Тянулся стеблем к солнцу колосок
	И то ему заботой отвечало,
	Чтоб сделал он свой к зрелости бросок
	И вновь зерном вернуться мог в начало.
	
	У нас в крови веков дремучих гены,
	Рождённые в столице ли, в Кашире,
	Мы вольных этих мест аборигены
	И дети неоглядной русской шири.
	
	И тесно нам затерянным судьбой
	В пределах обозначенного круга,
	С того не раз мы в ночь душа с тобой
	Держали собутыльника за друга.
	
	Святой приют родимых очагов,
	Я помню печку в детстве мать топила
	Нигде не ел я больше пирогов
	Вкусней её румяных с жару, с пыла.
	
	Пруд вдалеке, луга и перелески,
	Закатной дымкой вечер розовеет,
	И кроме ветра повстречаться не с кем,
	А он бродяга смуту лишь навеет.
	
	И вспыхнет боль утрат невосполнимых,
	Среди фрагментов выплывшего счастья,
	Откуда нас зовут глаза любимых
	Сияньем молчаливого участья.
	
	Тянулся стеблем к солнцу колосок
	И то ему заботой отвечало,
	Чтоб сделал он свой к зрелости бросок
	И вновь зерном вернуться мог в начало.