№ 15. "Так вот вы какая!"

  «Так вот вы какая!» 

  …Проверка завершилась неудачно. Как выяснилось, с производственной безопасностью на заводе ─ конь не валялся; пришлось инспектору Бульдозерову сочинять пренеприятнейшее строгое предписание, чего он делать не любил. Домой возвращался вечером ─ злой, недовольный, с чувством чего-то несделанного. А тут это видение ─ почти брюлловская картина «Девушка, собирающая виноград»: женщина ─ кровь с молоком, правда, не у виноградной лозы, а в освещенном окне соседнего дома. Она задвигала штору перед сном, еще не успев облачиться в ночную рубашку, но уже сняв с себя все остальное. 
  Едва переступив порог своей холостяцкой квартиры, инспектор Бульдозеров забыл о треволнениях тяжелого, нервного дня, и потянуло его на… поэзию. Писать стихи оказалось более приятным занятием, нежели вымучивать предписание. 

Прожурчала мелодия рая 
По моей легкокрылой душе ─ 
Я узрел в предсиянии мая 
Образ твой на втором этаже. 
У окна пылко-белые плечи 
Мрамореют в тоске неглиже, 
Словно робко горящие свечи 
В полусне на втором этаже. 
Вот обжечь бы твой мрамор губами, 
Будто холод стекла в витраже, 
Иссластить поцелуе-словами 
Твою грусть на втором этаже! 
Ослепиться бы трепетным взглядом, 
Прикоснувшись душою к душе,
И услышать дыхание рядом
На чудесном твоем этаже!..
  …В мираже
  Застывает уже
  Неглиже
  На втором этаже…

  Следующим утром, идя на работу, инспектор Бульдозеров опустил конверт в почтовый ящик квартиры, хозяйкой которой, как он рассчитывал, была героиня его первого бурного поэтического вдохновения. Отсутствие замка на ящике красноречиво свидетельствовало, что мужская рука здесь пока не завелась. «Значит, заведется», ─ обрадовано подумал Бульдозеров.
  Вечером он вновь увидел свою пассию: она сверкала в окне второго этажа голубым платьем с блестками и обжигающим румянцем на щеках. И снова в инспекторе вспыхнул поэтический пыл… Назавтра он вложил в конверт шоколадку и краткое, почти фамильярное «сопроводительное письмо»: 

«Чтоб был в твоей жизни 
Порядок и лад,
Не плачь и не кисни,
А «клюй» шоколад»!

  Пробежали прохладные весенние выходные дни, в течение которых инспектор Бульдозеров от подъездных старушек узнал, что зовут незнакомку из соседнего дома Натальей Георгиевной; она, увы, разведена, живет с дочкой и… собачкой; даже видел ее из окна, идущей, вероятно, в магазин. Но сердце молодого инспектора забилось волнительно-радостно…
  Это же случилось и утром в понедельник, когда Бульдозеров спешил на работу, обгоняя менее торопливых прохожих. Сердце его забилось волнительно-радостно еще перед тем, как он увидел ее. По походке она была Наташа, а по фигуре ─ действительно Наталья Георгиевна. «До остановки так много хороших слов успею сказать этой прелестнице!» ─ мечтательно подумал инспектор Бульдозеров и, поравнявшись с нею, в волнении произнес: 
  ─ Доброе утро, Наташа…
  Вздрогнув, она повернула голову. Из-под шляпки на Бульдозерова с удивлением воззрились два василька, под одним из которых… багровел огромный синяк.
  ─ Так вот вы какая! ─ смешавшись, промямлил невпопад инспектор Бульдозеров.
  ─ Так вот ты какой! ─ без тени смущения и озорно воскликнула Наташа… Наталья Георгиевна…