Любовь на бытовом уровне


 
 
             Старая деревенская улица до непродыху залита запахом сирени, кусты которой вскипели фиолетовым цветом возле каждого дома, и он хлынул через ограды. Солнце только-только коснулось взгорочка, и в обе стороны от него разбежались огненно-золотые полоски расплавившегося горизонта.
            Валентина, крепкая и фигуристая, как говорится, «баба в соку», сидела на верхней ступеньке крыльца и грызла семечки, доставая их из кармана юбки. Кожурка летела во все стороны произвольно, а она застыла в одном положении, не двигаясь, словно автомат для шелушения семечек, время от времени вытирая сочные губы рукой и отправляя очередную порцию продукта в «семечкоприёмник». Ступеньки были широкие, а крыльцо настолько высокое, что с него поверх забора просматривалась вся улица до самого поворота. По ней шёл «матросской походкой» стройный мужчина, в котором она сразу узнала своего мужа; по нему было видно, что улицу немного штормит, и «палуба» под ним качается.
         Ей вдруг припомнилось, каким бравым морячком в своё время Петя вернулся со службы на Балтике, каким галантным был кавалером, как сам под гитару сочинял песни и посвящал ей, Вале – фантазёр, романтик! После армии ему как молодому специалисту дали в хозяйстве новенький гусеничный трактор. Как раз стояла глухая осень, разверзлись хляби небесные, дождь лил сутками, грязюка такая, что ноги не вытащить… И вот, подъезжает поздно вечером он на тракторе к дому, в окошко постучал: «Выходи, покатаю!» Она засмеялась, а он с озорством: «Ничего! Ты представь, что мы на «Мерседесе»!..» И она согласилась… Потом они ехали в кромешной темноте без дороги, напрямик через лужи и грязь, через ручьи и колдобины! В лугах возле берёзовой рощи он остановил трактор и включил приёмник. За окном дул ветер, хлестал дождь со снегом, а в кабине был особый уют – пахло горячим мотором и дерматином обшивки, а сидения были такими широкими и мягкими… Никогда не забыть ту ночь! Сколько их было потом таких ночей – не сосчитать! – но как ни старалась она возродить в себе то, особое, ощущение первой ночи, ничего не получалось. Да, всё было хорошо, да, всё было правильно, но только всегда чего-то не хватало – может быть, «Мерседеса»?..
            Петя вошёл в калитку боком, словно ему не хватало ширины проёма, стараясь держать трезвый шаг, поднялся на верхнюю ступень крыльца, молча сел рядом с Валей. Супруга не шелохнулась, продолжая шелушить семечки. Петро достал из кармана пиджака портсигар, вынул из него наборный мундштук, заправил его сигаретой, и лишь пустив струю едкого дыма, заговорил:
- Ну, что ты молчишь, что ты молчишь, Валя? Что ты на меня смотришь, как Ленин на мировую буржуазию? Ну, пьяный я, пьяный! Да, выпили по чуть-чуть…
             Валентина не шевельнулась, не повела бровью, шелуха с пышных губ летела равномерно.
- Так ведь на то причина была, - продолжил Петя неуверенно. – Я Лёньке Смоляю сено привёз… Так я ему сразу сказал, что ворота у него узкие, а он мне: «Сорок лет стоят, ещё дед Ягор ставил, все проезжают без проблем!» Я ему толкую, что за сорок лет они усохли, стали меньше, а он не верит. Вот я ему и доказал: не вписался задними колёсами, положил столб на землю! Ну, и выпили, раз проспорил. Я, между прочим, даже допивать не стал, уехал, хотя в трёхлитровой банке ещё на два пальца осталось самогона!
- У вас одна задача – нажраться! Вчера ведь тоже причина нашлась. – ровным голосом сказала Валя, не переставая грызть семечки.
- Ну вот, погнала волну! Не надо путать следствие и причину. Мы же вчера Тэтчер закопали!
- Чево-о? – перестала щёлкать Валя.
