Автобиография

 Автобиография

Дважды двадцать пять. Десять пятилеток. Восемнадцать тыщ двести шестьдесят три дня. С учетом високосных. Часы считать уже совсем глупо. Поэтому сосчитал – 437 712 часов плюс двадцать минут. Уже двадцать одна. Итоги большого пути.

М.Мишин

 

Увы, не знал корней он польских,

хотя фамилию дал дед:

касаться этой темы скользкой

в семье наложен был запрет.

 

Из страхов истинных и ложных

в шкафу у каждого скелет

пылится. Из примет расхожих

словесный сотворить портрет –

пустое дело. Век horror’а

напомнит о себе не раз,

в кухо’нных продолжаясь спорах:

Кто он такой? За что он нас?

 

Евгений мальчик был послушный.

Учился славно, спору нет,

но слабость к образам воздушным

питал он с отроческих лет.

 

По этой непростой причине

для флота бросил нежный юг:

ведь надо ж ощутить мужчине

и соль морей, и боль разлук.

 

Да, жизнь с романтикой схожи,

как с пиццей  зачерствевший хлеб,

но, драя кафель мест отхожих,

увидишь в отраженье свет.

 

И дух научных заведений

его, как прежде, не сломал:

писал статьи, изобретенья,

а по ночам стихи писал.

 

Он многоженец, многодетен,

не раз наказан за грехи,

но не был никогда он беден,

поскольку были с ним стихи.

 

Командный не привился голос-

без этого возможно жить.

Зато в душе остался хворост,

который можно запалить.

 

И славное четверостишье –

безусой юности излет

он той единственной напишет,

что терпеливо его ждет.

 

Не стоит жизнь на скуку тратить.

и жизнью дорожа своей,

он будет жить, насколько хватит

беспечной памяти друзей.

© Copyright: Евгений Казмировский, 2012

Регистрационный номер №0037375

от 24 марта 2012

[Скрыть] Регистрационный номер 0037375 выдан для произведения:

 Автобиография

Дважды двадцать пять. Десять пятилеток. Восемнадцать тыщ двести шестьдесят три дня. С учетом високосных. Часы считать уже совсем глупо. Поэтому сосчитал – 437 712 часов плюс двадцать минут. Уже двадцать одна. Итоги большого пути.

М.Мишин

 

Увы, не знал корней он польских,

хотя фамилию дал дед:

касаться этой темы скользкой

в семье наложен был запрет.

 

Из страхов истинных и ложных

в шкафу у каждого скелет

пылится. Из примет расхожих

словесный сотворить портрет –

пустое дело. Век horror’а

напомнит о себе не раз,

в кухо’нных продолжаясь спорах:

Кто он такой? За что он нас?

 

Евгений мальчик был послушный.

Учился славно, спору нет,

но слабость к образам воздушным

питал он с отроческих лет.

 

По этой непростой причине

для флота бросил нежный юг:

ведь надо ж ощутить мужчине

и соль морей, и боль разлук.

 

Да, жизнь с романтикой схожи,

как с пиццей  зачерствевший хлеб,

но, драя кафель мест отхожих,

увидишь в отраженье свет.

 

И дух научных заведений

его, как прежде, не сломал:

писал статьи, изобретенья,

а по ночам стихи писал.

 

Он многоженец, многодетен,

не раз наказан за грехи,

но не был никогда он беден,

поскольку были с ним стихи.

 

Командный не привился голос-

без этого возможно жить.

Зато в душе остался хворост,

который можно запалить.

 

И славное четверостишье –

безусой юности излет

он той единственной напишет,

что терпеливо его ждет.

 

Не стоит жизнь на скуку тратить.

и жизнью дорожа своей,

он будет жить, насколько хватит

беспечной памяти друзей.

 
Рейтинг: +5 470 просмотров
Комментарии (3)
Светлана Бурашникова # 3 декабря 2012 в 20:43 +1
Браво!
Маргарита Шульман # 12 июля 2013 в 19:43 +1
Женя, здОрово!
040a6efb898eeececd6a4cf582d6dca6
Евгений Казмировский # 12 июля 2013 в 19:44 +2
Спасибо, Маргарита!