Девушка с катамараном (поэма)

1
Со спортивной фигуркой,  с изумительным станом, 
с наивным взглядом, подчеркивающими юную чистоту,
симпатичная девчонка, у берега возилась с катамараном, -
на пути студента, - представляя провинциальную простоту.
Через минуту, они были в плаванье, - педали крутя, -
посредине озера, столкнул ее в воду, как бы нечаянно,
что от избытка гормонов, происходит в молодых, шутя,
а она, молча, схватилась за леер, сопротивляясь отчаянно;
он пальцы ей разжимал, - она смотрела на него, словно моля.
Что провоцировало игру? - этот завораживающий страх, 
с которым она, смотрелась, игрушкой в его руках.
Он втянул ее на катамаран, словно эмпатией обожжась.
Таким получилось знакомство, на озере Челкарь, впопыхах. 
Прыгая с трехметровой вышки (раньше этого не терпел),
а она: с нижней площадки, на него с восторгом смотрела;
и, он: проходя мимо, столкнуть ее снова в воду хотел.
В этот момент, ее подружка, лишь на мгновенье опередила,
 и спешно, подойдя к нему, тихо на ухо проговорила:
“Ты Алю сегодня утопишь. Она же не умеет плавать”.
Он, испугавшись, постарался все быстро поправить.
Чтоб поскорее утихомирить свою внутреннюю замять,
увлек Алю в горы, за собой, - успев набросить рубашку, -
по узкой тропинке поднялись с нею, к вершине, чтобы 
сквозь сосны, - увидеть волны с бегущими барашками.
Стояли на самой вершине, он трогал губами горячие губы, 
словно коралловые украшения,  - самой высшей пробы.
На склонах горы, лежали красивые светотени, ажурные,
которые отбрасывали кроны сосен, казавшиеся грубы(ми),
чем-то похожими на плафоны (как и на колпаки абажурные). 
Она же, еще, школьница, несмело отвечала на его поцелуи,
словно в ней пробуждалась женщина, по-своему это трактуя.
В нем, чувства взбунтовались, - увы! - потому, что любил другую,
с которой у него не получилось; жил, за этой любовью тоскуя.

2
Школьная любовь - это внутреннее изменение три года назад;
он старался забыть то предательство, как страшный сон;
и вырвать из сердца саднящую боль навсегда был бы рад;
часто, мысленно, возвращался в то злосчастное время, он.
Жил среди колхозников, считавшими его: “Не таким, как все”;
влюбился в дочь тракториста, - которая, однажды, так и заявила, -
предав этот, любови порыв, во всей юности их, и завидной красе,
дав понять: “Нет у нее общего с ним ничего”, - чем концы отрубила.  
Он понимал, что не сможет снова полюбить, два раза подряд.
Страдал от этого, в мечтательность свалиться был очень рад.  
Это привело, что писал стихи, - поэтов таких не признавали, -
поскольку стихи, таких, были устремлений и тихой грусти полны; 
это значило, что они пессимисты, в плену у бесконечной печали.
Таких, в редакциях, застойной страны, точно, не привечали.
Спасался творчеством, чтобы случайно не свалиться в прострацию;
жил напряженной жизнью, надеясь, что выбраться сможет;
попыткою - развить в себе максимум; надеждою - на провокацию;
старался влюбиться, или найти: на любовь хоть что-то похожее.
Учился на геолога: искал и в работе выход из непростой ситуации.
Вызвался на преддипломную практику, на Северный Казахстан.
Здесь работал каротажником, - три дня выходные, сутки в степи, -
на выходные отправился, с такими же любителями солнечных ванн,
на озеро Челкарь; встретил Алевтину - та, влюбляется в него слепо.
В таком возрасте - любовных историй: успевай разложить по полкам.
По ночам бродят вместе по поселку, по красивым, березовым колкам,
со временем стали: выходить на просторы той самой целины,
отмеченной, в истории одной из самых мощных на свете, страны.
Здесь, в березовых рощах, стоял невообразимый комариный гул.
Здесь, Советский Союз, свою ядерную прыть во степи развернул.
Здесь уран изымался из только построенных шахт, с глубоких забоев,
(Здесь шахтеры и рабочие, в общагах, очень часто бывали в запоях).

