Последний урок.

2 сентября 2025 - Денис Маркелов
 
Вера Ивановна Шестакова медленно шла по направлению к учительской. В этой дурацкой школе она была самым неважным лицом, всего-навсего, учительницей физкультуры. В её тридцать четыре года хотелось думать совсем о другом.
 
Вся её жизнь была исковеркана спортом. Сначала она подавала неплохие надежды в детской секции по бегу на лыжах, затем ей прочили успех в лыжных гонках и даже в биатлоне. Она вечно бежала за призраком успеха, словно бы глупая девчонка за ускользающей от неё бабочкой.
Теперь ей казалось, что она непременно сойдёт с ума от скуки. Её жизнь медленно уходила прочь, а она всё ещё была одинокой и совершенно скучной женщиной. Её мутило от одного вида её учениц. Эти молоденькие девчонки явно собирались, как можно скорее повзрослеть и сменить свои дурацкие школьные платья на модные наряды и костюмы.

Сейчас её мысли возвратились к двум стойким прогульщицам из почти выпускного 10 «А» класса. Надя Скороходова и Вера Селезнёва были подругами. Их имена и фамилии стояли в классном журнале рядом и были означены множеством «н». Эти две красотки тяготились своим девичеством. Оно явно мешало им. Особенно такой милой и красивой Наде Скороходовой, которая явно мечтала сменить свой «конский» хвост на модный шестимесячный перманент.

Девушкам удавалось сбегать с уроков физкультуры без особых проблем. Им, вероятно, надоело переодеваться в спортивные костюмы, которые выдавали в их девичьих фигурах все возможные недостатки. Эти подружки предпочитали проводить свободное время в небольшом кафе возле самого главного кинотеатра в Рублёвске с привычным названием «Отчизна».

В эти майские дни было трудно думать об уроках. Девушкам хотелось видеть не своих сверстников, а вполне взрослых и самостоятельных мужчин. В кафе заглядывали студенты и работники близлежайших контор. Они сразу обращали внимание на двух довольно красивых и вполне взрослеющих школьниц, которые обычно пили там молочные коктейли и ели пирожные со странным названием «картошка».

В этот день у десятого класса «А» не было уроков физкультуры. Но у Веры Ивановны как раз случилось окно, и она надеялась на маленькое чудо. И всё случилось так, как она хотела. Милые прогульщицы шли прямо ей навстречу, щебеча, словно бы две певчие птички.
Вид темноволосой и смугло кожей физкультурницы их откровенно смутил. Девушки даже немного растерялись, считая эту встречу весьма опасной. Они словно бы догадывались, что их сейчас ждёт.

- Ах, вот и вы! – голос Веры Ивановны неожиданно потеплел.
Она старалась не спугнуть этих двух пташек. Особенно очень милую и красивую Скороходову. Надя нравилась многим парням в десятом классе. Но эта разборчивая дурочка считала себя выше таких случайных и совершенно нелепых отношений. Вера Ивановна улыбнулась. Девушки не могли противиться её напору. И очень скоро шли за ней, опустив глаза долу и теребя свои белые праздничные фартуки. Они спустились в тот страшный полуподвал. Именно в этом царстве Аида ценились сила и скорость.

Девушки выглядели очень растерянными. Наде Скороходовой непременно хотелось оказаться как можно скорее дома – в своей уютной комнате, где её ждали любимые куклы и маленький цветной телевизор в жёлтом корпусе.
Вера, напротив, домой совсем не спешила. Ей начинали опостылевать всегда недовольные мать и отец, а ещё мамина мама- старушка, которая всё время лежала в своей кровати, как мерзкая египетская мумия.
Она отчаянно завидовал Наде, и сама решила склонить её к этим побегам. Надя имела очень послушный характер, но уроки физкультуры не любила. Они были ей попросту противны, словно бы коллективные посещения стоматологической поликлиники. Вера Ивановна была кем-то вроде злой феи, которая в любой момент могла превратить ей в жалкую лягушку. Быть лягушкой Наде совсем не хотелось. Она, конечно, не была такой красивой, как Василиса Прекрасная, но становиться земноводным и всю оставшуюся жизнь питаться комарами, ей было немножечко стыдно.

