Куда до скифов нам

 Казалось к истине один фуникулер
 И он везёт, пока сидишь за партой,
 Но выяснилось, что важней фольклор,
 А домыслы неоспоримей фактов.
 Хотя приятней, без особенных затрат,
 С высот происхожденья, глаз таращить,
 Осталось только 'русича' признать
 Австралопитека и кроманьонца старше.
 Поэт назвал нас не случайно скифами
 С раскосыми и жадными очами,
 Хоть нынче не набегами, а мифами
 Мы богатеем, мракобесье привечая.
 Какие к черту Лиссабон с Мессиною,
 Когда Охотный ряд нас подковал,
 Перемахнем доисторической скотиною
 Цивилизаций в миллионы лет провал.
 Пусть знают все, кто дал народам слово,
 И белокаменную в мезозой воздвиг Москву,
 Мы объясним, что есть первооснова,
 Для четкой дикции хлебнув кваску.
 Мы человечества разумного начало
 О чем свидетельство наскальные следы
 Мы стены всей отчизны расписали
 И с наших тел на мир глядят вожди
 История- простой набор видений,
 Мы рассмотрели даже коммунизм.
 Мы! Сумрачный германский гений
 И Аз, и Буки мы, и галльский смысл. 

Казалось к истине один фуникулер
 И он везёт, пока сидишь за партой,
 Но выяснилось, что важней фольклор,
 А домыслы неоспоримей фактов.
 Хотя приятней, без особенных затрат,
С высот происхожденья, глаз таращить,
Осталось только 'русича' признать
 Австралопитека и кроманьонца старше.
Поэт назвал нас не случайно скифами
 С раскосыми и жадными очами,
Хоть нынче не набегами, а мифами
 Мы богатеем, мракобесье привечая.
Какие к черту Лиссабон с Мессиною,
Когда Охотный ряд нас подковал,
Перемахнем доисторической скотиною
 Цивилизаций в миллионы лет провал.
Пусть знают все, кто дал народам слово,
И белокаменную в мезозой воздвиг Москву,
Мы объясним, что есть первооснова,
Для четкой дикции хлебнув кваску.
Мы человечества разумного начало
 О чем свидетельство наскальные следы
 Мы стены всей отчизны расписали
 И с наших тел на мир глядят вожди
 История- простой набор видений,
Мы рассмотрели даже коммунизм.
Мы! Сумрачный германский гений
 И Аз, и Буки мы, и галльский смысл.