Широка у нас Россия,

Как её не урезай.

Край лесов и речек синих,

Не страна, а просто рай.

Да, красот у нас немало,

Только всё же я б сказал,

Тот, кто не был за Уралом,

Тот России не видал.

Там, коль реки, так уж РЕКИ,

А леса, так уж ЛЕСА,

И от века и до века

В них творятся чудеса.

Глава первая

Как-то раз в село лесное,

В осень, где-то под Покров,

Чудище пришло такое,

Что не подобрать и слов.

О`бло, о`зорно, огромно,

При хвосте и двух ногах,

Огнедышаще`, соро`мно,

Да ещё о трёх главах.

Впрочем, не было б печали,

Если б этот экспонат,

Только кур таскал ночами,

Нет же, гад, ворует баб.

Экий, гиперсексуальный,

Как его ещё назвать,

Ну а он, к тому ж, нахально,

Стал мальчишек воровать.

Наш мужик вообще-то смирный,

Если вовремя налить,

Добродушный, милый, мирный,

Если с «бодуна» не злить.

Русских, и о том все знают,

Уж такая мы страна,

Лишь три вещи возбуждают –

Водка, бабы и война.

И когда трёхглава гнида,

Наплевавши на закон,

Своровала бабку Лиду,

Что варила самогон,

Мужики поднялись дружно

И, собравши сельский сход,

Порешили, что им нужно

Всем отправиться в поход.

Распаляясь невозможно,

Рассуждали мужики:

«Без жены прожить несложно,

На хрена ж нам две руки,

Но яичница достала,

В завтрак, ужин, на обед…

Эх, с картошечкой бы сала,

Иль хотя бы винегрет…

Можно пить без винегрета,

Нам к тому не привыкать,

Только бабки Лиды нету,

Где же выпивку достать?

И в постели, сексы эти,

Без вина, нам грош цена…

В общем, завтра на рассвете

Объявляется война!

За горой и речкой мелкой

Мы Горыныча найдём

И его, как Тузик грелку,

На фашистский знак порвём».

На рассвете в путь собрались,

Помолившись на плетень,

Знатно повооружались,

Взяли что кому не лень.

Косы, вилы и лопаты,

Чтоб рубить, колоть и сечь,

Грабли, колья и ухваты,

А Семэн надыбал меч.

С песней бодро в путь пустились,

Старикам отдав поклон,

А под вечер воротились,

Исторгая тяжкий стон.

От ответов уклонялись,

Глаз стараяся отвесть,

И за задницы держались,

Опасаясь даже сесть.

Отметелил их не слабо,

Хоть зелёнкою облей,

И в плену остались бабы,

Больно грозен этот Змей.

А ещё, под плач и стоны,

Округляючи глаза,

Меч из жопы у Семэна

Извлекали два часа.

Поняли – не хватит силы

Гада – Змея победить.

Тут иль в плен идти немилый,

Или голову сложить.

Голова, такое дело,

Почему-то всем нужна,

И не стало больше смелых,

Голова ж всего одна.

Всей деревней прогрустили

День, и два, и даже три,

Но в конце-концов решили:

«Нам нужны богатыри».

Глава вторая

Богатырь у нас не редкость,

Эвон, сколько их.

Неудачно скажешь резкость,

Сразу же «под дых».

Красномордых и плечистых,

Тьма могучих тел,

И конечно мускулистых,

Кто не ожирел.

А и растолстел – не страшно,

С широтой души,

Богатырь у нас здесь каждый,

Все мы хороши.

Засосём «поллитру» водки

И подруг искать:

«Ну-ка, где у нас красотки?

Мне бы их штук пять».

А бывает застаканим,

Было бы что пить,

Ух, тогда мы и буяним,

Не остановить.

Разбегайтесь гады-кошки

Чешет во всю ширь,

По кривой своей дорожке

Русский богатырь.

А в деревне старец древний

Предложил: «Народ,

Раз в соседней же деревне

Богатырь живёт,

То за ним послать и нужно,

Попросить прийти,

Сослужить народу службу,

Змея извести».

Васька – мельник, черт дремучий,

Спьяну, как-то раз

Засветил рукой могучей

Бугаю меж глаз.

Видно принял за соседа,

Что жену увёл,

И сказал народ на это:

«Васька наш – орёл!

Если от его удара

Точно меж рогов

Бык в момент лишился дара

Покрывать коров,

То врагов он без напряга,

Пусть хоть прут толпой.

Всё равно все в землю лягут,

Васька – наш Герой!»

Васька быстро подтянулся,

Прям с утра, чуть свет,

Бражкой сладкой похмельнулся,

Самогона ж нет,

И ушёл, сердитый очень,

Змея воевать,

А когда вернулся к ночи,

Ваську не узнать.