3
Как каротажник -  в степи работал один день, после трех, -
столовался в орсовской столовке; еще, - спецпаек, почти даром; 
считалось, что в поселке: “московское распределение товаров”.
В рабочем общежитии - драки и пьянки не считались за грех.
Суровый контингент подобрался - со всего Советского Союза.
И вот, в таком коллективе, он, драками, сыскал уважение у всех;
был книгочеем, что делало его похожим: на Робинзона Крузо.
Чем еще больше укрепилась к нему любовь Алевтины.
Что и служило беспокойством, для ее родителей, причиной.
Был год олимпийский для ссср в чем-то знаковым, стопудово -
все готовились смотреть олимпиаду, - но тут: телевизор сгорел;
его починили только в последний день, в общежитии чёртовом.
Только уже закрытие олимпиады смог посмотреть, кто хотел.
Он прильнув до "Спидолы”, по глушимой “Свободе”, слушал,
как похоронили поэта Высоцкого в Москве, не веря своим ушам.
Песню передавали про Яка-истребителя, в той передаче,
и, как конная милиция, на Таганке, в тот день решала задачи. 
После чего, как всегда он отправился к заветному, ее окну,
и позвал на свидание, - чтоб посмотреть на степную звезду, -
еженощно гуляли они по поселку, среди белокурых берез,
всякий раз расширяя географию путешествий, своих, наяву.
То зарницу встречали на просторах, после яростных гроз;
то, уходили по трассе, где-то часто, ложились на траву,
где яркие звезды, делались большими, вроде виснущих роз.
Вся целина, в это, летнее время, покрылась свежими копнами;
хлебородные нивы, стернею, сравнимой с желтыми волнами.
Перешли на солому, запах лож, душистых, их желания манил,
и в продолжение их отношений, во многом, там и определил:
однажды, в нем возникло неистребимое желание близости,
он крепко зажал, в руках, все ее, белоснежные прелести,
и, мгновенно, удар от целомудренной девушки получил.
Так саданула, что яркою вспышкою в глазах засветилось, 
тут же желание, с его страстью, моментально, простилось.
Этим приключением, их похождения на целину завершились.
Несколько дней, Алевтине, даже, пришлось его вызывать;
он не находил больше в себе: чем ее следует больше занять.
Ждал окончания преддипломной практики, больше своей,
поскольку закончилось лето - и начался отлет журавлей.

4
Еженощно, они, под ветвистой, заветной стояли березой,
а она вся качалась от ветра, который врывался с степей, -
и, листья,  не звонкой медью, слетали с нее, будто слезы,- 
и, в небе, летели по ночам, караваны, на юга, журавлей.
Они пролетали над мокрой, запашной, целинной стерней.
Он засобирался в Киев, сказал ей: что скоро ему уезжать,
что практика закончилась, что собраны материалы, что пора,
что он сожалеет, что скоро ему отправляться в Кокчетав,
что надо билет достать, для этого надо там быть из самого утра.
И, Аля, быстро, все в девичьих мыслях своих, легко, просчитав, 
Собралась за ним, до города, никак на отговоры не отреагировав.
Оказалось, что только до первого, на вокзале, милиционера.
Очень рассудительный мент попался, с лунообразным лицом, 
“застойного периода”, как бы образец, самого лучшего примера.
Такими тогда были все; этот вовсе не выглядел подлецом;
забрал Алевтину в “канарейку”, - а его завел в подсобку, сказал: 
“Верну за бутылку водки. Мне здесь всю ночь дежурить. 
Со мною, парень, не шути. Она сбежала с тобой. - (Как узнал?). -
Девочка юная. Позвоню родителям. Не надо меня дурить”.
“ -А, хрен ему на рыло! Переночуем в дядьки”, - сказала, потом,
когда отвела к родственникам, на трехкомнатную квартиру, - то,
ее дядька, со своею женою, им весьма был рад, устроил застолье,
после чего, их положили спать, в смежных комнатах, только,
но Аля зашла к нему и, без сна, просидела у его изголовья -
решив про себя отдаться в постели, не выдержав столько;
забилась во сне под утро, - и едва не проспал свой поезд, он.
Из-за чего, их общение было скомкано. Лишь садясь в вагон:
“- Я всю ночь совсем не спала, - ждала, что ты проснешься…”
 “- Могла б разбудить”, - сказал ей, осматривая, пыльный перрон.
Она опустила взор, и сказала. “ - Я подожду, когда ты вернешься…”.
И, бросилась за поездом, когда он только начинал свой резвый разгон.

