Параллели

Предчувствуя, быть может, путь недолгий

В жестоком мире алчущих людей,

Царевич Дмитрий любовался Волгой,

Рекой Невой – царевич Алексей.

Устав от взрослых игр невыносимых,

Хотелось им на берег убежать:

Услышать шелест крыльев стрекозиных

Иль камушки с обрыва побросать.

Озорничать хотелось и резвиться –

Мальчишки ведь,

                                  но суждено судьбой,

Заложниками власти им родиться,

Обрекшей их на пропасть в мир иной.

Покладист Алексей, хоть хмурит бровки;

Димитрий ласков, весел и пригож,

Но зарядил уже наган Юровский,

А Битяговский  наточил свой нож.

Не хочет отпускать грех окаянный –

Не сосчитать уже кошмарных снов:

Испарину со лба смахнул Ульянов,

Глаз не сомкнул от страха Годунов.

Истома власти всё ж сильнее страха.

Твердят они, возмездию назло:

«Ох, тяжела ты, шапка Мономаха!

Но, до чего же в ней ходить тепло!»

Всё стерпит беспристрастная бумага –

Правдиво Шуйский лжёт и иже с ним;

Предвестником презренного ГУЛАГа

Стоит в снегах затерянный Пелым.

Невинным из Москвы и Петербурга,

Немым укором горестной земли,

И в Угличе, и в Екатеринбурге

Поднялись к небу храмы «на крови».