Шёл тропинкой по покосу,

Лыбясь, как дурак,

Мужики к нему с вопросом:

«Васенька, ну как?»

А Герой вздохнул печально:

«Было хорошо…»,

А потом блеснул очами

И вздохнул ещё.

Нежно нюхая ромашку,

Уходил домой

Бывший мельник, бывший Васька,

«Голубой» Герой.

Мужики смекнули: «Худо,

Тут тебе не так,

Видно это Чудо-Юдо

В колдовстве мастак.

Если Ваську он, однако,

Вмиг «проголубил»,

То обычному вояке

Тут не хватит сил.

И уж к вечеру, под ужин,

Ошалев от дум,

Порешили что им нужен

Богатырь – колдун.

В городок гонцов заслали,

Денег дав сполна,

Очень быстро отыскали

Федьку – колдуна.

Дали денег, убедили,

Чтобы к ним пришёл,

И своей колдовьей силой

Гадину извёл.

А наутро с интересом

Наблюдал народ,

Как колдун могучий лесом

К ним в село идёт.

Важной поступью степенной,

К старосте на двор,

Белый маг второй ступени

Славный Феодор.

Первым делом озадачил

Предоплату дать,

И потом лишь только начал

Что-то колдовать.

За околицей деревни

Конопли нарвал,

Раскурил кальян свой древний

И ушёл в Астрал.

Что в Астрале этом было

Не могу сказать,

Но не смог волшебной силой

Змиев дух сломать.

Поначалу всё хихикал,

Видно побеждал,

А потом башкой поникнул

И без чувств упал.

Пролежав часа четыре,

Вновь набрался сил.

Встал зелёный, мокрый, хилый

И заголосил:

«Не могу помочь Вам, люди,

Не поддался Змей.

Посильней меня он будет

Магией своей.

Вы попробуйте науку,

Я ж покину Вас…»

И ушёл, но всё же, сука,

Не вернул аванс.

Что же, мудрецов в России

Тоже пруд пруди.

Даже не стараясь сильно

Их легко найти.

Что ни дворник – то философ,

Сторож – так поэт,

Сколько не задай вопросов,

Есть на все ответ.

Только две извечных темы

Мудрецов страшат.

Нет ответа на «что делать?»

И «кто виноват?».

От великой русской лени,

Извратясь умом,

Множество изобретений

Миру мы даём.

Думать – не мешки ворочать,

Так оно и есть,

Вот и мы способны очень

Что-то изобресть.

Так, с телегой самоходной,

К ним в село пришёл

Оч.Умелец всенародный

Шибко умный Фрол.

«Механизьм» неделю строил,

Танк – ни дать, ни взять,

И нахмурив грозно брови,

Двинул воевать.

Под хорошую погоду

Он уехал в лес.

День проходит, два проходит.

Нет его. Исчез.

Мужики в глухой печали,

Глядя ему вслед,

Долго Фрола ожидали,

А его всё нет.

Поняли, не получилось,

Коли из лесов

До деревни докатилось

Только колесо.

Вновь они поникли рожей,

Снова дух упал,

Но калика перехожий

Весть им рассказал:

«Появился иностранный

Ныне богатырь.

С виду очень даже странный

И худой как штырь.

В кимоно дырявом ходит,

Вечно босиком,

Но владеет, всё же, вроде,

Русским языком.

И когда он супостата

Пяткой по лбу бьёт,

По-китайски, видно матом,

Что-то там орёт.

Мужики сообразили:

«Может нас спасти…»

И калику попросили

«Чину» привести.

Богатырь к ним заявился,

Не сочтя за труд,

И народец удивился,

Больно парень худ.

В общем, если и смотреть, то

Только сверху вниз,

А с чего ему жиреть-то,

Жрёт лишь только рис.

Но парнишка вроде хваткий,

Всех он удивил.

Заорал и голой пяткой

Стену проломил.

Тут его зауважали,

Стенка – всё же дуб,

Сапоги презентовали

И ещё тулуп.

Провожали в бой с почётом,

Только не сбылось,

Через час по небу что-то

С визгом пронеслось.

Над деревней пролетая,

Снова без сапог,

Прямо в сторону Китая,

Видно Змей помог.

Снова головы трещали

До утра почти.

Так и этак рассуждали,

Как девиц спасти,

Чуть мозги не закипели

От идей лихих,

Но решили: «В самом деле,

Нужно звать троих.

Бить горынычевы рожи,

Так сказать, толпой,

Если справиться не может

С ним один герой.

«Три» - у нас число святое

От времён седых.

Если пьют, то значит трое,

Значит «на троих».

В городок галопом мчали,

Лишь бы поскорей,

И в пивнушке отыскали

Трёх богатырей.