5
Вернувшись в Киев, - над Крещатиком: бровастый, генсек Брежнев;
с новой, подмалёванной звездой, довольным выглядит на портрете; 
он раздражает напыщенным видом, еще больше, чем это было прежде; 
ведь в жизни молодых, любовь всегда находится в большом приоритете.
 В общаге: его поджидало письмецо от той, которую не мог забыть,
которую все никак не удавалось, за все эти долгие годы, отшить;
невзирая на то, что она, в это время, успела не раз ему изменить. 
Письмо не о чем, будто она, снова, хотела с ним вместе побыть.
Все горечи вернулись к нему, - не готов был подлую измену простить.
Не находил в себе силы, снова ей поверить; даже о ней помечтать.
“Лучше сразу”, - подумалось ему, эту тонкую нить навсегда оборвать,
чем снова на подлость новой измены, неверной, себя предрекать. 
Эти, колхозные рагули, похоже, начали ей уже во многом досаждать.
Девочке наконец-то дошло: в чем разница? и кому? свое тело отдать.
…Побродил по паркам и скверам, подумал еще малость: что отвечать…
“Нет! не о такой любимой - хотелось ему ежедневно мечтать!”
Все фотографии, где видел, счастливой ее, решил отослать,
Все отношения с этой - “любимой” - наконец-то решено было порвать.

Эпилог
Не все то, золото, что блестит.
Не всех, кто любят, любим.
Не все, кто знает, говорит.
А тех, кто любят - губим.

04.10.2023 - 07.10.2023
Нюкёбинг 

© Copyright: Александр Пышненко, 2023

Регистрационный номер №0521312

от 7 октября 2023

[Скрыть] Регистрационный номер 0521312 выдан для произведения: 1
С пластичным и гибким,  - изумительным станом, -
с открытыми глазами, подчеркивающими юную чистоту,
симпатичная девчонка, у берега “возилась” с катамараном, -
на пути студента, выдавая провинциальную простоту.
Через минуту, они были в плаванье, - педали крутя, -
посредине озера, столкнул ее в воду, словно нечаянно,
что от избытка гормонов, происходит в молодых, шутя,
а она, молча, схватилась за леер, сопротивляясь отчаянно;
он пальцы ей разжимал, - она взглядом своим молясь, -
что провоцировало игру, ее завораживающий страх, 
с которым она, смотрелась, игрушкой в его глазах.
Он втянул ее на катамаран, словно эмпатией обожжась.
Таким вышло знакомство на озере Челкарь, впопыхах. 
Прыгая с трехметровой вышки (раньше этого не терпел),
а она: с нижней площадки, на него с восторгом смотрела;
и, он: проходя мимо, столкнуть ее снова в воду хотел.
В этот момент, ее подружка, лишь на мгновенье опередила,
 и спешно, подойдя к нему, тихо на ухо проговорила:
“Ты Алю сегодня утопишь. Она же не умеет плавать”.
Он, испугавшись, постарался все быстро поправить.
Чтоб поскорее утихомирить свою внутреннюю замять,
увлек Алю в горы, за собой, - успев набросить рубашку, -
по узкой тропинке поднялись с нею, к вершине, чтобы 
сквозь сосны, - увидеть волны с бегущими барашками.
Стояли на самой вершине, он трогал губами горячие губы, 
словно коралловые украшения,  - самой высшей пробы.
На склонах горы, лежали красивые светотени, ажурные,
которые отбрасывали кроны сосен, казавшиеся грубы(ми),
чем-то похожими на плафоны (как и на колпаки абажурные). 
Она же, еще, школьница, несмело отвечала на его поцелуи,
словно в ней пробуждалась женщина, по-своему это толкуя.
В нем, чувства взбунтовались, - увы! - потому, что любил другую,
с которой у него не получилось; жил, за этой любовью тоскуя.