Она взглянула на суровую тёзку своей школьной подруги и слегка растерянно промямлила. «Вера Ивановна, у нас же формы спортивной нет. Как же мы будем заниматься?».
- Ну, трусы у вас, наверное, есть?
Надя опустила взгляд долу и вдруг очень густо покраснела.
- Ну!
- Есть, - прошептала Надя и стала без лишних слов снимать с себя сначала фартук, а затем и платье.
В этом маленьком спортивном зале было так тесно. Вера старалась не отставать от своей подруги, и очень стыдилась своих таких взрослых грудей, вполне годных для вскармливания детей.

Вскоре они стояли друг рядом с другом, в одних только трусах и ещё белых и очень скучных гольфах с довольно милыми сандалетами.

У Нади трусы были розового цвета, а у Веры – голубого. Они переглянулись и одновременно присели на корточки, чтобы пройтись по разложенным на полу матам гусиным шагом.

В таком виде они выглядели очень забавно. Вера Ивановна вдруг рассердилась.
- Что такое! Вы что клоунессы. Немедленно сняли с себя это убожество.
Девочки были только рады полностью оголиться. Теперь, когда их тела были совершенно нагими, они уже не чувствовали себя ученицами. Надя успела устать от своего форменного платья. Ей не терпелось как можно скорее обзавестись желанным аттестатом и наконец, уйти из этой дурацкой школы.

Перед её внутренним взором мелькали мужчины. Она вдруг подумала, что все эти люди только обрадовались, увидев её нагишом. Что спорт удел только таких неудачниц, как Вера Ивановна Шестакова и её подруга Вера Селезнёва.

Она сама стыдилась быть почти раздетой, ведь все пялили глаза на её фигуру, словно бы она была не живым человеком, а глупой парковой статуей.
Вид голых школьниц был приятен Вере Шестаковой. Она хотела мысленно высечь их не только своими гневными словами, но также и взглядами. Она впервые была счастлива, словно бы стояла на своём самом важном пьедестале.

Она заставила их выложиться по полной программе. По лицам девушек тёк пот, а их мордашки становились всё глупее и глупее. Особенно у такой милой Нади Скороходовой, которая была теперь совсем не красива, словно бы утомленная долгим беганием по кругу пони.
Она и впрямь чем-то напоминала лошадку. Возможно, сходство с лошадью ей придавали пухлые губы и этот милый в своей наивности конский хвост.

Вера-младшая смотрела на Надю с такой же плохо скрываемой злостью. Она устала дружить с этой милой куколкой, помогать ей, избегать ненужных встреч с парнями, которые норовили подкараулить Надю в тёмных углах, чтобы случайно зажать и почувствовать первый, в общем-то, случайный оргазм.
Обладая таким красивым телом, Надя оставалась жалкой трусихой. Она хотела стать по-настоящему взрослой и даже пыталась кокетничать кое с кем из парней из класса.
Вера же стыдилась своей нелепой взрослости. Мать и отец давным-давно хотели скинуть её со своей шеи. Их возмущало то обстоятельство, что их дочь учится на одни только тройки, и вовсе не стыдится этих нелепых троек. Ей было совсем не стыдно, когда тройки появлялись в её дневнике.
Её специально посадили за один стол со Скороходовой. Надя должна была вытащить её из вязкого болота незнания. Но вместо этого сама поддалась дурному влиянию Веры и стала охотно прогуливать уроки физкультуры.

Этот урок был в расписании самым последним. Он был лишним в жизни и Веры, и Нади. Но теперь голые и вспотевшие они были даже рады этому последнему уроку.

