Мне озноб не мешает любить тебя. Как и пуля, застрявшая в сне – Не мешает лететь в те события, Где мы рядом сквозь слезы и снег.
Мне разлука - не может - ласкать тебя - запретить в наших письмах шальных. Пусть по бревнышку космос раскатится, Мы роднее с тобой всех родных.
И не важно – хоть в полдень, хоть полночью По рецепту судьбы иль врача Я приду к тебе наново плотничать, И быть рядом. И сердцем стучать.
+
Согнутые в коленках губы... (1978)
Подхожу к чистому листу бумаги, Становлюсь на колени И начинаю выкручивать лампочку Собственной головы. А по жарким стенам проплывают Мои восьмивесельные тени И эта полураздетая комната С пепельным осколком халвы. Я понимаю, что это чуточку походит На бред и вообще-то это нельзя В печать. Надо писать о траве, о деревьях, О птицах. Надо поменьше висеть в воздухе И в воздух кричать, И главное не ходить по этим Отвесным проваливающимся лицам. Но когда вы приходите домой И садитесь завтракать за кровать, И набиваете рот изломанной Кривой подушкой, А потом вашу память начинает Гусиными перьями рвать И на хмурую деревяшку глаза Застегивать душу... А мне плакать хочется, Пить хочется, хочется петь, Хочется оставаться таким же Свободным и грубым… И льется стакана прозрачная И белая медь На стиснутые ключицы - И на согнутые в коленках губы… Губы твои! Я знаю… Я чувствую их как снег Возле виска, гудящего, словно Колокол… На мятом снегу простыней Обуглился человек. Черные ветки костей остались - И губ твоих желтое облако.
+
Сколько можно идти... (1978)
Сколько можно идти По безлюдной скрипучей дороге Мимо редкого черного леса И белых полей? Уходила весна, Осыпалась сирень на пороге. Что-то теплое было В усталой походке твоей…
Ни огня впереди, Ни следа, Ни ночлежного дыма… Мутных веток куски На ладонях, на талой щеке… Упаду и не встану. И руки мои нелюдимо На земле затвердеют… И солнце зайдет вдалеке.
И меня провезут По тяжелому, длинному снегу Мимо окон твоих, Мимо залитых светом дверей… А пока отдыхай, Улыбайся, от мальчиков бегай…
Что-то теплое было В усталой походке твоей.
+
На восьмой день... (1978)
Мы неделю с тобой дышим порознь. Мы семь лет с тобой – не встречаемся. Семь столетий в душе – только прорези. И семь вечностей в ней - Отчаянье.
Мои сны кирпичом забинтованы И, похоже, уснуть не удастся. Вот теперь – беды стали бедовыми. Вот сейчас – ад становится адским.
Пустота - ненавидит движение. И поэтому жизнь моя встала. Мир застыл, но идет - Обрушение. Кровь стоит. Но течет в венах Старость.
Всю неделю - поджоги и подлости… Тихий ангелов плач… рёв Господень…
Я хочу отрулить с края пропасти. Я тебе позвоню – На восьмой день.
+
из книги стихов "В РЕБРАХ СЛЕВА..." 2012
Я видел под утро дворец... (2012)
Я видел под утро дворец… из наших сплетенных тел… Так плавно… друг в друга вошли мои и твои горизонты… ___ _______
У вечности горький вкус. Я жду тебя. В пустоте.
Ты знаешь, от слёз на щеках… ведь тоже бывают мозоли…
Идут под «копирку» сны… Болтаются и гремят — те города, где опять мы странно с тобой разминулись…
Я так ненавижу себя. А заодно — и тебя… А В ПАЛЬЦАХ ОПЯТЬ ВСЕ ТА Ж понурая связка улиц…
Я видел под утро дворец — из наших сплетенных тел… И я выстилал миры неистовым листопадом…
Помочь сайту
Поздравления