- Тово! У Ивана Сусиля собаку было звать Тэтчер. Такая злая сучка была, но меня уважала. Так вот, вчера я у Сусиля навоз вывозил со двора.  Прицеп, значит, поставил, а пока в него грузили мусор, эта собака  улеглась в тень под колёса. Я же её не видел и газанул ну и расплющил всю до безобразия, как камбалу. Вот мы и пили за эту суку, за вечер, принявшую мученическую смерть под колёсами моего трактора.
- Правильно, вчера пили за упокой сучки, а позавчера за здоровье её кобеля.
- Валя, Валя! Ну, что ты усугубляешь, что ты нагнетаешь международную обстановку! Я, если ты хочешь знать, я позавчера даже пить не хотел! Это Федя Кравченко со своей бутылкой навязался, говорит: «Если ты сейчас со мной не выпьешь, я тебя уважать перестану, а твою долю вылью тебе за шиворот». - язык у Пети не слушался, и он тщательно подбирал слова, не вынимая изо рта мундштук с сигаретой, при этом позвякивая им о железные зубы, как лошадь удилами. - Я ещё сказал ему, что у меня нет ни крошки закуски, в бардачке только пузырёк с солью. А он говорит: «Вот и ладно, самогон с солью - лучшее средство от поноса». Что же, по-твоему, мне из-за одного стакана терять уважение человека? А если бы он вылил самогон мне за шиворот? Тебе же хуже, он его настаивает на дубовых сучках с гвоздями, такое не отстирывается! Ну, и выпили по гранёному для профилактики желудочно-кишечного тракта... солью.
- Ну, и как, завязалось?- хитровато спросила супруга.
- У нас сегодня что, четверг?- не чувствуя подвоха спросил муж. - Вот третий день ещё не ходил ни разу.
- Да чтоб вы совсем не разорались! - в сердцах крикнула Валя, не меняя позу и грозно выплёвывая шелуху. - Как же мне надоела ваша пьянка! Значит, Смоляю ты сено привёз, я себе когда?
- Валя, куда нам спешить? Трактор в моих руках.
- Дрова возле бани свалены, когда пилить думаешь?
- Так по марсу и попилим…
- Погребицу с весны строишь, крышу делать думаешь?
- А что крыша? что крыша, Валя? Дождей-то нет... засуха. И что ты за меня взялась? У тебя получается, что я кругом виноват! Я же ничего не делаю, и я же виноват! Как ничего не уважаешь ты меня, Валюха, не любишь. -Петя старался говорить правильно, подыскивая «умные выражения».
- Ты ж пойми, я пью не на свои, меня же угощают! потому что уважают! Как сам Зосимович, наш завгар, мне говорил: «Если у тебя, Пётр Василич, и дальше так пойдёт дело с работой, я тебя повешу на доске почёта». А тебе за твою работу кто-нибудь наливал? То-то же! Вот ты мне и завидуешь. Я, я знаешь, я какой? Я такой... Я... Меня все уважают... И ты мне не указ! Да тьфу на тебя! - лихо поправил фуражку супруг.
- Ах, так, твою мать! - Валя вытерла ладонью с лица брызги пьяного гнева и торцом кулака той же руки наотмашь ударила мужа в плечо.
Тот, и так уже утративший чувство равновесия и не ожидавший отпора со стороны своей соседки, скатился на две ступени вниз, фуражка полетела в одну сторону, курительный прибор - в другую. Супруга не поменяла позу, продолжая сорить шелухой и безразлично глядя на угасающий закат. Некоторое время Петя находился в партере, в нелепой позе, соображая, что же произошло? Потом приподнялся, вздохнул удивлённо:
- Да ты что, Валя? Ты что, так же и убить можно!
- А тебя не то, что убить, тебе руки, ноги повыдёргивать, а хрен отрубить и собакам выкинуть!
Он собрал непослушными руками растерянные вещи, на четвереньках влез наверх ступенек и сел рядом с женой. После чего приладил на голову фуражку и стал заправлять в мундштук потухшую сигарету, рассуждая сам с собой:
- Ну, руки-ноги это понятно... А хрен то зачем?.. собакам...
- А затем, чтобы он больше не ссался по ночам!
