Московское детство с европейским «оттенком»
Её отец, Иван Владимирович, - профессор Московского университета, известный филолог и искусствовед, стал в дальнейшем директором Румянцевского музея и основателем Музея изящных искусств.
Мать, Мария Мейн (по происхождению - из обрусевшей польско-немецкой семьи), была пианисткой, ученицей Николая Рубинштейна. Бабушка М. И. Цветаевой по материнской линии - полька Мария Лукинична Бернацкая.
Марина начала писать стихи ещё в шестилетнем возрасте, не только на русском, но и на французском и немецком языках. Огромное влияние на формирование её характера оказывала мать, которая мечтала видеть дочь музыкантом.
Детские годы Цветаевой прошли в Москве и в Тарусе. Из-за болезни матери подолгу жила в Италии, Швейцарии и Германии. Начальное образование получила в Москве, в частной женской гимназии М. Т. Брюхоненко. Продолжила его в пансионах Лозанны (Швейцария) и Фрайбурга (Германия). В шестнадцать лет предприняла поездку в Париж, чтобы прослушать в Сорбонне краткий курс лекций о старофранцузской литературе.
После смерти матери от чахотки в 1906 году остались с сестрой Анастасией, единокровными братом Андреем и сестрой Валерией на попечении отца, который знакомил детей с классической отечественной и зарубежной литературой, искусством.
Иван Владимирович поощрял изучение европейских языков, следил за тем, чтобы все дети получили основательное образование.
Анастасия (слева) и Марина Цветаевы. Ялта, 1905.
У подножия Парнаса
В первых же коротких стихах Цветаевой ощущается богатый внутренний мир девушки, который полон тревог и сомнений. Может быть, «черные» мысли, отчасти, это дань времени, символизму и романтизму поэзии, что тогда были в моде. Но порой эти пессимистические настроения становятся навязчивыми, практически болезненными. Как в этой «Молитве», написанной в 1909 году.
Молитва
Христос и Бог! Я жажду чуда
Теперь, сейчас, в начале дня!
О, дай мне умереть, покуда
Вся жизнь как книга для меня.
Ты мудрый, Ты не скажешь строго:
— «Терпи, еще не кончен срок».
Ты сам мне подал — слишком много!
Я жажду сразу — всех дорог!
Всего хочу: с душой цыгана
Идти под песни на разбой,
За всех страдать под звук органа
и амазонкой мчаться в бой;
Гадать по звездам в черной башне,
Вести детей вперед, сквозь тень…
Чтоб был легендой — день вчерашний,
Чтоб был безумьем — каждый день!
Люблю и крест, и шелк, и каски,
Моя душа мгновений след…
Ты дал мне детство — лучше сказки
И дай мне смерть — в семнадцать лет!
В 1910 году Марина опубликовала (в типографии А. А. Левенсона) на свои собственные деньги первый сборник стихов - «Вечерний альбом», в который были включены в основном её школьные работы.
Её творчество привлекло к себе внимание знаменитых поэтов - Валерия Брюсова, Максимилиана Волошина и Николая Гумилёва. В этом же году Цветаева написала свою первую критическую статью «Волшебство в стихах Брюсова». За «Вечерним альбомом» двумя годами позже последовал второй сборник «Волшебный фонарь».
Начало творческой деятельности Цветаевой связано с кругом московских символистов. После знакомства с Брюсовым и поэтом Эллисом (настоящее имя Лев Кобылинский) Цветаева участвует в деятельности кружков и студий при издательстве «Мусагет».
В 1913 году, в одно из посещений творческого «гнезда» Волошина, родились знаменитые строки Цветаевой «Моим стихам, написанным так рано». Тут уже ощущается довольно «твердая поступь» поэта, а плюсом к ней обретена и вера в себя, свое предназначение.
* * *
Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я — поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти,
— Нечитанным стихам! —
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
В 1913 году выходит третий сборник - «Из двух книг». Летом 1916 года Цветаева приехала в город Александров, где жила её сестра Анастасия Цветаева с гражданским мужем Маврикием Минцем и сыном Андреем. В Александрове Цветаевой был написан цикл стихотворений («К Ахматовой», «Стихи о Москве» и другие), а её пребывание в городе литературоведы позднее назвали «Александровским летом Марины Цветаевой».
На раннее творчество Цветаевой значительное влияние оказали Николай Некрасов, Валерий Брюсов и Максимилиан Волошин (поэтесса гостила в доме Волошина в Коктебеле в 1911, 1913, 1915 и 1917 годах).
