Сохрани наш огонь в небольшом чугунке,
Пусть разрушен очаг и разбито жилище.
Топот чьих-то коней остудил пепелище,
Чей-то палец как прежде лежит на курке.
Только нужно сберечь хоть частичку огня,
Хоть один уголек в серой горсточке пепла,
Чтоб, почувствовав жар, постепенно окрепла
Та рука, что сжимает поводья коня.
Где все тот же бедой заколдованный круг,
И предвидишь кончину, но помнишь начало,
Наблюдая, как смерть достает из колчана
Свой потертый, но бьющий без промаха лук.
Наблюдая, как щит разлетается в прах,
Обнаженную грудь, подставляя под выстрел
Где летят чередой одичавшие мысли,
Порождая тоску, забывая про страх.
Но сохрани наш огонь в небольшом чугунке,
Может лет через сто, может лет через двести
Я очнусь ото сна в этом проклятом месте
И почувствую жизнь в омертвевшей руке.
И почувствую силы раздуть уголек
И огонь мои раны мгновенно излечит,
Я увижу, что жив мой оплеванный Бог,
Он поднявшись из грязи идет мне на встречу.