С того тридцать седьмого года,
Когда «могучая советская страна»,
Цепляла ярлыки врагов народа.
Где он, тогда ещё совсем пацан,
Услышал, в безысходности немея,
Последние слова невинного отца,
«Страна такая сын, такое время!!»
Успел от молока обсохнуть рот,
Год, приписав ко дню рождения,
Он в сорок первом ушел на фронт,
В плен угодил уже через неделю.
Три месяца он числился скотом,
В аду у сытых и холеных фрицев,
Боялся, сомневался, но потом,
В ночь убежал к своим границам,
Должно быть, бог его уже хранил,
Указывая путь в проходах узких,
Он вывернулся, выжил, допилил,
До наших, до своих, до русских.
В НКВД с пристрастием допрос,
Кем заслан, где шарахался полгода,
Повышенным с него был спрос,
Как не крути, а сын врага народа.
От Родины расстрел за этот плен,
Спасибо и за материнскую заботу,
На выбор, предоставила взамен,
Смывать позор, штрафную роту,
От вражьих пуль не укрывая лба,
Один из сотни он остался жить,
И благосклонная к нему судьба,
Дала до сорок пятого служить.
Войне конец, отстреляны салюты,
Жизнь хороша, подумает другой,
А он полуживой и бесприютный,
Гадал, в какую сторону ему домой.
На свете ни одной родной души,
Есть планы и на горизонте чисто,
Двадцать один, куда ему спешить,
Но тут опять нашли его чекисты,
Донос известно, чирканул сосед,
Которому годился в сыновья,
Пришили дело и на восемь лет,
Этап в далёкие колымские края,
Он и не понял в чем его вина,
На рудниках гоняя вагонетки,
Его назначила любимая страна,
Рабом её четвертой пятилетки,
В 54-ом, тридцати от роду лет,
Не услыхав от Родины, прости,
В конце туннеля он увидел свет,
Эпохи беспросветной глупости.
И этот крест несет он до конца,
От тяжести не павши на колени,
Ждёт, вспоминая те слова отца,
Когда оно прийдет другое время.
* * *
Жильё на День Победы от души,
Пообещали в восемьдесят шесть,
Чиновник мэрии по-своему решил,
«Не полагается. У Вас же есть!»,
Седьмой замкнулся по счету круг,
Опять решает все гнилое племя,
«Не удивляйся дед!», заметил внук,
«Страна такая дед, такое время!!»
Помочь сайту
Поздравления
