Вчера ещё – сверкающий отель.
Вином и яствами заставлен ужин.
Сегодня – поле, слякоть и метель.
И в чистом поле.
Никому не нужен…
Вчера – фанфары, тосты, похвальбы:
"Хай буде!", "Будьмо!" и "Героям Слава!"
Сегодня – лишь мольбы
И да кабы
Сильнее вжать себя в окоп-канаву.
На уши давит ревище стволов,
Душа, как заяц: близкие разрывы.
И страх, и жуть, что не сносить голов…
Туманны и тоскливы перспективы.
"Огонь, огонь!" – напрягся весь комбат
Стреляй, ведь это звери, а не люди.
В руках вдруг вздрогнул грозно автомат,
Пост-фактом вражеских прелюдий.
Смешалось всё: и кровь, и снег, и грязь
В смертельный йогурт, чёрную сметану.
Поднялся в рост, в отчаяньи смеясь,
С душой, подобной жуткому органу.
И наземь пал. Накрыло облако.
Теперь един лишь Бог его осудит.
В ушах звенело детство далеко :
"Павлуша снова горлышко застудит."
И где-то в стороне стонал комбат:
Его сознанием кружила вьюга.
Над головой чужой отборный мат:
"Ну что? Ты получил своё, зверюга?"
На завтра. Трупами забиты рвы
Четвёртого, иль третьего, призыва.
На корм, для пропитания червы,
Отправились "свои" и те - "чужие".
И снова на майданах филипки:
"Хай буде!", "Будьмо!" и "Героям Слава!"
Ведь наставленья мамы не цепки:
"Не прикасайся, Паша, будет вава."
А в затаённых офисах, в тиши,
Зловещи тени и шуршат талмуды.
Довольные считают барыши
Да плотоядно скалятся иуды.
Помочь сайту
Поздравления
