...Мы по комнатам движемся, странные.
					Бесподобен таинственный почерк
					Беспричинности двойственной личности.
					Мы впадаем в депрессию к ночи —
					В самый сумрачный сгусток мистичности.
					Через край проливаются чувства,
					В каждой фразе и ноте — истерики.
					Но ведь мы — часть эпохи искусства,
					Декаденты, душой — эзотерики.
					Непохожие эксперименты
					Вне развития и обновления,
					Отщепенцы веков, элементы
					Извращённого мировоззрения.* 
			 
			***
			 
			Над городом свисала гарь попоной. 
			Полынь чадила ядом густо в хламе. 
				
			
				Держал засовами, гнул тупиками, 
				царапал багровеющую глотку полис.
Запыхав эхом выжженной изнанки,
 
			ýрбан* накинул граффити на плечи,
			явь затянул в своё пространство,
				
энтропи́ю* потребовал на ужин...
А ссаженные маски кровоточáт 
				
и  слепком носят на ладони свечи,
				за хилым спектром пламени пророчат.
				И нет 
спасения от звуков, 
				однажды сердце ранивших — 
кончерто гроссо* — 
для тайны сокровенной кто-то нужен.
				
 
				***
					
 
			В угаре чуял одержимость Мастер, 
			азартом вздора всуе наслаждался.
				Он стал сообщником безумия, 
			он был художником сеанса, 
			похожего на жухлый ветер Бытия 
			«за исключением».
			Мираж, рассохшийся рабом наития, 
			в плоть мысли облекал, 
			играя, в жертву превращался
			скольженьем мезальянса.
				
			 
			«Скорей к холсту, 
			иначе окончательно с ума сойду, 
			в плену у цепкого воображения!»
				
				Ей посвящённый образ 
			не был превращён в картину. 
			Палитра чёрным 
цветом неба поглощалась. 
			Рутиной!
			Врозь!
			Под слоем призрачных аллюзий сжалась...
			Дрожал от беспокойства взгляд с портрета.
				Кутёж огня, спускаясь по рукам маэстро, 
			срывался снова в кисть извива, 
			скользил штрихами торопливо.
				
			А взор невинный жёг не сердце, 
			но насквозь... 
			Стонали чувства-звери, хохотали тени...
				
			Он встал пред ликом на колени...
			— Мой плод запретный! — 
			закричал безумец. — 
			Я не на грани, я уже за
 ней! 
			Опять, как только ближе к смерти стану этой ночью, 
			пойму, что всё пустое, — в клочья!
				
			Пренебрежение — 
			в сыром тумане настоящего, 
			 а в будущем — забвение. 
			Таких эмоций 
щедрость напрочь разъедает душу. 
			Не изменить черты, я зря старался...
			 
			Теперь ничей...
			И мир порушен...
			 
			 
			 
			За холст рванул!
			 
			
			 
			Вдруг побуждение исчезло... 
			живинка с чувством меры растворилась...
			
				
			Опомнился Художник, осмотрелся,
			и место осознал,
			где находился...
				
			Исправить череду тревог успел, 
				
			но гнёт обмана чувств не исчезал.
				Что окрыляло Мастера, 
			полётом возвышало, 
			то перестало утешать,
			но привнесло печаль...
			 
			За дверью — отрешённость... 
			Опустевший город... 
			Ни фонарей, ни бликов по стеклу...
				
			 
			
			«Но кто-то смотрит, 
			кто-то наблюдает 
			за мной из чёрного окна, 
			я это ощущаю! 
			И та, взирающая, знает, 
			что хочу...»
			 
			
				***
				 
				Закат огарком на погосте стих...
				Испа́риной октябрь бросил...
				За темнотой разбитых снов —
				Созвездие Весов.
				Их безразличие, обман без слов,
					
блеск поздней молнии на миг 
				
 
			застиг 
			намёк на Вечности визиты...
			 
			Пылает Осень 
			сквозь приют гранита...
			
			 
			 
			 
			 
			
				
			 
			*У́рбан (от лат. urbanus — «живущий в городе, городской») — здесь: неформал, а значение: совокупность городских субкультур, а ещё точнее — уличных;
			*Энтропи́я (от др.-греч. ἐν «в» + τροπή «обращение; превращение») — синонимы:  изменение, противоречие, несовпадение, разлад$
			*Кончерто гроссо (итал. concerto grosso, букв. – большой концерт) — инструментальный жанр в музыке, зародившийся в эпоху барокко, основывается на чередовании и противопоставлении звучания всего состава исполнителей.