Отметить чужого нетрудно в безликой толпе -
он выделен спектром, ему одному лишь присущим:
чёрнеет витком монограмма в людской серой гуще –
магический символ, но с виду простой – V («фау – ве»)*.
Где времени море несёт за ковчегом ковчег*,
глотает их, чем утоляет свой яростный голод,
там властвует Князь, упомянутый классиком - Voland,
меж Тьмою и Светом, в долине мистических рек.
Конечно же, Воланд судить никого б не хотел -
ушедших «столпов», «давших дуба» по разным причинам,
и «в ящик сыгравших», служителей мелкого чина,
старушек, чьи души от дряхлых избавились тел…
Он мог с сантиментами быть, только чаще - циничным.
Коль «ноги протянет» от голода сирый и нищий
иль в парке под лавкою вдруг «перекинется» бомж,
того бедолагу проводит в эдемские кущи,
«столпа» же - в места отдалённые, к доле не лучшей…
Тьме служит иль Свету, так сразу и не разберёшь.
Но к людям влюблённым особенно он расположен.
Коль, вместо любовного, выпадет смертное ложе,
разлука бессрочная ждёт и, быть может, навек -
любовному счастью помехи различного вида
рукой отведёт.
Только зря не просите за Фриду -
не сможет её оправдать. Ею он пренебрег.
Помочь сайту
Поздравления