Надя припомнила, как раньше отчаянно завидовала юным гимнасткам - художественницам. Они были прекрасны, как только что вышедшие из кокона бабочки. Такой же милой бабочкой хотела быть и сама Надя. Она теперь и не знала, что делать со своим таким красивым постепенно взрослеющим телом.
Вера была проще и напоминала собой скорее вполне подросшую тёлку, чем невесомую бабочку. Надя мысленно вообразила у этой самозваной феи за спиной крылья махаона и радостно улыбнулась.
Ей не терпелось снять с себя скучное школьное платье. Теперь совершенно нагая, она была только рада своей такой желанной обнаженности. Всё равно она скоро станет по-настоящему взрослой, и уже не будет зависеть от этой странной тёмной феи.

Шестаковой было искренно жаль этих двух голышек. Она припоминала себя в таком же возрасте, когда её признали бесперспективной и оставили на обочине, словно бы сломанную лыжу или потерявшую свою пару. лыжную палку.
Она была никому не нужна. Постоянные сборы сделали из неё совершенную дуру. Родители ещё на что-то надеялись, им хотелось видеть свою дочь на пьедестале. Но вместо этого ей пришлось, с большим трудом пришлось штурмовать физкультурный факультет педагогического института.
Бывшие подруги по школе смотрели на неё с жалостью. Вера была только рада, что не должна вечно бежать за ускользающей от неё золотой медалью. Она теперь понимала этих девочек, как никто. Им хотелось стать взрослыми. Им казалось, что они уже вполне достойны этой долгожданной взрослости, как какие-нибудь очень редкие насекомые.

Ей больше не хотелось мучить их. Скороходова и Селезнёва – она привыкла к этой школьной фамильярности, когда имена школьниц никого не интересуют.
- Можете одеваться и уходить, - проговорила она, мысленно старательно исправляя на вполне красивые и весомые пятёрки в классном журнале.
Девушки по команде бросились к оставленной на спортивной скамейке одежде. Они словно бы избавились от какого-то липкого ужаса. Какой-то нелепый спрут тянул их обеих в самую глубь болота.

После того, как девушки ушли, Вера Ивановна постаралась слегка успокоиться. Она собиралась наконец-то уйти из школы. Ей почти удалось что-то изменить в своей такой нелепой совершенно неустроенной жизни. Она так и не сумела покорить свой пьедестал Почёта, не смогла вырвать из цепких рук Судьбы малейшие крохи счастья.
Она слышала, как её урок школьницы называли самым последним уроком. Им был противен этот вечный бег по кругу. Была противна скучная спортивная форма, а главное противна – такая нелепая и несчастная, словно бы настоящая злая фея из «Спящей красавицы» - учительница.
Она поднялась и всё-таки дошла до дверей директорского кабинета. Ей хотелось только одного уйти из этого здания и вообще из этой скучной такой предсказуемой жизни. Всё вокруг катилось в тартары. Катилась и она, словно бы большой чёрный ком.

Вера Ивановна Шестакова умерла через неделю от неожиданного острого сердечного приступа. Её сердце было попросту изношено бесконечными тренировками. Она наконец-то избавилась от своей такой скучной и совершенно никому не нужной жизни одинокой учительницы физкультуры.
Её похоронили на городском кладбище. Родители Веры Ивановны выглядели совершенно растерянными. Их ожидала только одинокая старость и пустота.



 
         

© Copyright: Денис Маркелов, 2025

Регистрационный номер №0543203

от 2 сентября 2025

[Скрыть] Регистрационный номер 0543203 выдан для произведения:  

