"Пока человек чувствует боль – он жив.
Пока человек чувствует чужую боль – он человек."
Отчетливо прозвучали в уме слова нашего предводителя. Отлично, значит, я - жива. Жива и лежу на холодной земле, а на мне еще что-то, тоже холодное и на ощупь отвратительно липкое. Судя по запаху я даже догадываюсь, что это. Открыла глаза. Полутьма. Звезд нет, значит, я все еще в мире вечных сумерек. Отлично. Попытка подвигаться ничего не дала кроме очередной волны боли. Но все же я сумела сбросить с себя то, чем меня придавило. Как я и предполагала, это был труп. Проклятье! Похоже, у меня чуть выше колена кровоточащая рана. О, боги! Оттуда боль расходится по всей ноге. Зато руки целы и почти не болят, это хорошо. Пошарила по поясным сумкам - где-то там должно быть зелье…
Попытка оглядеться ничего особенного не дала - туман и сумерки. Трупы и лужи крови, оставшиеся после сражения, явственнее чувствовались по запаху. Еще один банальный конец еще одной обыкновенной битвы. Ну, мне не привыкать. Только странно, как это демоны оставили меня в живых? Или все же... мертва? Иногда люди умирают и не подозревают об этом, я знаю, мне приходилось общаться с такими. Нет, таки жива, усопшие не чувствуют такую жуткую боль. Окончательно убедившись, что зелья в поясных сумках не осталось, решила приподняться. Села, оценила степень поврежденности своего тела. Боль в каждом куске плоти, левая нога разодрана и покрыта кровью, на правом виске запекшаяся кровь и растрепанные волосы покрыты вязкой жидкостью. Кости целы, это главное…
"Были бы кости, а мясо нарастет…"
Снова вспомнились слова главного. Надо же, как исцарапан мой кожаный доспех, ножны за спиной пустые, метательных кортиков и сюрикенов вообще не осталось. О, мерзкие приспешники Талвара! Что же делать с этой болью! Что ж, по крайней мере, перевязочные тряпки при мне. Быстрыми наметанными движениями начала заматывать рану на ноге. Слава великой Маре, что в Ордене Смерти всех адептов приучают всегда носить при себе специальную ткань для таких случаев. Царапина на виске почти не кровоточила, поэтому я не стала ее перевязывать. Просто собрала волосы и завязала их сзади. Судя по тому, как они испачканы кровью - они уже не черные, а красные.
Средства против боли нет, спирта нет, даже воды нет чтобы рану промыть. Ерунда. Где только наша не пропадала. Вот только странно, почему это я все еще в сумеречном мире и жива? И где тогда остальные? Мы проиграли сражение или выиграли? Долина покрыта туманом, словно порванные в клочья облака решили спуститься на землю, и прикрыть собой все эти забрызганные кровью трупы. Вряд ли бы я выжила, если бы мы проиграли. Но где же тогда остальные? Решили, что я умерла, и ушли? Нет, вон там понуро стоят лошади без всадников. Значит, все же, мы проиграли битву…
Кое-как поднявшись на ноги, заметила на земле две свои катаны. Вот они родимые, лежали рядом. Ловкое движение рук и теперь они, радостно звякнув, вернулись в ножны за спиной. А вот и наш предводитель. Это его трупом меня придавило, теперь память начинала смутно возвращаться… вспомнились сумеречные твари. Перед внутренним взором замелькали их черные тела, когтистые лапы, клыкастые пасти, сверкающие злобой глаза, а у некоторых - еще и перепончатые крылья. Сражение началось хорошо, мы были уверены в победе, но потом к врагам пришла подмога и мы оказались в ловушке. Что ж, на этот раз они оказались хитрее. Более отчаянной битвы, наверное, не было за всю мою жизнь. Последнее, что помню, это как меня оттеснили к вот этому вот дереву и главный попытался меня защитить. С чего бы? Мы не были с ним близки. Да и не могли быть, в ордене так не заведено. В ордене принято быть хладнокровной машиной смерти, убийцей без чувств и страхов. Традиция, сложившаяся веками. Во время обучения жрецы Смерти каленым железом выжигают из душ учеников все человеческое. Оставляют только чувство долга… у защитников порога есть только долг и готовность отдать жизнь ради высшей цели...
Он был лучшим. Еще раз взглянула на бездыханное тело предводителя. В слабом сумеречном свете были отчетливо видны его глаза. Стеклянные, они смотрели в черное небо, и мне почудилось, что в них, как и при жизни видна все та же самоотверженная преданность долгу. Отчаяние, решимость, скорбь и железное спокойствие. Он был одним из моих учителей, сколько я была с ним знакома? Десять лет? Пятнадцать? Чувствовала ли я сейчас что-то? Ну, хоть что-нибудь? Говорят, люди в таких ситуациях что-то чувствуют. Говорят, у них это называется "боль потери". Именно поэтому они и придумали все эти погребальные церемонии, чтобы отдать усопшему дань уважения. Я наклонилась и закрыла его глаза. Это все, что я могу для тебя сделать, Варгий, предводитель защитников порога.
