Традиции святы, или Поэма о порке

«В России не нужен отдельный закон о семейном насилии, поскольку он станет лишь дополнительным вмешательством в семейную жизнь россиян, считает депутат Елена Мизулина. Кроме того, она считает, что репрессивный характер семейного кодекса следует смягчить, закрепив в нём тезис «родители – это святое».
(ДНИ.РУ «Дума узаконит принцип родительской святости» 12.07.2015)

Лань с конём, пример известный,
Вместе просто не запрячь.
Вместо них чужак и местный
Предпочтёт в поездке кляч.

Если слишком в рамках тесно,
Век свободы не видать,
А без соли кушать пресно …
Так про что же вновь опять?

Неужели же про дырку,
Из которой выйдет пар?
Всё нельзя, но можно пылким
Стать царём в семье?! Кошмар!

У японцев для разрядки,
Чтобы снять немного стресс,
Можно «босса» без оглядки
Бить со злобой или без.

«Босс», конечно, из резины,
Кукла куклой, не живой.
Нам привычны же картины,
От которых плач и вой.

«Царь» пришёл с работы пьяный,
Много хуже, если злой,
А «царица» несмеяной
Ищет место и покой.

Под рукой, возможно, дети,
А не куклы, и тогда …
Так всегда на белом свете:
Есть и счастье и беда.

Шаг назад бывает важен
Для разбега, но вперёд.
Раньше было … Кто отважен?
Смотрим: кто и как живёт!



След ещё один багряный
Прут оставил… вот ещё…
Хлещет батя полупьяный
И не молвит слово «всё».

Что спешить?! На то суббота,
Дел, пожалуй, нет других.
Порка – это не работа,
А забавы лишь мотив.

Дети даже и привыкли,
Им знакомы боль и стыд.
Есть порядок в этом цикле.
Как иначе? – это быт.

Розга снова на подъёме,
Свист с шипеньем – тут же вскрик.
И как будто в полудрёме
Смотрит с полки древний лик.

- Может, хватит? – как-то робко
Глядя, мать спросила вслух, -
Ведь в рубцах уже вся попка!
Слышишь, что ли, или глух?

-Нет, ещё, пожалуй, мало,
Вот добавлю – и хорош!
И лоза опять упала, -
Хрип мальчишки.
– Будет, что ж!

Вытри, мать, пока скамейку!
Сам не слезет, я снесу …
Да кваску, поди, налей-ка!
Ну, а ты готовь красу!

Дочь дрожит вся от волненья,
Шаг шагнула и стоит.
- Встала так до воскресенья? –
Мать косится и велит:

- Не впервой, ложись смелее! –
И толкнула дочь, спеша, -
Скинь рубаху-то скорее!
Что ползёшь, небось, не вша?!

Кое-как легла девчонка;
Цвета сливок пухлый зад,
А загар, почти как пшёнка,
Лишь местами, не подряд.

-Ну, начнём?! – отец довольный
Шлёпнул дочку чуть рукой.
А она в ответ невольно,
Лишь вздохнув, сказала: «Ой!».

- Это что ещё за вздохи,
Иль забыла как учил?!
Мало, видно, на горохе
Ты стояла уж без сил!

Вынул первый прут из кадки
И продёрнул сквозь кулак,
Счёт минут пошёл несладких,
Но, кому, конечно, как.

- Вот тебе!.. Не мало соли? –
Тятя порет со смешком, -
А тогда добавим боли!
Иль вкуснее ремешком?

- Ой, не надо! больно! больно!-
Дочь в полосках и в слезах.
- Не веди себя ты вольно!
В том тебе порукой страх.

- Эй, жена, дай прутик новый!
Весь лохматым стал конец, -
Тон отца не столь суровый,
Он устал, как в поле жнец.

- Ой, сейчас, родимый, выну.
Ты бы всё же не частил!
Да раскрась пока ей спину,
Чтоб задок чуть поостыл!

- Тот подай, который тоньше,
Он для спинки в самый раз,
Ну, а этот, что всех толще,
Сунь обратно на запас.

Вжикнув, кончик впился в спину,
Визг от боли, красный след:
И художник так картину
Пишет кистью много лет.

Мать с отцом весьма довольны –
Эта порка их роднит;
И над ними были вольны,
Но прошло всё, не болит.

- Ладно, будет! Мы не звери.
По спине всего больней,
А вот ляжки не созрели,
Надо взгреть их! и сильней!

- Мама, тятя, вы простите,
Не могу уже терпеть!
Розог меньше дали Мите,
А мы вместе брали сеть!

- А ты старше, что за счёты?!
Смирно ляг и не елозь!
Вас научим, обормоты, -
Долго помнить вам, авось!

- Ну-ка, мать, свяжи-ка вместе,
В пук, лозинок, чтоб в сучках!
Будет ей на нежном месте
Кровь ещё на синяках.

Шмяк – и сразу зреют капли,
Словно клюква в мягком мхе.
- Лучше, дочка, жжёт, не так ли?!
Попа вся горит в огне.

От рассола щиплет кожу,
За ударом – вновь удар.
Век прошёл уже, похоже,
Или меньше – кто считал?!

Дышит часто, пот льёт липкий,
Новой сотни вспух рубец,
Голос стал у дочки сиплый,
Но сечёт ещё отец.

Делу время – час потехи,
И пора уже прощать.
Есть почти всегда огрехи
И инстинкт то бить, то драть.


Век за веком так и было,
Бьют свирепо и сейчас;
Не одна, увы, могила,
Не о каждой есть рассказ.

Не стесняясь, лезет дикость,
Речи нет тут про шлепок,
Кто-то хочет сикось-накось
Всех пороть и даже впрок.

В помощь им приходят скрепы,
Но пока не кандалы,
Если даже и нелепы,
Святы будут до поры.

Долго вы, поди, читали!
Больно стало или нет?
А так сечь не перестали?
Да и нет – от вас ответ!

29.07.15

Авторское чтение МР3 2015 г.

P.S. К несчастью, событийный ответ на тезис "родительской святости"  не заставил себя долго ждать: "В детском саду жертвы кровавой расправы признавались, что отец их бьет" - это заголовок сообщения о трагедии из происшествий за 4 июля http://lifenews.ru/news/158654 А ведь этого преступления могло и не быть, если бы прореагировали быстро и незамедлительно, но, наверное, убийственно святы традиции, одна из которых убеждение: "Бьёт - значит любит!", что в равной или неравной степени относится как к супругам, так и к детям.

 

Садизм продолжается: http://www.mk.ru/incident/2016/09/06/babushka-sozhzhennoy-v-ozerakh-priemnoy-devochki-rasskazala-chto-tvorilos-v-seme.html   :« Чтобы ей было больнее, Роман, купил ремень с металлическим плетением и набалдашниками ... . В кровати она могла пролежать практически целый день без пищи и воды... Он привязывал девочку бельевой веревкой за руки к верхней планке ее кровати. Так ребенок мог простоять полдня. Хотя привязывал он ее нечасто, всего лишь пару раз в неделю" (Большие муки маленькой Ники. "МК" " №27197 от 7 сентября 2016

Декабрь 2017 г. Novovest.ru "Предприниматель Герман Стерлигов, который позиционирует себя как православного бизнесмена, объяснил журналистам РЕН ТВ, почему решил начать продавать детские розги. «Все было распродано за первые же часы», — заявил Герман Стерлигов в комментарии журналистам РЕН ТВ