2
Школьная любовь - это внутреннее изменение три года назад;
он старался забыть то предательство, как страшный сон;
и вырвать из сердца саднящую боль навсегда был бы рад;
часто, мысленно, возвращался в то злосчастное время, он.
Жил среди колхозников, считавшими его: “Не таким, как все”,
влюбился в дочь тракториста, - которая, однажды, так и заявила, -
предав их, любови порыв, во всей молодости и завидной красе,
дав понять: “Нет у нее общего с ним ничего”, - чем и концы отрубила.  
Он понимал, что не сможет снова полюбить, два раза подряд.
Страдал постоянно, в мечтательность свалиться был очень рад.  
это привело, что писал стихи, - в ссср уже таких не привечали, -
поскольку стихи его были устремлений и тихой грусти полны, 
что значило, что он пессимист, в плену у бесконечной печали.
Таких, в редакциях, застойной страны, точно, не привечали.
Спасался творчеством, от которого мог свалиться в прострацию;
жил напряженной жизнью, надеясь, что выбраться сможет;
пытался развить в себе максимум; надеялся на провокацию;
старался влюбиться, или найти: на любовь хоть что-то похожее.
Учился на геолога: искал и в работе выход из непростой ситуации.
Вызвался на преддипломную практику, на Северный Казахстан.
Здесь работал каротажником, - три дня выходные, сутки в степи, -
на выходные отправился, с такими же любителями солнечных ванн,
на озеро Челкарь, встретил Алевтину - та, влюбляется в него слепо.
Возраст всяких любовных историй: успевай разложить по полкам.
По ночам бродят вместе по поселку, по красивым, березовым колкам,
Со временем стали: выходить на просторы той самой целины,
отмеченной в истории одной из самых мощных на свете, страны.
Здесь, в березовых рощах, стоял невообразимый комариный гул,
Здесь, Советский Союз, свою ядерную прыть во степи развернул,
Здесь уран изымался из только построенных шахт, с глубоких забоев,
(здесь шахтеры и рабочие в общагах, часто находились в запоях).

3
Как каротажник -  в степи работал один день, после трех, -
Столовался в орсовской столовке, еще, - спецпаек, почти даром, 
считалось, что в поселке: “московское распределение товаров”.
В рабочем общежитии - драки и пьянки не считались за грех,
суровый контингент подобрался - со всего Советского Союза.
И вот, в таком коллективе, он, драками, сыскал уважение у всех;
был книгочеем, что делало его похожим: на Робинзона Крузо.
Чем еще больше укрепилась к нему любовь Алевтины.
Что послужило беспокойством для ее родителей, причиной.
Был год олимпийский для ссср в чем-то знаковым, стопудово,
все готовились смотреть олимпиаду, - но в них телевизор сгорел;
его починили только в последний день, в общежитии чёртовом.
Только уже закрытие олимпиады смог посмотреть, кто хотел.
Он прильнув до Спидолы”, по глушимой “Свободе”, слушал,
Как похоронили Высоцкого в Москве, не веря своим ушам.
Песню передавали про Яка-истребителя в той передаче,
И, как конная полиция, на Таганке, в тот день решала задачи. 
После чего, как всегда он отправился к заветному, ее окну,
и позвал на свидание, - чтоб посмотреть на степную звезду, -
еженощно гуляли они по поселку, среди белокурых берез,
всякий раз расширяя географию путешествий, свою наяву.
То зарницу встречали на просторах, после яростных гроз.
То, уходили по трассе, потом часто, ложились на траву,
Где яркие звезды делались большими, вроде виснущих роз.
Вся целина, в это, летнее время, покрылась свежими копнами;
хлебородные нивы, стернею, сравнимой с желтыми волнами;
Перешли на солому, запахи лож душистых, их желания манил,
и в продолжение их отношений, во многом, там и определил:
однажды, в нем возникло неистребимое желание близости,
он крепко зажал, в руках, все ее, белоснежные прелести,
и, мгновенно, удар от целомудренной девушки получил,
так саданула, что яркою вспышкою в глазах засветилось, 
тут же желание, с его страстью, моментально, простилось.
Этим приключением, их похождения на целину завершились.
Несколько дней Алевтине даже пришлось его вызывать,
он не находил в себе: о чем дальше с девушкой будет болтать.
Ждал окончания преддипломной практики, больше своей,
поскольку закончилось лето - и начался отлет на юг журавлей.

