Граф Лев Толстой читает книгу полулежа.
Вот это встреча! Ах, какой вельможа!
Хотя бы предложил мне на диванчик сесть,
Спросил бы: «Может, хочешь что нибудь поесть?»
Смотрю: так это автор моего любимого романа,
«Война и Мир», он для меня надежней талисмана!
Граф голову поднял и посмотрел учтиво:
- Из чьих - ты будешь? Что за дива?
- Я автор! Средней, так сказать, руки…
- Печатают?
- Читают. Пожалуй, не любя… а вопреки.
- Как вижу из досье – да ты, цирюльник, вроде?
- Да…четверть века, я отдала моде…
- И как? Имеешь дом, семью иль одинока?
Я слышу, что трещишь ты, как сорока!
- Лев Николаевич! Да разве можно…
Слова такие - дамам произносят осторожно!
Вы ж, сочиняете тогда, когда и спите,
За едкость моих слов, пожалуйста, простите…
- «За едкость слов!» - Толстой скривил гримасу,
Вас, таких женщин едких – масса!
И всякая желает прыгнуть к нам в постель…
Но, раньше было море чувств, а вот сейчас – лишь мель.
Да знаю вас я - женщин, как бокал прозрачный:
Когда на дне его - осадочек коньячный…
Хотите вы … вновь до краев налить!
А силы то – не те! Уж скоро мне почить…
Старею, бороду до пояса, смотри, я отрастил,
Вот, раньше - сколько ж было сил:
Любил, страдал, когда писал я прозу,
И руки целовал, даря прекрасным дамам розу!
Да, ладно! Увела ты в сторону беседу,
Идем за стол, уж поздно: час обеду!
**
В гостиной, где сидели мы с Толстым,
Дух простоты стоял неповторим:
Стол, стулья, образа и секретер,
Та обстановка, хороша для… адюльтер…
- Что пишешь ты: стихи иль прозу?
Наверно, про любовь, остывшую в морозы.
Великий старец улыбнулся…
И так, минут на пять – замкнулся.
- И как? Твои стишки читают?
Иль больше – все - таки ругают?
- Да, всякое бывает! Все, как в жизни:
Не светит солнце каждый день,
Ведь происходят катаклизмы…
И дождь идет, и гром грохочет,
Бывает – хвалят, в основном хохочут!
Дверь скрипнула, вошел лакей.
- К вам, граф, приехал брадобрей!
- На кой мне черт цирюльник нужен?
А! Он прознал, что гусь сегодня у меня на ужин!
[Скрыть]Регистрационный номер 0252863 выдан для произведения:
Граф Лев Толстой читает книгу полулежа.
Вот, это встреча! Ах, какой вельможа!
Хотя бы предложил мне на диванчик сесть,
Спросил бы: «Может, хочешь что нибудь поесть?»
Смотрю: так это автор моего любимого романа,
«Война и Мир», он для меня надежней талисмана!
Граф голову поднял и посмотрел учтиво:
- Из чьих - ты будешь? Что за дива?
- Я автор! Средней, так сказать, руки…
- Печатают?
- Читают. Пожалуй, не любя… а вопреки.
- Как вижу из досье – да ты, цирюльник, вроде?
- Да…четверть века, я отдала моде…
- И как? Имеешь дом, семью иль одинока?
Я слышу, что трещишь ты, как сорока!
- Лев Николаевич! Да разве можно…
Слова такие - дамам произносят осторожно!
Вы ж, сочиняете тогда, когда и спите,
За едкость моих слов, пожалуйста, простите…
- «За едкость слов!» - Толстой скривил гримасу,
Вас, таких женщин едких – масса!
И всякая желает прыгнуть к нам в постель…
Но, раньше было море чувств, а вот сейчас – лишь мель.
Да знаю вас я - женщин, как бокал прозрачный:
Когда на дне его - осадочек коньячный…
Хотите вы … вновь до краев налить!
А силы то – не те! Уж скоро мне почить…
Старею, бороду до пояса, смотри, я отрастил,
Вот, раньше - сколько ж было сил:
Любил, страдал, когда писал я прозу,
И руки целовал, даря прекрасным дамам розу!
Да, ладно! Увела ты в сторону беседу,
Идем за стол, уж поздно: час обеду!
**
В гостиной, где сидели мы с Толстым,
Дух простоты стоял неповторим:
Стол, стулья, образа и секретер,
Та обстановка, хороша для… адюльтер…
- Что пишешь ты: стихи иль прозу?
Наверно, про любовь, остывшую в морозы.
Великий старец улыбнулся…
И так, минут на пять – замкнулся.
- И как? Твои стишки читают?
Иль больше – все - таки ругают?
- Да, всякое бывает! Все, как в жизни:
Не светит солнце каждый день,
Ведь происходят катаклизмы…
И дождь идет, и гром грохочет,
Бывает – хвалят, в основном – хохочут!
Дверь скрипнула, вошел лакей.
- К вам, граф, приехал брадобрей!
- На кой мне черт – цирюльник нужен?
А! Он прознал, что гусь сегодня у меня на ужин!
*
Будильник прозвонил, и я проснулась.
Ах, это сон! В него я окунулась…
Вот, раньше – про любовь все снилось:
Да, хоть во сне поговорить со Львом, гвардейским офицером, казаком, он женщин многих сам любил, но с бородою к ним остыл, перо, бумага заслонили свет, к своей жене любви- то нет....
Любовь с годами превращается в привычку, К сердечной дверце нужно всем иметь отмычку, Порою, ключ, что нас не подводил... Со вздохом произнес: "Всё! Нету сил!"
Граф Лев Толстой Был тот еще повеса. Знал в музах толк И в женщинах азарт. И не скрывал К забавам интереса. Хоть и босой, Но с виду чистый франт. Такая встреча Хоть и сон с намеком... Талант открыть, А с ним и адюльтер. Фортуна видно Повернулась нужным боком, Но жаль, что граф Не показал манер.