ПЕСНЯ ГОРНОГО ПОТОКА

10 августа 2017 - Светлана Юлина (Vesta)

С высоких гор, покрытых леса сенью,
Струился вниз стремительный поток.
Могучий кряж своей обширной тенью
Его накрыть хотел бы, да не мог.

Над ним кружились птицы в поднебесье,
И простиралась горная страна.
Пел о любви поток негромко песню,
А я её услышал: вот она.
* * *
Старинный замок среди скал когда-то,
К щумящему потоку чуть склонясь,
Стоял багров как кровь в лучах заката,
В нём жил угрюмый и жестокий князь.

Суров не в меру был властитель рода.
Немало зла мог сотворить в сердцах.
И не любовь у своего народа
Он вызывал, а только гнев и страх.

У князя в замке дочка подрастала
Весёлая прелестная княжна.
В младенчестве причиной смерти стала
Для матери родной своей она.

Но всё же князь любил её безумно,
И, наблюдая за княжной подчас,
Он радовался молча играм шумным,
Улыбке нежной, блеску ясных глаз.

В семнадцать лет своей дочурке милой,
Расчётливый и жадный человек,
Он подарил арабскую кобылу,
Красивую и белую, как снег.

Была чуть диковата иностранка,
Но хороша, изящна и стройна.
Всего за час признала, как ни странно,
Своей хозяйкой девушку она.

С тех пор дружней их не было на свете.
Кобылка очень резвою была.
На ней летела девушка как ветер,
Она её Стрелою назвала.

Полюбоваться всадницей пригожей
Окрест слетались горные орлы.
Однажды в тёплый летний день погожий,
Спустившись осторожно со скалы,

Они попали в дивный мир предгорья,
Где солнце ярче, воздух горячей,
Где всё вокруг цветёт. Не зная горя,
Щебечет жизнерадостный ручей.

А красок буйство не сравнить с унылой,
Окаменелой серостью скалы.
Княжна тихонько руку положила
На шею взволновавшейся Стрелы.

А та, вдохнув ноздрями дух горячий,
Вдруг издала призывный звонкий зов
И понеслась в какой-то буйной скачке
К темневшей справа кучке жеребцов.

Табун был небольшой, голов на двадцать,
Могучих необъезженных коней.
И поспешили тотчас отозваться,
И все они рванули дружно к ней

Однако же, табунщик был умелый,
Смог удержать их, рвущихся в пылу,
И, действуя решительно и смело,
Он прямо на лету поймал Стрелу.

Как вкопанная встала и привычно
Склонила к низу голову Стрела.
Княжна же, чуть бледнее, чем обычно,
В одно мгновенье спрыгнула с седла.

Пред ней табунщик преклонил колени:
«Приветствую, о, светлая княжна».
Вот тут-то, словно яркий мак весенний,
Зарделась неожиданно она.

Уж больно парень был хорош собою:
Высок и строен, ловок и силён.
Своей чудесной юной красотою
Княжне под стать был, несомненно, он.

Она же восхищенья не сдержала
(Об этом, видно, робкий взгляд сказал),
И вдруг, как будто искра пробежала
В их ярко засветившихся глазах.

Из искры малой разгорелось пламя
Любви прекрасной, чистой, как цветок.
И заструился между их сердцами
Могучей страстной нежности поток.

С тех пор княжна спускалась каждый вечер
С замшелых скал, тянувшихся грядой,
И каждый вечер к ней спешил на встречу
В урочный час табунщик молодой.

Его любила девушка безмерно,
И не мечтала больше ни о чём.
Товарищ в играх, друг и рыцарь верный,
Её любил он также горячо.

Но разве может счастье длиться вечно?
И не обходят беды, сторонясь.
Об их любви, наивной и беспечной,
Узнал однажды старый грозный князь.

Девицу заточили в мрачной башне;
Прислуга, челядь, всюду глаз да глаз.
А друг её забав и игр вчерашних
Предстал пред князем в предрассветный час.

«О чём ты думал, нищее отродье,
Посмев взглянуть на светлую княжну?
Таким, как ты, не позволял я, вроде.
На княжескую зариться казну.

А дочь моя мне всех богатств дороже.
В любви и неге я растил её.
Что ты взамен, скажи мне, дать ей сможешь?
Что есть на свете именно твоё»?

Без страха, без обиды, без сомненья
Ответил парень, князю поклонясь:
«Я дам ей всё: почёт и уваженье,
Любовь свою я дам ей, светлый князь.

Есть силы у меня, есть руки, ноги,
И на плечах, пока что, голова.
Как видишь, не такой я и убогий.
И это, уж поверь мне, не слова».

Князь усмехнулся глухо и недобро:
«Да ты ведёшь себя как падишах.
Напрасно держишь голову так гордо,
Сейчас её не будет на плечах.

Давай, палач, зови своих подручных,
Довольно чепуху нам здесь молоть.
А я пойду, ведь это очень скучно
Смотреть на обезглавленную плоть.
* * *
С могильным всплеском мертвенное тело
Накрыла набежавшая волна.
И с тихим криком с башни полетела
Вслед за любимым юная княжна.
* * *
Прошли года, столетья пролетели.
От замка не осталось и руин.
И песню ту давно уже не пели,
Её запомнил лишь поток один.

