Четырехстрочные 27.
28 сентября 2015 -
Валерий Сикорский
Кинжалом обоюдоострым,
грудь располасывая в кровь,
встаёт заброшенным форпостом
неразделённая любовь.
Я с трудом воспринимаю
окружающий пейзаж.
На собак бывает лаю,
если не на кого, дажь.
Одних поуносила смерть,
другие - где-то.
Меня пока что носит твердь.
На что ей это?
Мы всю жизнь против ветра курсируем
и граниты науки грызём,
растворяясь с великою силою -
перегноем ложась в чернозём.
Ходит прошлое за мною
неотступно день и ночь,
ходит летом и зимою,
уходить не хочет прочь.
Летит отточенной стрелою
душа стремящаяся ввысь
и остаётся за спиною
душой отвергнутая жизнь.
Я подошел и тронул розу,
я думал - мёд её вкушу,
но напоролся и занозу
до сей поры в себе ношу.
За горой гора,
а в горе дыра,
а в дыре нора.
в общем жизнь-мура.
Дрожит земля и небо гнётся,
поворотились воды вспять.
Когда весь мир перевернётся
я встану на ноги опять.
Раздаёт нам старость
щёк землистых впалость,
болесть и унылость,
скуку и усталость.
грудь располасывая в кровь,
встаёт заброшенным форпостом
неразделённая любовь.
Я с трудом воспринимаю
окружающий пейзаж.
На собак бывает лаю,
если не на кого, дажь.
Одних поуносила смерть,
другие - где-то.
Меня пока что носит твердь.
На что ей это?
Мы всю жизнь против ветра курсируем
и граниты науки грызём,
растворяясь с великою силою -
перегноем ложась в чернозём.
Ходит прошлое за мною
неотступно день и ночь,
ходит летом и зимою,
уходить не хочет прочь.
Летит отточенной стрелою
душа стремящаяся ввысь
и остаётся за спиною
душой отвергнутая жизнь.
Я подошел и тронул розу,
я думал - мёд её вкушу,
но напоролся и занозу
до сей поры в себе ношу.
За горой гора,
а в горе дыра,
а в дыре нора.
в общем жизнь-мура.
Дрожит земля и небо гнётся,
поворотились воды вспять.
Когда весь мир перевернётся
я встану на ноги опять.
Раздаёт нам старость
щёк землистых впалость,
болесть и унылость,
скуку и усталость.
[Скрыть]
Регистрационный номер 0309492 выдан для произведения:
Кинжалом острообоюдным,
грудь располасывая в кровь,
восстанет островом безлюдным
неразделённая любовь.
Я с трудом воспринимаю
окружающий пейзаж.
На собак бывает лаю,
если не на кого, дажь.
Одних поуносила смерть,
другие - где-то.
Меня пока что носит твердь.
На что ей это?
Мы всю жизнь против ветра курсируем
и граниты науки грызём,
растворяясь с великою силою -
перегноем ложась в чернозём.
Ходит прошлое за мною
неотступно день и ночь,
ходит летом и зимою,
уходить не хочет прочь.
Летит отточенной стрелою
душа стремящаяся ввысь
и остаётся за спиною
душой отвергнутая жизнь.
Я подошел и тронул розу,
я думал -мёд её вкушу,
но напоролся и заносу
до сей поры в душе ношу.
За горой гора,
а в горе дыра,
а в дыре нора.
вобщем жизнь-мура.
Дрожит земля и небо гнётся,
поворотились воды вспять.
Когда весь мир перевернётся
я встану на ноги опять.
Раздаёт нам старость
Щек землистых впалость,
болесть и унылость,
скуку и усталость.
грудь располасывая в кровь,
восстанет островом безлюдным
неразделённая любовь.
Я с трудом воспринимаю
окружающий пейзаж.
На собак бывает лаю,
если не на кого, дажь.
Одних поуносила смерть,
другие - где-то.
Меня пока что носит твердь.
На что ей это?
Мы всю жизнь против ветра курсируем
и граниты науки грызём,
растворяясь с великою силою -
перегноем ложась в чернозём.
Ходит прошлое за мною
неотступно день и ночь,
ходит летом и зимою,
уходить не хочет прочь.
Летит отточенной стрелою
душа стремящаяся ввысь
и остаётся за спиною
душой отвергнутая жизнь.
Я подошел и тронул розу,
я думал -мёд её вкушу,
но напоролся и заносу
до сей поры в душе ношу.
За горой гора,
а в горе дыра,
а в дыре нора.
вобщем жизнь-мура.
Дрожит земля и небо гнётся,
поворотились воды вспять.
Когда весь мир перевернётся
я встану на ноги опять.
Раздаёт нам старость
Щек землистых впалость,
болесть и унылость,
скуку и усталость.
Рейтинг: +1
225 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!