1.
Я жизнь свою истратил на зарплату,
тянулся в люди из последних сил,
но вырывались те, кто шли по блату,
а прочих алкоголь и труд косил.
Казалось: жилы лопнут, точно струны,
нырну в петлю, а дальше - прах и пыль...
Но сжалился Господь, - послал мне шхуну,
отправленную в доки на утиль
Она лежала, привалившись на бок,
с дырой в борту, как недобитый кит.
Когда б не жалость, на` киль плюнул я бы, -
списали - и пускай себе лежит..
Глаза боялись, точно в поговорке,
но руки были, всё-таки, сильней!
Облазив трюм, простукав переборки,
я понял: нет посудины прочней.
На совесть корпус сделали японцы, -
двойной оббив, такой не утонуть.
И от восхода до захода солнца
я плотничал, полста не взяв на грудь.
Мне сбережений не набрать на рею,
ну, разве, на поллитру от тоски...
И от щедрот своих, меня жалея,
давали в долг крутые мужики.
- Построишь, обновишь покрасивее,
и нас с собой возьмёшь, коли не жлоб.
- Не сумлевайтесь, милые, в Расее
она и я - вам верные по гроб.
Пройдя гряду тяжёлых зим и вёсен,
я понял, что до срока не помру, -
ведь, посвежевши от сибирских сосен,
посудина дрожала на ветру.
Когда спускали с сыном на свободу,
она шла робко, душу бередя,
предчувствуя нутром большую воду
и рёбра поджимая загодя.
2.
[Скрыть]
Регистрационный номер 0259940 выдан для произведения:
Текст загружается