Отвернувшись, вынула воткнутое в землю копье и, опираясь на него, зашагала прочь. У воинов сумерек не принято хоронить погибших, в лучшем случае мы просто предаем огню их тела но чаще бросаем стервятникам. Многие считают это кощунственным. Но что поделать, в Ордене Смерти свои традиции. Еще раз осмотрела все это до боли знакомое зрелище: уходящее в туман поле брани, густо усыпанное телами павших, вонзенные в землю копья и стрелы, темное небо и высохшие деревья. Хлюпающие под ногами лужи крови довершали картину. Иногда мне казалось, что темные боги создали столь каменистую землю в этом мире лишь для того, чтобы кровь убитых долго оставалась на поверхности. К тому же, здесь все всегда выглядит зловещим, даже деревья с причудливо изогнутыми колючими ветками тут похожи на злобных хищников. Что ж, осталось собрать метательные звездочки, кортики и хоть что-нибудь от боли.
Вот они, знакомые лица павших товарищей, не ожидала увидеть их мертвыми так скоро. Я должна бы была чувствовать ту самую "боль потери", но внутри ничего не всколыхнулось. Как всегда. К тому же голова раскалывалась, что уж говорить про ногу, хотя мне не привыкать. Я присела, пошарила по поясным сумкам одного из погибших - пальцы судорожно нащупали что-то знакомо гладкое и округлое. Бутылочка с зельем! Трясущимися руками открыла и попыталась выпить содержимое - пусто. В сумке соседнего трупа - то же самое. И у следующего… и у еще одного…
Ничего не осталось. Что ж, мне бы радоваться, что я - жива. Но защитники порога не рады жизни, они рады смерти, хоть и не самоубийцы. Хотя… это еще как посмотреть. Иногда мне кажется, что лучше быть обыкновенной. Ну, знаете, как все эти ослепленные своими повседневными заботами мирные жители. Мы в шутку называем их хомячками. Ведь смысл их жизни - поесть, поспать и еще кое-что другое, и им хорошо. Больше ни о чем думать не надо. Живи да радуйся жизни. Чувствуй, люби, переживай, страдай… мы этого лишены. Каково это? Когда чувствуешь еще что-то кроме долга и боли? После очередной пустой бутылки я не выдержала и, выкрикнув ругательство, яростно бросила ее в туман. Ярость - это единственная эмоция, великодушно оставленная нам жрецами Смерти.
Из тумана послышалось радостное ржание. Бодрые звуки копыт, и оттуда проступил силуэт коня бегущего ко мне рысью. Гарольд?!
- Гарольд! - Крикнула я, хотя достаточно было поприветствовать его мысленно. Вот он, мой вороной красавец.
- Хозяйка! - Ответил конь, мысленно конечно, ведь лошади адептов Ордена Смерти обучены начальным навыкам телепатии. - Слава великой Маре! Ты жива! Я думал ты мертва… я не знал, что делать… - начал сбивчиво лепетать он, пока я гладила теплую конскую шею и голову, его ноздри возбужденно втягивали воздух и выпускали клубы пара. - Остальные лошади сказали, что все мертвы…
- Что же тогда сумеречные твари… ?
- Тоже.
- В смысле?
- Как бы, ничья.
- И все наши… они…
- Да.
Повисла тишина, на миг все вокруг как бы остановилось, даже боль перестала пульсировать с такой яростью, как прежде. Все те, кого я знала столько лет… они… я как-то, никак не могла взять в толк, что это правда. Я привыкла терять тех, с кем давно была знакома, но чтобы стольких сразу. Не знаю, чувствовала ли я что-то, но мне точно показалось, что все это не на самом деле. Это просто сновидение и я сейчас проснусь даже не то, чтобы в монастыре ордена, а у себя в Хорвелле. И нет никакого сумеречного мира, никаких демонов, никакого Ордена Смерти. Все это - просто страшный сон, пригрезившийся мне перед пробуждением в беззаботном мире детства. Вот сейчас я проснусь и…
- Хозяйка. - Послышался голос Гарольда.
- А?
- Ты как?
- Не знаю... странное какое-то ощущение... и еще… как-то, как будто я во сне.
- Похоже на боль потери. - Весомо заключил конь, как всегда уверенный в своих словах.
- Думаешь?
- Да, со слугами Смерти такое бывает, хоть и очень редко, я читал в какой-то исторической книге, ем… сейчас уже не помню названия. В общем, там один адепт ордена, живший где-то около нескольких столетий назад, даже влюбился…
- Да ну.
- Правда.
- Обычной земной любовью? Ну, то есть, он..