4
Еженощно, они, под ветвистой заветной, стояли березой,
Она вся дрожала от ветра, который врывался с полей, -
и, листья,  не звонкой медью, слетали с нее, будто слезы.
А в небе, летели по ночам, караваны крикливых журавлей.
Они пролетали над мокрой, запашной, целинной стерней.
Он собирался в Киев, сказал ей, что скоро ему уезжать,
что практика закончилась, что собраны материалы, что пора,
что он сожалеет, что скоро ему отправляться в Кокшетау,
что надо билет достать, для этого надо там быть с самого утра.
И, Аля, быстро все в девичьих мыслях своих, легко, просчитав, 
Собралась с ним до города, никак на уговоры не отреагировав.
Оказалось, что только до первого на вокзале милиционера.
Очень рассудительный мент попался, с лунообразным лицом, 
“застойного периода”, как бы образец, самого лучшего примера.
Такими тогда были все; этот вовсе не выглядел подлецом;
забрал Алевтину в “канарейку”, - а его завел в подсобку, сказал: 
“Верну за бутылку водки. Мне здесь всю ночь дежурить. 
Со мною, парень, не шути. Она сбежала с тобой”. - (Он узнал). -
“Девочка юная. Позвоню родителям. Не надо меня дурить”.
“ -А, хрен ему на рыло! Переночуем в дядьки”, - сказала, потом,
когда отвела к родственникам, на трехкомнатную квартиру, - то,
ее дядька, со своею женою, им весьма был рад, устроил застолье,
после чего, их положили спать, в смежных комнатах, только,
но Аля зашла к нему и, без сна, просидела у его изголовья -
решив про себя отдаться в постели, не выдержав столько;
забилась во сне под утро, - и едва не проспал свой поезд, он.
Из-за чего, их общение было скомкано, лишь садясь в вагон:
“- Я всю ночь совсем не спала, - ждала, что ты проснешься…”
 “- Могла б разбудить”, - сказал ей, осматривая, пыльный перрон.
Она опустила взор, и сказала. “ - Я жду, когда ты вернешься…”.
И бросилась за поездом, когда он только начинал свой резвый разгон.

5
Вернувшись в Киев, - над Крещатиком: бровастый Брежнев,
с новой, под малеванной медалькой, довольный на портрете, 
он раздражает напыщенным видом, еще больше, чем прежде, 
ведь в жизни молодых, любовь всегда находится в приоритете.
 В общаге: его ждало письмо от той, которую не мог забыть,
которую все никак не удавалось, эти, долгие годы, отшить,
невзирая на то, что она, в это время, успела не раз изменить. 
Письмо не о чем, будто та снова хотела с ним вместе побыть.
Все вернулось к нему, не готов был подлую измену простить.
Не находил в себе сил ей поверить; даже о ней помечтать.
“Лучше сразу”, - захотелось ему, эту тонкую нить оборвать,
чем снова на подлость измены, неверной, себя предрекать. 
Эти, колхозные рагули, похоже, начали ее уже доставать.
Девочке дошло: в чем разница? как? и кому? свое тело отдать.
…Побродил по паркам и скверам, подумал: что отвечать…
“Нет! не о такой любимой - хотелось ему ежечасно мечтать!”
Все фотографии, где видел, счастливой ее, решил отослать,
Все отношения с этой - “любимой” - наконец-то порвать.

Эпилог
Не все то, золото, что блестит.
Не всех, кто любят, любим.
Не все, кто знает, говорит.
А тех, кто любят - губим.

04.10.2023 - 07.10.2024
Нюкёбинг 

 

Винсент ван Гог в Арле

Беличанский лес