Я вернулся, родная…
Слезает слеза
да с небритой щеки осторожно.
Столько трудной судьбы в поседевших глазах.
Но сердиться на жизнь невозможно.
Нас веками макают в окопный рассвет.
Нас свинцом потчуют. Не возморщась.
Но есть тысяча храмов на тысячу бед.
И сердиться на жизнь невозможно…
Время свернуто в дикий, рычащий рулон.
Вновь толпа ртом майданным кривится:
“Пусть не застит нам тьму
неуемным крылом!..”
“Пусть не бьет шквальной правдой
нам в лица!..”
Флаг вам в руки безумный. И низкий поклон.
И на лацканы — алую саржу.
Если душу нецелую целым полком
затоптать вам сегодня прикажут.
Сто вселенных сменилось.
Но день наш краплен
жесткой кровью — и криками перчен.
Те же самые нелюди тычут копьем
в иисусову крестную печень.
И сшибаются в небе на полном скаку
табуны; бирюзовый и лютый.
И с уродливым шрамом на правом боку
этот мир — ни с одним уж не спутать!!...
Я вернулся, родная. С молвой не в родстве.
Так прими, если рада солдату,
шебутной, трижды ломаный
ребер просвет.
И меня... с этим светом... в усладу...
Научи моё сердце — не убивать...
Помоги моей крови воскреснуть...
Не винтовки приклад, а детей обнимать...
На!.. У!.. Чи!.. возвращаться... хоть в песнях...
__________
___
Ну так в чьих же ногах я
степная кирза?
В чьих губах — я губная гармошка?
Столько трудного счастья в промокших глазах…
И сердиться. На жизнь. Невозможно.
Помочь сайту
Поздравления