- Да, захотел обычной плотской любви, создать семью, завести детей и так далее. Короче, он бросил орден и ушел жить простой жизнью.
- А потом?
- Его убили сумеречные твари. На всякий случай.
- Понятно, - заключила я, - так ты уверен, что никто не выжил? И даже новенькие, которые не принимали участия в битве? Как их там…
- Лия и Квинс, - напомнил конь, - они выжили, но потом их забрал охотник.
- Что?
- Да, здесь рядом как раз проходит линия его ловушки.
Наконец я вспомнила о боли и о зелье, благо, в седельной сумке этого варева предостаточно. Как всегда гадкое, оно заставило меня поморщиться и дало надежду на скорое облегчение. Там же лежало средство для быстрого заживления ран, так, двойную дозу… и еще, эта популярная «отрава» с названием "Ярость Тигра". Хм, с этим я, пожалуй, спешить не буду. На всякий случай убрала в поясную сумку.
- Вот что, Гарольд, - мысленно сказала я, кое-как взобравшись в седло, - вези меня к охотнику.
- Но, хозяйка, в одиночку победить охотника невозможно! Охотники - это особые твари, они намного сильнее простых рядовых демонов, даже их предводителей… я знаю, я прочитал это в энциклопедии сумеречных тварей.
- Знаю, знаю, Гарольд, делай, как я сказала! - Настояла я и пнула его пятками, совсем, как обычного коня. Хотя у нас так не заведено, мы отдаем лошадям приказы мысленно. Но, полагаю, наставления обчитавшегося коня сейчас не уместны. Нет, я понимаю, что интеллектом он ничем не уступает человеку, а в некоторых случаях - даже превосходит. Да, но колдуны Ордена Смерти вывели породу разумных лошадей вовсе не для того, чтобы те спорили с начальством. Даже если они предлагают более разумную альтернативу? Хм, да, даже так.
- Хозяйка, ради всех преданных слуг Мары, опомнись. По уставу нам не положено трогать охотников, они на наш мир не посягают…
- И спасать товарищей попавших в беду по уставу тоже не положено!?
- Прошло столько времени, наверняка он их уже…
- Вот и проверим! - И я снова пнула его ногами, тут он сдался и все-таки поплелся вперед, тем не менее, речь свою продолжил:
- Это все из-за боли потери, да, да! В тебе начали просыпаться человеческие чувства. Знаешь, для таких как ты это опасно. А что если жрецы ордена узнают? А сумеречные твари? Через чувства им легко подобраться к сознанию человека, извратить его и повернуть в свою сторону…
- Гарольд, пожалуйста, у меня итак голова раскалывается, - взмолилась я.
Хотя он прав. Во всем прав, и в том, что победить охотника невозможно - тоже. Итак, шансов у меня нет. То есть, на этот раз вообще нет. Но у меня есть долг не только защищать границу миров, но и спасти соратников, попавших в беду. Да, это просто долг, а вовсе не пробуждение человеческих чувств. Да и какие чувства? Я же даже не знаю этих людей. Но разве это причина бросать их в беде? Они совсем еще молодые, сколько же им? Вроде как по пятнадцать лет отроду, им еще жить и жить, а мне уже… сколько мне? Тридцать шесть лет. Ну, может и не старуха, но для воина сумерек - это срок.
Так, не о том думаю. Надо думать о противнике. О том, как его победить. Что я знаю об этих тварях? Ем… итак, охотники - это особая разновидность демонов, они обладают невиданной силой, ловкостью, хитростью и способностью читать мысли. В некоторых случаях охотник может загипнотизировать жертву, а яда на его когтях хватило бы, чтобы уложить целый отряд солдат. Вообще, это самый малоизученный вид нежити и не только из-за опасности, которую они представляют. Ведь эти твари всегда держатся особняком, даже от себе подобных и ничем вообще не интересуются, кроме как своими новыми жертвами.
О, выкрадывать и уносить в свое логово зазевавшихся людишек они любят, но даже вовсе не для того чтобы съесть их плоть, как варлоги или берги. Нет, их интересует энергия жертвы, ее жизненная сила, именно эту субстанцию они высасывают через страх и боль несчастных. Одной только Маре известно, каких высот эти твари уже достигли в искусстве причинения боли. Ведь чем дольше проживет жертва тем больше жизненной силы отдаст… кстати о боли, висок болеть перестал и нога тоже. Но это затишье обманчиво, я то знала, что нога повреждена и ходить я могу только медленно и прихрамывая.
