Как бы до того
ни жили мы -
праведники, грешники,
таланты,-
словно пена
от морской волны,
мы сейчас всего лишь
эмигранты.
Всяк по-своему
пришёл сюда -
кто ломился,
а кого - насильно...
В этой „каше"
радость и беда
солью слёз
замешана обильно.
Под запретом
виделся мираж,
ожиданье
разжигало грёзы;
ну, а здесь, естественно,
пассаж,
да такой,
что вышибает слёзы.
Что мы знали
в простоте своей,
прошмыгнув
под занавес железный?
Вот он - я,
хватай меня скорей,
я приехал -
будьте уж любезны!
Сколько лет -
соскучились, поди?
Ждали
сушей, воздухом и морем...
Хоть пляши,
хоть в обморок пади -
здесь теперь я,
тут, ядрена корень!
Где же всё,
чем Запад ваш богат -
весь горю
желанием законным?
Надоел
талонный суррогат -
угощай меня
„Наполеоном"!
Принимай меня
во всей красе,
я -
почти явление Господне!
(Извинюсь попутно:
ведь не все
так вот рассуждали
до сегодня.)
Врать не стоит -
встретят хорошо,
даже больше чем...,
но и без звона:
сходу - на „конвейер"
и - пошёл!
в жёстких рамках
буквы и закона.
Прояснится
розовый туман,
раз-другой
„костяшкой" щёлкнет рынок...
Нет, конечно,
это не обман,
но не вечный бал
и не смотрины.
Слепишь жизнь
твореньем рук своих;
всё - с нуля
(уж у кого как выйдет).
Может,
здесь не „пашут" за двоих,
но за одного -
обязан выдать.
Не в почёте
здесь родной кураж,
„хата с краю" -
тоже не подходит.
Захрустит
прославленный типаж,
ну, и всё такое-
в этом роде.
Всяко сложится -
ведь разные все мы:
кто - в хандру,
а кто сверкнёт талантом.
Только, всё ж,
мы - пена от волны;
что с нас взять -
мы просто эмигранты.
Будем жизнь
напополам делить -
каждый по себе
нарежет квоты:
первой -
по ушедшему скоблить,
а другой, оставшейся,
работать.
Пусть мы не знакомы,
но узлом
результат связал нас,
не причины:
мы прошли
сквозь жизненный разлом,
мы своё - по счёту -
получили.
Март - май, 1991
Мёнхенгладбах
Помочь сайту
Поздравления