Парни быстро подтянулись

И, не похмеляясь,

Сразу Змея бить рванулись,

Чтоб подраться всласть.

От похмелья, каждый знает,

Если он герой,

Или секс нам помогает

Или мордобой.

Перегарищем рыгая,

«Трубами» горя,

Шли, доспехами сверкая,

Три богатыря.

С «бодуна», слегка шатаясь,

(Сколько ж можно пить!?),

Непременно собираясь

Змея победить.

Мужики, слюну глотая,

Матерились вслух,

Над селом стоял, не таял,

Богатырский дух.

Ждали утром, как проснулись,

Ждали и в обед.

Только парни не вернулись,

Их простыл и след.

Вновь в печали вся деревня,

Чёрен белый свет,

Только снова старец древний

Им даёт совет:

«Если гада – супостата

Мужикам не взять,

Может, стоит нам, ребята,

Женщину позвать?»

Глава третья

Много женщин на планете,

Но открою Вам секрет.

Сколько их ни есть на свете,

Лучше наших, всё же нет.

Кто ещё такое может,

От работы вдрызг устать,

В клуб пойти потом и всё же,

До рассвета танцевать.

Где ещё найти нам ловких.

Чтоб такое повторить –

Голову сушить в духовке

И пинцетом ноги брить.

А когда деньжонок мало

И в финансах есть дыра,

Чтоб семья не голодала

Суп сварить из топора.

Запросто построить мужа,

Или дерево спилить,

Дочку вырастить не хуже,

Чем самой хотелось быть.

Сможет ли ещё какая

Лет с полста терпеть и вновь

«Мамой» нежно называя

Злую гадину – свекровь.

Мужа пьяного до дома

На своих плечах тащить,

В нём же веса четверть тонны,

На фига же так кормить?

А когда они по пляжу

Лёгкой поступью идут,

Даже и без макияжу

Иностранок всех забъют.

На руках носить их надо,

Комплименты говорить.

Вот за них-то я, ребята,

Срочно требую налить…

-------------------

Так что старец этот древний,

Мудрым был, чтоб предложить

Для защиты всей деревни

Красну девку пригласить.

Мужики смутились дружно:

«Девку? Чтоб нас защитить?»

И старик решил что нужно

Их немного просветить:

«Есть девица на примете,

Не сказать, что велика,

Но зато на целом свете

Нет сильней её пока.

Ни на рати, ни на сече,

Откровенно говоря,

За один интимный вечер

Вгонит в гроб богатыря.

Про таких и не слыхали,

Кто, девицу полюбив,

Ночку с ней… на сеновале

И к утру остался жив.

В общем, девка без изъяна,
Лучше нам не отыскать,

А зовут её Татьяна,

Как отца её и мать.

Папка ёйный – тать известный

Мамку Яну полюбил

И дочурке по наследству

Свой характер подарил.

Если вдруг чего захочет,

Кто б её остановил?

Вот она и «коры мочит»,

Не характер, а тротил.

От мамаши её милой

Ей достался внешний вид.

Красота – большая сила,

Тоже, значит, динамит.

А умом она, признаться,

Чистый нитроглицерин,

Так мудра, как сотня старцев,

Что дожили до седин.

Если ей чего-то нужно

Всех поставит… кверху дном,

Ей за это люди дружно

Дали кличку «Три В Одном».

Сколь коней остановила

И во сколько изб вошла

Неуёмная забыла,

Хоть сперва и счёт вела.

Вот её бы к нам в деревню,

Чтобы Змея победить».

И народ ответил: «Верно,

Значит, так тому и быть».

Натирая кремом руки,

В светлой горенке своей,

Таня маялась от скуки

Вот уже пятнадцать дней.

Потому гонцам и рада,

Что другие мужики

Обходили терем садом,

Сжав чего-то в кулачки.

Стол накрыла с угощеньем,

Не забыв вина налить,

Но селяне от смущенья

Отказались даже пить.

Больно девица красива,

А они давно одни.

Но сказал, же старец древний:

«Ночевать у ней ни-ни!

Быстро дело объясните

И тот час бегом домой.

Так что, если жить хотите,

В спальню Тани ни ногой…»

Таня, правда, рассердилась,

Что опять одной ей в ночь,

Но, конечно, согласилась

Горю ихнему помочь.

Вот она пришла в деревню

И любуется народ,

Как изящно и степенно

Вдоль по улице идёт.

Тонок стан у девы юной

И походка «от бедра».

Мужики пускали слюни,

Набралось аж три ведра.

Приказала первым делом

Баню жарко истопить.

Белое распарить тело,

Кожу мёдом умастить.

Можно солью, шоколадкой,

Но всего верней медок.

Ведь недаром милых «сладкой»

Кличут те, кто знает толк.