Замужество и рождение Ариадны
В 1911 году состоялось романтическое знакомство поэтессы с будущим мужем Сергеем Эфроном. В лучших стихах о любви Марина Цветаева не раз отдает дань этому человеку, ставшему на четверть века стержнем ее жизни, опорой, которой ей так не хватало раньше, и которую она безнадежно потеряет в трагические 30-е.
* * *
Легкомыслие!- Милый грех,
Милый спутник и враг мой милый!
Ты в глаза мне вбрызнул смех,
и мазурку мне вбрызнул в жилы.
Научив не хранить кольца,-
с кем бы Жизнь меня ни венчала!
Начинать наугад с конца,
И кончать еще до начала.
Быть как стебель и быть как сталь
в жизни, где мы так мало можем…
— Шоколадом лечить печаль,
И смеяться в лицо прохожим!
Сергей Эфрон и Марина Цветаева. Москва, 1911
В 1911-м Марина как раз гостила в Крыму у Волошина, а Сергей прибыл в этот благословенный край, чтобы подлечить чахотку и оправиться после самоубийства матери. В своих девичьих грезах Марина видела, что обретет семейное счастье с человеком, который подарит ей камень, что приглянется поэтессе. Видение воплотилось в реальность: Эфрон нашел на пляже сердолик и вручил его очаровательной девушке, не подозревая, что выполняет некую важную для нее миссию.
В январе 1912 года состоялось замужество, а в сентябре у молодой пары родилась дочь Ариадна (Аля). Так случилось, что рождение дочери с символичным именем не стало для творческой натуры Ариадниной нитью в мир тихого семейного счастья. Она сама туда не стремилась, похоже, и не была никогда готова к роли заботливой матери и верной супруги.
В числе лучших стихов Цветаевой практически все антологии включают ее посвящение дочери. Но как далеки эти строки от привычных морализаций, нравоучительных поучений, психологических материнских «настроев» других авторов. Нет, эти размышления совсем о другом, зато они так близки к реальности, в которой и пребывала «пифия Парнаса».
Але
А когда — когда-нибудь — как в воду
И тебя потянет — в вечный путь,
Оправдай змеиную породу:
Дом — меня — мои стихи — забудь.
Знай одно: что завтра будешь старой.
Пей вино, правь тройкой, пой у Яра,
Синеокою цыганкой будь.
Знай одно: никто тебе не пара —
И бросайся каждому на грудь.
Ах, горят парижские бульвары!
(Понимаешь — миллионы глаз!)
Ах, гремят мадридские гитары!
(Я о них писала — столько раз!)
Знай одно: (твой взгляд широк от жара,
Паруса надулись — добрый путь!)
Знай одно: что завтра будешь старой,
Остальное, деточка,— забудь.
В тот же период рождаются посвящения Ахматовой, Мандельштаму и другим кумирам, к этой же категории можно отнести и короткую «оду» Байрону.
Байрону
Я думаю об утре Вашей славы,
Об утре Ваших дней,
Когда очнулись демоном от сна Вы
И богом для людей.
Я думаю о том, как Ваши брови
Сошлись над факелами Ваших глаз,
О том, как лава древней крови
По Вашим жилам разлилась.
Я думаю о пальцах, очень длинных,
В волнистых волосах,
И обо всех — в аллеях и в гостиных —
Вас жаждущих глазах.
И о сердцах, которых — слишком юный —
Вы не имели времени прочесть,
В те времена, когда всходили луны
И гасли в Вашу честь.
Я думаю о полутемной зале,
О бархате, склоненном к кружевам,
О всех стихах, какие бы сказали
Вы — мне, я — Вам.
Я думаю еще о горсти пыли,
Оставшейся от Ваших губ и глаз…
О всех глазах, которые в могиле.
О них и нас.
Первая катастрофа в жизни
Ариадне было всего 2 года, когда, в 1914-м, Марина познакомилась с поэтессой и переводчицей Софией Парнок. Два года длился их роман, который сама Марина потом назовет «первой катастрофой в своей жизни». Марина Цветаева стихи о женщине, что произвела столь мощное потрясение в ее душе, собрала в сборник «Подруга».
Парадоксальность этих отношений она позже сформулирует таким образом: «Любить только женщин (женщине) или только мужчин (мужчине), заведомо исключая обычное обратное — какая жуть! А только женщин (мужчине) или только мужчин (женщине), заведомо исключая необычное родное — какая скука!»
