Для мальчиков прошедших тот Афган

Для мальчиков прошедших тот Афган,
весь мир войною расколот, как стакан.
Томится где-то далеко девичий стан,
а кто-то пулей бура повержен наповал.

Младший сержант нет пока двадцати,
на лице светлый пушок трудно найти,
мне вдвое больше дано было пройти,
борода с сединою, в горы вместе идти.

Застирана песочка на голове бандама,
на мне накидка, чалма - одежда ислама.
Он краше и сильней во всем Ван Дама,
в селе под Витебском ждет его мама.
В ночь рядом сидим на холодной броне,
ползем по дороге, вспомнилось о семье,
южный крест мерцает в темной пелене,
ночью,пьянящий воздух в этой стране.

И снова заблюдшие духи крадутся с гор,
непримиримые - Афганской земли позор,
снова будут простых дехкан убивать,
кому дано семьи любить, землю пахать.

Вернувшись с гор, наш человек рассказал,
банда духов заявилась в кишлак Карган.
Эта банда готова всем глотки рвать,
в руках с оружием им умереть благодать.

По склонам гор террасами земля лежит,
в сухом русле вода лишь весной журчит,
вспоминаю Истру детства моего реку,
деда с отцом, на берегу полынь траву.

Скрытно заходим в кишлак, пусто везде,
хлеб в тандыре, плов стоит в казане.
возможен просчет, духи в схроны ушли,
значит, батальону не миновать беды.
Внезапно с хребта застучал пулемет,
снаряды землю терзают, это миномет.
на засаду напоролся царандоя батальон?
На душе стало больно, раздирает стон.

Было времена студентом, в горы ходил,
инструктор по туризму, девчат любил,
науку выживания в пещерах постигал,
идти по сухому руслу афганцев послал.

На броне только штаб и малый десант,
ожидаешь потери не каждый день фарт,
Выстрел гранатомета остановил БМП,
каждому из нас стало как-то не по себе.
Обкуренные духи в полный рост прут,
пули, как горох в стену, по броне бьют.
Не понятно, почему до конца не сожгут,
неверное захватить живьем хотят тут.
Дошло, ощетинились круговым огнем,
пока патроны в цинках нам все нипочем.
Афганский комбат с пулемета бьет,
выстрел с бура командиру пришел черед.

Триплексы БМП - наши глаза разбиты,
механик умирая, простонал закурить бы,
младший сержант в бандаме контужен,
понимает, что здесь никому не нужен.
"Нас окружают",- в истерике он кричит,
доктор афганец притих и молча сопит.
Ротный Расул молит о чем-то Аллаха,
неужели ущелье Карган последняя плаха?

Через люк башни полет гранаты наружу,
вспоминаю снегопады, январскую стужу,
омраченные слезами лица жены и дочки,
и сегодня больно писать эти строчки.

Граната последняя, рвать чеку насилие,
не дождаться звезды на Руси на могиле,
обречено младший сержант посмотрел,
"вот бензопровод", - он умереть хотел.

Грешно, видно Господа из себя возомнил,
понял сержант никогда никого не любил,
без любви умереть, это вовсе нелегко.
девчонка не вспомнит о милом тепло.
Подожди браток, не сочтены наши дни,
бой закончится, не погибнем сегодня мы,
в родную хату возвратишься, как герой,
на сеновал с рыжей девой придет покой.

В эфире услышал советского комбата,
не мог он говорить, лишь потоки мата,
"Командир меня в Каргане духим зажали,
ударь градом, такую судьбу мы избрали".
Жизнь висела на нитке под нашим огнем,
плохо помнится все, лишь сильный гром,
в туннеле парил, меня ангелы облепили,
полсотни духов мы тогда приговорили.

Мужчине необходимо прожить достойно,
сына вырастить, свой дом построить,
дерево вырастить, гадкую змею убить,
семейный очаг хранить, Родину любить.