«Как тяжело измену сознавать
И как понять чужие мысли сердца
Как по заслугам втуне воздавать
И сжиться с мыслью- схимой страстотерпца
Нет, жажда власти сильнее ума
Правда жизни иная сума
И келейную маску с лица
Лишь желанием своим не откроешь
Ни в беседе приватной, ни взглядом
Она намертво с ним, у истца
И недуги души не оспоришь
И не вытравишь нравственным ядом
К правде жизни – дорога одна
Только разная правды цена
Честь - для чести, великая честь
Только видно она позабыта
Нет там места для чести, где есть
Эта мерзость с издержками быта»
Так думал в покоях своих Никифор Фока
о жене, Феофано , и мысли о ней
не давала покоя разбитому сердцу
Тому, что стучало при встрече сильней
И словно бы в смальте застывшей строка
Этой мысли, всё призывала во всём притерпеться
Но мы не исправим ливедо горба
Или настолько в нас язва сильна
Всей нашей мерзости мыслей, или судьба
Так уж перечить уму не вольна
Была при трактире служанкой она
жрицей презренной на ложе блудливом
И красотой всех сводила с ума
Где в мастерстве преуспела постыдном
Вся Византийская хитрость ума ,
Блекнет под чарами женского тела
Сущность ,в развратных желаниях смело
Будет кичиться лишь только своей
Где помогает подспудно судьба
и предваряет её все поступки ,
Сколь кобелей ей глядело под юбку
Ведь не узнаем всего мы ей, ей
И тяжело нам привыкнуть и к мысли другой
и себя подчинять, и свыкаться
Тяжело нам подняться над мыслью чужой
И тем более с ней пресмыкаться
Еленой прекрасной ,её величают и даже богиней
Девой Троянской, поэты дворцовые
Лестно ей, слушать мысли творцов
Доморощенных, оды слащавые, песни и гимны
В мире тайн и дворцовых интриг не поймёшь
одиозные мысли юродства
И меж ними, бочком, втихаря, не пройдёшь
Много в нас с ними общего сходства
Или мы все настолько не правы
Сами в душах сплетаем лулавы
одиозных всех мыслей своих
только что нам делить на двоих?
Власть, над всеми?
Или быть незаметною тенью
Ощутить суть реального свойства
А вернее её естества
Только страх выдаёт беспокойство
Всё за шорами мыслей ума
О, как империи длань тяжела
Да и власть, что игра
Где на карту бросаем всё зло
Человеческой сущности, мысли
Поелику, что даже зерно
Их как плевел, ни цели, ни смысла
Деньги, золото – прах
Коль над нами главенствует страх»
Никифор вздохнул, укрываясь теплее плащом
Подаренным в юности дядей монахом,
мысль застыла, как смальта сакральным ужом
подчиняясь совсем не надуманным страхам
Не его, а жены, что в покоях дворца
Заговорщиков тайно скрывала
И бледнела на небе луна
И по- прежнему только молчала
Лишь в ночи разорвал тишину звук цикад,
воспевающих жаркое лето
и застывшие тени солдат
искривлялись под мертвенным светом
Луны, той, что искоса, надвое, напрочь
поделила покои дворца,
И настолько несхожие мысли
убегая подальше, всё прочь,
по ковровым дорожкам, почти до конца
по над стенами тронного зала
Или может ей то же невмочь
Наблюдать, и не видеть в том смысла
только вот из- за туч не пристало
ей корпеть над дворцовым покоем
Да и страх её тоже утроен
Племянник Цимисхий, с ним люди его
Уже поднимались по стенам
И тень заговора тут, прежде всего
Как страх разливался по венам
И с тенью зловещей, струна тишины
Взорвалась с предутренним светом,
И страх, растекаясь келейно в умы
Остался совсем безответным
Так уж бывает, что полководцы, непобедимые на полях сражений
становятся жертвами дворцовых интриг. И смерть им несут не вражеские воины,
а самые близкие люди. Вот и императора Византии Никифора Фоку лишили жизни
и трона с помощью жены.
Помочь сайту
Поздравления
