Плелась тропа куда-то, извиваясь,
Едва за нею поспевал,
Воспоминаниями возвращаясь,
Туда, где я любовь познал.

Рассветы там зарёю умывались,
Обласканные теплотой,
Росинками надежды проливались,
В нас приютивший травостой.

Там золотые дни в огранке счастья,
Сверкали радостью в сердцах,
А шелуха житейского ненастья,
Сгорала в нежности лучах.

Какие вечера там песни пели,
Присев к закатному костру!
В распевах звёздных губы пламенели,
Отсвечивая за версту.

Жизнь ликовала, балуя удачей,
С горой на всё хватало сил,
И кровь бурлила юностью горячей,
И я любил! Любил! Любил!

Люблю! - насвистывал мне ветр беспечный.
Люблю! - журчала мне река.
Люблю! – мне семафорил поезд встречный       
Раскатом зычного гудка. 

Казалось, всей вселенной  будет мало,
Чтобы любовь мою вместить,
Но зрело, наливалось ядом жало
Измены, что не отвратить.

Она из подворотни тёмной ночи
Змеиным холодом вползла:
Остыли ненаглядной сини очи,
Тумана поглотила мгла.

И выстудились, инеем покрылись,
Все наши зорьки до одной,
И черной бездной звезды затворились,  
Черкнул закат: Прости, родной!

Прости! Прощай! – взвыл ветер, сострадая.
Прости! Прощай! - неслось с реки.
Прости! Прощай!  - мне душу надрывая,
Состарясь плакали деньки.

Любовь ушла. Не заживает рана,
И все еще кровоточит,
А значит - рано отпеванье! Рано!
Сердечный колокол звонит...