Из алтайской
тетради
Памяти В.М.Шукшина
1
Воскресенье, идём на Пикет!
С
каждым шагом – подъём тяжелее.
Сеет
дождь, и лесок в молоке,
но
дорога – белеет, светлеет.
Я
тянусь за друзьями туда,
где
легко сбросить горести в реку.
И
течёт с поднебесья вода,
и
дышать хорошо человеку.
Где-то
здесь он сидел в тишине,
расправляя
могучие крылья…
Кто
бы знал, что Господь в Шукшине
боль
вселенскую на люди выльет…
2
Осилю
горочку крутую
и
– обниму весь белый свет,
пойму
здесь истину простую,
которой
чище, горше нет:
всё
положить за синь родную,
за
землю русскую – сполна
и
выбрать песню молодую,
уйти
туда, где жизнь вольна –
на
поиск Правды, слов ядрёных,
на
поиск верности, добра,
уйти
с Катунью разъярённой
к
свинцовым ветрам октября.
И
знать всегда,
покуда
совесть
свербит
мне сердце –
вечны
дни,
всё
длится сельской жизни повесть,
неиссякаем
гор родник.
3
Гора
Бекет, гора Манак,
Катунь
посередине.
Со
мною рядом
друг-кунак
в
пальтишке из ватина.
Чужой
души здесь не бывать,
родные
мы издревле,
кукушке
долго куковать,
пусть
Бабурган не дремлет.
На
страже духа век стоят
и
горы, и туманы,
они
в себе любовь таят,
как
сок земли баданы.
И,
чтобы родина жила,
стоять
нам друг за друга!
Кто
из Москвы, кто из села,
мы
все – собрались кругом.
Гора
Бекет, гора Манак,
Катунь
посередине,
и
с ними добрый в жизни знак –
шукшинские
картины.
4
Ничего не боялся,
жил
всегда для души,
никому
ведь не клялся,
шёл
из дальней глуши.
Там, взаправду, так тихо,
что
услышишь порой,
как
поёт облепиха
по-над
синей горой.
Если
кто и разбудит
моську
рыжую вдруг,
то
– по улочкам бродит
неприкаянный
друг.
Он
идёт, бесконвойный,
и
дивится заре,
песне
новой, прикольной,
у
костров дикарей.
Нараспашку
рубаха
и
круты желваки,
и
зелёная птаха
не
слетает с руки.
5
Хочу
воедино связать рукава,
в
таловых куртинах мальки-острова,
до
первого света туманы собрать,
порадовать
лето, подсолнухов рать.
В
студёные воды войти, онеметь,
здесь
камешки сводят железо и медь.
Подняться
к вершине пологой горы,
измерить
аршином себя изнутри
и
складную басню рассказывать вслух,
где
небушко ясно, где родины дух.
6
Отцвела
калина по тебе весной.
Галечник
да глина за кривой сосной.
Холодна
водица у реки Катунь,
обжигает
лица горный колотун.
Вызревает
в гроздях новый ясный день,
над
селеньем Сростки бродит чья-то тень.
И
темнеет синька высоко в горах…
Мне
б синицей тенькать на семи верстах,
раз
бы мне напиться жадно из ведра,
вдоволь
нагрузиться горького добра.
7
Идёт
с горы Пикет в простой рубахе парень,
несёт
в руках букет из васильков и мари
гостям
и землякам, родимой облепихе,
что
светит далеко – полям овса, гречихи.
Он
в праздник, раз в году, приветит всех на свете,
и
с ним всегда – Катунь, Алтая тёплый ветер.
Сюда
идёт народ подумать о бессмертье,
найти
душе оплот в житейской круговерти.
И
пусть у школы в ряд цветут извечно флоксы,
поведать
каждый рад судьбе звонкоголосой –
о
яростных годах и незабытых зорях,
о
радости труда и Чёрной речки горя.
8
Шукшин
вернулся на Пикет
подумать
о
деревне милой,
как
жить в духовном тупике
и
совесть уберечь от ила.
Подумать
о
тебе и мне,
как
жить
простому
человеку,
коль
не становимся умней
для
термоядерного века.
И,
душу
мыслями свербя,
забыв
о сапогах, мундире,
он,
видимо,
вобрал
в себя
всю
черноту
больного
мира.
9
Шумит Катунь…
Неудержимо
её движение вперёд…
Клокочет в струях его имя
и вечность камень мерно трёт.
В разливах –
удаль молодая,
в водоворотах – буйство сил,
дрожит прожилка золотая
на тонкой солнечной оси.
И, надрываясь на порогах,
летя в неведомую даль,
Катунь раскручивает сроки,
как бы у времени спираль.
Ещё дела, ещё заботы
и трудный день – спасибо дню,
ещё несметная работа
расставит жадно западню.
Там бьётся жизни кинолента,
звенит калины спелой гроздь,
а на плечах – наказов центнер
лежит… Его – попробуй сбрось!..
И в шуме вечном,
неустанном,
я берегу в своей судьбе
Алтайский край, Пикет, баданы
и стоны диких голубей.
2004
Памяти В.М.Шукшина
Помочь сайту
Поздравления