И ещё момент есть важный,

Сохранить здоровье чтоб,

Нужно смело и отважно,

Из парилки, прям в сугроб.

Мужики, кто это видел,

Долго помнили о том,

Как Танюша в голом виде

Обтирается снежком.

Подготовив своё тело

К битве этой роковой,

Начала девица делать

Макияж свой боевой.

Тут светлее, там темнее…

Мужикам ведь не понять,

Как так женщины умеют

Красоту себе придать.

Что-то где-то подщипала,

Что-то где-то подвела

И вообще прекрасной стала,

Хоть красавицей была.

Но краса всего полдела,

Чтоб уж точно побеждать,

То на белое, на тело

Нужно что-то одевать.

Гардероб перебирала,

Аж до первых петухов,

Было там вещей немало

На погибель мужиков.

Мини-юбку натянула,

Я короче не видал,

И в корсет себя впихнула,

Чтоб уж точно наповал.

Не понять нам их секрета,

Женской хитрости сполна,

Вроде женщина одета,

А почти обнажена.

Ведь у девицы одежда

Не должна всё оголять,

А, как будто бы небрежно,

Лишь пикантно намекать.

Таня зеркало достала.

Посмотрела. Нет, не врёт.

И довольная сказала:

«Ничего, и так сойдёт».

По дороге зашагала

Вдоль по улице села,

Всё в округе сразу встало,

Всех она с ума свела.

Что тут, право, о мужчинах…

Но, когда она прошлась,

Даже слега у овина,

Так сказать, ...приподнялась,

Встали колья и поленья,

Распрямился старый дуб

И, дрожа от вожделенья,

Приподнялся чей-то сруб.

--------------------

По оврагам, буеракам,

Мимо сосен до небес,

Где змеюкой, а где раком,

Углублялась Таня в лес.

Долга ль, коротка дорога,

Только видит пред собой,

Не избушка, не берлога,

Просто терем расписной.

Из окошек, все в печали,

Девки пленные глядят,

Ну а на крыльце встречает

Таню сам трёхглавый гад.

Говорит он ей в три глотки:

«До чего же ты мила,

Хороши мои красотки,

Только ты всех превзошла.

Эка, девица, ты славна.

Ну-ка, быстро марш в кровать!

Я тебя назначу главной,

Буду чаще всех… лобзать».

Но Татьяне не до шуток,

Видит – богатырь лежит,

В стороне ещё три штуки,

Вот она и говорит:

«Ты, змеюка, не кокетствуй

И не смей меня кадрить!

Мне сегодня не до сексу,

Я хочу тебя убить.

Вижу, малый ты не хлипкий,

Но тебе сейчас задам…»

Ну а Змей, аж в три улыбки:

«Что ж Вы сердитесь, мадам?»

Говорит ему Татьяна:

«Экий гнусный ты козёл,

Ты зачем, паскуда драный,

Лучших мужиков извёл?

Баб греби, хоть целой кучей,

Это мне до фонаря,

А вот мужиков замучил,

Между прочим, очень зря».

Змей, с улыбкой перманентной,

Попытался объяснить:

«Это ж были конкуренты,

Конкурентов надо ж бить…

Если ты обиду кажешь

За погибель мужиков,

Я тогда их всех сейчас же

Заменить тебе готов».

А Татьяна только рада,

Был расчёт её таков,

Самомнение у гада,

Как у наших мужиков.

Каждый сам себя считает:

«Гипер – супер – сексуал»,

А на деле так бывает:

«Раз – два – три и всё… упал».

Так что очень даже кстати

Змей такое предложил.

Битву провести в кровати,

Тут Татьяне хватит сил.

Улыбнулась Змею мило

И, как будто бы в ответ,

Нежной ручкой распустила

На груди своей корсет.

Как они уединились,

Тут такое началось!

Ветры буйные взбесились

И вокруг всё затряслось.

Горы рушились, вставали,

Реки к верху потекли,

Волны по морю гуляли

И топили корабли.

Замер мир в смятенье жутком

И такой вот «раскарданс»

Продолжался ровно сутки

И ещё примерно час.

А потом, когда всё стихло,

И ветров простыл и след,

На крылечко Таня вышла,

Поправляя свой корсет.

Улыбнулась на пороге

И сказала неспроста:

«Три башки – конечно много,

Лучше б было три… хвоста»

--------------------

Всё село теперь ликует,

Пляшет, весело поёт,

Пищу вкусную смакуют,

Самогонку дружно пьют.

«Ой, ты славная Татьяна»,-

Дружно стали голосить:

«Вот мы сыты, вот мы пьяны,

Всё что хочешь, попроси».

Таня долго не решала,

Мысли девичьи легки,

Про желание сказала…

…………………………

Загрустили мужики…