Стихотворение «Под лаской плюшевого пледа» из того цикла.
***
Под лаской плюшевого пледа
Вчерашний вызываю сон.
Что это было? — Чья победа? —
Кто побежден?
Всe передумываю снова,
Всем перемучиваюсь вновь.
В том, для чего не знаю слова,
Была ль любовь?
Кто был охотник? — Кто — добыча?
Всe дьявольски-наоборот!
Что понял, длительно мурлыча,
Сибирский кот?
В том поединке своеволий
Кто, в чьей руке был только мяч?
Чье сердце — Ваше ли, мое ли
Летело вскачь?
И все-таки — что ж это было?
Чего так хочется и жаль?
Так и не знаю: победила ль?
Побеждена ль?
Эти стихи идеально легли на мелодию песни, ставшей популярным шлягером после того как она прозвучала в известном фильме «Жестокий романс». А это другой хит, другая песня на стихи Цветаевой, уже в исполнении Аллы Пугачевой, песня «У зеркала», которую страна узнала и полюбила, посмотрев впервые «Иронию судьбы». Давайте ее послушаем.
И вот еще один короткий стих о любви Цветаевой, датированный 1915 годом. Тогда отношения с Парнок были в разгаре.
***
Есть имена, как душные цветы,
И взгляды есть, как пляшущее пламя…
Есть темные извилистые рты
С глубокими и влажными углами.
Есть женщины. — Их волосы, как шлем,
Их веер пахнет гибельно и тонко.
Им тридцать лет. — Зачем тебе, зачем
Моя душа спартанского ребенка?
Обратите внимание: хотя пишет Марина Цветаева стихи о любви, и на тот момент сама является матерью, в душе она остается ребенком: наивным, неприспособленным к жизни. Партнерша ее явно использовала, ей льстила симпатия поэтессы, хоть и молодой, но уже достаточно известной. Этот мезальянс не мог длится долго: Марина вернулась к супругу, который стоически терпел ее многочисленные увлечения.
Лебединый стан или лебединый стон?
1917 год стал для нее новым потрясением. Родилась дочка Ирина, а Цветаева очень хотела мальчика. Видимо, эта нелюбовь сказалась на судьбе малышки. Шла Гражданская война, был настоящий голод. Марина решила, что в приюте ребенку будет лучше, во всяком случае, там хоть покормят. Но в возрасте трех лет Ириша умерла от истощения…
Сергей Эфрон служил в армии «белых», Марина оставалась в Москве. Пыталась писать, этим отчасти отвлекалась от происходящего, а с другой стороны, пыталась анализировать. Еще в мае 1917-го она написала два четверостишия, которые можно смело отнести к пророческим.
***
Из строгого, стройного храма
Ты вышла на визг площадей…
— Свобода! — Прекрасная Дама
Маркизов и русских князей.
Свершается страшная спевка, —
Обедня еще впереди!
— Свобода! — Гулящая девка
На шалой солдатской груди!
В эти годы она создает ряд пьес, выпускает цикл «Лебединый стан», эти стихи Цветаевой о родине пронизаны тоской о былом, тревогой о будущем, там немало строк, где белое движение описывается с симпатией. Это уже откровения конца октября того же бурного, буйного 17-го года.
***
Плохо сильным и богатым,
Тяжко барскому плечу.
А вот я перед солдатом
Светлых глаз не опущу.
Город буйствует и стонет,
В винном облаке — луна.
А меня никто не тронет:
Я надменна и бедна.
Острые грани заграницы
В мае 1922 года она переезжает в Европу – к супругу, который после разгрома армии Деникина стал эмигрантом, на тот момент учился в Пражском университете. Три года в предместьях Праги дали новые знакомства, новую сердечную бурю. Написаны в те годы «Поэма Горы» и «Поэма Конца» были посвящены Константину Родзевичу. Его многие считали отцом ее сына Георгия, рожденного в 1925-м. Тогда же семейство перебралось в Париж.
Слева крайняя - Марина Цветаева. Сзади стоит слева - Сергей Эфрон.
Справа - Константин Родзевич. Прага, 1923.
1 февраля 1925 года у Марины Цветаевой и Сергея Эфрона рождается сын Мур, полное имя — Георгий. Спустя несколько месяцев, осенью того же года, семья переезжает в Париж… В Париже на Цветаеву сильно воздействовала атмосфера, сложившаяся вокруг неё из-за деятельности мужа. Эфрона обвиняли в том, что он был завербован НКВД и участвовал в заговоре против Льва Седова, сына Троцкого.