Мы покинули поле брани и если не брать во внимание отсутствие трупов, пейзаж не поменялся. Я отчетливо почувствовала чужую и очень хищную энергию. Так, будто в тело вонзается тысяча иголок и буравит своим зловещим и пристальным вниманием. Явный признак перепутья миров ведущего в настоящую обитель сумеречных тварей - мир вечного заката. Сумерки - это только промежуток между мирами - нашим и ихним. Порог, тонкая грань из которой можно влиять как на один мир так и на другой. Мир тварей всегда полон хищников и жертв, паразитов и доноров, угнетающих и угнетаемых, рабовладельцев и рабов... им так нравится. Но больше всего им нравится игра в завоевание миров. Они любят захватывать новые территории. Наш мир стал их новой жертвой несколько тысячелетий назад, с тех пор и существует Орден Смерти - сообщество защитников этого маленького клочка Вселенной, противостоящее вторжению тварей. Последний оплот человеческой цивилизации.
Гарольд остановился, поднял голову и, навострив уши, шумно втянул воздух.
- В чем заминка?
- Мы у порога. - Сообщил он, хотя это и так было ясно, только слепой представитель человеческого стада мог не почувствовать волну этой омерзительно злобной энергии сквозившей через трещину мира. Перед нами возвышалась скала и зияющая в ней пещера походила на разверзнутую пасть ненасытного хищника. Зловещее такое место, хотя ясно было, что охотник отнюдь не в пещере, что это только возможность попасть в его мир. Возможность исполнить свой долг и умереть.
- Долг? - Послышался голос Гарольда, - у воинов порога нет долга бессмысленной смерти. - Я соскочила с седла, ужасная боль из колена молнией пронзила все тело, в глазах потемнело. - И как ты собираешься победить охотника с такой раной?
- Ты прав, мне нужно больше зелья, - и я потянулась к седельной сумке, на этот раз тройная доза и еще немного про запас, поясные сумки распухли от спасительного лекарства.
- Так много за раз нельзя, - фыркнул Гарольд, - в энциклопедии травника сказано…
- Иногда мне кажется, что ты слишком умный даже для породы разумных лошадей, постоянно все знаешь... - не выдержала я.
- Знаю! Я знаешь, сколько книг прочитал! - Подтвердил он, - все труды Зальгбуса травника, все тома о натуральной философии, физике Кариуса, истории всех княжеств, древние рукописи о сотворении миров и рождению богов, трактаты по демонологии, колдовству и алхимии…
- У людей кони, как кони, а у меня - не конь, а ходячая энциклопедия, - в который раз напомнила я. Тем не менее, он все не унимался:
- И то, что охотника победить невозможно тоже знаю. А если ты надеешься освободить соратников в его отсутствие, то напрасно. Мы сейчас на линии его ловушки, а он чувствует всех, кто по ней проходит словно паук - попавшую в паутину муху, хоть и находится на расстоянии. Наверняка он уже вострит свои пыточные инструменты и пускает слюни. - Я молча поправила повязку на ране и обмотала ее еще одним клочком ткани, потуже. - Кстати, он не посягает на наш мир и даже в сумерках редко бывает, а значит, мы не должны его трогать. Ведь долг адептов Ордена Смерти - охранять порог и удерживать сумеречных тварей от вторжения в наш мир столько, сколько это возможно…
- А потом умереть, - закончила я за него, - знаю.
- Про умирание в уставе ничего не сказано, или ты уже забыла чему тебя учили в монастыре ордена?
- Помню, отчетливо помню, - заверила я его, поправляя метательные кортики, коими было щедро усеяно все мое снаряжение. - Защищать предел, уничтожать врагов, не бросать товарищей в беде…
- Ради великой Мары! Ты их даже не знаешь… - не отступал Гарольд, - они новенькие. Это их судьба, Аза! - Уже просто кричал он, когда я, накинув капюшон на голову, направилась к пещере. - Ты же знаешь, что им это необходимо! Ведь демоны тоже нужны! Нам, живым существам необходимы все эти твари чтобы проходить свои уроки! И те, кто слишком сильно цепляется за жизнь просто обязаны попасть к какому-нибудь монстру чтобы он избавил их от тела и помог понять…
- Хватит философии, Гарольд, сейчас не до этого… и вообще, жди меня здесь, - приказала я и ступила во тьму.
Гарольд как всегда прав. Шансов у меня нет. Вообще, Гарольд - он умный очень, умнее меня. Я и сама читать люблю, но до этого четвероногого справочника по натуральной философии мне далеко. Он всегда знает как правильно, а как - нет, что можно делать, а что - нельзя и почему все так, а не иначе. Возможно из-за этого в нем столько презрения к обычным людям, не обремененным излишним интеллектом. Возможно, за этот его контраст с серой массой и забавное всезнайство я его и люблю. Была бы я такой же умной, как он - обязательно последовала б его совету. Но я не такая, я - влекомая чувством долга и безразличием к собственной судьбе машина смерти...
