Пузырьки

1.
Седьмая эпоха, миллиардный год, 
и снова сонное солнце над землей встает, 
и снова кто-то проснулся, а кто-то еще не уснул.
Один спросонок запихал себя в забитый трамвай, 
другой кричал, мол, по последней наливай, 
а кто-то третий с веревкой полез на поломанный стул.
И кто-то жал акселератор, кто-то резал карман, 
а кто-то плавал по бассейну и жевал банан, 
а кто-то бил и пинал водопроводный кран, 
но никто не догадался заглянуть за экран,
 
где мы сидим на берегу застывшей реки
и выдуваем в тишине из мыла пузырьки, 
они живут пять секунд, но нам на это плевать, 
и завтра мы придем опять сюда их выдувать.

2.
Миллиардный год, триллионный день,
он из вчерашнего дня сюда прополз сквозь тень,
опять забыли вампиру забить осиновый кол.
Опять патрон в патронник, и огонь, автомат!
В подъезде рвутся гранаты, деньги в небо летят, 
и кто-то пел и на чьем-то гробу танцевал рок’н ролл.
И кто-то вдруг стал старым и совсем седым, 
кому-то повстречался шестикрылый Серафим, 
кому-то надоело плакать никого не любя, 
и захотелось просто удалиться в себя,

где мы сидим на берегу застывшей реки
и выдуваем в тишине из мыла пузырьки, 
они живут пять секунд, но нам на это плевать, 
и завтра мы придем опять сюда их выдувать.

3.
Миллиардный год, триллионная ночь, 
она приходит такой же, как ушла, точь-в-точь,
и снова рядом в постели с тобой кто-то другой.
Зажги во тьме сигарету, посчитай в душе, 
сколько их лежит в постелях на твоем этаже, 
и ты увидишь, что царство живых — это вечный покой.
Триллион этажей, триллион домов
в триллионах покрытых мраком городов,
и люди делают во тьме все новых людей, 
а после смотрят через потолок на Милки Вэй, 

где все сидят на берегу застывшей реки
и выдувают в тишине из мыла пузырьки, 
они живут пять секунд, но нам на это плевать, 
и завтра мы придем опять сюда их выдувать.


***

© Copyright: Георгий Бровин, 2017

Регистрационный номер №0401635

от 14 ноября 2017

[Скрыть] Регистрационный номер 0401635 выдан для произведения: 1.
Седьмая эпоха, миллиардный год, 
и снова сонное солнце над землей встает, 
и снова кто-то проснулся, а кто-то еще не уснул.
Один спросонок запихал себя в забитый трамвай, 
другой кричал, мол, по последней наливай, 
а кто-то третий с веревкой полез на поломанный стул.
И кто-то жал акселератор, кто-то резал карман, 
а кто-то плавал по бассейну и жевал банан, 
а кто-то бил и пинал водопроводный кран, 
но никто не догадался заглянуть за экран,
 
где мы сидим на берегу застывшей реки
и выдуваем в тишине из мыла пузырьки, 
они живут пять секунд, но нам на это плевать, 
и завтра мы придем опять сюда их выдувать.

2.
Миллиардный год, триллионный день,
он из вчерашнего дня сюда прополз сквозь тень,
опять забыли вампиру забить осиновый кол.
Опять патрон в патронник, и огонь, автомат!
В подъезде рвутся гранаты, деньги в небо летят, 
и кто-то пел и на чьем-то гробу танцевал рок’н ролл.
И кто-то вдруг стал старым и совсем седым, 
кому-то повстречался шестикрылый Серафим, 
кому-то надоело плакать никого не любя, 
и захотелось просто удалиться в себя,

где мы сидим на берегу застывшей реки
и выдуваем в тишине из мыла пузырьки, 
они живут пять секунд, но нам на это плевать, 
и завтра мы придем опять сюда их выдувать.

3.
Миллиардный год, триллионная ночь, 
она приходит такой же, как ушла, точь-в-точь,
и снова рядом в постели с тобой кто-то другой.
Зажги во тьме сигарету, посчитай в душе, 
сколько их лежит в постелях на твоем этаже, 
и ты увидишь, что царство живых — это вечный покой.
Триллион этажей, триллион домов
в триллионах покрытых мраком городов,
и люди делают во тьме все новых людей, 
а после смотрят через потолок на Милки Вэй, 

где все сидят на берегу застывшей реки
и выдувают в тишине из мыла пузырьки, 
они живут пять секунд, но нам на это плевать, 
и завтра мы придем опять сюда их выдувать.


***

 

ГКЧП

Матерь мира