Жизнь в чужих краях не сложилась. Как поэта ее заграничная среда не принимала, правда, публиковались и были довольно востребованными прозаические произведения: литературная критика, пьесы, повести.
Позднее Цветаева пишет об этом так: «Моя неудача в эмиграции — в том, что я не эмигрант, что я по духу, то есть по воздуху и по размаху — там, туда, оттуда…».
Положение осложнилось подозрениями в эмигрантской среде в отношении Эфрона. Его посчитали агентом НКВД, и атмосфера вокруг них стала невыносимой. В числе популярных стихов Марины Цветаевой, относящихся к периоду их заграничных скитаний, относятся ее посвящения России, которую считала погибшей, чужой.
Страна
С фонарем обшарьте
Весь подлунный свет!
Той страны — на карте
Нет, в пространстве — нет.
Выпита как с блюдца,-
Донышко блестит.
Можно ли вернуться
В дом, который — срыт?
Заново родися —
В новую страну!
Ну-ка, воротися
На спину коню
Сбросившему! Кости
Целы-то хотя?
Эдакому гостю
Булочник ломтя
Ломаного, плотник —
Гроба не продаст!
…Той ее — несчетных
Верст, небесных царств,
Той, где на монетах —
Молодость моя —
Той России — нету.
— Как и той меня.
Роландов рог
Как бедный шут о злом своем уродстве,
Я повествую о своем сиротстве:
За князем — род, за серафимом — сонм,
За каждым — тысячи таких, как он,—
Чтоб, пошатнувшись,— на живую стену
Упал — и знал, что тысячи на смену!
Солдат — полком, бес — легионом горд,
За вором — сброд, а за шутом — все горб.
Так, наконец, усталая держаться
Сознаньем: долг и назначеньем: драться,—
Под свист глупца и мещанина смех,—
Одна за всех — из всех — противу всех,
Стою и шлю, закаменев от взлету,
Сей громкий зов в небесные пустоты.
И сей пожар в груди — тому залог,
Что некий Карл тебя услышит, Рог!
Но вот наступил 1934-й. Весь мир следил за героическим вызволением «Челюскина» из арктического плена. Кто-то с плохо скрываемым злорадством, а многие искренне восхищались мужеством полярников и их спасателей. Парижская затворница тогда пишет о них оду, ставшую одним из лучших стихов Марины Цветаевой, что не относятся к разряду лирических.
Челюскинцы
Челюскинцы: звук —
Как сжатые челюсти!
Мороз на них прет,
Медведь на них щерится.
И впрямь челюстьми —
На славу всемирную —
Из льдин челюстей
Товарищей вырвали!
На льдине (не то
Что — черт его — Нобиле!)
Родили дитё
И псов не угробили —
На льдине!
Эол
Доносит по кабелю:
«На льдов произвол
Ни пса не оставили!»
И спасши (мечта
Для младшего возраста!),
И псов и дитя
Умчали по воздуху.
«Европа, глядишь?
Так льды у нас колются!»
Щекастый малыш,
Спеленатый — полюсом!
А рядом — сердит
На громы виктории —
Второй уже Шмидт
В российской истории:
Седыми бровьми
Стесненная ласковость…
Сегодня — смеюсь!
Сегодня — да здравствует
Советский Союз!
За вас каждым мускулом
Держусь — и горжусь,
Челюскинцы — русские!
Неласковые объятия Родины
С 1930-х годов Цветаева с семьёй жила практически в нищете. Финансово ей немного помогала Саломея Андроникова.
Никто не может вообразить бедности, в которой мы живём. Мой единственный доход — от того, что я пишу. Мой муж болен и не может работать. Моя дочь зарабатывает гроши, вышивая шляпки. У меня есть сын, ему восемь лет. Мы вчетвером живём на эти деньги. Другими словами, мы медленно умираем от голода.
Марина Цветаева. 1930-е годы.
Весной 1937 года в Россию вернулась Ариадна, а в октябре Сергей Эфрон вынужден был бежать на родину. Во Франции его посчитали причастным к политическому убийству. Но воздухом Отечества они наслаждались недолго: в 1939-м оба «возвращенца» были арестованы. Ариадне выпали на долю 15 лет тюрьмы и ссылки. Эфрона расстреляли в октябре 1941-го. А в январе 1940-го родилось это короткое стихотворение Цветаевой.