Шаг во тьме, еще один, еще шаг, неуверенно… чужой, хищный и очень пристальный взгляд чувствовался все отчетливее. Внутри все похолодело, хотя страх мне не ведом с тех самых пор, как прошла посвящение смертью. А что до страха боли, то боли было слишком много, чтобы ее бояться. У защитников порога нет ни страха, ни надежды на победу, только один лишь долг. Почему? Потому что мы уже мертвы. Еще шаг, вот оно, ощущение его присутствия, мурашки по коже, ощущение перехода между мирами пронзило все тело… Осталось только одно... Выразить намерение попасть в мир закатного солнца и ступить во тьму…
Ловушки охотников раскинуты по всему нашему миру, это просто воронки своей линией ведущие через сумерки прямо в их мир. Каждый год в нашем мире без вести пропадают люди. Но пройти между мирами может не каждый. Воронки-ловушки устроены так, что в них попадают только окончательно погрязшие в иллюзии существа, те, в которых живет самый больший страх. Именно такие охотников и интересуют. Выходит, выигрывают все: демоны получают свою еду, их жертвы проходят необходимый им кармический урок, а мир людей очищается от своих самых заблудших представителей. Кроме того, при определенных обстоятельствах пройти через воронку может и какой-нибудь маг, но история не знает таких случаев самоубийства.
Еще шаг и я в их мире - мире вечного заката. Его так назвали за вечно красное небо, хотя этим зрелищем я полюбоваться не могу, так как все еще иду в кромешной тьме пещеры. Да, этот мир ни с чем не спутаешь, ведь только здесь может так вонять чем-то удивительно мерзким. Тело сразу же будто стало тяжелее - сила тяжести здесь почему-то больше. Впереди забрезжил слабый свет - вот оно, логово охотника. Хороший знак, значит, я почти пришла. Раненая нога несколько замедляла мой шаг, но, по крайней мере, уже совсем не болела. Благодаря свету я уже могла различить стены пещеры и аккуратно прибитых к ним трупов людей. От некоторых из них остались только скелеты, а некоторые и вовсе рассыпались и живописными кучками костей валялись у стен.
Не став любоваться мрачными улыбками черепов, я прошла в проем и оказалась в хорошо освещенном пещерном помещении. Абсолютно все стены были увешаны прибитыми к ним трупами, а большая часть помещения занята всяческими пыточными приспособлениями с кусками человеческой плоти на них. У противоположной стены, на искусно сделанном из костей и кожи кресле, сидел сам хозяин "дома". Все, как в энциклопедии: черная кожа, перепончатые крылья, когтистые лапы одна из которых подпирала застывшее в задумчивости демоническое лицо. Пронзительный взгляд огоньков-глаз оценивающе меня смеривал и кроме природной злобы выражал еще интерес и удивление.
- Здравствуйте, господин… - начала я и запнулась, - извините, как мне можно к вам обращаться? - Да, я - вежливая убийца, меня так мама научила еще до того, как в орден забрали, ничего не поделать.
- Азоргвадон. - Послышался его раскатистый и хриплый голос, больше походящий на рычание животного, так что на миг в тусклом свете огненных светильников сверкнули внушительные клыки удивительно белоснежного цвета. Видать, на отмену от других демонов, охотники заботятся о гигиене, наверняка чистят зубы каждый день… я даже была готова ухмыльнуться этой мысли, но сдержалась. Негоже все же мерзко улыбаться в такой смертельно-опасной ситуации, по идее я должна бы трепетать от страха. Ха ха! Ну вот, снова пришлось воздерживаться от смеха.
- Очень приятно, Аза. - Представилась я, обходя залитый кровью стол с прикрепленными по углам цепями и болтающейся на одной из них чьей-то оторванной рукой. - Азалия, воительница из Ордена Смерти. - Демон внимательно молчал, все так же пристально наблюдая мое странное поведение. Где же это видано, чтобы людишки сами к нему в гости ходили? Да еще и вежливо так... - Кстати, господин Азоргвадон, ваше имя мне кажется знакомым, вы случайно не известны в мифологии народов перелесья, что к Северу от Вандорского княжества, как бог смерти и разрушения?
- Не совсем, - возразил он, - я просто забрал себе этот эгрегор, как неплохой источник энергии…
- Ясно, что ж, не буду утомлять вас чрезмерно длинным вступлением, скажу сразу, что я тут, собственно, по делу.
- Правда? - Поднял брови он, - как интересно.
- Да, - кивнула я, обходя забрызганное кровью кресло, щетинящееся острыми гвоздями, словно озлобившийся ежик. - Говорят, вашей следующей жертвой стали двое людей: совсем молодой еще юнец приятной наружности и такая же девушка с волосами соломенного цвета и глазами дикой лани.
- Парень умер, а девушка вот, - он кивнул в сторону привязанной к одному из приспособлений хрупкой фигурке, ее тоненькие ручки были стянуты грязными веревками, а сама она висела на всем этом так, что лицо прикрывалось длинными волосами. Лия явно была без сознания.