- Валя, Валя! - виновато возразил он. - Да это было всего один раз, по пьянке. Зато мы диван новый купили...
- Вот! Вот, именно по пьянке! Если дело пойдёт и дальше так, то мы поменяем всю мебель и линолеум новый постелим.
Супруг пытался тем временем вставить на место выпавшую сигарету, но все потуги были тщетны, то ли сигарета стала толще, то ли мундштук тоньше, и он отозвался раздражённо:
- Не пойму я, Валя, чего ты хочешь? Чем я перед тобой виноват? Я же тебя люблю! Я же к тебе со всей душой, а ты ко мне всем задом!
Валя не шелохнулась, слова не проронила, занятая сортировкой семечек. Петя, осознав, что больше уже никогда в жизни ему не удастся вставить сигарету в мундштук, обиженно всхлипнул и заговорил плаксивым голосом:
- Меня, Валя, все уважают! Даже Тэтчер уважала, хоть она и сучка, Царствие ей Небесное. Одна ты меня не уважаешь! Не любишь ты меня, Валюха! Собаки любят, а ты – нет. Злая ты стала, Валя, злая, как собака... Собака и есть. - он замолчал, чём-то рассуждая и продолжил. - Это что же получается?..  Я буду спать на одной кровати с собакой? Да это самого себя не уважать! Уж лучше я в сарае на соломе буду спать, чем терять уважение!
Держась за стену, он тихонько сполз с крыльца, сжимая в одной руке сигарету, в другой - пустой мундштук, и, покачиваясь, направился в сторону сараев.
- И попробуй у меня ещё закурить! - крикнула Валя, отправляя в приёмное отверстие очередную порцию семечек на шелушение.
Пётр Васильевич, уважаемый всеми человек, хотел ещё что-то добавить насчёт прав человека, но не смог вспомнить, что ему положено по Конституции, и остановился перед двумя распахнутыми дверями: одни вели на сеновал, вторые - в летнюю кухню. Он выбрал вторые и вошёл туда, где стоял старый диван с подмоченной репутацией. Спустя буквально несколько минут оттуда донёсся мощный, засосистый храп.
Валя закончила грызть семечки, встала, отряхнулась, сходила на веранду и вернулась с огрызком веника и совком, подмела ступеньки и убрала мусор. Потом она поправила хорошенькие груди и, вскинув пухлые руки, хрустко потянулась, словно разломила морозный капустный лист. И было в этом движении столько нерастраченной неги, столько затаённой страсти, что даже дворовый пёс Рыжик, статью и окрасом точная лиса, вылез из будки и тоже смачно потянулся на вытянутых лапах, прогиба я спину и зевая до скулежа.
Солнце уже так глубоко провалилось за пригорок, что вверху стали просвечивать звёзды. Сизоватый сумрак заполнил улицу, и казалось, что это не темнота, а запах сирени сгустился до медовой степени и заливает с собой всё вокруг. Валя ещё раз взглянула на то место, где сгорел закат, и скрылась в проёме веранды. В прохладной, духмяной тишине вечера звонко звякнула щеколда дверного запора.
 
 
 
 
 
Рейтинг: +7 Голосов: 7 72 просмотра

Комментарии (5)
Александр Джад # 5 июля 2025 в 16:14 +4
Прикольно было читать - особенно про собаку на вытянутях лапах. Прикольно, но долго.
Жаль автор не рассказал, как ГГ помирились. Ведь помирилтсь же?
Денис Маркелов # 5 июля 2025 в 18:52 +4
Интересный рассказ на крестьянскую тему. Автор хорошо знает деревенский быт и умеет подать его читателю, словно бы умелый официант горячий обед
Михаил Забродин # 6 июля 2025 в 00:03 +5
Деревенская, натуральная, настоящая, правдивая жизнь. Автору браво и удач!
Тая Кузмина # Вчера в 18:27 +4
Замечательный рассказ, как будто срисован из жизни. Автор наблюдателен или талантлив,
а скорее всего и то, и другое!
Андрей Углов # Вчера в 23:51 +1
За одну только выписку, как героиня сидела на крыльце и грызла семечки поставил бы десятку. Это же я видел в деревне у бабушки, будучи там летом на каникулах, ещё школьником.