И вот однажды в тёплый день чудесный,
Когда природа радостью полна,
Пел о любви поток негромко песню,
А я её услышал, вот она…

Регистрационный номер №0393162

от 10 августа 2017

[Скрыть] Регистрационный номер 0393162 выдан для произведения:
С высоких гор, покрытых леса сенью,
Струился вниз стремительный поток.
Могучий кряж своей обширной тенью
Его накрыть хотел бы, да не мог.

Над ним кружились птицы в поднебесье,
И простиралась горная страна.
Пел о любви поток негромко песню,
А я её услышал: вот она.
* * *
Старинный замок среди скал когда-то,
К щумящему потоку чуть склонясь,
Стоял багров как кровь в лучах заката,
В нём жил угрюмый и жестокий князь.

Суров не в меру был властитель рода.
Немало зла мог сотворить в сердцах.
И не любовь у своего народа
Он вызывал, а только гнев и страх.

У князя в замке дочка подрастала
Весёлая прелестная княжна.
В младенчестве причиной смерти стала
Для матери родной своей она.

Но всё же князь любил её безумно,
И, наблюдая за княжной подчас,
Он радовался молча играм шумным,
Улыбке нежной, блеску ясных глаз.

В семнадцать лет своей дочурке милой,
Расчётливый и жадный человек,
Он подарил арабскую кобылу,
Красивую и белую, как снег.

Была чуть диковата иностранка,
Но хороша, изящна и стройна.
Всего за час признала, как ни странно,
Своей хозяйкой девушку она.

С тех пор дружней их не было на свете.
Кобылка очень резвою была.
На ней летела девушка как ветер,
Она её Стрелою назвала.

Полюбоваться всадницей пригожей
Окрест слетались горные орлы.
Однажды в тёплый летний день погожий,
Спустившись осторожно со скалы,

Они попали в дивный мир предгорья,
Где солнце ярче, воздух горячей,
Где всё вокруг цветёт. Не зная горя,
Щебечет жизнерадостный ручей.

А красок буйство не сравнить с унылой,
Окаменелой серостью скалы.
Княжна тихонько руку положила
На шею взволновавшейся Стрелы.

А та, вдохнув ноздрями дух горячий,
Вдруг издала призывный звонкий зов
И понеслась в какой-то буйной скачке
К темневшей справа кучке жеребцов.

Табун был небольшой, голов на двадцать,
Могучих необъезженных коней.
И поспешили тотчас отозваться,
И все они рванули дружно к ней

Однако же, табунщик был умелый,
Смог удержать их, рвущихся в пылу,
И, действуя решительно и смело,
Он прямо на лету поймал Стрелу.

Как вкопанная встала и привычно
Склонила к низу голову Стрела.
Княжна же, чуть бледнее, чем обычно,
В одно мгновенье спрыгнула с седла.

Пред ней табунщик преклонил колени:
«Приветствую, о, светлая княжна».
Вот тут-то, словно яркий мак весенний,
Зарделась неожиданно она.

Уж больно парень был хорош собою:
Высок и строен, ловок и силён.
Своей чудесной юной красотою
Княжне под стать был, несомненно, он.

Она же восхищенья не сдержала
(Об этом, видно, робкий взгляд сказал),
И вдруг, как будто искра пробежала
В их ярко засветившихся глазах.

Из искры малой разгорелось пламя
Любви прекрасной, чистой, как цветок.
И заструился между их сердцами
Могучей страстной нежности поток.

С тех пор княжна спускалась каждый вечер
С замшелых скал, тянувшихся грядой,
И каждый вечер к ней спешил на встречу
В урочный час табунщик молодой.

Его любила девушка безмерно,
И не мечтала больше ни о чём.
Товарищ в играх, друг и рыцарь верный,
Её любил он также горячо.

Но разве может счастье длиться вечно?
И не обходят беды, сторонясь.
Об их любви, наивной и беспечной,
Узнал однажды старый грозный князь.

Девицу заточили в мрачной башне;
Прислуга, челядь, всюду глаз да глаз.
А друг её забав и игр вчерашних
Предстал пред князем в предрассветный час.

«О чём ты думал, нищее отродье,
Посмев взглянуть на светлую княжну?
Таким, как ты, не позволял я, вроде.
На княжескую зариться казну.

А дочь моя мне всех богатств дороже.
В любви и неге я растил её.
Что ты взамен, скажи мне, дать ей сможешь?
Что есть на свете именно твоё»?

Без страха, без обиды, без сомненья
Ответил парень, князю поклонясь:
«Я дам ей всё: почёт и уваженье,
Любовь свою я дам ей, светлый князь.

Есть силы у меня, есть руки, ноги,
И на плечах, пока что, голова.
Как видишь, не такой я и убогий.
И это, уж поверь мне, не слова».

Князь усмехнулся глухо и недобро:
«Да ты ведёшь себя как падишах.
Напрасно держишь голову так гордо,
Сейчас её не будет на плечах.

Давай, палач, зови своих подручных,
Довольно чепуху нам здесь молоть.
А я пойду, ведь это очень скучно
Смотреть на обезглавленную плоть.
* * *
С могильным всплеском мертвенное тело
Накрыла набежавшая волна.
И с тихим криком с башни полетела
Вслед за любимым юная княжна.
* * *
Прошли года, столетья пролетели.
От замка не осталось и руин.
И песню ту давно уже не пели,
Её запомнил лишь поток один.

И вот однажды в тёплый день чудесный,
Когда природа радостью полна,
Пел о любви поток негромко песню,
А я её услышал, вот она…