- Какая жалость, - заключила я, пытаясь оценить степень поврежденности тела соратницы, особо опасных ран не наблюдалось…
- Действительно, - вздохнул охотник и вдруг разговорился: - мельчают людишки, чем дальше, тем быстрее дохнут, не успеешь дойти до экстаза, как они уже уходят из тела. Вот когда-то времена были... как начнешь пытать воина, так он еще и сопротивляется, вызов тебе бросает… а сейчас… в лучшем случае визжат и пощады просят, тьху! - Он презрительно сплюнул на пол, - никакого тебе удовольствия, даром паутину плел, что ли…
- Сочувствую, - искренне заверила я, и действительно, ведь старается ж демон, почему бы не оценить его усердную работу? - Так жаль, когда столько стараний пропадают в пустую, а вы, я смотрю, трудолюбием не обделены, вот и интерьер как красиво обставлен, готишно, но со вкусом, сами дизайнили?
- Сам, все сам, - заверил Азоргвадон, радый, что кто-то оценил его старания, хотел было еще что-то добавить в том же духе, но спохватившись, спросил: - Так что у вас, говорите, за дело?
- Девушку освободить хочу, вот эту, - кивнула я в сторону Лии, демон бросил взгляд на ее хрупкую фигурку, потом пристально посмотрел на меня, - видите ли, господин Азоргвадон, она тоже принадлежит ордену, к тому же она - совсем еще юная, всего-то шестнадцатый год от роду…
- И что же вы собираетесь предложить мне взамен?
- Себя.
Дикие гуси ключами возвращались с теплых краев. Они всегда так делали, как только становилось теплее и зацветали подснежники. Я тогда собирала эти белые цветы целыми букетами и ставила в вазы на подоконнике. Мама говорила, что так можно ускорить приход весны. Что подснежники притягивают тепло. И Яргуз - бог солнца, видя их белые цветки - радуется. Еще я любила каждое утро бегать на окраину села и любоваться восходом солнца, или купаться в реке, или собирать ягоды в лесу... Тогда все было просто, так просто и легко… а потом пришли сумеречные твари и... люди из ордена…
- Что это было? - Спросила я, вдруг придя в себя - теперь демон стоял прямо напротив меня, хотя я не помнила, как он вставал с кресла.
- Я просмотрел вашу жизнь, - ответил он.
- Мою жизнь… - все еще не могла прийти в себя я.
- Да, человеков читать так просто, у них совсем нет защиты, даже у магов, по крайней мере, от меня.
- Зачем же вам читать мою…
- Интересно, - ответил он, клыки явно несколько мешали ему говорить, но во всем его злобном и словно высеченном топором лице было что-то... привлекательное. - Я таких раньше никогда не видел. Несколько тысячелетий живу, а ко мне еще никогда сами не приходили, не предлагали отдать свою жизнь взамен чужой… - его голос слышался, как сквозь туман и вообще я словно плыла куда-то, - ведь люди боятся боли и смерти, избегают, вы же понимаете, что вам придется здесь пережить… - кстати, во всем его виде было что-то привлекательное, такой статный и мускулистый мужчина, и еще перепончатые крылья… так необычно. Среди демонов он явно считался красавчиком. - И возможно даже, не один день непрерывной боли и страданий, ведь я могу вынуть на свет Божий ваши самые потаенные страхи. Даже те, о которых вы сами не знаете…
- А Лия?
- А Лия долго не выдержит, она слишком слабая, энергии много, страхов много, но слишком слабый дух, слишком быстро уйдет… жаль…
- Так мы договорились?
- Да.
- Зачем? - Удивленные и несколько испуганные синие глаза Лии буравили меня пристальным взглядом. Такие большие глаза и хрупкая фигура, красивая и добрая девушка, и зачем ее приняли в орден? Жила бы как все, вышла бы замуж, родила детей… зачем калечить и ее жизнь?
- Не надо вопросов, когда ступишь во тьму, прислушайся к ощущениям, ты должна почувствовать порог, вырази намерение вернуться, сначала в сумерки…
- Но, Аза…
- Сначала в сумерки! Не вздумай пытаться вернуться сразу в наш мир! Только через сумерки!
- А ты?
- Там тебя будет ждать черный конь, он называется Гарольд, конь Ордена Смерти. Скажешь, я просила отвезти тебя домой…
- А ты?!!
- Ступай. Скажи коню, отвезти домой, а не в орден...
Я провожала ее взглядом, когда Азоргвадон привязывал мои руки к деревянному приспособлению. Иногда хочется жить как все, быть обычным человеком, просто быть, и не думать, не задумываться. Радоваться чему-то простому, как, например, новое платье… люди же подобным вещам как-то радуются. Как у них это получается?
- И помни, Лия, домой, а не в орден… - прошептала я напоследок.
- Я вернусь в орден! - Твердо заявила она и исчезла во тьме выхода.