 
            Вера Ивановна Шестакова  медленно шла по нарпраавлению к учительской. В этой дурацкой школе она была самым неважным лицом – всего навсего учительницей физкультуры. В её тридцать года хотелось думать совсем о другом.
Вся её жизнь была исковеркана спортом. Сначала она подавала неплохие надежды в детской секции по бегу на лыжах, затем ей прочили успех в лыжных гонках или даже в биатлоне. Она вечно бежала за призраком успеха, словно бы глупая девчонка за ускользающей от неё бабочкой.
Теперь ей казалось, что она непременно сойдёт с ума от скуки. Её жизнь медленно уходила прочь, а она всё ещё была одинокойц и совершенно скучной женщиной. Её мутило от одного вида её учениц. Эти молоденькие девчонки явно собирались, как можно скорее повзрослеть и сменить свои дурацкие школьные платья на модные платья и костюмы.
Сейчас её мысли возвразались к двум стойким прогульщицам из почти выпускного 10 «А» класса.
Надя Скороходова и Вера Селезнёва были подругами. Их имена и фамилии стояли в классном журнале рядом и были означены множеством  «н». Эти две красотки тяготились своим девичеством. Оно явно мешало им. Особено такой милой и красивой Наде Скороходовой, которая явно мечтала сменить свой конский хвост на модный шестимесячный пермамент.
Девушкам удавалось сбежать с уроков физкультуры без оосбых проблем. Им, вероятно, надоело переодеваться в спортивыные костюмы, которые выдавали в их девичьих фигурах все возможные недостатки. Эти подружки предпочитали проводщить свобюодное врея в небольшом кафйе возле самого главного кинотеатра в Рублёвске с привычным названием «Отчизна».
В эти майские дни было трудно думать об уроках. Девушкам хотелось видеть не своих сверстников, а вполне взрослых и самостоятельных мужчин. В кафе заглядывали студенты и работники блихлежайших контор. Они сразу обращали впимания на двух довольно красивых и вполне взрослеющих школьниц, которые обычно пили там молочные коктейлит и ели пиродные со странным нахванием «картошка».
В этот день у десятого класса  «А»  не было уроков физкультуры. Но у Веры Ивановны как раз случилось окно, и она надеялась на маленькое чудо. И всё случилось так, как она хотела. Милые прогульшицы шли прямо ей навстречу, щебеча, слвоно бы две певчие птички.
Вид темноволосой и смуглокожей физкульутурницы их откровенно смутил. Девушки даже немного растерялись, считая эту встречу весьма опасной. Они словно бы догадывались, что их сейчас ждёт.
- Ах, вот и вы! – голос Веры Ивановны неожиданно потеплел.
Она старалась не спугнуть этих двух пташек. Особенно очень милую и красивую Скороходову. Надя нравилась многим парням в десятом классе. Но эта разборчивая дурочка считала себя выше таких случайных и совершенно нелепых отношений.
Вера Ивановна улыбнулась. Девушки не могли противиться её напору. И очень скоро шли за ней, опустив глаза долу и теребя свои белые праздничные фартуки.
Они спустились в тот страшный полуподвал. Именно в этом царстве Аида ценились сила и скорсоть.
Девушки выглядели очень растерянными. Наде Скороходовой непременно хотелось оказаться как можно скорее дома – в  своей уютной комнате, где её ждали любимые куклы и маленький цветной телевизор в жёлтом корпусе.
Вера, напротив, домой,  совсем не спешила. Её начинали опостылевать всегда недовольные мать и отец и ещё мамина мама- старушка, которая всё время лежала в своейц кровати, как мерзкая египетская мумия.
Она отчаянно завидовла Наде, и сама рекшила склонить её к этим побегам. Надя была очень послушной, но уроки физкультуры не любила. Они были ей попросту проитвны, слвоно бы коллективные помещания стоматологической поликлиники. Вера Ивановна была кем-то вроде злой феи, которая в любой момент могла превратить ей в жалкую лягушку.
Быть лягушкой Наде совсем не хотелось. Она, конечно, не была такой красивой, как Василиса Прекрасная, но становиться земноводным и всю оставшуюся жизнь питаться комарами, ей было немножечко стыдно.
Она взглянула на суровую тёзку своей школьной подруги и слегка растерянно промямлила. «Вера Ивановна, у нас же формы спортивной  нет. Как же мы будем заниматься?».
- Ну, трусы у вас, наверное, есть?
Надя поустила взгляд долу и вдруг очень густо покраснела.
- Ну!
- Есть, - прошептала Надя и стала без лишних слов снимать с себя сначала фартук, а затем и платье.
В этом маленьком спортивном зале было так тесно. Вера старалась не отставать от своей подруги, и очень стыдилась своих таких взрослых, вполне годных для вскармливания детей грудей.
Вскоре они стояли друг рядом с другом, в одних только трусах и ещё белых и очень скучных гольфах с довольно милыми сандалетами.
У Нади трусы были розового цвета, а у Веры – голубого. Они переглянулись и одновременно присели на корточки, чтобы пройтись по разложенным на полу матам гусиным щагом.
В таком виде они видели очень забавно. Вера ивановна вдруг рассердилась.
- Что такое! Вы что клоунессы. Немеделнно снялди с себя это убожество.
Девочки были  только рады полностью оголиться. Теперь, когда их тела были совершенно нагими, они ужэе не чувствовали себя ученицами. Надя успела устать от своего форменного платья. Ей не терпелось как можно скорее обзавестись желанным аттестатом и наконец, уйти из этой дурацкой школы.
Перед её внутренним взором мелькали мужчины. Она вдруг подумала, что все эти люди только обрадовались, увидев её нагишом. Что спорт удел только таких неудачниц, как Вера Ивановна Шестакова и её подруга Вера Селезнёва.
Она сама стыдилась быть почти разлетой, ведь все пялили глаза на её фигуру, слвоно бы она была не живым человеком, а глупой парковой статуей.
Вид голых школьниц был приятен Вере Шестаковой. Она хотела мысленно высечь их не только своими гневными словами, но так же и взглядами. Она впервые была счастлива, словно бы стояла на своём самом важном пьедестале.
Она заставила их выложиться по полной программе. По лицам девушек тёк пот, а их мордашки становились всё глупее и глупее. Оосбенно у такой милой Нади Скороходовой, которая была теперь совсем не красива, слвоно бы утомленная долгим беганием по кругу пони.
Она и впрямь чем-то напоминала лошадку. Возможно, сходство с лошадью ей придавали пухлые губы и этот милый в своей наивности конский хвост
Вера-младшая смотрела на Надю с такой же плохо скрываемой злостью. Она устала дружить с этой милой куколкой, помогать ей, избегать ненужных встреч с парнями, которые норовили подкараулить Надю в тёмных углах, чтобы случайно зажать и почувствовать первый, в общем-то, случайный оргазм.
Обладая таким красивым телом, Надя оставалась жалкой трусихой. Она хотела стать по-настоящему взрослой и даже пыталась кокетничать кое с кем из парней из класса.
Вера же стыдилась своей нелепой взрослости. Мать и отец давным-давно хотели скинуть её со своей шеи. Их возмущало то обстоятельство, что их дочь учится на одни только тройки, и вовсе не стыдится этих нелепых троек. Ей было совсем не стыдно, когда тройки появлялись в её дневнике.
Её специально посадили за один стол со Скороходовой. Надя должна была вытащить её из вязкого болота незнания. Но вместо этого сама поддалась дурному влиянию Веры и стала охотно прогуливать уроки физкультуры.
Этот урок был в расписании самым последним. Он был лишним в жизни и Веры, и Нади. Но теперь голые и вспотевшие они были даже рады этому последнему уроку.
Надя припомнила, как раньше отчаянно завидовала юным гимнасткам - художественницам. Они были прекрасны, как только что вышедшие из кокона бабочки. Такой же милой бабочкой хотела быть и сама Надя. Она теперь сама не знала, что делать со своим таким красивым постепенно взрослеющим телом.
Вера была проще и напоминала  собой скорее вполне подросшую тёлку, чем невесомую бабочку. Надя мысленно вообразила у этой самозванной феи   за спиной крылья махаона и радостно улыбнулась.
Ей не терпелось снять с себя скучное школьное платье. Теперь совершенно нагая, она была только рада своей такой желанной обнаженности. Всё равно она скоро станет по-настояшему взрослой, и уже не будет зависеть от этой странной тёмной феи.
 
