Сядь, обними колени. Глядя в осколок неба,
Видишь в далеком море айсберги-облака?
Может быть, полетаем? Ты же еще там не был.
Дай мне ладонь смелее. Вот и моя рука.
Тихо с тобой заглянем в зев ледяного грота.
На голубой постели спит королева звезд.
Днем она не сияет. В ночь откроет ворота,
Лапы ее ступают мягко на млечный мост.
Главная из Медведиц, мудрая и Большая,
Шепчет на ушко Малой: «В жизни щедрее будь!
Ярче свети, подруга! Тот, кто горит, - не шает
И озаряет людям долгий тернистый путь.
Тем, кто разбился больно о равнодушья скалы,
Тем, кто, теряя близких, сбит, но еще живет.
Тем, кто в любовь не верит и на лице усталом
Носит печать обиды, топит на сердце лёд».
Может, им станет легче. Может, душа оттает.
Если поймешь ты это, значит, и я пойму
Тех, кто, обняв колени, вновь у окна мечтает,
Тех, кто еще летает ввысь вопреки всему.
[Скрыть]
Регистрационный номер 0333972 выдан для произведения:
Сядь, обними колени. Глядя в осколок неба,
Видишь в далеком море айсберги-облака?
Может быть, полетаем? Ты же еще там не был.
Дай мне ладонь смелее. Вот и моя рука.
Тихо с тобой заглянем в зев ледяного грота.
На голубой постели спит королева звезд.
Днем она не сияет. Ночь откроет ворота,
Лапы ее ступают мягко на млечный мост.
Главная из Медведиц, мудрая и Большая,
Шепчет на ушко Малой: «В жизни щедрее будь!
Ярче свети, подруга! Тот, кто горит, - не шает
И озаряет людям долгий тернистый путь.
Тем, кто разбился больно о равнодушья скалы,
Тем, кто, теряя близких, сбит, но еще живет.
Тем, кто в любовь не верит и на лице усталом
Носит печать обиды, топит на сердце лёд».
Может, им станет легче. Может, душа оттает.
Если поймешь ты это, значит, и я пойму
Тех, кто, обняв колени, вновь у окна мечтает,
Тех, кто еще летает ввысь вопреки всему.