Сквозь жуткий вой обманутых надежд,
Страстей неутолённых мною, жизни пряной,
Предстала пред Судьёй я без одежд,
Какой упала в руки акушерки пьяной.
Внизу добро пред злом, как прежде цепенеет,
Земля не отклонилась от оси,
О Стену так же бьются в плаче иудеи,
Упрямо шансонье гнусят в такси.
Ничто не пошатнёт стареющего мира,
Когда струною рваной зазвучу,
Но может быть, хотя бы, кто-нибудь из клира,
Зажжёт за грешную меня свечу.