             Шестаковой было искренно жаль этих двух голышек. Она припоминала себя в таком же возрасте, когда её признали бесперспективной и оставили на обочине, слвоно бы сломанную лыжку иди потерявшую свою пару палку.
Она была никому не нужна. Постоянные сборы сделали из неё совершенную дуру. Родители ещё на что-то надеялись, им хотелось видеть свою дочь на пьедестале. Но вместо этого ей пришлось, с большим трудом пришлось штурмовать физкультурный факультет педагогического института.
Бывшие подруги по школе смотели на неё с жалостью. Вера была только рада, что не должна вечно бежать за ускользающей от неё золотой медалью. Она теперь понимала этих девочек, как никто. Им хотелось стать взрослыми. Им казалось, что они уже вполне достойны этой долгожданной взрослости, как какие-нибудь очень редкие насекомые.
Ей больше не хотелось мучить их. Скороходова и Селезнёва – она привыкла к этой школьной фамильярности, когда имена школьниц никого не интересуют.
- Можете одеваться и уходить, - проговорила она,  мысленно старательно исправляя на вполне красивые и весомые пятёрки в классном журнале.
Девушки по команде бросились к оставленной на спортивной скамейке одежде. Они словно бы избавились от какого-то липкого ужаса. Какой-то нелепый спрут тянул их обеих в самую глубь болота.
            После того, как девушки ушли, Вера Ивановна постаралась слегка успокоиться. Она собиралась наконец-то уйти из школы. Наконец-то что-то изменить в своей такой нелепой совершенно неустроенной жизни. Она так и не сумела покорить свой пьедестал Почёта, не смрнла вырвать  из цепких рук Судьбы малейшие крохи счастья.
Она слышла как её урок школьницы называли самым последним уроком. Им был противен этот вечный бег по кругу. Была противна чкучная спортивная форма, а главное противна – такая нелепая и несчастная, словно бы настоящая злая фея из «Спящей красавицы»
           Она поднялась и всё-таки дошла до дверей директорского кабинета. Ей хотелось только одного уйти из этого здания и вообще из этой скучной такой предсказуемой жизни. Всё вокруг катилось в тартары. Катилась и она, слвоно бы большой чёрный ком.
 
