Моему пекинесу Федьке – 14 лет,
а в переводе на человеческий
возраст – 80.
Мой старый друг! Единственный на свете,
Ты взглядом мне готов всегда ответить.
Когда мы рядом, бьется в темпе скерцо
Твое большое ласковое сердце.
Твои глаза - две спелые оливы.
А у меня - нисколько не красивы,
Болят от накопившихся эмоций.
Я - капитан, а ты – бессменный боцман.
И наша бригантина – капля в море,
Ты не предашь, не бросишь, молча, в горе.
«Ну почему, – спрошу тебя и Бога, -
Бывает жизнь превратна и убога?»
Я говорю, а ты вздыхаешь только,
Уже луна висит - лимонной долькой.
И, как всегда, ты смотришь, не мигая,
Мне искренним участьем помогая.
А по щекам вдруг бусинки-слезинки,
Души твоей особенной росинки
Покатятся без пафоса и фальши.
С тобой поплачем вместе. Да и дальше
Бороться с бурей, в шторм врубаться смело.
Отыщем клад. Благое наше дело.
Найдем ларец с немодной ныне честью,
Забитый прочно наглостью и лестью.
Мечтать не вредно… Сколько нам осталось?!
В глазах твоих – и мудрость, и усталость.
Мой рыжий пёс, сопишь, дыханьем грея.
И нет тебя вернее и добрее.
[Скрыть]
Регистрационный номер 0387412 выдан для произведения:
Моему пекинесу Федьке – 14 лет,
а в переводе на человеческий
возраст – 80.
Мой старый друг! Единственный на свете,
Ты взглядом мне готов всегда ответить.
Когда мы рядом, бьется в темпе скерцо
Твое большое пламенное сердце.
Твои глаза, как спелые оливы.
А у меня - нисколько не красивы,
Болят от накопившихся эмоций.
Я - капитан, а ты – бессменный боцман.
И наша бригантина – капля в море,
Ты не предашь, не бросишь, молча, в горе.
«Ну почему, – спрошу тебя и Бога, -
Бывает жизнь превратна и убога?»
Я говорю, а ты вздыхаешь только,
Уже луна висит - лимонной долькой.
И, как всегда, ты смотришь, не мигая,
Мне искренним участьем помогая.
А по щекам вдруг бусинки-слезинки,
Души твоей особенной росинки
Покатятся без пафоса и фальши.
С тобой поплачем вместе. Да и дальше
Бороться с бурей, в шторм врубаться смело.
Отыщем клад. Благое наше дело.
Найдем ларец с немодной ныне честью,
Забитый прочно наглостью и лестью.
Мечтать не вредно… Сколько нам осталось?!
В глазах твоих – и мудрость, и усталость.
Мой рыжий пёс, сопишь, дыханьем грея.
И нет тебя вернее и добрее.