Яков Есепкин
Гаты Царского Села
XXVI
Восстенают о мертвых сады,
Станут чермными цветь и зелени,
Се и нам подали знак беды,
Господь-Богу уткнемся в колени.
Виждь, еще диаменты ярки,
Сени ада чаруются небом,
Кора гасит свое бродники,
Мы одне лишь всежданны Эребом.
Но кадит под алмазностью мгла
И горят соваянья чермные,
И лиются чрез цветь на чела
Наши воски свечниц ледяные.
XXVII
От июльских вишневых тенет
И совитого пурпуром хмеля
Мы пьяны, аще вечность минет,
Встретим Кармен в цветах и Микеля.
Пей, Юдифь, золотое вино,
Рок мелос на фарфоре допишет,
Жизнь иль смерть – аонидам равно,
Всяка негой и здравием пышет.
Но во чаде сангины цветниц
И порфирные сени темнятся,
И о бархатном плаче цевниц
Нам амфоры вифанские снятся.
XXVIII
Носят барву гиады к столам,
Ею чествуют нашу ли тризну,
Воск лиется по бледным челам,
Им и звездную гасят старизну.
Век юдицы любили сурьму,
Навиенную пурпуром нощи,
Бились в цвети, речь это кому,
Убежим хоть под сень Людогощи.
Нас однех, нас однех о цвети
Пречервовой на пире банкетном
И неможно, Господе, спасти,
Зри – мы тонем во смраде букетном.
XXIX
Ночь июльская веет армой,
Тьмою вишен точатся лепнины,
Оведем тюль дворцовый каймой
Всепорфировой, се именины.
И по нам ли еще голосят
Юродные во цвети каморной,
И гиады опять пригласят
Младших братьев ко емине морной.
Будем в кущах садовых стоять,
Будут чествовать нас меловницы,
И тогда мы начнем вопиять,
Мглу со барвой лия на цветницы.
XXX
Пурпур неб расточают столы,
Вновь гудят и гудят фарисеи
О юдольном серебре, белы
Дивы пира, альковницы сеи.
Се бессмертия, чаде, арма,
Не ея ль и кляли громовержцы,
Аще тлеет порфирная тьма,
Пусть боятся ее винодержцы.
Налетят ангелочки сквозь мреть,
Господь-Бог, чтоб всечествовать небы,
И тогда положат умереть
Нам еще, воск лияше на хлебы.
Помочь сайту
Поздравления