            Вера Ивановна Шестакова умерла через неделю от неожиданного острого сердечного приступа.
Её сердце было попросту изношено бесконечными тренировками. Она наконец-то избавилась от своей такой скучной и совершенно никому не нужной жизни одинокой и абсолютно скучной учительницы физкультуры.
           Её похоронили на городском кладбище. Родители Веры Ивановны выглядели совершенно растерянными. Их ожидала только одинокая старость и пустота.
 
Зов Любви
Прикосновение души (новое)
Рейтинг: +7 160 просмотров
Комментарии (6)
Василий Реснянский # 3 сентября 2025 в 11:02 +5
Печальная история. Спорт удел сильных людей
Ирина Полесьева # 4 сентября 2025 в 11:02 +6
Драматичный рассказ. Какая-то обреченность.
Александр Джад # 4 сентября 2025 в 11:38 +6
Написано неплохо, но есть непонятки.
Сначала учительница спрашивает, мол, формы нет, а трусики-то есть? Затем уже в зале заставляет их зачем-то снять. К тому же, где такие уединённые, без лишних глаз спортзалы?
Да и зачем девчонок раздевать догола? Неужели они так легко смирились и согласились? Получается так, что прогульщицы и сорванцы перепугались какой-то невзрачной училки? Как-то во всё это не верится.
Вот такие непонятки.
Но плюсик поставил.
Удачм автору
Сергей Шевцов # 9 сентября 2025 в 15:45 +5
В теме "Спорт — это жизнь" почему-то описан совершенно противоположный исход.
Светлана Казаринова # 12 сентября 2025 в 18:37 +5
Тема "Спорт - это жизнь", а получилось наоборот. Как-то в этом рассказе что-то не так.
Людмила Комашко-Батурина # 22 сентября 2025 в 23:26 +4
Символично название. С раздеванием учениц, по моему, явный перебор.
В рассказе показана обратная сторона медали. Спорт - это жизнь на износ в погоне за победой и славой. Надорвавшись, не ощутишь вкус счастья и не дашь его другим. Печальная история.