***
Ушел — не ем:
Пуст хлеба вкус.
Всё — мел.
За чем ни потянусь.
…Мне хлебом был,
И снегом был.
И снег не бел,
И хлеб не мил.
Марина вернулась в страну в 1939-м. жила трудно, скудно, занималась в основном переводами. Но весной 1939-го она пишет очередное стихотворение-предчувствие.
* * *
О слезы на глазах!
Плач гнева и любви!
О, Чехия в слезах!
Испания в крови!
О, черная гора,
Затмившая весь свет!
Пора — пора — пора
Творцу вернуть билет.
Отказываюсь — быть.
В Бедламе нелюдей
Отказываюсь — жить.
С волками площадей
Отказываюсь — выть.
С акулами равнин
Отказываюсь плыть
Вниз — по теченью спин.
Не надо мне ни дыр
Ушных, ни вещих глаз.
На твой безумный мир
Ответ один — отказ.
Война: общее горе и личная трагедия
Война еще не началась, когда в феврале 1941-го у Цветаевой рождаются эти горькие строки:
* * *
Пора снимать янтарь,
Пора менять словарь,
Пора гасить фонарь
Наддверный…
В июне 1941-го она трудилась над переводом Гарсиа Лорки. Июль прошел в смятении, а в августе события развивались стремительно: все катилось под горку, набирая скорость. 8 августа она вместе с сыном отправляется в эвакуацию, плывет с другими членами писательской общины на теплоходе. 18-го высаживается в тихой провинциальной Елабуге, что на Каме. Большинство литераторов расквартированы в Чистополе, там она надеялась получить работу… посудомойки в столовой Литфонда.
Когда Цветаева собиралась в эвакуацию, ей помогал Борис Пастернак. Обвязывая ветхий чемодан веревкой, он пошутил, мол, крепкая, при случае на такой и повеситься можно. Как оказалось, именно так и сделала Марина: использовала для сведения счетов с жизнью ту самую веревку.
31 августа 1941 года покончила жизнь самоубийством (повесилась) в доме Бродельщиковых, куда вместе с сыном была определена на постой. Оставила три предсмертные записки: тем, кто будет её хоронить, «эвакуированным», Асеевым и сыну. Оригинал записки «эвакуированным» не сохранился (был изъят в качестве вещественного доказательства милицией и утерян), её текст известен по списку, который разрешили сделать Георгию Эфрону.
Записка сыну:
"Мурлыга! Прости меня, но дальше было бы хуже. Я тяжело больна, это уже не я. Люблю тебя безумно. Пойми, что я больше не могла жить. Передай папе и Але — если увидишь — что любила их до последней минуты и объясни, что попала в тупик."
Записка Асеевым:
"Дорогой Николай Николаевич! Дорогие сестры Синяковы! Умоляю вас взять Мура к себе в Чистополь — просто взять его в сыновья — и чтобы он учился. Я для него больше ничего не могу и только его гублю. У меня в сумке 450 р. и если постараться распродать все мои вещи. В сундучке несколько рукописных книжек стихов и пачка с оттисками прозы. Поручаю их Вам. Берегите моего дорогого Мура, он очень хрупкого здоровья. Любите как сына — заслуживает. А меня — простите. Не вынесла. МЦ. Не оставляйте его никогда. Была бы безумно счастлива, если бы жил у вас. Уедете — увезите с собой. Не бросайте!"
Записка «эвакуированным»:
"Дорогие товарищи! Не оставьте Мура. Умоляю того из вас, кто сможет, отвезти его в Чистополь к Н. Н. Асееву. Пароходы — страшные, умоляю не отправлять его одного. Помогите ему с багажом — сложить и довезти. В Чистополе надеюсь на распродажу моих вещей. Я хочу, чтобы Мур жил и учился. Со мной он пропадет. Адр. Асеева на конверте. Не похороните живой! Хорошенько проверьте."
