И быль и сказка

В одном городе, названия не скажем,
Да и зачем оно, не в нем вся суть,
" В одном", и все, историю расскажем,
И быль и сказка, по чуть-чуть,
Женщина сидела неизменно,
Все сезоны при любой погоде,
За воротами на стуле непременно,
То старухою, то девочкою, вроде,
Про нее ходило много споров,
То бабкой видели ее совсем седой,
А кто-то разглядел, по склону,
Она бежала девушкой младой,
Что интересно, к ней ходили,
Кто за советами, кто рядом помолчит,
И странно, что ответы находили,
Хоть женщина по слуху - инвалид,
Она молчала, редко кто услышит
Голос ее, слуха тоже нет,
Сядешь рядом, тяжело так дышит,
И тебя вдруг, посетит ответ.

Чужак приехал раз проездом,
Понимаешь, все предрешено,
Его Маг послал искать невесту,
Не сказал, что старая в лицо,
Показал ему в дыму иллюзий
Те ворота, стул и дом,
И судить об этом не берусь я,
Смолчал, кто проживает в нем,
Видели б лицо вы незнакомца,
Когда она взглянула на него,
Ртом беззубым улыбаясь Солнцу,
Запах вспомните, старушечье белье,
Руки, под ногтями грязь, морщины,
И народ столпился поглядеть,
Покатились слезы у мужчины,
Он не знал, что можно так стареть.

А теперь отступим мы немного,
И представим древний тот народ,
Что жили у Священного Истока,
В мире среди гор из рода в род,
Красоты все, как один, небесной,
Нет среди людей такой красы,
Была у них в почете честь и честность,
Не знали лжи, корысти, суеты.

Юные богини стайкой
Спускались утром в росные поля,
От старейшин и родителей утайкой
Людей разглядывали втихаря,
Как они там сеют, пашут,
От рассвета до заката все в труде,
А на отдыхе поют и пляшут,
Песни их разносятся везде,
И девушка одна влюбилась,
Всей чистотой в людского паренька,
Подошла к нему, и не смутилась,
С нежностью прильнула мотылька,
А парнишка дев таких не видел,
Кожа белая, что у березки ствол,
А глаза, весь задрожал от вида
Бездонных изумрудных тех озер,
Голосок ее, что шелест ветра,
"Завтра утром приходи сюда,
Коль не передумаешь, то в лето
Сыграем свадьбу, приведу отца",
И исчезла, как туман иль дымка,
Что-то лишь осталось в кулаке,
С камушком из прядей "невидимка",
Как залог доверия судьбе.

В народе горнем долго совещались,
Уговаривали деву не глупить,
И при общем мнении остались,
Парнишке испытание учинить,
И настало следующее утро,
Парень там один, средь поля ждет,
Смотрит, и по радуге, как будто,
Старцев девушка ведет,
Парень догадался, поклонился,
Уважение к седИнам все имел,
Людей сиянию подивился,
Но, не сбежал, не оробел,

-Хорошо, - старик один спросил,
-Любишь ли ты девушку богиню?

-Кажется, люблю изо всех сил,

-Хорошо, тогда я не отрину,
Посмотрим, сколько у тебя их, сил,
Заколку ту оставь себе, залогом,
Что в кулаке своем носил,
Будет пропуском тебе апосля срока,
Придешь сюда через полсотни лет,
Дочь приведу, и будь уверен,
Выдам замуж, выполню обет,
Поглядим, как будешь верен,

Взмолилась дева, - Столько не живут
Среди людей, он будет старцем,

-Дочь, ты пойми, тем и почетен труд,
Твоей Любви достойным статься,

Дева подбежала, - Милый мой,
У меня такая в сердце стужа,
мы пока не встретимся с тобой,
Но, ты помни, я люблю, ты нужен,
И в залог своей тебе Любви,
Молодости Дар с себя дарю,
Только ты, пожалуйста, приди,
Помни, Дар с тобой, а я люблю,

Девушка сняла с главы Венец,
Он из сияющего СВЕТА,

-Будет как помолвка для сердец,

На юношу надев его при этом,

Старец отче тихо застонал,
Но, не проронил ни слова,
Дочь свою любимую обнял,
И все, словно, испарились снова.

Годочки шли и первые пять лет,
Тянулись, что в часах песчинки,
Он все время помнил про обет,
А вокруг девчонки, как картинки,
И даже плакал тихо по ночам,
Когда было особенно тоскливо,
Заколку спрашивал, заколке отвечал,
Словно, с девой говорил незримо,
Потом другие годики скользили,
Потом летели, вставши на крыло,
Друзья детей и семьи заводили,
А ему тоскливо, не легко.

Прошел тот срок и на поляне,
Собрались снова люди с высоты,
Те росные поля в бурьяне,
Нет милого, лишь эхо пустоты,
Ах, как она заламывала руки,
И рыдала в голос, как могла,
Отдав Венец, хлебнув болезней муки,
В верность парня верила, ждала,
С ней тот стоял, что был все время рядом,
Из своего народа, что Любил,
Все эти годы нес тоски наряды,
Не вмешивался, даже не молил,

-Я уйду, отец, туда, в долину,
Останусь жить среди людей,
Эмоции со временем остынут,
Не уговаривай меня и не жалей.

Прошло еще немного срока,
Спустился юноша, забрал ее Дары,
Подарив предательство, тревогу,
Взамен растоптанной божественной Любви,
А теперь назад поворотимся,
К старушке, что была почти слепа,
Любовью незнакомец весь СВЕТился,
Ярче возвращенного Венца.

Ну вот, опять вы скажете,
Насочиняла тетка бред,
А в сознание тоненько намажете,
Моих иллюзий след.