Я знаю, что мое лицо было бледным, когда демон раскладывал на столике рядом пыточные инструменты. Но не из-за страха, а из-за кровопотерь - по ноге из колена все еще текла тоненькая струйка крови, я чувствовала ее тепло. Она вселяла последнюю надежду на быструю смерть, а конская доза принятого мною зелья от боли вселяла надежду на не бессмысленную смерть. Ведь, убить охотника - это не так уж плохо, надо только подождать пока Гарольд отвезет Лию на безопасное расстояние, хотя… мне так не хотелось убивать... да и охотник ведь читает мои мысли...
- Скажите, сударыня, вы боитесь боли? - Задал он вопрос и оскалился в мерзкой улыбке, показав все свои заостренные, как у хищника, зубы. Бьюсь об заклад, он задавал этот вопрос всем своим жертвам.
- Я боюсь только одного: оказаться недостойной своих мучений.
- О! Достоевский?
- Да, вы читали книги из соседнего мира? - Моя очередь удивляться.
- О, да! - Заверил он, - из каких миров я только книг не читал, и по каким только не гулял, все тлен…
- И после этого всего вы остановились на увлечении пытками?
- О, вы не понимаете, как омерзительно все это невежество, которое правит бал во всех мирах. И как быстро от него можно избавиться, пройдя через самые темные закоулки собственного естества. Тем более, что это так интересно проникать в сознание человека и выпивать его до дна, до последней капли. Ведь каждый человек - это целый мир, и весь этот антураж с пытками и болью - это только внешнее проявление внутреннего стремления к самопознанию и поиску выхода из своего лабиринта Минотавра.
- Какого еще лабиринта Минотавра?
- О, у каждого живого существа свои лабиринты, разве не так?
- Да, похоже на то, - согласилась я.
- Вот ты, например, Аза, ничего, если перейдем на "ты"? - Я кивнула, и он продолжил: - ты долго решалась на этот шаг? Каково это? Решиться на то, чтобы потерять все? Скажи мне, каково это знать, что тебя ожидает самые ужасные страдания, которые ты только можешь или не можешь себе вообразить?
- Страдания и боль - это лишь следствие эгоизма, людям это все необходимо, когда они слишком сильно погрязают в собственном невежестве и не могут найти путь обратно… к себе…
- К себе? - Поднял брови демон, любовно востря длинный острый предмет.
- К истине, к Богу…
- Да ну? А что если не существует никакого Бога, никакой истины, одна лишь ложь, которой и является весь мир вокруг? И единственная существующая истина - это то, что все это - ложь?
- Не знаю, я пока не познала истину.
- Как на счет того, чтобы познать боль? - Острый предмет похожий одновременно на шило и кинжал вонзился точно в болевую точку под ребром! Прошел насквозь. Крови не было. Да и боли почти тоже, но дыхание перехватило, к тому же я искусно играла страдалицу…
- Зря ты это, Аза, - заключил демон, внимательно за мной наблюдая, - я же знаю, что ты до визита ко мне выпила несколько доз зелья против боли.
- Ты все знаешь?
- Все.
- Почему же ты не знаешь, как перестать страдать?
- С чего ты взяла, что я страдаю?
- С того, что тебе нужны чужие страдания. Ты пытаешься ими, ты не можешь без них жить. Что будет, если у тебя не будет жертв? Что с тобой произойдет?
- Я умру. - Отрезал он и отвернулся. Я перевела дыхание. - Правда в том, Аза, что я умираю, - тихо продолжил он, - ты права…
- Ты боишься смерти, а страх - это иллюзия. Невежество. Отсутствие понимания истины. Вот что такое страх. И вот почему тебе так нужны жертвы, избавляя их от страха смерти, ты на самом деле пытаешься избавить от него себя. Но почему же, у тебя ничего не получается, Азоргвадон?
- Все несколько сложнее, - так же тихо заметил он и, повернувшись ко мне, жизнерадостнее добавил: - что ж, подождем пока зелье перестанет действовать, а пока отправим тебя в мир твоих страхов. - Он щелкнул когтистыми пальцами перед моими глазами, и они сами по себе закрылись…
Я видела мир, погрязший в невежестве и страданиях, я видела, как он медленно загнивает. Как сумеречные твари проникают в него все больше и больше, порабощая людей через их собственные слабости, подчиняя их сознание, окончательно превращая их в рабов. И этот кошмар продолжался с неумолимым упорством. Словно огромное колесо злого рока поворачивалось в сторону тьмы, утаскивая с собой целые Вселенные. Я хотела что-то сделать и не могла, ибо только сейчас заметила, что мои руки связаны за спиной, а сама я вишу вниз головой привязанная к ветке дерева за левую ногу. Правая же нога согнута и привязана лодыжкой к колену. Безвыходное положение, никаких шансов освободиться, полная безысходность. Я хотела кричать, но не могла издать ни звука, да и вокруг только темный лес. Темный и зловещий, и видение загнивающего мира… из тьмы на меня смотрят, хищный и злобный взгляд. Он рядом. Я чувствую, он где-то здесь. Следит? Вокруг ни звука. Гнетущая тишина. Ум понимает, что бояться нечего, что все это только видимость… но волна страха накатывает сама по себе и в меня вонзаются чьи-то клыки. Нет, не в тело, в самую душу, в самое естество. Он пьет меня, пьет мою жизнь…
- Да ты вампир.
