своим видом он теперь походил на большой, улыбающийся цветок подсолнуха, этакое сияющее рыжее блюдце, с маленькой точкой розового носа посредине, не полюбить которое сразу было просто невозможно. Честно говоря, меня почему-то немного озадачил этот необычный цвет его носа, и я принялся раздумывать, - случайно или нет, - ему оставили такой?
Погружённый в свои раздумья, я не заметил, как с широкого рыжего блюдца сползла улыбка. Солнечный кот погрустнел и, спустившись со стула, побрёл в сторону двери на лоджию с низко опущенной головой.
- Вот, говорил же – не надо было света, не надо! – бормотал он себе в рыжие усы, - Конечно, кто теперь захочет дружить с таким старым, да ещё рыжим, котом!
- Постойте! Куда же вы, Потап, не знаю, как вас по батюшке? – оторвался я от своих, не к месту, размышлений.
- Вообще-то, я Потап Васильевич, - не оборачиваясь, ответил мне кот.
Он уже взялся за ручку двери и стоял, не поднимая головы, словно раздумывал, - открывать дверь, или подождать немного? Я понял, что обидел его чем-то, но чем так и мог понять, а времени совсем нет, и ещё немного, и он навсегда пропадёт за этой дверью, сгинет бесследно, как многое в этом огромном городе, и я его больше никогда не увижу. От обиды на самого себя, я был готов кусать собственные локти, но той самой фразы, которая смогла бы остановить моего ночного гостя, у меня не было. В этот момент у меня вообще ничего не было в опустевшей голове и я, скорее для того, чтобы просто оттянуть трагический момент, спросил у него:
- Потап Васильевич, и фамилия у вас есть?
- Конечно, - ответил он, всё ещё не выпуская из лапы ручку двери, - как и у всех правильных котов!
- Не Мышанкин, случаем?
- Род Мышанкиных, конечно, очень древний и почитаемый всеми, но наш род более древний и почитаемый, мы – Мурлыкины! – гордо произнёс он и, выпустив из лапы ручку двери, повернулся ко мне, - А что?
Используя подходящий момент, я быстро бросился к нему, протягивая вперёд обе руки:
- Дорогой мой Потап Васильевич Мурлыкин, я искренне предлагаю вам свою дружбу!
- Это правда? – недоверчиво переспросил солнечный кот, но лапу мне всё-таки протянул.
- Самая, что ни на есть! – обрадованно тряс я протянутую котом лапу.
- Но, ведь, ты не любишь рыжих котов? Как быть с этим? – всё ещё недоверчиво переспрашивал меня кот.
- Это всё неправильная неправда! – как мог, оправдывался я, - Я теперь всех котов люблю, а особенно рыжих, красных и даже серо-буро-малиновых в крапинку, и в полосочку, и в косую линеечку... – перечислял я, тараторя без остановки.
Кот внимательно слушал все мои перечисления, и в один момент мне даже показалось, что он, навроде школьного учителя, проверяет у меня домашнее задание и согласно кивает головой, проверяя количество пород и мастей всех существующих котов на свете, которых я обещал любить беззаветно. От такой мысли мне стало немного не по себе, и я, окончательно запутавшись в породах, начал повторятся, на что кот тут же строго меня остановил:
- Ну, допустим, предмет ты знаешь хорошо. Но мне, всё-таки, хотелось бы получить более полный ответ!
- Потап Васильевич, я согласен на всё, но этого не было в учебнике! Честное слово, такое мы не проходили! – заканючил я в надежде разжалобить строгого учителя и не схлопотать двойку.
- Поклянись, что всё сказанное тобой, чистой воды правда? – потребовал кот.
- Да чтобы мне больше никогда в жизни не пить сладкого компота! – клятвенно заверил я кота.
- Правда?
- Правда! И не есть ватрушки с творогом в придачу! – подытожил я своё обещание.
Солнечный кот озарился своей неподражаемой улыбкой и тут же засиял так ярко, что от его света в комнате вспыхнул отклеившийся под самым потолком маленький кусочек обоев. Я бросился на этот огонёк с небольшой лейкой для цветов и успешно ликвидировал грозившее пожаром незначительное возгорание.
- Вы, Потап Васильевич, поосторожнее сверкайте-то! Не ровён час, сгореть можно! – попросил я своего гостя и, теперь уже, друга.
- Это у меня редко, но бывает! Всё от полноты чувств! Извини, не рассчитал свою энергию! Ты не обиделся? – спросил меня кот.
- Ещё чего! Разве на друзей обижаются? – ответил я ему, и он снова засиял, как начищенный к празднику медный самовар.
В испуге, я снова схватился за свою спасительную лейку, но жар уже был не такой силы, огня не было, и в итоге мы лишь дружно рассмеялись.
- Что это у тебя там светится? – показал кот на монитор компьютера.
Я ответил, что это мой компьютер, за которым я, как за печатной машинкой, вот уже сколько времени, безуспешно пытаюсь написать хоть какую-нибудь сказку. При слове «сказка» брови солнечного кота поползли вверх, и он посмотрел на меня очень изумлённым взглядом:
- Так ты писатель? Вот здорово-то! – воскликнул он и, приблизившись ко мне вплотную, зашептал прямо в ухо, - Знаешь, сколько я этих самых сказок знаю, тебе столько и не снилось!
- Вообще-то, я не очень, чтобы писатель, - попытался отговориться я, но, увидев, как вновь пробежала серая тучка по солнечному блюдцу, тут же спохватился и быстро поправился, - но записать-то я точно смогу всё, что вы мне расскажете!
- Тогда, чего ты медлишь, садись за свою машинку и записывай скорее!
- Я готов! Рассказывайте, Потап Васильевич! – ответил я солнечному коту и приготовился записывать долгожданную сказку, весь дрожа от внутреннего нетерпения.
- Говорят, что рыжие коты - это к счастью... – начал диктовать мне кот, но тут внутри него что-то очень громко зазвенело и забулькало.
Сунув лапу в карман, кот быстро достал оттуда механический будильник с двумя большими колокольчиками на корпусе. Он мельком взглянул на стрелки и разочарованно бросил мне, удаляясь в сторону двери на лоджию:
- Извини, друг, в этот раз ничего не получится! Заболтался я чего-то с тобой, а у меня дела срочные! Я пойду! Ты не обидишься? – говорил он, торопливо натягивая на лапы свои разномастные валенки.
- Нет, нет, что ты! Ведь на друзей не обижаются, - напомнил я ему, подавая балалайку и шапку, - ты заходи ещё, пожалуйста!
- Да, да, обязательно и непременно! – промурлыкал он на прощание и, легко вспрыгнув на подоконник, смело шагнул прямо в темноту за окном.
На моё удивление, темнота не поглотила и не перекрасила солнечного кота, а приняла, словно старого знакомого, и Потап уверенно зашагал по крышам досматривающего свои последние сны большого города. Я провожал взглядом эту маленькую рыжую звёздочку до тех пор, пока она не скрылась в свете далёких фонарей высокой пожарной каланчи спящего города.
17 апреля 2017г
22 – 23 декабря 2018г
Рейтинг: +1
292 просмотра
Комментарии (2)
| Галина Карташова # 29 декабря 2018 в 22:02 0 | ||
|
| Юрий Журавлёв # 5 января 2019 в 01:05 0 | ||
|