Марина Цветаева похоронена 2 сентября 1941 года на Петропавловском кладбище в г. Елабуге. Точное расположение её могилы неизвестно. На южной стороне кладбища, у каменной стены, где находится её затерявшееся последнее пристанище, в 1960 году сестра поэтессы, Анастасия Цветаева, «между четырёх безвестных могил 1941 года» установила крест с надписью «В этой стороне кладбища похоронена Марина Ивановна Цветаева». В 1970 году на этом месте было сооружено гранитное надгробие. Позднее, будучи уже в возрасте за 90, Анастасия Цветаева стала утверждать, что могила находится на точном месте захоронения сестры и все сомнения являются всего лишь домыслами. С начала 2000-х годов место расположения гранитного надгробия, обрамлённое плиткой и висячими цепями, по решению Союза писателей Татарстана именуется «официальной могилой М. И. Цветаевой». В экспозиции Мемориального комплекса М. И. Цветаевой в Елабуге демонстрируется также карта мемориального участка Петропавловского кладбища с указанием двух «версионных» могил Цветаевой — по так называемым «чурбановской» версии и «матвеевской» версии. Среди литературоведов и краеведов единой доказательной точки зрения по этому вопросу до сих пор нет.
Могила Марины Цветаевой в Елабуге.
Еще немного стихов
Завершая наше краткое путешествие, предлагаю вспомнить еще несколько лирических стихов Марины Цветаевой. Наверняка у вас, уважаемые друзья, есть свои, самые душевные, самые заветные любимые строки, рожденные этой удивительной женщиной. Поделитесь ими с другими читателями Парнаса, ведь хороших стихов много не бывает!
В раю
Воспоминанье слишком давит плечи,
Я о земном заплачу и в раю,
Я старых слов при нашей новой встрече Не утаю.
Где сонмы ангелов летают стройно,
Где арфы, лилии и детский хор,
Где всё покой, я буду беспокойно Ловить твой взор.
Виденья райские с усмешкой провожая,
Одна в кругу невинно-строгих дев,
Я буду петь, земная и чужая,
Земной напев!
Воспоминанье слишком давит плечи,
Настанет миг,- я слез не утаю…
Ни здесь, ни там,- нигде не надо встречи,
И не для встреч проснемся мы в раю!
***
В синее небо ширя глаза…
В синее небо ширя глаза —
Как восклицаешь:- Будет гроза!
На проходимца вскинувши бровь —
Как восклицаешь:- Будет любовь!
Сквозь равнодушья серые мхи —
Так восклицаю:- Будут стихи!
В черном небе слова начертаны…
В черном небе слова начертаны —
И ослепли глаза прекрасные…
И не страшно нам ложе смертное,
И не сладко нам ложе страстное.
В поте — пишущий, в поте — пашущий!
Нам знакомо иное рвение:
Легкий огнь, над кудрями пляшущий,-
Дуновение вдохновения!
***
Два солнца стынут,- о Господи, пощади!…
Два солнца стынут,- о Господи, пощади!-
Одно — на небе, другое — в моей груди.
Как эти солнца,- прощу ли себе сама?-
Как эти солнца сводили меня с ума!
И оба стынут — не больно от их лучей!
И то остынет первым, что горячей.
Декабрь и январь
В декабре на заре было счастье,
Длилось — миг.
Настоящее, первое счастье
Не из книг!
В январе на заре было горе,
Длилось — час.
Настоящее, горькое горе
В первый раз!
***
Как правая и левая рука —
Твоя душа моей душе близка.
Мы смежны, блаженно и тепло,
Как правое и левое крыло.
Но вихрь встаёт — и бездна пролегла
От правого — до левого крыла!
Значение творчества Марины Цветаевой
Марина Цветаева, к сожалению, при жизни не дождалась признания. Ей приходилось голодать, а творческие вечера и сборники по достоинству не были оценены современниками. В настоящее время, однако, Цветаева считается по праву одним из наиболее ярких представителей русской поэзии Серебряного века. Краткая биография Цветаевой Марины Ивановны, а также ее стихи включены в обязательную школьную программу. Очень популярны сегодня ее стихотворения, многие из которых стали известными романсами, положенными на музыку. Сейчас не только в России, но и за рубежом пользуется любовью и признанием Марина Цветаева. Краткая биография на английском языке Марины Ивановны, например, была создана многими авторами. В Нидерландах, в Лейдене, находится дом, на стене которого написаны стихи Цветаевой (фото представлено ниже).
И в заключении статьи я предлагаю еще послушать немного стихов Марии Цветаевой. Их исполняет Алиса Фрейндлих. Слушаешь, и мурашки по коже бегут….
Помочь сайту
Поздравления
Я с огромным удовольствием и интересом прочитала Ваш текст и просмотрела фотографии. Вы просто Большой Молодец, что так хорошо потрудились рассказать людям о жизни и творчестве поэтессы Марины Цветаевой. 
