когда мне будет больше сотен лет.

 Когда мне будет больше сотен лет,
Никто не вспомнит, как всё это было,
Как глупость, юной, голову кружила,
Едва лишь появившися на свет,
Когда зима. И самой долгой ночь 
(перед рассветом ночь всегда темнее).
И было мне никак не превозмочь
Вернуться по утраченным аллеям
Туда, где все любимы без конца,
И где лишь радость с счастием сплетёны,
Где нет старенья каждого лица,
Трудом же души удовлетворёны.

Да, я жила здесь гостьей. Как не знать,
Что мы пришли лишь опыта набраться,
Чтобы в себе самих не растеряться
Во поисках, что лжива, благодать.
Увы, увы, так короток наш путь
По, жизнью заметённым, параллелям -
Едва успеешь грудью всей вздохнуть,
Как дверь приоткрывается в аллеи,
Откуда всё доподлинно видать,
Где свет и тень никак не совпадают.
Но, через тень, так лестна "благодать",
Которой пылкой страстию внимают.

Не знаю, повезло мне или нет,
Что дверь в аллеи мне не закрывалась?
она со мною до конца осталась.
И, чрез неё, всегда звучит ответ
На все вопросы, что мне так важны
Во дне грядущем чашею испиться.
Пусть вам смешно, но мне уже видны
Путей заблудших грязные страницы.
И те пути, чей тих, но ярок свет,
Нужды чьей нет во славе и парнасах.
Коль захотим, всегда найдём ответ:
Аллеи в нас. И, стало быть, что в нас Он.

Я не горюю, что мне суждено
Забытой быть людьми. В том мало проку.
Но мне хотелось приоткрыть окно,
Чтоб, жаждою, стремление к пороку
Доступно стало тем, кто Волей добр,
А потому собою мир не рушит.
А кто же предпочёл змеенье кобр,
Кто жаден, но, под маской, сладко добр,
Поскольку страстно жаждет мир откушать,
Пусть в заблужденьях строит свой досуг,
Его представив средь вершин парнаса,
Воспитывая, слабых чтоб из, слуг
Обслугою себе. И нужд пегаса.