- Да, - мерзко ухмыляясь, подтверждает Азоргвадон, когда видение уходит.
- И каково это? Быть зависимым от своих жертв?
- Лучше, чем умереть. - Мрачно заверяет демон.
Ах, вот он, мир закатного солнца. Вечно красное небо и черная земля, полуразрушенные строения и высохшие деревья с колючками на ветках. Я иду по дороге в каком-то городе, с ужасом замечаю, что это развалины некогда славного Бальтазара - столицы южного княжества. Теперь здесь властвуют сумеречные твари, они выползают со всех щелей, они впиваются в меня взглядом, десятки хищных тварей бросаются ко мне…
- Я знаю, что это ты, Азоргвадон! Я не боюсь! - Они впиваются в мою плоть, кусают, царапают, рвут ее на части. С трудом я сдерживаюсь от того чтобы бежать или сопротивляться. - Ну, давай! Давай, Азоргвадон! Я не боюсь!
Я вру.
- Интересно, - заключил демон.
- Так почему ты умираешь, Азоргвадон? - Речь дается мне с трудом, сказывается потеря жизненной силы.
- Потому что я - проклят.
- Кем?
- Неважно. Слишком много вопросов, Азалия!
- Хочешь выпить мою жизнь, Азоргвадон?
- Ну вот, снова…
- Пей, - он придвигается ко мне и пристально смотрит в глаза... золотистые змеиные глаза и черные продолговатые зрачки... - пей, Азоргвадон, пей сколько хочешь… я же за тем и пришла… выпей меня до дна. Как думаешь, ты сможешь когда-нибудь вдоволь напиться? Или твоя жажда вечна?
Демон срывается с места, яростным рывком опрокидывает столик, и пыточные инструменты с лязгом разлетаются по каменному полу. Он хватает деревянную табуретку и бросает ее об стену, та разбивается вдребезги.
- Что с тобой, Азоргвадон? Ты обезумел?
- Это ты обезумела! - Рычит он. - Ну, какой нормальный человек сам придет к охотнику?! - Остальные пыточные приспособления летят и разбиваются о стену. - Какой нормальный человек отдаст свою жизнь?!
- Ну, может, я просто люблю тебя, Азоргвадон?
- Ты меня не знаешь…
- Знаю, я узнала тебя, Азоргвадон! Или лучше сказать Гилен? Гилен Травиан - прошлый архимаг Ордена Смерти, главный предводитель воинов сумерек, маг и волшебник! - Мой голос сорвался в крик: - Так тебя раньше называли, Гилен!
- Хватит! - Завопил он, схватившись за голову так, что когти впились в кожу до крови.
- Доблестный Гилен Травиан третий, погибший смертью храбрых от руки самого князя сумерек Даджаля Вальдемара. Мы устроили похороны с почестями. Я даже прочитала прощальную речь перед обрядом сожжения. Как ты только докатился до жизни такой? - Тихо спросила я, когда он уже почти усмирил свою демоническую ярость и отдышался.
- Ты ничего не знаешь… - так же тихо заверил он меня и вынул висевший на поясе кинжал. Качественная, булатная сталь легко разрезала путы на моих руках. - Убирайся. - Отвернулся и пошел от меня прочь.
- И ты даже не хочешь узнать…
- Убирайся! - Его вопль отразился эхом в коридорах подземелья и где-то там испуганно запищали и захлопали крыльями летучие мыши.
На мгновение я застыла в нерешительности. Он развернул свое костяное кресло и сел спиной ко мне, его голова тяжело опустилась на ладонь.
Я направилась к выходу.
- Я вернусь, Гилен. - Сказала напоследок и шмыгнула в темный проем.
Почему демон отпустил Лию, если мог бы выпить обоих? Все очень просто, он просмотрел мою жизнь и знал, что адепты Ордена Смерти обладают способностью убить себя в любое время, не прибегая при этом к каким-либо физическим действиям. То есть, если бы он оставил Лию - упустил бы предложенную плату. А убить себя после ухода Лии значило бы нарушить слово, что среди воинов сумерек считается недопустимым. Каким образом демон мог жить тысячи лет, и при этом в мире людей он совсем недавно был человеком? Тут тоже все очень просто, ибо время - лишь иллюзия и в разных мирах оно течет по-разному. А охотник обладал способностью путешествовать между мирами. Таким образом, он мог покинуть этот мир вчера, прожить в другом несколько сотен лет и вернуться на следующий день.